Ничего, кроме музыки

Это их первое свидание из пяти. И Чимин должен Чонгуку три поцелуя. Чимин переживает и нервничает так, что уже за сутки не может найти себе места и успокоиться. Он никогда не ходил на свидания. И, ясное дело, ни с кем не целовался. Рассчитывать на то, что Чонгук целомудренно поцелует его в щеку, не приходится: Чонгук не для того упахивался два месяца подряд и хорошо сдал промежуточные экзамены. Чимин прижимает холодные и дрожащие руки к пылающим щекам и смотрит на себя в зеркало. Вздыхает, берет спрей для волос и расческу и укладывает волосы на другую сторону — он сбился со счета, сколько раз менял укладку туда-сюда. Ему все в себе не нравится. Чимин никогда себя красавцем не считал, но раньше для него это не было проблемой. А теперь почему-то хочется выглядеть хорошо. И не получается. Чимин борется с трусливым желанием резко прикинуться больным и все отменить. Даже берет в руки телефон, но видит от Чонгука радостное сообщение с кучей смайликов “я уже выехал, буду у тебя минут через двадцать. жди!” и только снова вздыхает. Хосок не помогает: путает еще больше, соглашаясь со всем, что Чимин ему показывает. Чимин пытается выбрать наряд поприличней, но так, чтобы это не выглядело, будто он готовится к светскому рауту или сразу к свадьбе. — Ты во всем хорошенький, — улыбается Хосок, делая перерывы в просмотре нового выступления своей любимой американской танцевальной группы. Чимин его постоянно дергает и отвлекает, но Хосок не раздражается — волнующийся из-за свидания с Чонгуком Чимин кажется ему милым и забавным. — Ты Джей-Кею и в парандже понравишься, расслабься. Не думаю, что он даже заметит, во что ты одет. Он от твоего лица глаз оторвать не может. Чимин снова смотрит на разложенные на кровати вещи. У него их много, потому что Сокджину очень нравится его наряжать. С некоторых даже ценники не срезаны — Чимин ни разу их не носил, только примерял в бутике. У него как-то и повода не было их надеть. В университет он ходит в обычной, повседневной, неброской одежде, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. А тут — первое в жизни свидание… Чимину хочется выйти из комнаты через окно. Девятый этаж — самое то. Обувшись и надев джинсовку, Чимин последний раз смотрит на себя в зеркало. Вид у него потерянный. Эти непривычные шмотки смотрятся на нем странно, но времени в сотый раз переодеться нет. Он прощается с Хосоком, говоря, чтобы домой тот его не ждал: Чимин может не вернуться до утра. Хосок лукаво и понимающе улыбается и желает ему удачи. Лучше бы он поделился с Чимином успокоительным или сразу убил его из жалости. Чонгук должен приехать с минуты на минуту. Чимин ждет его на автобусной остановке, высматривая номера движущихся из центра автобусов. Они могли сразу встретиться где-то в городе, но Чонгук почему-то захотел забрать Чимина у общежития и поехать с ним вместе, куда они решат. Вариантов много, начиная от прогулки по центральным улицам, магазинам и кафе, и заканчивая ночным сеансом кинопремьеры в кинотеатре. Чонгук даже предложил смотаться за город к морю, но Чимина любовь греет меньше, чем продувают со всех сторон осенние ветра. С тех пор, как он сбросил вес, постоянно мерзнет. На море хорошо летом. Чимин рассчитывает на то, что он туда поедет в каникулы. Вместе с Чонгуком. Чимин видит Чонгука в окне автобуса, подъехавшего к остановке через дорогу. Чонгук успевает ему помахать, улыбаясь, а потом спешит к дверям. Чимин ловит себя на том, что сам стоит и улыбается, как дурак. Они с Чонгуком не виделись с утра, а он успел по нему соскучиться так, словно минула целая вечность. До пешеходного перехода у перекрестка нужно идти и еще ждать, когда переключится сигнал светофора. Чонгук время терять не хочет. Смотрит на пустую дорогу в четыре полосы, проверяет, нет ли машин, и переходит. Чимин тоже на всякий случай проверяет: он не любит переходить дорогу в неположенных местах и на нерегулируемых пешеходных переходах. Чимин заведомо не доверяет