Очаровать демона невозможно

      Столкнувшись с князем демонов, Се Лянь отпрянул назад, не поднимая взгляда. Тогда к нему обратился тот, чьи шаги он слышал, пока шёл по коридору: — Что ты забыла в западном крыле? Разве все слуги не должны готовиться к торжеству?       Демон был облачён в чёрное и на фоне своего хозяина обладал довольно заурядной, непримечательной внешностью. Именно его топот раздавался по коридорам. Для себя принц отметил, что в отличие от большинства демонов Хуа Чэн ступал по земле бесшумно, словно он и не шёл, а парил. Его присутствие выдавал только звон блестящих, серебряных подвесок на чёрных сапогах. Очень удивительно для кого-то с такой репутацией, как у него, обладать настолько тихой поступью, ведь по рассказам других, его приближение должно ощущаться за многие десятки ли. Однако если бы сейчас князь демонов решил к кому-нибудь подкрасться, то тот бы заметил его только тогда, когда столкнулся бы с ним лоб в лоб, как Се Лянь прямо сейчас.       Погрузившись в свои размышления, принц понял, что пропустил мимо ушей вопрос, который ему задал демон в чёрном. И тот был этим крайне недоволен. — Отвечай на вопрос, рабыня!       Его голос внушал ужас, однако, услышав его, Се Лянь испытал облегчение. Если к нему обращались в женском роде, значит маскировка не спала, и более того, всё ещё была достаточно мощной, чтобы скрывать истинное обличие принца и его божественную ауру. — Приношу свои искренние извинения, господин! Я сейчас же вернусь к сёстрам, — Се Ляню пришлось немного напрячь голосовые связки, чтобы сделать свой голос тоньше и звонче.        Благо, что магия Ши Цинсюаня распространялась не только на внешний вид, но и на голос, поэтому принцу было достаточно приложить совсем небольшие усилия, чтобы скрыть его явно не женский тембр. — Давай живее, и не попадайся мне впредь! — вновь скомандовал демон в чёрном.       Се Лянь расценил это, как разрешение уйти. Ещё раз извинившись перед слугой и Хуа Чэном, принц развернулся и отправился в противоположную от них сторону, но более томный и проникновенный голос неожиданно окликнул его, заставив замереть: — Ты идёшь не в ту сторону, сестрица. — И правда, — Се Лянь замялся. — Я всё ещё плохо ориентируюсь в этих коридорах, — попытался оправдаться принц. — Новенькая? — удивился демон в чёрном. Кажется, его тоже удивило, что Се Лянь пошёл совершенно не в том направлении. — Я тебя прежде не видел.       Видимо, он заправлял всеми остальными слугами дома блаженства и каждого знал поимённо. И тут Се Лянь вспомнил, как о нём его предупреждал Хэ Сюань: "Собиратель цветов под кровавым дождём не единственный, кого тебе стоит опасаться. Ни в коем случае не сталкивайся с Инь Юем. Его невозможно узнать, если увидеть впервые. Он обладает обычной, ничем не примечательной внешностью, поэтому будь осмотрительнее, когда идёшь по коридорам дома блаженства".       Получается, что за один раз Се Лянь столкнулся со всеми, кого стоило избегать.        Инь Юй принялся внимательнее осматривать Се Ляня. Принц незаметно спрятал куклу-неваляшку, сделав из неё небольшую подвеску, которая выбивалась из общего тона его наряда, но при этом выглядела вполне естественно, как небольшое украшение на поясе.       Се Лянь старался не показывать волнения. Контролировать свои эмоции он умел, поэтому, когда Инь Юй подошёл ближе, принц даже не дёрнулся, словно так и нужно. Продолжал спокойно отыгрывать роль. Но Се Ляня начинало беспокоить кое-что другое, а именно — князь демонов. Он молча стоял и, пусть не так тщательно, как Инь Юй, но тоже не без внимания смотрел на Се Ляня.       