искусство прятать чувства

      На следующий день Мегуми опоздала в школу; она бежала по ступенькам на третий этаж, не смотря по сторонам и ни капли не удивилась, когда со всей силы влетела в кого-то. Девушка вскинула голову, готовясь пробурчать тихое «извини», но ощутила, как ее легонько схватили за запястье. — Утречка, Мегуми-чан! Ойкава звучал невероятно бодро, даже слишком. — Утра, Ойкава. Она звучала далеко не так радостно, как могла бы. Но, в любом случае, едва ли Ойкава беспокоился об этом, когда со всей силы потянул ее за собой, ничего толком не объясняя. — Куда мы идем? — Увидишь. — Это не нормально, Ойкава. Мне нужно на урок. — Я знаю, Мегуми-чан, — на лице парня расплылась хитрая ухмылка, что уже не понравилось девушке. Ойкава по-прежнему был до жути непредсказуем. Они быстро пересекли пару коридоров и поднялись на этаж выше, и Хара чувствовала, что еле дышит из-за такой быстрой ходьбы. Ойкава был спортсменом в отличной форме, и одышка ему точно не грозила. — Пришли, можешь отблагодарить великодушного Ойкаву-сана! Мегуми хотела наплевать на все правила вежливости и огрызнуться, как вдруг взгляд ее упал на класс, около которого они находились. На второй парте среднего ряда сидел Иваизуми. Просыпающееся солнце отливало золотом в его темных волосах, и подсвечивало кожу будто изнутри, тени мягко играли на правильных и немного грубоватых чертах лица, а взгляд малахитовых глаз был направлен в окно. Иваизуми выглядел так невозмутимо-прекрасно, что Мегуми ощутила еще большую нехватку воздуха. Она оторвалась от этого зрелища и скосила глаза на Ойкаву, застрявшего с похожим выражением обожания на лице. — Тебе не обязательно делать это, Ойкава, — Хара мягко отцепила его ледяную руку от своей. — Я делаю это не для тебя, Мегуми-чан. — Ладно. — Мегуми вздохнула, подходя немного ближе к двери класса, чтобы подольше полюбоваться Хаджиме. Как этот парень мог выглядеть так обворожительно, совсем ничего не делая для этого? Боже, она так понимала Ойкаву. Ойкава резко шагнул в класс, практически толкнув девушку, отчего та неловко влетела в кабинет вслед за ним. Казалось, никто не удивлен появлению капитана, лишь несколько девушек на задних партах мгновенно зашептались, даже не стесняясь пялиться на зашедшего во все глаза. Мегуми почти что закатила глаза. — Ива-чан! — звонкий голос Ойкавы привычно раздражал, и Хара подумала, что это даже к лучшему. Она беспомощной статуей застыла около двери, не зная, стоит ли подойти к Ойкаве, который уже стоял у парты Иваизуми, или остаться здесь. Остаться здесь выглядело как более безопасный вариант. И, наверное, Мегуми ему бы и последовала, если бы не ощутила на себе изучающий взгляд. Хаджиме смотрел на нее. Легкий прищур, задумчивое лицо и странная полуулыбка на губах заставили Мегуми занервничать. Ладошки мгновенно вспотели, сердце застучало как бешеное. Но Мегуми всегда умела совладать с собой. Поэтому, когда Ойкава поманил ее пальцем, она смело преодолела расстояние до парты Иваизуми в три больших шага. Улыбка непроизвольно расплылась на лице. — Ива-чан, — Ойкава повторял это прозвище, как заведенный. На самом деле, Мегуми считала это довольно милым, особенно как притворно хмурился Хаджиме, слыша это. — Я хочу тебя познакомить кое с кем. Иваизуми приподнял брови в ожидании. Мегуми уже хотела представиться, и даже открыла рот, но Ойкава перебил ее, испортив момент. — Это Хара Мегуми, глава клуба журналистики. — и он отошел немного в сторону, жестом указывая на девушку. Мегуми пожалела, что сегодня утром выбрала еще один час сна, а не возню с косметикой. Потому что ее лицо было немного опухшим и красным от беготни по лестнице, а короткие локоны, которые она обычно укладывала каждое утро, в этот раз растрепались, благо школьная форма сидела как обычно. — Очень приятно, — голос Иваизуми был медом для ушей, — Иваизуми Хаджиме. — И мне, — с искренним энтузиазмом закивала Мегуми, — тоже очень приятно. Небольшая тишина, особенно заметная в полусонном классе, начала давить на них обоих. И именно в тот момент Ойкава сделал то, что делает его, ну, Ойкавой — глупость. — Я предложил посмотреть Мегуми-чан марафон любимых документалок про пришельцев вместе с нами, — выпалил Ойкава. — Чего? — одновременно раздалось с двух сторон. — Неужели ты против, Ива-чан? — с ангельским видом поинтересовался Ойкава, переводя взгляд с лучшего друга на Мегуми и обратно. Иваизуми привычно поморщился, услышав прозвище, но потом взглянул на стушевавшуюся Мегуми, не знавшую, куда