людям, а водителям — тем более. Чимин видит краем глаза, как с разрешенной у обочины парковки выезжает дорогой спортивный автомобиль. Он реагирует на движение, потому что фары у машины выключены, а из-за черного цвета и тонированных стекол она практически сливается с асфальтом, лишь отблескивая в свете фонарей. На автомобиле нет регистрационного номера. Все происходит очень быстро и неожиданно — в секунды, растянувшиеся для Чимина в бесконечность. Он видит, как выехавшая с парковки машина медленно едет. Чонгук останавливается у двойной сплошной, чтобы уступить ей дорогу. Водитель пропускает его: полностью останавливается и ждет. И когда Чонгук, поблагодарив его кивком, спешит пересечь проезжую часть, автомобиль неожиданно с проворотом колес газует с места, стремительно набирая скорость. Чимин не успевает среагировать, даже крикнуть. Чонгук поворачивает голову на несущийся прямо на него автомобиль и не заканчивает шаг. От удара об бампер машины он подлетает вверх, падает на капот, соскальзывает по ветровому стеклу на асфальт и, перекатившись еще несколько метров, остается неподвижно лежать. Водитель притормаживает, а потом без колебаний уезжает, взревев мощным двигателем. Чимин не может понять, что происходит. Ему кажется, он в каком-то кошмарном сне. И все, чего он хочет, — это проснуться. Но у него никак не получается. Ужас накатывает все сильней, жаркими волнами, вновь и вновь. Ждавшие своего автобуса пассажиры бегут к Чонгуку первыми. А Чимин будто прирастает к месту, не в силах пошевелиться. В его звенящей оглушительной пустотой голове всего одна мысль: “это неправда. Это неправда”. Когда ему удается вернуть контроль над своим деревянным телом, Чимин спешит к остальным. Краем уха он слышит, как кто-то уже вызывает скорую. — Не трогайте его, — надрывно звучит чей-то голос. Чимин не сразу понимает, что это говорит он сам, обращаясь к мужчине, присевшему рядом с Чонгуком и протянувшему к нему руки. Чимин видит кровь и не видит лица Чонгука за спадающими волосами. Чонгук лежит на животе, голова повернута на бок, и Чимин вспоминает пошагово инструкцию для оказания первой медицинской помощи: про угрозу удушения, если человек лежит на спине, и травмах позвоночника, при которых ни в коем случае нельзя двигать пострадавшего. — Он дышит, — облегченно вздыхает второй мужчина, проверивший пульс на шее Чонгука. — Скорая будет через три минуты, — сообщает женщина, повесив трубку. Кто-то из проезжавших мимо водителей перекрывает полосу позади, включив аварийку, чтобы обезопасить людей от движущегося транспорта. К тому моменту, как прилетает карета скорой помощи со включенными проблесковыми маячками и сиреной, вокруг Чонгука собирается целая толпа. — Я его брат, — сразу говорит Чимин фельдшерам, пока те раскладывают носилки. Люди отходят, давая им пространство и не мешаясь. Врач быстро смотрит на Чимина — то ли оценивает его состояние по звучанию голоса, то ли запоминает лицо — и проверяет Чонгука. Все его лицо залито кровью, Чимин успевает увидеть глубокие раны и царапины после падения на асфальт. Чонгука фиксируют на случай травм позвоночника и осторожно, но быстро перекладывают на носилки. Фельдшеры все делают слаженно и уверенно. И Чимин наконец может снова дышать, когда понимает, что Чонгук в надежных руках. Никто, кроме этих людей в медицинской униформе, не в силах помочь Чонгуку сейчас. Чимин бессилен и может только наблюдать. Фельдшеры просят свидетелей ДТП остаться до приезда полиции, чтобы составить протокол происшествия. — Садитесь, — велит Чимину врач. Чимин, подтянувшись за поручень, неловко забирается внутрь скорой и садится со свободного края скамьи. Фельдшеры закрывают за ним двери, и карета сразу же разворачивается через двойную сплошную, быстро набирая скорость. Врач расторопно ставит Чонгуку капельницу, пока ассистент подключает его к аппарату искусственной вентиляции легких и к пульсоксиметру. Они разрезают на Чонгуке одежду и обрабатывают раны. Открытых