Два чёрных глаза, казалось, начали переливаться кроваво-красными оттенками и пылать, словно в них вспыхнул маленький огонёк. У многих демонов глаза горели красным, что выглядело довольно жутко и могло напугать, однако, когда засияли глаза Собирателя цветов под кровавым дождём, Се Лянь не захотел отвести взгляд или отвернуться. Зрелище, наоборот, заворожило его, и он бы мог наблюдать за этим ещё долго, но сейчас его заволновало кое-что другое.        Инь Юй был настолько дотошным, что всё никак не мог перестать разглядывать Се Ляня, словно чуя какой-то подвох. Лицо Хуа Чэна не выражало ничего, поэтому было трудно понять, догадывается ли и он о том, что перед ними качественно сделанная маскировка, скрывающая небожителя.       Рука Инь Юя неожиданно потянулась к полупрозрачной белой вуали, закрывающей нижнюю часть лица Се Ляня. Тот не переживал, что, сняв её, демон тут же распознает обман. Ши Цинсюань, когда накладывал маскировку, отметил, что принц сам по себе обладает довольно мягкими женственными чертами, и вкупе с его нарядом невозможно было бы отличить его от девушки, даже без вуали. Но из-за волнения о том, что маскировка могла уже частично пропасть, Се Лянь на шаг отступил, как будто увернувшись от руки демона, желающей сорвать с него вуаль.       Инь Юй потупил взгляд на подобный выпад от "танцовщицы" и снова потянулся к белой ткани, но Се Лянь вновь ловко увернулся в непроизвольном движении, напоминающим элемент западного танца. Так повторилось ещё пару раз, прежде чем принц вновь отступил на шаг, уворачиваясь от Инь Юя, и, видимо, забывшись, опять столкнулся с Хуа Чэном, но на этот раз не лбом, а спиной.       Задорный настрой Се Ляня быстро улетучился. Его забавляло так играться с демоном, который, словно молодой юноша, гонялся за строптивой девицей, не желающей раскрывать ему своё лицо так просто. Но из-за этого принц совсем забыл, что в коридоре прямо перед ним стоит градоначальник и тоже наблюдает за этим представлением.        И вот они сталкиваются вновь, и опять по вине Се Ляня. Принц уже был готов к наказанию, резко отпрянув от демона, и, развернувшись в поклоне, искренне извинился перед ним. Однако лицо князя демонов совсем не изменилось, по крайней мере этих перемен не заметил Се Лянь. Он лишь протянул к вуали принца руку и даже не дотрагиваясь до неё, заставил ткань подняться. Ему хватило секунды, чтобы увидеть лицо принца, а Се Ляню хватило секунды, чтобы его сердце вновь забилось. В момент, когда он увидел, как вверх вздымается прозрачная ткань, принц перестал дышать, всё произошло настолько быстро, что он даже ничего не почувствовал и не успел понять.        Взгляд Хуа Чэна остался таким же холодным, но уголки рта слегка приподнялись, когда он посмотрел прямо в глаза принца. Затем улыбка исчезла, когда градоначальник обратился к Инь Юю: — Не трать время на детские игры. Отправляйся в главный зал и заканчивай подготовку к торжеству.       Не сказав ни слова, демон тотчас же повиновался и скрылся за первым поворотом, словно зайдя в потайную дверь, скрывающуюся во тьме. Проводив его взглядом, Се Лянь вздохнул с облегчением и переключил своё внимание на Хуа Чэна позади себя. Осталось сбросить его и можно было вновь связаться с Ши Цинсюанем по сети духовного общения. За это время они уже должны были вернуться. — Ты тоже можешь идти, — произнёс Собиратель цветов под кровавым дождём.       Се Лянь замешкался, не веря, что тот действительно ничего не заподозрил и просто его отпустил.       Проходя мимо Хуа Чэна, краем глаза Се Лянь заметил, что князь демонов следит за тем, как он уходит. Всего мгновение, которое заставило принца насторожиться, но продолжать испытывать судьбу было опасно. Принц вновь направился по знакомому коридору в том же направлении, откуда пришёл. Се Лянь чувствовал на себе пристальный взгляд, и его то и дело подмывало обернуться, но, сделав это, он мог вновь вызвать подозрения. И даже пройдя достаточное расстояние по коридору, он по-прежнему чувствовал, что ему будто дышат в спину, хотя позади никого и не было. Лишь крохотная серебряная бабочка, спрятавшаяся под его волосами и перебирающая своими лапками.       