Семь смертей

      Взгляд Зоро метался между верховной жрицей и спящим коком.       — Ты… он… тебя… ах ты сучё… — вовремя спохватившись, он помотал головой и присел на корточки напротив девочки, сохраняя при этом дистанцию. — Послушай, — сказал он. — Всё в порядке. Это просто, наверное, какое-то недоразумение. Просто случайность. Верно?       Она снова кивнула, не поднимая головы.       — Я не… я не хотела…       — Уверен, он тоже не хотел. Может, если ты расскажешь всё своему отцу…       — Но это неправда. Я не должна была ему позволять, я должна была быть быстрее, но он… а теперь он… — она вся дрожала. Бусины тихо позвякивали с каждым её движением. — Я пыталась сказать им, что он ничего не сделал, но они мне не поверили. Они всё видели. Она всё видела, — девочка заревела ещё сильнее. — Она всё знает. Я больше её не слышу. Я сходила к фонтану и выпила воды, но богиня б-больше со мной не разговаривает.       — Но она заговорит с тобой, если Санджи пройдёт эту церемонию.       — Да, но… — она замотала головой так сильно, что чепец слетел набок, и её волосы растрепались. — Я не хочу… он был так добр ко мне…       — На него похоже... — пробормотал Зоро. — Слушай, не надо плакать. Ему не нравится, когда девочки льют слёзы.       — Н-но это всё я… виновата…       — Твой папа говорил тебе, что он сам согласился на церемонию? Он не хотел, чтобы ты расстраивалась. И к тому же… — неужели они серьёзно прибегли бы к тому другому способу? Она ведь ещё такая маленькая. Может, Санджи не так всё понял… — …И к тому же ему не так уж и больно. Он пережил вещи и похуже.       — Правда? — она с любопытством приподняла голову. В её покрасневших глазах всё ещё блестели слёзы, но, по крайней мере, ему удалось прервать её всхлипы.       — Конечно. Разве ты не слышала? Мы пираты. Мы много где были и много с кем сражались. Ему и раньше доставалось в драках. Но он очень сильный и всегда преодолевает все трудности, даже если эти трудности делают ему больно. Скоро всё это закончится, и он оправится. Так что не плачь.       — Но… — она шмыгнула носом и утёрла его рукавом. — Я не хочу, чтобы ему было больно, я не хотела… чтобы ему пришлось через это проходить. Я пыталась… сегодня утром я ходила к морю и пила из него, но богиня луны со мной не говорит, я ещё слишком маленькая. Я хотела попробовать ещё раз, ведь если она меня примет, то церемония будет не нужна, и вы с ним сможете уйти. Но мне стало плохо от морской воды, и няня больше не разрешает её пить.       — Не надо пить морскую воду, — сказал Зоро. — Он бы не хотел, чтобы ты заболела.       — А-а, — она всхлипнула. — Но как же…       — Тебе можно здесь быть? — спросил он. — Самой, без охраны, раз уж ты такая важная?       Она снова понурила голову, бормоча:       — Я сказала няне, что пойду в свою комнату в этой башне. Если я вернусь скоро, она и не узнает. Я не должна быть здесь, но я хотела… хотела его увидеть. Папа бы мне не разрешил, но я знаю про Семь смертей, и я хотела увидеть его перед…       — Перед чем?       — Перед пятой смертью. Сегодня вечером. Папа не разрешал мне на них быть, но теперь я должна, — она утёрла глаза. Слёзы наконец перестали течь. Её голос стал увереннее, но слова звучали неестественно, будто она повторяла заученную речь. — До этого все смерти были человеческими. Последние три — божественные, смерти богини, и я обязана на них присутствовать.       — Божественные смерти, значит.       Она торопливо зажала рот руками.       — Я не могу…       — Я знаю, ты не можешь мне рассказать, — Зоро поднялся на ноги. — Одна сегодня, и последние две завтра, а потом всё, верно? Церемония длится три дня. Не знаешь, когда они закончат?       Жрица тоже поднялась и отряхнула подол рясы.       — К вечеру, наверное.       — Наверное?       Она опустила глаза.       — Я… я точно не знаю. Я никогда не видела. Мы ни разу не даровали Семь смертей с тех пор, как я стала жрицей.       Это явно было не так уж давно.       — Что стало с предыдущей жрицей? Она умерла?       — Нет! — её глаза округлились. — Она родила ребёнка, и богиня отпустила её. Нужно было выбрать новую жрицу, и никто из девочек не хотел… а я хотела. Мне нравится богиня, она добрее, чем все говорят… но сейчас я боюсь. Зачем я только согласилась?       — Если твоя богиня такая добрая, может попросишь её отпустить и его… а, ну да. Она же с тобой не разговаривает. Точно, — Зоро вовремя заметил, что её губа начала подрагивать, и, опасаясь нового потока слёз, заверил её: — Ничего страшного. Всего один день остался.       Это не сильно её успокоило.       — Да, но… — она закусила губу. — Все, кто видели, говорят, что в последний день смерть становится настоящей. Хотя в некоторых легендах, грешник выживает.       Солнце, должно быть, скрылось за тучами; в тот момент в комнате внезапно похолодало.       — Постой, — ему не стоило говорить так резко; она подскочила от испуга, и ему пришлось понизить тон и аккуратно выбирать слова. — В некоторых легендах? Но есть люди, которые видели эту церемонию вживую… что было с теми грешниками?       — Они… они погибали. Всегда. Под конец церемонии, они не выдерживали и… Это нечестно, он не должен… я не хочу этого… но вы сказали, что он сильный.       — Да, — Зоро посмотрел ей в глаза. Проще было встретиться глазами с ней, чем смотреть на того, кто спал на диване позади них. — Он сильный. Не волнуйся за него, с ним всё будет в порядке.       Девочка нервно сглотнула, не сводя с него взгляда.       — Вы проследите? Проследите, чтобы он не умер?       — Мне и не нужно, — сказал Зоро с улыбкой. — Я же сказал, он сильный. Он и без меня справится. Обещаю. Он не умрёт.       Жрица поморгала, а затем храбро улыбнулась в ответ и выпрямилась в полный рост.       — Хорошо, — она поклонилась. — Спасибо вам.       — Да, да, — Зоро отмахнулся. — Тебе лучше вернуться, пока никто не заметил.       — Да, точно! — подскочив с места, она бросилась к двери. Уже в коридоре она неуверенно обернулась. Зоро одобрительно ей кивнул, и она кивнула в ответ, прошептав: «До свидания…», а потом аккуратно задвинула ширму обеими руками. Эхо её торопливых шажков вскоре стихло.       Зоро перевёл взгляд на Санджи. За всё это время он ни разу не пошевелился, даже похрапывание стихло. Спит, как убитый… Зоро мотнул головой, прогоняя незваную мысль. Его грудь вздымалась и опадала; всё-таки ему нужно было отдохнуть, благо хоть это было ему дозволено.       Зоро не сразу вернулся на балкон. Какое-то время он стоял посреди комнаты и считал секунды между каждым вдохом.       Санджи проснулся от первого удара колокола, резко сев. Сидя на скамье, Зоро видел, как он растерянно поморгал и ладонью убрал волосы с глаз. Колокол прозвенел снова, и на мгновение он замер, расслабившись только когда узнал знакомый звук.       Он глянул на дверь и, никого не увидев, повернулся к Зоро; тот как раз спустил ноги со скамьи.       — Время ужина?       — Ага, — Зоро остался сидеть.       — Ты не идёшь?       — Я поем позже, кухня всё равно открыта.       — А-а, — ещё не до конца проснувшись, Санджи замолчал, обдумывая услышанное. Затем всё же стряхнул сонливость и потянулся. — Хорошо я вздремнул, — он усмехнулся Зоро. — Спасибо за диван.       Зоро не ответил, вместо этого окинув кока оценивающим взглядом. Даже после сна он выглядел ничем не лучше. Если обычно кожа у него и так была светлой, то сейчас его лицо приобрело болезненно серый оттенок, не считая тёмных кругов под глазами, которые стали только отчётливее. Сам он заметно исхудал, хотя голод ещё не должен был проявляться внешне, да и кок всегда был немного тощим. Но вид у него был явно осунувшийся, начиная от впалых от голода и жажды щёк и заканчивая тонкими морщинками на лбу, говоривших о плохо скрываемой боли.       Санджи отвернулся, не выдержав пристального внимания мечника. Зоро тоже отвёл взгляд, чувствуя себя неловко. Он прокашлялся и сказал:        — К тебе тут приходили гости. Жрица заглянула посмотреть, как у тебя дела.       — Что? — Санджи вскинул голову, широко раскрыв глаза. — Она… Ты видел её?       — Что-то она слишком для тебя молода, тебе так не кажется? — Зоро ударил кулаком по скамье; та оказалась достаточно крепкой и не пошатнулась. Санджи и глазом не моргнул. — Почему ты ничего не сказал, тупой ты идиот?       — Зачем? Что бы это изменило? Кроме того, ты сам сказал, что и знать не хочешь.       — Так что случилось на самом деле? Потому что я не верю, что ты сделал с ней что-то непристойное.       — По-видимому, того, что я сделал, и так хватило, — он поднёс руку к лицу, чтобы потереть виски. Или же заслониться от пристального взгляда Зоро. — Я шёл мимо храма и увидел, как у ворот споткнулась девочка — она бежала в сторону храма и зацепилась за забор. Она больно упала, разорвав себе весь рукав и разодрав локоть. Рядом у ворот стояли двое жрецов, но эти придурки даже не шелохнулись; стояли там, как истуканы, и тупо смотрели на неё, пока она пыталась сдержать слёзы. Я решил научить их манерам и помог ей подняться, спросил, всё ли в порядке.       — Но она порвала рукав, поэтому когда я взял её за руку, её рука была голой, а на мне не было перчаток. В следующую секунду жрецы уже орали на меня, все на улице пялились в нашу сторону, девочка заплакала, а мне пришлось ждать верховного жреца, чтобы тот объяснил мне, как же сильно я накосячил.       — И это всё.       — Этого хватило, — буркнул Санджи. — Скучная история, да? Ты, наверное, представлял что-то поинтереснее.       — И всё это — из-за такого пустяка? Безумие какое-то, — Зоро сжал руки в кулаки. Он с радостью бы обнажил мечи, но здесь нечего было рубить, не с кем было драться, кроме Санджи, и хотя желание вправить коку мозги было сильным, одного взгляда на его бледное лицо и плохо скрываемую дрожь в руках было достаточно, чтобы его отбить. — Ты ничего не сделал, тебе незачем через всё это проходить. Они же не могут убить маленькую девочку, уж точно не за…       — Нет, — Санджи убрал руку, смерив Зоро взглядом. — Они могут. Этот ублюдок, их верховный жрец… — он глубоко вздохнул. — Он пойдёт на такое. Он убьёт её, а затем себя, я в этом уверен. У него не будет выбора.       — Да что за бред…       — Они в это верят, — Санджи покачал головой. — И дело не просто в вере. Ты заметил, что у их города нет постоянного войска? Мы в самом сердце Гранд Лайна, моря вокруг кишат пиратами, а у них здесь открытый порт и ни единой пушки. Я слышал об этом на рынке — я поэтому и пошёл в храм, мне стало любопытно. На них не нападали уже целый век. Ходят истории о пиратах, которые пытались сюда попасть и какая участь их ждала: страшный шторм при, казалось бы, полном штиле, Лог Пос загадочным образом разбивался, команду охватывала странная болезнь. А если кто и подбирался достаточно близко, горожане знали об этом задолго до их появления и успевали подготовиться.       — Нам не составило особого труда сюда добраться.       — Да, и мы не единственные пираты, кому это удалось. Некоторые корабли регулярно здесь причаливают, и торговля идёт хорошо. Их богини хорошо разбираются в людях. Если бы мы собирались причинить им вред, вряд ли это было бы так просто.       — Так если эта их богиня так хорошо разбирается в людях, чего она тогда психанула, когда какой-то парень на секунду дотронулся до руки её жрицы?       Санджи пожал плечами.       — Таковы здесь порядки.       — Чёртова нелогичная женщина.       — Леди не обязательно быть логичной.       — Что, и тебе тоже? Ты такой же чокнутый, как и они, раз всё это терпишь.       — В этом нет ничего особенного. Будь я нетерпеливым твердолобым придурком, вроде тебя, да, было бы сложно, но для меня… — он потянулся в нагрудный карман, достал помятую сигарету и принялся искать спички. — Кроме того, я сам виноват. Жрица пыталась меня предупредить… надо было её послушаться, но я подумал, что она просто храбрится, потому что ей больно, — лёгким движением, он зажёг сигарету, затянулся немного и покашлял в кулак.       — Ни в чём ты не виноват, — в гневе ответил Зоро. Его бесило, что ему вообще приходилось убеждать Санджи. Было бы проще, если бы кок и правда был виноват. А так будет чертовски сложно пытаться его оправдать перед верховным жрецом и другими, когда все и так знали, что он невиновен, но всё равно продолжали весь этот цирк. — Раз уж их жрица настолько важна, её не должны были оставлять одну без охраны. Или повесили бы хоть табличку ей на шею, чтобы отгонять всяких благородных идиотов… эй, кок?       Санджи продолжал кашлять, содрогаясь всем телом.       — Кок! — крикнул Зоро, но тот его не слышал, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха между приступами. Он согнулся вдвое, пытаясь подавить кашель, но без толку. Зоро схватил его за плечи, чтобы он не свалился с дивана, и крепко держал, пока кашель не прошёл. Санджи тяжело осел на подушки, переводя дыхание.       Сигарета догорала у него в пальцах. Зоро выхватил её и затушил в кулаке, потом быстро потянулся в карман его рубашки и забрал всю пачку, прежде чем кок успел среагировать.       — Отдай, — прохрипел Санджи и попытался отобрать её.       Зоро отпрянул и спрятал сигареты в карман.       — Нет.       — Чёрт бы тебя драл, они мои… — он едва смог подавить очередной приступ кашля.       — Я, конечно, не врач, но они тебя убивают, а ты сейчас и так рискуешь умереть от слишком многих вещей.       — Не твоё дело, ублюдок, — Санджи выпрямился и сделал глубокий вдох. На его прежде бледную кожу вернулось немного цвета. Он говорил спокойным, хоть и слегка хриплым голосом: — Отдай. Мать ты никакая, да и женщина из тебя некрасивая.       — Я тебе не…       — Тогда прекрати притворяться, — Санджи протянул руку ладонью вверх. — Я уже большой мальчик, так что отдай мне мои сигареты. Со мной всё в поря…       — Заткнись. Просто заткнись, — прикрикнул на него Зоро. — Ничего с тобой не в порядке. Ты настолько бледный, что ещё немного и станешь прозрачным, а судя по тому, как ты трёшь виски, у тебя сейчас та ещё головная боль. Посмотри сам, у тебя даже руки дрожат.       Санджи опустил взгляд на свою вытянутую руку, будто только сейчас заметил, и быстро прижал её к груди.       — Это просто… думаешь, я не выдержу? Думаешь, я какой-то…       — Та жрица сказала, — Зоро повысил голос, и Санджи тут же затих, — что никто не выживает после церемонии, кроме как в легендах, — Санджи промолчал, и Зоро продолжил: — Она всё время извинялась. Она была расстроена. Плакала тут.       — Чёрт, — Санджи стиснул зубы. — Я же сказал ей…       — Ты знал, когда соглашался, да? Они говорили тебе, что никто не доживает до конца.       Он медленно кивнул.       — Я дал ей слово, что ты выживешь. И моё, и твоё слово, — Зоро пристально на него взглянул. — Что ещё они тебе говорили? Жрица сказала, что сегодня церемония будет другой. Что вместо предыдущих, не помню как они называются, будут смерти богини.       — Человеческие смерти, или смерти людей, — сказал Санджи. — Это они говорили, только не объяснили, что это значит, — он глянул в окно, через которое в комнату лился красный свет заката. — Скоро узнаю.       — Осталось всего три. Завтра всё уже закончится.       Санджи кивнул.       — Тебе не терпится со всем этим покончить?       Санджи пристально на него посмотрел, словно пытаясь понять, шутит он или нет. Зоро усмехнулся, на что кок закатил глаза.       — Конечно, нет, — ответил он. — Всё прекрасно, я бы здесь ещё на неделю остался. Я тут как на курорте.       — Ну да, тебе явно не помешало очиститься.       — Ты, наверное, тоже не прочь здесь задержаться. Много места для тренировок, бесплатно кормят.       — Твоя стряпня всё равно вкуснее, — машинально отозвался Зоро.       На лице Санджи появилось искреннее удивление, но он быстро скрыл его за маской безразличия.       — Как будто ты бы заметил разницу.       — Ну, — Зоро повёл плечами. — На Гранд Лайне не так много поваров-профессионалов. У людей есть дела поважнее. Поэтому найти нового будет тем ещё геморроем.       — Не хотелось бы вас обременять.       — Да и Нами так привыкла к твоим закускам и коктейлям, что без них она нам мозги проест. Ещё больше.       Санджи открыл рот, не зная, что и сказать. Зоро видел, как внутри него борется желание защитить Нами и радость от мысли, что она будет скучать по его готовке. Наконец он сдался и закрыл рот, гневно поглядывая на Зоро. Из всех проявлений жалкой натуры эро-кока, это было ещё вполне умеренным, но Зоро был доволен и этим. Если он всё ещё может страдать по девушкам, значит ему не так уж и больно. Будь на месте Зоро Нами, он бы и вовсе забыл про боль.       Или сделал бы вид. Он не стеснялся выставлять себя идиотом перед девушками, но выказывать слабость — это уже совсем другое дело. Не то чтобы он её выказывал. Санджи кто угодно, но только не слабый. Зоро не врал маленькой жрице.       — Не затягивай завтра, — сказал он. — А то все устанут нас ждать и пойдут на поиски.       — Может, попрошу их поторопиться, — Санджи криво усмехнулся.       — Ага, попроси, — сказал Зоро. — Здесь всё равно скучно. Да и нет смысла тянуть резину, ты же всё равно выдержишь всё, что они тебе приготовили.       Санджи снова был удивлён; на этот раз ему не удалось сразу это скрыть. Он попытался придумать остроумный ответ, но в итоге протянул:       — Да-а… — улёгшись обратно, как ни в чём ни бывало, он спросил: — Раз уж мы решили, что всё хорошо… может, отдашь мои сигареты?       — Хрен тебе.       — Скотина.       Они провели несколько минут в тишине, пока на улице смеркалось, когда вдруг Санджи насторожился и сел на диване.       — Должно быть, ужин уже закончился.       Зоро прислушался и только сейчас смог различить отдалённые шаги. Кок, судя по всему, расслышал их без особых проблем. Он поднял руки, чтобы поправить галстук, но вспомнив, что его там не было, опустил их.       — Вот, — Зоро подобрал с пола чёрный пиджак, брошенный там прошлой ночью, и протянул ему. — Возьми.       Санджи встал, чтобы его взять, но внезапно побледнел и пошатнулся. Зоро поймал его за руку, помогая удержать равновесие. На мгновение Санджи повис на нём всем весом, но кок быстро оправился и отстранился.       — Слишком быстро поднялся, — пробурчал он, будто отвечая на молчаливый вопрос Зоро. — Голова немного закружилась, всё в поря… — он осёкся, выхватил пиджак из рук Зоро и парой резких движений надел его.       — Осторожнее, — сказал Зоро. — А то ещё раны откроются, и снова запачкаешь рубашку, — не говоря уже о том, что он потеряет ещё больше крови; в таком состоянии он не мог себе этого позволить.       Санджи застегнул пиджак и привычным жестом поправил воротник рубашки, оправил манжеты рукавов и напоследок одёрнул пиджак, расправляя складки. Он выглядел вполне себе непринуждённо, так что когда отодвинулась ширма, и в комнату зашёл верховный жрец в сопровождении своей небольшой свиты, Зоро заметил удивление на лице старика. Он не знал Санджи; он ожидал увидеть забитую жертву, а не собранного, аккуратно одетого человека.       И даже если Санджи снова пошатнулся, подойдя к ним, в его походке было достаточно уверенности, что жрецы не решились вмешаться. Двое сопровождающих стали рядом с ним, а верховный жрец посмотрел на Зоро. Теперь, когда удивление прошло, выражение его лица невозможно было прочесть.       Зоро было интересно увидеть его реакцию, поэтому он окликнул кока:        — Передавай от меня привет жрице.       — Ага, — выдохнул в ответ Санджи.       За бородой старика сложно было понять, скривился ли его рот, но его брови определённо насупились. Он ничего не сказал, лишь развернулся и направился к двери с отточенной быстротой, несвойственной людям его комплекции.       — Эй, кок, — сказал Зоро, пока Санджи ещё не вышел за порог. — Я обещал ей. Только посмей сделать из меня лжеца.       — Не волнуйся, — Санджи повернул голову так, что Зоро увидел уголок его улыбки. — Я не нарушаю обещания, данные девушкам.       После этого они ушли.