переломов нет, но их беспокоят пострадавшие нога и голова. Врач переходит в кабину к водителю, чтобы доложить по внутренней связи о состоянии пациента в больницу — там уже готовят операционную, ожидая их приезда. Чимин смотрит на высвечивающийся на экране цветной пульс. Чонгук жив и по словам врача в стабильно тяжелом состоянии, но Чимину кажется, что через секунду он его потеряет. И это последние мгновения, что он видит его. Он хочет дотронуться до Чонгука, но боится пошевелиться. Когда они подъезжают к больнице, их уже встречает другая команда врачей. Чонгука быстро перекладывают на каталку и бегом транспортируют через раздвижные двери внутрь больницы. — Пойдемте, — говорит врач скорой, положив руку на плечо Чимина и мягко направляя его за собой. Чимину кажется, что он в порядке. Но когда его по просьбе врача скорой начинает дотошно осматривать дежурная медсестра, понимает, что нет. Чимина оставляют в приемном отделении за ширмой, а не просят подождать в общем зале. Ему никто ничего не говорит и не объясняет. Он успевает услышать, как дежурная медсестра отчитывается перед врачом скорой, что Чонгука уже обследуют на томографе и все готово к экстренной операции. Чимин долго ищет по карманам телефон. Он не помнит, где он. Руки не слушаются. Медсестра сделала ему укол, наверное, успокоительного. Чимин чувствует себя так, словно дышит и двигается в вязком сне. Он понимает, что ему нужно позвонить. Единственный номер, который он в состоянии вспомнить, — это мобильный Тэхёна, отпечатанный на подкорке. Чимин дрожащими пальцами набивает последовательность нужных цифр в быстром наборе. Личный контакт Тэхёна давно стерт из памяти его телефона. Тэхён берет трубку почти сразу, хотя у Чимина другой номер и Тэ его не знает. Его голос звучит неприветливо: наверное, он думает, что до него хочет доебаться очередная сумасшедшая фанатка, где-то отыскавшая его личный номер. — Слушаю. — Тэ… — Чимин сглатывает. Ему тяжело говорить. Он не знает, как сможет озвучить вслух то, что должен. На несколько секунд повисает тишина. — Чимин-а?.. — Тэхён удивлен. Но больше встревожен: Чимин бы никогда ему первым не позвонил, если бы не случилось что-то очень плохое. И судя по его голосу, оно случилось. — Где ты?! — Я в больнице. — Что случилось?! Что с тобой? — Тэхён взволнован, но собран. — Чонгук-и… — Чимин мотает головой. Если он еще слово из себя выдавит, начнет рыдать навзрыд и не сможет остановиться. — Ты знаешь номер больницы? — Тэхён говорит с ним твердо, но мягко. Он не видел, что произошло. Не видел, как Чонгука сбила машина. Как он летел, словно тряпичная, ничего не весящая кукла, а не живой человек. И как остался лежать, будто мертвый, посреди дороги. Чимин не может переключиться. Лучше не закрывать глаза, которые режет яркое освещение больничной палаты. — Нет… я сейчас спрошу. Чимин, держась за койку — ноги не слушаются, — сползает с нее, отодвигает ширму и идет к регистратуре. Дежурная медсестра смотрит на него с беспокойством — велела же лежать. Чимин виновато глядит на нее в ответ и уточняет номер и адрес больницы. — Мы будем через пятнадцать минут. Жди, — говорит Тэхён и вешает трубку. Чимин с трудом убеждает медсестру в том, что он в порядке и лучше подождет здесь. Он садится с краю ряда сидений для посетителей и бездумно смотрит на механические настенные часы над стойкой регистрации. Секундной стрелки нет. И Чимину кажется, что время для него остановилось навсегда. Он узнает о том, что прошла четверть часа, когда в приемное отделение влетают запыхавшиеся Тэхён и Юнги. Они сразу же спешат к рецепции, но останавливаются, увидев Чимина, и решительно сворачивают к нему. — Чимин-а! — Тэхён берет его за плечо, присаживаясь рядом, и заглядывает в лицо. — Ты в порядке? Ты не пострадал? Что произошло?! Юнги смотрит на них пару секунд, а потом решительно идет к дежурной медсестре, чтобы получить информацию из первых уст. Чимин не в состоянии говорить. И когда Тэхён привлекает его к себе, он