Се Лянь вновь открыл дверь, из которой выходил ранее, надеясь, что сейчас он окажется в той же пыльной комнате, напоминающей кладовую, однако теперь дверь выходила даже не в закрытое помещение, а, по всей видимости, во внутренний двор.       Кукла-неваляшка на поясе принца вновь заволновалась. Се Лянь взял Лан Цяньцю в руки и, выставив перед собой, сказал: — Ваше Высочество, прошу меня простить, но из-за вашего нынешнего состоянии я совсем вас не понимаю, — неваляшка сразу же успокоилась, внимательно слушая его, — но можете не волноваться. Не уверен, понял ли Хуа Чэн кто я такой, но раз за нами так никого и не приставили следить, значит подозрений нет.        Лан Цяньцю вновь хотел было заёрзать на ладонях принца, но, вспомнив, что сейчас Се Лянь совсем его не понимает, начал качаться из стороны в сторону. — Хотите сказать, что это не так? — Кукла согласно кивнула. Оба обрадовались тому, что нашли способ общаться. — Но я не чувствую ничьего присутствия.       Органы чувств принца были достаточно обострёнными. Помимо тренировок и практик, Се Лянь всё ещё был богом войны, чьи ощущения окружающего мира были точнее, чем у всех остальных богов и демонов. От него бы не скрылось ничьё присутствие, как бы хорошо преследователь не скрывался.       Но Лан Цяньцю явно чувствовал себя неспокойно, поэтому Се Лянь не расслаблялся. Он вновь подвесил неваляшку за свой пояс и продолжил идти по внутреннему двору, что ничем не отличался от сада богатой усадьбы какого-нибудь помещика или чиновника. Явно не так принц представлял себе демонический сад дома блаженств, однако, вспоминая, что и сама резиденция Хуа Чэна не выглядела, как обитель демонов в привычном её понимании, Се Лянь не был удивлён, что его ожидания не совпадали с реальностью. У Собирателя цветов под кровавым дождём явно был хороший вкус, который пришёлся Се Ляню по душе.       Принц перешёл по мосту через небольшую реку, которая протекала через весь сад. Затем остановился у дерева цветущей вишни, которое выделялось среди всех. Когда остальные деревья были покрыты зеленью, только одна вишня посреди двора была покрыта белыми цветами.       Пора цветения давно прошла, и Се Лянь удивился, увидев дерево в самом цвету ещё издалека. Белые лепестки развевались по ветру, большая их часть падала прямо на корни, создавая под вишней белоснежную подстилку из опавших лепестков. Подойдя поближе, Се Лянь вдохнул приятный сладкий аромат.        Когда-то давно он наблюдал с родителями за весенним цветением вишни. Весь императорский сад в тот день выглядел так, будто всю землю укрыло снежное покрывало. Зрелище невероятное, поэтому Се Лянь никогда не пропускал ни одного весеннего цветения вишни.       Поэтому увидеть его в самый разгар осени было настоящим чудом. Принц протянул руку, поймав пару лепестков, летящих по ветру прямо к нему. Они аккуратно легли на его раскрытую ладонь, и, хотя те и выглядели абсолютно обычными, Се Лянь почувствовал сильную магическую энергию, исходящую от них, к его удивлению, совсем не демоническую. Чистая духовная ци исходила от самого дерева и распространялась на весь сад рядом с ним.       Весь Призрачный город был окутан тёмной энергией, способной в таком большом количестве легко убить обычный росток, неприспособленный к таким условиям. А дом блаженства и вовсе был главным сосредоточением демонической ци, так что наличие сада с обычными растениями мира людей было невероятным хотя бы потому, что все они цвели и пахли, совсем не замечая, что их окружает демоническая энергия.       