В это же время в Сунагакуре но Сато.
Шикамару, погрузившись в свои мысли, брёл по Суне, в очередной раз прогоняя в голове всю ту муть (впрочем, весьма интересную, говоря начистоту), что он вычитал в книге этого странного типа. Книга эта, к большому сожалению юного гения, не слишком поддавалась анализу. Нет, каждая отдельная глава читалась как детский ребус, да только между ними не наблюдалось решительно никакой связи, и даже хронологически верное изложение событий, пусть даже слегка замутнённое измышлениями автора, оказывалось бессвязной и невнятной кашей из сарказма и секретных данных. — Мда, ну и морока… — только и протянул он, прежде чем врезался в чьё-то плечо. При ближайшем рассмотрении джонину с ананасом на голове удалось установить, что принадлежала эта часть тела ни кому иному, а сестре нынешнего Казекаге. — Ну привет, плакса, — с усмешкой поприветствовала старого друга девушка. — Привет-привет. А ты всё не меняешься, м? — риторически вопросил Шикамару, ответно усмехаясь, а после небольшой паузы спросил. — Немного непривычно, не находишь? — Что именно? — ответила вопросом на вопрос химэ клана Собаку-но. — Да всё это, — как-то растерянно развёл руками Шикамару, — тот факт, что в этот раз ты встречаешь меня у себя дома, а не наоборот, этот псих-писатель с его странной книгой… Я думал, что после мировой войны уже ничего так не перевернётся с ног на голову, а тут… Та ещё морока. На последнюю ремарку Темари негромко рассмеялась. — Ты тоже совсем не меняешься. Такой же ленивый засранец. Умный, но ленивый засранец, — укоризненно покачала головой она. — Каков уж есть, — пожал плечами Нара, — меняться уже поздновато. — А кто-то говорил, что тебе нужно меняться? — Темари выгнула бровь, всем своим видом выражая глубоко скептическое отношение к этому тезису. Шикамару бросил на неё задумчивый взгляд, но ничего не сказал. Повисло неловкое молчание, грозившее серьёзно затянуться, но первая леди Сунагакуре (за неимением жены у Гаары) решилась прервать его, сменив тему: — Как дела в Конохе? — Оправляемся потихоньку, — ответил наследник клана ананасоголовых. — Правда, Хокаге уже месяц как зачислил себя в АНБУ простым рядовым агентом и ходит на миссии по старинке. Пока никто этого не заметил, что удивительно. Темари прыснула: — Серьёзно? Вот прям действительно никто не заметил? — У нас странный народ, — заметил Шикамару, — так что можно было ожидать чего-нибудь подобного. К тому же, теневой клон, заряженный чакрой Наруто, прекрасно справляется с возложенной на его плечи должностью. — Теневой клон на посту Хокаге?! — если до этого Темари имела вид удивлённый, то теперь он перешёл в вид абсолютно ошарашенный, или, иначе, охреневший. — Вот видишь, в каком цирке мы живём, — покачал головой джонин, — а я тебе ещё не рассказал, как чудит Учиха… — Есть вещи, которые лучше не знать, — зарубила рассказ на корню девушка, — ради безопасности собственной психики. — Это точно… — согласился Нара. В ходе разговора они, не особенно отдавая себе в этом отчёт, успели уйти на приличное расстояние от точки возникновения коллизии их тел и оказаться около небольшого поместья с небольшим фонтаном во дворе. — Неплохо вы устроились, — присвистнул Шикамару, уже прикинув стоимость участка земли на оазисе. — Досталось по наследству, — отмахнулась Темари. — Наш непутёвый папаша отгрохал себе эти хоромы в самом начале правления, чтобы после того, как отойдёт от дел, жить здесь со своей семьёй. Ха-ха, как будто ему было до семьи какое-то дело… Шикамару был более, чем неглупым юношей, а потому быстро смекнул, что эта тема ей неприятна, и быстро сменил её: — Вы тут теперь живёте вдвоём с Канкуро? — Ага, но в итоге я тут практически всегда в гордом одиночестве, поскольку Канкуро постоянно торчит в мастерской со своими марионетками. Все люди как люди, а он один, как… Ну ты понял. — Ага, — издал смешок Шикамару, вновь проваливаясь в свои мысли. Возможно, он так бы и остался стоять у калитки, думая свою тяжкую думу, но Темари надоело его отсутствие на земле, а посему она применила запретную технику склонения отдельно взятых ананасовых гениев***
Центральный парк Конохагакуре но Сато, немного позже.