рыдает у него на груди, судорожно вцепившись в его куртку. Медсестра приносит Чимину уже таблетки и одноразовый стакан с водой. Просит выпить и не уходит, пока он не выполнит ее указания. Тэхён ему помогает: у Чимина так трясутся руки, что половину воды он выплеснул на себя. Мрачный Юнги садится рядом с ними. Они с Тэхёном негромко переговариваются, словно боясь, что Чимин их услышит. Но Чимин ничего нового для себя не слышит: Чонгук в операционной уже полчаса, и пока никаких данных о его состоянии нет. — Чимин-а… — Тэхён решается заговорить с ним, когда успокоительные таблетки начинают действовать. Чимин плывет, как в полусне, и с трудом, но ему удается сосредоточиться на голосе Тэхёна и его хмуром лице. — Ты видел, что произошло? Чимин кивает. — Его сбила машина? — продолжает Тэхён. Снова кивок. В этот раз без слез и истерики. Чимин видит яркие картинки перед глазами, но ему кажется, что это все было не с ним — они больше не вызывают у него никаких эмоций, будто нарезка кадров из плохого фильма, который он даже не смог досмотреть до конца. — Как это произошло? — Юнги наклоняется, чтобы видеть лицо Чимина. Чимин же смотрит на свои руки, лежащие на коленях. Они мелко трясутся и белые, как рукава его рубашки. Он не помнит, где и когда снял джинсовку. И куда дел свой телефон после звонка Тэхёну, тоже… — Это был Гинхо, — глухо отвечает Чимин. — Что?.. — Тэхён переспрашивает. Думает, ослышался. Юнги же дважды повторять не надо: по его лицу ясно, что он все понял. — Юн Гинхо? Ты уверен? Чимин снова кивает. И наконец снова смотрит на Тэхёна. — Я знаю эту машину. Он отвозил меня на ней в лес, чтобы... поиздеваться. Я не знаю, кто был за рулем, но… эта машина принадлежит ему. — Вот блять, — выдыхает Тэхён и вздрагивает, когда Юнги резко встает с сиденья. — Юнги, ты куда? — Тэхён напуган тем, какое у Юнги выражение лица — полное мрачной решимости. Ничего хорошего Юнги не задумал. — Покурить, — отвечает он, хлопая себя по карманам в поисках сигарет. — Напиши мне, как что станет известно. — Юнги, постой! — Тэхён вскакивает. Но Юнги велит ему оставаться с Чимином и ждать новостей из операционной. И Тэхён вынужден остаться. Чимин смотрит на настенные часы. Стрелки не движутся. Чимин пропускает выдохи и не хочет делать вдохи. Он медленно закрывает глаза. Взволнованный внезапным уходом Юнги и его странным поведением Тэхён звонит Хосоку, умоляет его связаться с Юнги и сделать хоть что-нибудь. Хосок, видимо, звонит Сокджину, потому что через пару минут, как Тэхён вешает трубку, оживает телефон Чимина. На входящий вызов отвечает Тэхён. Он долго говорит с Сокджином, отойдя в сторону. Но Чимин все равно не слушает. Он слышит визг покрышек, проскальзывающих по асфальту. Слышит гулкий удар человеческого тела о металлический корпус машины. И испуганные крики людей… Когда Чимин открывает глаза, часовая стрелка уже на отметке девяти часов вечера. Операция длится больше часа. Дежурная медсестра качает головой, когда Тэхён в который раз спрашивает ее, нет ли новостей из операционной. Приезжает Сокджин. И почему-то Намджун. С ними — юристы и трое полицейских. Юристы ведут переговоры с главврачом, а полицейские пытаются опросить Чимина. Он говорит им все, что знает. Не так много. Он точно помнит время, когда Чонгука сбили, потому что постоянно смотрел на часы в ожидании его появления. Его спрашивают про машину. Чимин смотрит на Сокджина, стоящего за спинами полицейских. Сокджин поднимает палец к губам. Чимин опускает голову и качает головой: он ничего не знает, просто какая-то машина, он первый раз ее видел. Полицейские зачитывают ему его показания, спрашивают, все ли верно, и просят поставить подпись. Чимин не может напрячь пальцы и удержать ручку, но с пятой попытки ему удается расписаться. Сокджин следует за полицейскими до выхода — он обращается к капитану полиции неформально, как к своему хорошему знакомому. Намджун говорит с дежурной медсестрой, бросая периодические короткие взгляды