Принц бы мог ещё немного постоять под этим цветочным дождём, но нельзя было забывать, что он всё ещё находится на вражеской территории и у него есть миссия, которую он был обязан выполнить. Пройдя дальше по саду, Се Лянь вновь наткнулся на одну из множества дверей, открыв которую, вновь очутился в небольшом коридоре, что, однако, отличался от всех прочих, где ему довелось сегодня побывать.       Это пространство было небольшим и выделялось особым убранством, а дверь в конце прохода восхищала своим величием и богатой отделкой. Принц подумал, что она ведёт в очень тайное и важное для хозяина дома место, поэтому, манимый любопытством, он открыл эту дверь и сразу же чуть не свалился на мраморный пол, невзирая на то, что мог отбить себе колени.       Позабыв все приличия, он спешно вошёл в зал, до верху набитый самым разным оружием. Сабли, мечи, ножи, кинжалы, веера на отдельных постаментах и даже копья. Некоторые из них излучали мощнейшую божественную энергию, на укрощение которой у любого демона или мелкого небесного чиновника ушли бы годы. Встречались и орудия, выделявшиеся особыми элементами, присущими лишь демонам. Лишь некоторые из мечей здесь принадлежали миру людей, хотя по виду ничем не уступали ни орудиям богов, ни демоническим. И Се Лянь совсем не сомневался в их боевой мощи.       Что при жизни, что после своего вознесения, принц всегда питал слабость к оружию, к тому же он по возможности всегда вступал в дружеские поединки с любым желающим. Конечно же, он выигрывал, что вполне ожидаемо, но куда важнее было для него после поединка распинаться перед побеждённым, в чём именно была плоха его техника, отмечать нюансы, которые Се Лянь заметил по ходу сражения, и давать какие-либо советы.       Некоторые считали это высокомерной демонстрацией превосходства в боевых искусствах, однако со стороны принца подобное всегда было не более, чем проявлением его огромной страсти, что он питал к оружию. Понять и оценить своего противника для него всегда было важнее хвастовства. Да и чем ему было хвастаться, если Се Лянь искренне верил, что его навыки владения мечом достаточно средние по сравнению с тем же Фэн Синем или Му Цином? И это даже при том, что принц впоследствии смог в одиночку сразить свирепого демона на мосту И Нянь.       Поражённый, Се Лянь прошёл на середину зала. Его глаза забегали в поисках легендарного оружия, которое то и дело всплывало в голове. О каждом клинке или веере принц знал из легенд и сказаний или слышал во время странствий: здесь было собрано практически всё легендарное оружие. От этого места веяло военной мощью, что заставляло Се Ляня буквально прыгать от радости.       Он не смел ни к чему прикоснуться, боясь, что заряд мощнейшей божественной или демонической энергии просто отбросит его в сторону или, чего доброго, оттяпает руку. Поэтому Се Лянь исключительно смотрел на всё, сдерживая свой порыв, как мог.       Явно не оружейную он ожидал увидеть за той дверью, но был безмерно рад, что, по всей видимости, князь демонов тоже был небезразличен к разного рода оружию. Это можно было понять по тому, как аккуратно и бережно были расставлены все клинки и мечи, как гармонично они сложены и выстроены, словно мозаика. Тот, кто это сделал, явно не относился к орудиям войны небрежно. Подобное отношение не могло не вызывать уважения.        Обычно демоны забирают оружие проигравшего, как трофей, но чаще всего они просто складируют его у себя годами, не прикасаясь к нему и ни разу не используя после.        А здесь среди множества трофеев принц не мог выделить ничего конкретного, ведь каждый из них отличался по-своему, каждый был достоин того, чтобы занимать своё место в оружейной градоначальника.       Приглядевшись к одному из клинков повнимательнее, в блеске его металлического клинка принц успел увидеть сверкнувший красный огонёк, бросившийся к нему, подобно порыву ветра. Се Лянь успел увернуться и отскочить в сторону, но клинок, направленный на него, сразу же изменил траекторию и вновь устремился прямо на принца. Оружие перемещалось с такой скоростью, что не представлялось возможности разглядеть его получше. Всё, что видел Се Лянь — лишь красный огонёк, сияющий где-то у рукояти.       