Тен-Тен поймала себя на мысли, что прогулка с этим странным, очень смутно знакомым, но всё же незнакомцем оказалась гораздо более приятна, чем она ожидала. Они немного прошлись по разным кварталам родного селения, про некоторые из которых её компаньон рассказывал множество интересных фактов и историй, о которых она, уроженка Листа, даже не подозревала. Сейчас же они стояли в очереди за мороженным и громко вели ожесточённую дискуссию на тему покупки. — Я тебе говорю, шоколадный пломбир «Облако» самый беспроигрышный вариант! — настаивал на своём парень. — Фисташковый «Ли» вкуснее! — не отступалась Такахаши. Он обречённо вздохнул. — Ладно, возьмём и то, и другое. Тен-Тен победно заулыбалась, испытывая гордость за успешное отстаивание своей точки зрения. Ещё пара минут — и мороженое уже в их руках, а монеты в кармане улыбающегося продавца. Весело переговариваясь ни о чём, они продолжили свою неспешную прогулку. Любуясь красотой природы, неожиданно спрятавшейся в самом сердце разрастающегося мегаполиса, до сих пор называемого деревней исключительно из-за исторических условностей, они могли бы бродить по парку целую вечность, но это было бы слишком скучно. Именно поэтому следующим пунктом назначения для них стали разного рода аттракционы. Первым на очереди был шиноби-тир со сложными движущимися мишенями, которые предполагалось поразить кунаями, сюрикенами, сенбонами или иглами хари на выбор. Увидев его, куноичи выдала самый пронзительный щенячий взгляд, на который только была способна, и обратила свои очи к спутнику. — Серьёзно? — удивился парень, и, получив в ответ решительный кивок, вяло попытался отговорить Тен-Тен. — Но ты же и так эти железяки швыряешь постоянно… — Ты видел, какой там шикарный главный приз?! — чуть не сорвалась на крик девушка. — Это же кунай самого Четвёртого! — Да-а-а? — протянул он уже заинтересованно. Двойка уже почти трезвых шиноби подошла к палатке, и бойкий старичок, заправляющий этим развлечением, радушно улыбнулся посетителям: — Здрасьте-здрасьте, шиноби-сан, куноичи-сан! Желаете испытать себя в моём тире? — Именно, — победоносно усмехнулась Тентен, — я должна подтвердить звание лучшей оружейницы в Конохе! — О-о, какое громкое заявление! — ухмыльнулся её спутник. — Впрочем, я тоже собираюсь участвовать и доказать, что я ничем не хуже. — Что ж, славно! С вас пятьдесят рё за попытку, — огласил цену старичок. — Сколько? — возмутилась Тен-Тен, не привыкшая, в отличие от каких-нибудь клановых, сорить деньгами налево и направо, но праведный гнев изменился на искреннее удивление, когда её спутник выложил на прилавок две купюры достаточно крупного номинала. — Дашь нам достойное испытание? — с неизменной ухмылкой спросил парень. — Базар-вокзал, — усмехнулся ушлый дедан, проверив водяные знаки на купюре. — Кто будет первым? — Дамы вперёд. — Как вам будет угодно. Чем будете пользоваться, барышня? — старик чуть отошёл, показывая ассортимент метательных железяк. — Предпочту обычные кунаи, с вашего позволения, — как бы обратилась к ним обоим Тен-Тен, встав у линии изготовки. Старик ничего больше не сказал и пододвинул ей контейнер с кунаями. Тен-Тен взяла один и, придирчиво его осмотрев на предмет сколов, деформаций и любых других дефектов, удовлетворённо хмыкнула. — Начинайте, торговец-сан. Старик дёрнул какой-то рычаг, и мишени пришли в движение. Испытание предстояло действительно сложное: мало того, что мишени хаотично двигались по линейной траектории и периодически прятались, уходя вниз, они ещё и вращались вокруг своей оси, также хаотично, что характерно. Тен-Тен нервно сглотнула и принялась восстанавливать дыхание. Когда она наконец почувствовала, что сердце стало биться спокойнее, а глаз приспособился к передвижениям целей, она бросила первые три куная, и спустя долю секунды все три цели были поражены. Миг — и ещё несколько мишеней поражены. Под одобрительные возгласы парня и недовольное бурчание дедка, Тен-Тен самодовольно усмехнулась и взвесив на ладони последний кунай, отделявший её от вожделенного приза, метнула его в щель между прикрывающими манекен мишенями. Главное орудие труда любого уважающего себя шиноби с пронзительным свистом рассекло воздух, и, уже почти достигнув наглой морды деревянного врага, неожиданно для всех воткнулся в возникшее из ниоткуда препятствие. — Вот срань! — в сердцах воскликнула куноичи, уязвлённая этим маленьким поражением, ведь она не могла просто взять и проиграть в том, в чём признана лучшей. — Не переживайте так, барышня, — примирительно улыбнулся дедок, — вы можете взять любой из призов первой категории. — Дедуль, иди ты куда подалее! — оскорбилась она. — Мы тут за главным призом, а этот ширпотреб, что у тебя на остальных полках, оставь для кого-нибудь ещё! — Тише, тише! — замахал руками её спутник. — Не обижай старичка, у него ручки болят, ножки болят, вдруг и сердечко заболит? Не дай Ками, помрёт тут ещё… — Хватит болтать! — неожиданно громко гаркнул дед, после чего вернул привычные выражение лица и тон голоса. — Ещё пробовать будете? — Теперь моя очередь, — парень засучил рукава и подошёл к линии. Выбрав сюрикены в качестве своего орудия труда, он сделал пару пробных бросков, выбив две ближайшие мишени и ухмыльнулся…***
Тогда же, в кабинете главврача госпиталя Скрытого Листа.