на Чимина. Он замечает их, потому что продолжает бездумно смотреть на остановившиеся настенные часы. Тэхён напряженно ждет возвращения Сокджина: руки скрещены на груди, нога стучит по полу. Сокджин садится рядом с Чимином. Обнимает его, привлекая к себе, и гладит по волосам. Чимин благодарен ему за поддержку, но выразить это не может. Он абсолютно ничего не чувствует, даже когда Намджун присаживается перед ним на корточки и ободряюще треплет по коленке. — О Юнги пока информации нет, — говорит Сокджин Тэхёну, опережая его вопрос. — Думаю, он уже на пути к дому Гинхо. Я послал туда людей, сказал им перехватить его раньше. — Спасибо, — тихо говорит Тэхён, опуская руки и плечи. Намджун выпрямляется. Он подозрительно молчалив. Оценивает ситуацию и обдумывает варианты. Пока еще бездействует, а Сокджин уже все решил: — Я заберу Чонгука в нашу клинику, — говорит он. — Юристы оформят все необходимые бумаги. Он будет под присмотром лучших врачей. С ним все будет хорошо. — Спасибо, — снова повторяет Тэхён. Он в том состоянии, когда готов опуститься перед Сокджином на колени и начать целовать его руки. Чимин смотрит на Сокджина, встречая его полный тревоги и сочувствия взгляд. — Почему ты помогаешь, хён? — тихо спрашивает Чимин. — Потому что он тебе дорог, — отвечает Сокджин и уточняет: — Нет? — Ты знаешь?.. — Он сказал мне, когда мы последний раз виделись, — говорит Сокджин и гладит Чимина по голове. — Все будет хорошо. С ним все будет хорошо. Он крепкий парень. Чимин не отвечает. Он в полной апатии и прострации. Операция длится четыре с половиной часа. Ведущий хирург, пока его ассистенты заканчивают с подготовкой Чонгука к перевозке в реанимационную палату, приходит к ним в зал ожидания. Сокджин встает ему навстречу. Тэхён, напротив, оседает на сиденье. Силы — моральные и физические — покидают его окончательно. Диалог с хирургом ведет Намджун — он собран, спокоен и рассудителен. Хирург дает краткую информацию о виде, характере травм и степени повреждений, с которыми Чонгук поступил. Чимин не может слушать и закрывает уши руками. Сердечный спазм такой сильный, что он не в состоянии дышать несколько десятков секунд. И только когда Тэхён обнимает его и гладит по голове, Чимина отпускает и только мелко потряхивает. Тэхён снимает с себя куртку, накидывает ее на Чимина и обнимает обеими руками, пытаясь согреть. Чимин холодный, как ледышка. Хирург рассказывает о том, как прошла операция и что было сделано, после чего дает прогнозы. — Сейчас транспортировка крайне нежелательна, — обращается он Сокджину, и тот кивает, принимая это во внимание. — В целом, — продолжает хирург, — ему очень повезло. При таких авариях получают куда более серьезные травмы. Он молодой и здоровый, поэтому, думаю, у него все шансы быстро пойти на поправку и реабилитироваться без серьезных последствий. Намджун, Сокджин и Тэхён благодарят хирурга за проделанную работу и за то, что он спас Чонгуку жизнь, которая была в его руках на протяжении этих изматывающих почти пяти часов. Дежурная медсестра снова подходит к ним с очередными бумагами. Спрашивает, кто из них брат пострадавшего. Сокджин отвечает, что он, и уходит заполнять необходимые бумаги. Тэхён, наконец выдохнув, вспоминает, что у Чонгука есть родители, и звонит им: они имеют право знать и приехать к своему сыну, даже если тот их видеть бы не хотел. Но Чонгуку сейчас все равно: он в искусственной коме, врачи следят за его мозговой активностью после серьезной травмы головы. Намджун и Чимин остаются вдвоем. Намджун присаживается рядом и заглядывает Чимину в лицо, пытаясь завладеть его рассеянным вниманием хотя бы на несколько секунд. Чимин переводит взгляд с часов на Намджуна. — Ты не виноват, — тихо говорит он, будто залез Чимину в голову и прочел мерзко копошащиеся там, как гнилостные черви, мысли, гложущие его живьем. — Если бы он тогда не вмешался… — голос Чимина снова дрожит. Намджун почти до боли сжимает его бедро. Чимин мотает головой. — Я не должен