Принц не успевал увернуться, холодное оружие неслось на него слишком быстро с явным намерением пронзить его насквозь, но тут из другого угла что-то сверкнуло и устремилось наперерез красной вспышке. Холодный блеск спасшего Се Ляня клинка сбил вражеское оружие. Оба закружились в беспорядочном вихре, высекая искры всякий раз, как соприкасались. Характерный звон сотрясал стены оружейной и был способен оглушить любого находящегося рядом.        Се Лянь какое-то время с особым вниманием наблюдал за этим противостоянием, прежде чем меч, вылетевший, чтобы его спасти, не вонзился вместе с другим клинком в мраморный пол. И теперь, по всей видимости, надолго: оба так и не смогли выбраться из каменной ловушки, так что теперь-то Се Лянь без труда мог разглядеть обоих участников потасовки.       Напавший на него оказался саблей, а красным огоньком — глаз у основания ее рукояти. Довольно-таки крупный, похожий на красный рубин, он смотрел из стороны в сторону, словно в приступе паники. Пытаясь выбраться из тисков мраморного пола, сабля дрожала и ёрзала, но всё было бесполезно. Второй же меч источал меньше духовной силы, чем сабля, но тоже выглядел внушительно, несмотря на потёртости и прорехи на рукояти и металле. Тоже прочно застрял, крепко впившись в мраморный пол.       Се Лянь подошёл ближе к двум обездвиженным перекрещённым орудиям. Меч, спасший его был невозмутим, в то время, как сабля, казалось, начала нервничать и ещё больше зашевелилась в попытках выбраться из западни. Кто-то мог подумать, что ей не терпелось вылететь и вновь направиться в сторону Се Ляня, однако, подойдя ближе, принц понял, что в её алом глазу читается страх и растерянность. Это немного удивило его, ибо никогда прежде он не видел такого бурного проявления эмоций ни у одного из духовных орудий. Ни демонические, ни божественные мечи не были столь эмоциональны, как эта сабля.       Первым делом Се Лянь достал из западни спасший его меч, и сделал он это без особого труда. Его всё ещё терзали сомнения, но, стоило прикоснуться к рукояти, как он сразу же узнал его. — Вот мы и снова свиделись, Фансинь.       Самый первый меч, прослуживший принцу долгие годы — священный клинок небес, с которым Се Ляня чаще всего изображали на фресках. Именно его в день вознесения ему преподнёс в качестве подарка владыка Цзюнь У. С тех пор, сколько бы священных орудий не приобретал принц, сколько бы артефактов не занимали его хранилища, принц никогда не расставался с Фансинем, служившим ему верой и правдой многие десятилетия. Даже в годы, когда Се Лянь активно продавал все свои орудия и ценные артефакты, чтобы хоть откуда-то взять денег, он был готов пожертвовать всем, кроме этого меча. — Я уж думал, что ты вернулся к прежнему владельцу, — ласково сказал принц, проводя пальцами по холодному лезвию.        Он думал увидеть на мече множество старых царапин и боевых шрамов, однако Фансинь, на удивление, выглядел совсем новеньким и идеально заточенным. Судя по всему, его точно полировали совсем недавно: он прям-таки блестел и сиял.       Ранее, видимо, почувствовав знакомую энергию, Фансинь инстинктивно понял, что его хозяину нужна помощь, поэтому поспешил в бой. Как и всегда, он не подвёл Се Ляня.       Принц явно не ожидал застать старого друга в оружейной князя демонов. Он надеялся, что благородный клинок после его низвержения просто вернулся к Цзюнь У, но, кажется, его постигла куда более интересная судьба, о которой Се Ляню было бы интересно узнать. Неужто Хуа Чэн победил в схватке самого владыку и в качестве трофея забрал с собой Фансинь?       