Цунаде потёрла глаза, тряхнула головой и, с некой долей сомнения посмотрев Джирайе в глаза, спросила: — То есть, ты эту четверть часа так долго заходил на то, чтобы признаться мне в любви? — Ну, в общем, получается… Да, — протянул зардевшийся отшельник, пожав плечами. — Серьёзно? — вскинула бровь лучшая целительница в мире. — Ясненько… — То есть, вот это — вся твоя реакция?! — с удивлением и некой обидой воскликнул Джирайя. — Ну, в общем, получается… Да, — передразнила былого сокомандника Сенджу. — А я тут готовился, чёрт! — раздосадовано воскликнул Джирайя, горько усмехнувшихся. — Нет, я ценю твои усилия, да и речь классная, — утешила его Цунаде, — но ты просто не учёл кое-чего… — Чего же я не учёл? — не дотерпел беловолосый и перебил её. — Да с тобой всё было понятно давным-давно! — рассмеялась Принцесса Слизней, после чего, не дав Джирайе сказать больше ни слова, превентивно прервала все его возмущения бесхитростным движением в его сторону, заняв губы собеседника непосредственно своими. Сцепившись ротовыми полостями, они сидели так несколько минут, пока оба не начали задыхаться. — И что же… это… значит? — спросил жадно глотающий воздух Джирайя. — А ты угадай, — точно так же выдохнула Цунаде, после чего полезла к нему за продолжением. Беловолосому однозначно повезло…***
В это же самое время, на выходе из лаборатории.
Орочимару зашёл в тупик. Ни один эксперимент в кои-то веки не увенчался успехом, что изрядно действовало Белому Змею на нервы. Он привык, что его гениальность не знает непреодолимых преград, но на этот раз всё обстояло иначе. Нет, с технической стороной вопроса затруднений не возникало: искусственная жизнь получалась очень даже неплохо и полностью функционировала, но все его прототипы… Не имели своей воли. Как бы странно это ни звучало, но теперь Орочимару откровенно бесился от раболепия своих созданий. Забросив эти эксперименты почти на полгода, учёный переключился на прочие исследования, но мысли о наследнике не давали ему покоя. И сегодняшний нежданный визит двух пьяных идиотов, как ни парадоксально, напомнил ему об этой дурацкой теме, занимавшей его сознание. С Кабуто встречаться категорически не хотелось — после того, как старший Учиха***
В каком-то из домов Конохи.
Анко Митараши уже очень долго не выходила из дома. Везде в квартире царил жуткий беспорядок: то тут, то там на полу валялись пустые бутылки из-под сакэ, картонные коробки, оставшиеся от лапши быстрого приготовления, и прочие всевозможные виды мусора. Да, избавление от проклятой печати спустя столько лет — событие, несомненно, отличное, если бы только ему не сопутствовали мучительная боль и возвращение к жизни одного нечестивого мерзавца, некогда бывшего её сенсеем и идеалом для подражания. Может, этого никто и не заметил, но она так и не смогла до конца оправиться от его предательства. Замаскировав всё под личиной язвительной и дерзкой бунтарки, способной перечить даже великому и ужасному Морино Ибики, в действительности она почти каждый вечер предавалась пьянству, саморазрушению и бесконтрольным рыданиям. Уход сенсея из деревни поставил крест не только на её репутации в глазах большинства шиноби деревни, но также на личном развитии и даже движении по карьерной лестнице, поскольку даже при демократичном правлении Цунаде Сенджу и пофигистичном режиме Какаши Хатаке комиссия так и не позволила ей пройти испытание для присвоения ранга полноценного джонина. Впрочем, и на личном фронте тоже ничего не задалось. Из-за всё той же пресловутой репутации ученицы предателя, все обходили её десятой дорогой, так что к своим тридцати годам она по-прежнему оставалась в гордом одиночестве, и единственным близким ей человеком была её лучшая подруга, Куренай, с которой в последнее время Анко встречалась всё реже, ведь у той, в отличие от самой Митараши, была дочь. Тем неожиданнее был звонок в дверь, раздавшийся посреди вечерней тишины. «Кого там черти принесли?», — недовольно пробурчала куноичи, продираясь к двери через толщи мусора. — Мой отпуск продлится ещё четыре дня, не устраивает — идите нахрен! — с ходу заявила Анко, открыв дверь. Она, очевидно, думала, что за ней пришли с работы по какому-то срочному делу. Однако нежданный гость оказался не шиноби из отдела дознания. Некто в чёрном пальто стоял на пороге с букетом цветов, закрывающим лицо, и упаковкой данго. — Ой… А вы к кому? — несколько обескураженно спросила девушка. Вместо ответа незнакомец протянул ей букет, весьма объёмный и увесистый, к слову. Анко перехватила цветы, силясь не уронить всё на загаженный всякой дрянью пол. — Здрас-с-твуй, Анко-чан, мне нужна твоя помощь… — уж больно знакомым голосом протянул незнакомец. Реакция последовала незамедлительно — короткий отблеск стали предшествовал ощущению холода у шеи. — Какого чёрта ты здесь забыл? — прошипела куноичи, продолжая надавливать кунаем на его горло. — Прости. — Что? — не поняла Анко. — Я сказал «прости», — повторил Орочимару. — Я не глухая, — огрызнулась Митараши, — за что ты просишь прощения? — А что, не за что? — по-фирменному ухмыльнулся Орочимару. — Лучше бы тебе не ёрничать, змея подколодная! — она вонзила самый кончик куная и собиралась вести его в сторону сонной артерии, но ощутила, как её плечо попало в захват, словно его взяли в стальные тиски. — Анко, я прошу убрать от меня оружие, пока мы друг друга не покалечили, — спокойным тоном произнёс Орочимару, и девушка неохотно послушалась его. — А теперь перейдём к тому, с чего начинали. Мне нужна твоя помощь. — С чего вдруг я буду помогать тебе? — вскинула бровь Анко. — Может потому, что я вежливо прошу? — склонил голову Орочимару, ухмыляясь. — Я тоже вежливо просила тебя остаться в тот день. Помнишь? — с обидой в голосе вопросила девушка. Орочимару вздохнул. — Видишь ли, моя милая Анко, в те времена мы оба были совсем другими. Ты была юна и наивна, я был… Хм, пожалуй, невменяем, да. Так вот, я не выполнил твою просьбу, и в том числе за это я и прошу у тебя сейчас прощения. Ты же не станешь уподобляться такому отвратительному моральному уроду, как этот позорный нукенин? — Этот «позорный нукенин», вообще-то, ты! И этот же «позорный нукенин» был моим сенсеем! — возмутилась Анко. — Никто не застрахован от предательства, — пожал плечами Орочимару, — если тебе от этого легче, меня тоже предавали, причём не раз. А ещё я тоже по тебе скучал. — Пф! — со скепсисом фыркнула Митараши, но после спросила с лёгким неверием и смущением, — Правда? Орочимару кивнул: — Правда. Ты всегда была очень умной и талантливой девочкой, так что терять такую перспективную ученицу было очень тяжело. Да и привязался я к тебе, чего таить… — Ладно, колись уже, с чем тебе нужно помочь? — сменила гнев на милость Анко, раздираемая внутри целым клубком противоречащих друг другу чувств. «Он вернулся! — Да, ему опять что-то от тебя нужно! — Но он попросил прощения! — Чтобы снова тебя использовать!», — примерно такие мысли сейчас витали в её голове, помимо того, что потихоньку всплывала из глубин памяти детская влюблённость, которую она испытывала к этому человеку на протяжении некоторого времени. — Я бьюсь над одной проблемой, — начал саннин, — которая требует весьма экстраординарного подхода. В одиночку с предполагаемыми действиями я справиться не могу, вернее могу, но результат в корне отличается от того, что должно получиться, будь у меня второй человек. На данный момент ты — единственная из тех, кого я знаю, кто сможет мне помочь, потому что Цунаде меня за такие предложения точно бы по головке не погладила… С каждым словом брови Анко всё ползли и ползли вверх, понимания ситуации становилось всё меньше и меньше, а тупых догадок всё больше и больше. — И-и-и с чем же тебе нужна помощь? — без особого представления о возможном ответе спросила куноичи. — Я хочу завести ребёнка. — ЧЕГО?!***
— Это, конечно, было потрясающе, но… — Что «но»? — Мне просто была нужна помощь с параллельными расчётами… — В каком смысле? — Я пытался создать жизнь искусственно с помощью своего генетического материала, но… Естественный механизм как-то даже забыл рассмотреть. Так что, в любом случае, спасибо. — ДА ИДИ ТЫ!