был давать Гинхо повод. — Чонгука трижды вызывали к куратору за драки с Гинхо и его друзьями, — говорит Намджун то, о чем Чимин не знал, и тот смотрит на него удивленно. — У Гинхо была куча возможностей отомстить. Но он сделал это только сейчас. Ты уверен, что за рулем был именно он? — Нет, — тихо отвечает Чимин. — Но он бы не отдал свою машину просто покататься кому попало. Ты сам знаешь. Намджун задумывается. Чимин представляет, какие огромные потоки информации, все исходные и выходные данные обрабатывает гениальный мозг Намджуна за какие-то секунды, что длится его молчание. — Мы все решим. Думай о хорошем. О том, что самое страшное уже позади, опасность миновала, и Чонгук обязательно поправится, — говорит он. — Он не умеет сдаваться. Чимин выдыхает. Намджун прав. Все уже позади. Но одно все еще не дает покоя. — Если это все-таки был Гинхо… — тихо говорит он, смотря Намджуну в глаза. — Я хочу, чтобы он ответил за это. — Он ответит, — говорит Намджун ровно, и его лицо абсолютно ничего не выражает. Оно пугает, но Чимин его не боится. Он смотрит в хладнокровные и безжалостные глаза своего возмездия. Он знает: Намджун сделает то, что пообещал. И Чимину становится спокойно. Тэхён заканчивает не самый легкий разговор с родителями Чонгука и возвращается к ним. Чимин и Намджун обрывают зрительный контакт и делают вид, что ни о чем не говорили. Сокджин тоже заканчивает с бумагами и сразу говорит: — Я подброшу вас домой, — он обращается к Чимину и Тэхёну. — А сам поеду к Гинхо. — А я к его родителям на случай, если он появится там, — сообщает Намджун о своих планах. Сокджин кивает. — О Юнги все еще ничего? — тихо спрашивает Тэхён, и Сокджин мрачно качает головой. — Черт, я надеюсь, он не натворит глупостей… — Мы за этим проследим. Езжайте домой, — твердо повторяет Сокджин. — Торчать здесь нет никакого смысла. К Чонгуку в ближайшие несколько суток никого не пустят. — Я не хочу уезжать, — слабо подает голос Чимин. — Тебя точно никто не спрашивает. — Сокджин немного раздражен. Он устал, как и они все, и если за Чонгука он особо не переживает, то за состояние Чимина — очень сильно. — Или едешь с Ким Тэхёном, или тебя в палате разместят с капельницами и круглосуточным наблюдением. Выбирай. Чимин в палату не хочет. Тэхён дает ему опереться на себя, помогая подняться, и они бредут к выходу из больницы. Сокджин идет впереди, Намджун — позади. Машины Сокджина и Намджуна припаркованы в неположенном месте, но их за эти часы никто не эвакуировал. Чимин и Тэхён садятся на заднее сиденье к Сокджину. Тэхён просит отвезти их в кампус Чимина. Будет лучше, если за ним присмотрит и Хосок тоже. Сейчас дружеская поддержка особенно важна им всем. Намджун отъезжает первым и едет в сторону центра. У Сокджина звонит телефон. Он активирует блютус-гарнитуру на правом ухе и отвечает на вызов. Тэхён и Чимин не слышат собеседника, но по напряжению и мрачному тону Сокджина понимают, что речь идет о Гинхо и, скорее всего, Юнги. — Понял, — резко произносит Сокджин. — Буду на месте через четверть часа. Без меня ничего не делайте. — И сбрасывает вызов. — Все нормально? — спрашивает Тэхён тихо. — Да, все под контролем, — спокойно отвечает Сокджин, не сводя взгляда с дороги. Он едет на максимально допустимой скорости. Малейшая ошибка может стоить им всем жизни. — Юнги?.. — осторожно, но с затаенной надеждой спрашивает Тэхён. Сокджин отрицательно качает головой. Тэхён резко вздыхает. Чимин прислоняется горячим лбом к прохладному стеклу. Его греет мысль, что Намджун и Сокджин позаботятся обо всем вместо него. Сам он ничего сделать не может: только молиться, чтобы Чонгуку внезапно не стало хуже. Такое бывает, особенно при черепно-мозговых травмах. Но Чимин запрещает себе об этом думать. Только о хорошем. О том, что Чонгук обязательно поправится, а Гинхо будет гореть в Аду. Чимин закрывает глаза. Двойная доза успокоительного дает о себе знать: он выключается, будто кто-то нажимает кнопку в его голове и гасит свет.