деть взгляд. И тогда он улыбнулся. Так, как очень редко улыбался. Его губы растягивались шире, и в конце концов он так заразительно рассмеялся, что Ойкава заулыбался тоже, хоть и не знал, почему. — Как ты могла согласиться на это? — продолжая смеяться, спросил он у Мегуми, — Ойкава заставил тебя? Мегуми рассмеялась. Ойкава потускнел, как только услышал этот звук. Он отошел на шаг назад, и девушка сама не заметила, как шагнула ближе к Хаджиме. — Нет, — она замахала руками, — но я первый раз слышу про это, — это было небольшим враньем, учитывая то, что Ойкава предупредил ее еще вчера, но про пришельцев не было ни слова, тут лгать не пришлось. — На самом деле, — голос немного дрогнул и Мегуми собрала все силы будто для прыжка в бездну, не уверенная в том, откроется ли парашют, — я хотела взять интервью для статьи у тебя, Иваизуми-сан. Смех Хаджиме прекратился, и он удивленно уставился на нее. — Подожди, ты, наверное, что-то путаешь. Тебе стоит взять интервью у Ойкавы. Мегуми прищурилась, вглядываясь в лицо аса команды. То, как легко он отдал эту возможность Ойкаве немного поражало. Мегуми казалось, что каждому польстит то, что для статьи берут интервью именно у тебя. И тогда Хара, забывшись, протараторила: — Я видела твою игру, Иваизуми-сан. И она потрясающа! Все твои атаки, все забитые тобой мячи. Ты заслуживаешь этого интервью, как никто другой. К тому же, — вдохновенно продолжила девушка, не замечая, как лицо Хаджиме становится все более задумчивым и серьезным, — Я уверена, что эта статья будет успешна, а значит, о тебе, — Мегуми запнулась на момент, — о твоей игре узнают больше людей. Ты заслуживаешь известности, Иваизуми-сан! Она выдохлась на последних словах, и опустила руки, которыми до этого бурно жестикулировала. — Спасибо огромное, за… такую поддержку, — Иваизуми кивнул, улыбнувшись лишь уголками губ, — и за… веру в меня, Мегуми-сан, но… — он перевел взгляд на Ойкаву, который еще секунду назад демонстративно строил глазки девушкам с задних парт, но как только почувствовал взгляд лучшего друга, развернулся к нему с затаенным ожиданием в карих глазах, — Ойкава правда заслуживает этого больше, чем я. И он капитан команды. Лицо Мегуми вытянулось в подобие удивления. Неужели Иваизуми так не хотел этого интервью? Или дело в том, что именно она будет задавать вопросы? Почему-то мысль о том, что не только Ойкава уступает кому-то, так и не проскользнула. — Иваизуми-сан, я прошу, — Мегуми сложила ладошки в подобие просящего жеста, — подумайте об этом. Всего пару вопросов и я отстану от вас. В последних словах слышалась явная обида, и конечно, Хаджиме тоже услышал ее. — Мегуми-сан, — он аккуратно дотронулся до ее запястья, где еще остались красные следы от небрежной хватки Ойкавы, — Послушай, — он поднялся из-за парты, вставая вровень с ней, и Хара ощутила, как щеки покрывает непрошеный румянец, а лицо Хаджиме — в пару десятков сантиметров от ее. Где-то сбоку осталось неуслышанным покашливание Ойкавы, и Мегуми во все глаза смотрела на Иваизуми, пытаясь запомнить малейшую деталь, каждую морщинку в уголках губ и глаз, каждую родинку, рассыпанную по загорелой шее, каждый блик радужки в лучах утреннего солнца. Хаджиме был прекраснее каждого рассвета, встреченного ей. — Иваизуми-сан, — голос внезапно упал до шепота, но Мегуми было плевать. Позже она скажет спасибо Ойкаве за то, что позволил этому моменту осуществиться, позже она будет с улыбкой спешить на тренировку Аобаджосай, куда ее лично пригласил Иваизуми, позже она будет идти с двумя неразлучными друзьями к дому Хаджиме и смеяться над каждой шуткой. Все это будет позже. А пока она лишь может любоваться волевой линией подбородка и мило торчащими, будто у злого ежика, темными волосами. — Ты можешь взять интервью у меня… Мегуми просияла, наблюдая за тем, как Иваизуми растягивает тонкие губы в до неприличия очаровательной улыбке; краем глаза она заметила, что Ойкава с нежностью и трепетом смотрит на лучшего друга. Сердце больно кольнуло на мгновение, и перед глазами предстал вчерашний Ойкава, разбитый и искренний, с мягкой нервной улыбкой и холодным тоном. Ойкава, поделившийся с ней своей тайной влюбленностью. Ойкава, уступающий ей. -…И у Ойкавы. У нас двоих. Хара смутилась, услышав конец фразы и мгновенно перестала витать в облаках. Она не была достаточно глупа, чтобы не согласиться с требованиями Хаджиме. Она все так же знала, насколько важна эта статья, и насколько Ойкава со своей популярностью может продвинуть оба