От размышлений принца прервала сабля, всё ещё торчащая из пола и дрожащая не то от страха, не то от осознания, что не способна также легко выбраться и проучить обидчиков. Се Лянь положил Фансинь на ближайший постамент, где в ряд были выложены самые разные мечи, среди которых было заметно небольшое пустое пространство: наверное, он лежал здесь. Как бы Се Ляню ни хотелось забрать свой старый меч с собой, он понимал, что Фансинь больше не принадлежит ему, хоть и помнит своего прошлого хозяина. А забирать то, что ему не принадлежит было ниже достоинства принца.       Затем Се Лянь склонился над саблей. Та на миг замерла. Красный глаз продолжал гореть ярким светом, но зрачок явно стал двигаться медленнее, внимательно рассматривая Се Ляня. Тот тоже не удержался и попытался дотронуться до рукояти, но тут сабля вновь заёрзала и ощетинилась, словно испуганная кошка. На поясе принца вновь начал волноваться Лан Цяньцю. Он вновь хотел предостеречь принца, но на этот раз тот и без его подсказок понял, что с этим оружием нужно быть аккуратным.       Он мог легко оставить саблю торчать здесь, в мраморе, однако странное чувство вины заставило Се Ляня рискнуть снова и попытаться освободить клинок. Всё-таки она угодила туда из-за Фансиня, который просто защищал его. Се Лянь мало того, что вторгся на чужую территорию, так ещё и расхаживал здесь, как у себя дома. Вот какое поведение в действительности было недостойно небожителя. Про свой откровенный наряд принц и позабыл вовсе.       Се Лянь вновь склонился над саблей. Красный глаз воспылал ненавистью и слегка прищурился, словно пытаясь прожечь Се Ляня насквозь. Видимо, он почувствовал божественный ореол, окружавший принца. — Прошу меня простить, — мягко сказал принц, — глаз сабли на секунду погас, затем изогнулся в недоумении, — прошу меня простить за то, что без спроса вторгся в чужую оружейную и потревожил твой покой. Прошу прощения.       Явно не ожидавшая подобных слов, сабля замерла в оцепенении. Если бы она даже могла говорить, всё равно не смогла бы выдавить из себя и слова. — А сейчас, — воспользовавшись случаем, принц взялся за рукоять, — прошу прощения, — и одним рывком вытащил саблю.       Её лезвие оказалось гораздо больше и внушительнее, чем он думал изначально. Оружие воинственное и вместе с тем несоизмеримо прекрасное. Держа его в руках, Се Лянь ощущал всю заложенную в нём мощь: демоническая ци так и сочилась из сабли. Принц поднёс поближе к себе тонкое лезвие. Металл сверкал так, что могло показаться, будто оно сделано из хрусталя, но, учитывая, что эта сабля недавно дралась с закалённым Фансинем и при этом на ней не осталось ни единой царапины, можно было с уверенностью сказать, что это был уж точно не хрусталь и явно даже не совсем обычный металл.       Кукла-неваляшка снова начала неистово качаться на поясе принца, ударяясь о его бедро. Се Лянь отпустил саблю, и та зависла в воздухе, направив рукоять с широко открытым от удивления взглядом на принца. Се Лянь попросил Лан Цяньцю перестать доставлять ему неудобства, затем переглянулся с саблей и ласково ей улыбнулся. — Можно? — спросил он.       И, словно маленький котёнок, сабля прильнула к ладони принца. Тот счастливо погладил рукоять оружия, которое минуту назад пыталось его убить. Довольно необычное занятие, однако Се Ляню оно доставляло удовольствие. Он любил животных, но никогда не думал, что подобное чувство будет испытывать, поглаживая демонический клинок.       В оружейной было тихо ровно до момента, пока за своей спиной Се Лянь не услышал звон колокольчиков, что раздался так внезапно и так близко, что принцу показалось, что кто-то находится в одном шаге от него. Машинально он отпрыгнул на пару метров и в полёте обернулся. Не оставалось сомнений в том, кто же застал его врасплох, но ему искренне хотелось в этот раз ошибиться.