клуба. Предложение Иваизуми было разумно. — Хорошо, Иваизуми-сан, — девушка ощутила, как губы непроизвольно растягиваются в счастливой улыбке, и отвела взор от Иваизуми. Взгляд скользнул по наигранно-равнодушному Ойкаве, переместился на задние парты, где девушки чуть ли не с придыханием следили за малейшим движением капитана, а потом снова вернулся к Хаджиме. — Ты поэтому была на последней тренировке, Мегуми-сан? — поинтересовался Иваизуми, казалось, из обычной вежливости, но сердце девушки все равно пропустило удар. — Да-а, — голос немного дрогнул, но Хара лишь рассердилась на саму себя. Она вела себя как идиотка, как наивная маленькая глупая героиня очередной манги о вечной любви, а не как глава клуба и будущая профессиональная журналистка. Она не могла себе позволить быть такой размазней, даже перед Иваизуми, особенно перед Иваизуми. — То есть, да, это было из-за моей будущей статьи, — поправила девушка саму себя, собравшись, — Но я правда восхищена твоей игрой, и игрой команды. Вы заслуживаете выйти на Национальный уровень. — подытожила Хара, не пропуская, как лицо стоящего рядом Ойкавы смягчилось. — Мило, — влез капитан в разговор, чуть двигая девушку плечом, чтобы стать ближе к Иваизуми. Он немного пригнулся, чтобы устроить голову на загорелом плече аса. Между ними едва можно было насчитать пару сантиметров, а горячее дыхание Ойкавы наверняка мягко щекотало шею Хаджиме, но капитан прекрасно знал, что такое позволено ему. Потому что они были знакомы с детства. Потому что все знали, как Ойкава любит тактильность. Потому что они были лучшими друзьями, в конце концов, и именно из-за этого капитану многое сходило с рук. Ойкава уже было приоткрыл рот, чтобы сказать что-то добродушно-язвительное Мегуми, но его остановил звонок. Им с Мегуми пора было возвращаться в свои классы, а Иваизуми сосредоточиться на уроке. Мегуми спешно отодвинулась от Хаджиме, немного нервным движением поправила волосы, кивнула на прощание Иваизуми, хотя хотелось как и Ойкава, легонько стиснуть вице-капитана в объятиях, и поспешила выйти из кабинета, надеясь, что Ойкава не пойдет за ней. — Стой, Мегуми-чан! — звонкий голос нагнал ее у дверного проема. Она с долей раздражения развернулась, чтобы четко обозначить Ойкаве границы их теперешнего «общения». Она ценила его честность и открытость перед ней, и уважала его чувства, но постоянного присутствия Ойкавы в своей школьной жизни, а то и за ее пределами, Хара бы не вынесла. Она уже хотела начать этот разговор с капитаном прямо сейчас, но тот лишь качнул голову в сторону Хаджиме, все еще стоящего около своей парты. — Приходи на следующую тренировку, Мегуми-сан, — улыбаясь, предложил он. Губы непроизвольно застыли в глупой улыбке. Хара мгновенно растеряла все раздражение, и с удивительной беззаботностью в голосе ответила: — Просто Мегуми. Она развернулась спиной к Хаджиме раньше, чем тот заметил бы розовый румянец на щеках. Зато его заметил Ойкава, и не забыл ласково съязвить на этот счет. — Мегуми-чан краснеет! Как очаровательно. — Ты тоже можешь звать меня просто Мегуми, — обреченно вздохнула девушка, быстро спускаясь по лестнице, и не оборачиваясь на Ойкаву, который, вот незадача, следовал прямо по пятам. Кажется, придется поговорить с ним, и сделать это так аккуратно, чтобы это не сказалось на его тонкой душевной организации. — Слушай, — Мегуми резко останавливается перед своим кабинетом, и Ойкава врезается в ее спину, на что та недовольно цокает. Она уже хочет культурно отправить парня подальше, но потом вспоминает, что следующая в расписании — математика. Общая с Ойкавой математика. — Мегуми-ча-а-ан, — он показательно игнорирует ее просьбу, издевательски растягивая суффикс, — Если ты хочешь опоздать на урок, то стой здесь. Но если не хочешь, чтобы опоздал я, то подвинься. Он легонько толкает Мегуми, протискиваясь в дверной проем. Хара ощущает, как лицо снова начинает краснеть, но отнюдь не из-за быстрой пробежки по лестнице, или смущения. Она пытается быть терпеливой, правда. Она все-все понимает: и то, как Ойкаве тяжело видеть рядом с Иваизуми кого-то еще, и то, как ему больно от собственного великодушия, и то, как он пытается задеть ее, просто чтобы выместить накопившуюся злость на ком-либо. Мегуми понимает; она готова потерпеть закидоны капитана, раз уж он сам решил помочь ей расположить к себе Хаджиме. Она благодарна ему за такую возможность, и не упустит ее. Вот только, будет ли Ойкава столь благороден и великодушен, когда поймет, что проиграл?