Ты — это я, только наоборот

      У Чуи есть воздыхатели, и если она этого совершенно не замечает, то видит Осаму, и не то чтобы его волнует, но как-то не получается не думать об том. Игнорировать. Размышлять «Почему?» не хочется. Есть вещи поважней.       Дазай склоняет голову, рассматривая напарницу: сидит уткнувшись в отчёты, пока Осаму приспокойно развалился на диване — из красивого в ней только волосы. За время нахождения в мафии, они ещё и отрасли, и вовсе не потому, что Дазай прятал от Чуи все ножницы и всячески мешал, стоило уловить помыслы о стрижке, вовсе нет.        — Хрена пялишься, скумбрия, лучше бы помог.       Осаму дёргает уголки губ вверх — Чуя щурится, зло так, по кошачьи.        — Я раскрыл твой подлый обман, Чуя-Чиби-чан, и всё расскажу боссу.        — Ты головой долбанулся, когда с моста прыгнул?        — На самом деле ты мужчина!       Лицо Накахары вытягивается, и проходит минута, прежде чем оно искажается от злобы.        — Ты окончательно головой поехал! Я тебя сейчас кастрирую и наряжу в платье Элис!        — Ты так злишься, значит точно прав.       Аура вокруг Накахары наливается алым, оттеняя её волосы до цвета жидкой лавы.        — И мне не подойдут платья Элис, а вот тебе. Раз ты считаешь себя де..       Договориться Дазай не успевает — в лицо врезается кулак.       Накахара продолжает строчить отчёты. Дазай пытается шевелить рукой, закованной в гипс: проверяет болевые ощущения от растяжения. Чуя сильно разозлилась. Дернув пару раз пальцами, Осаму оставляет повреждение в покое.       На телефон приходит извещение. Дазай читает его, после скашивает взгляд на ответственную напарницу.        — Ну, мне пора.        — Вали. Только мешаешь.        — Как жестоко, а как же товарищеские чувства?       Не дожидаясь ответа, Дазай уходит.

***

      Не то чтобы Осаму получает большое удовольствие от медленного опустошения гардероба Накахары от всего мужского и неженственного. Но он просто хочет посмеяться. В конце концов, все те мафиози слепые-идиоты, раз действительно считают её красивой, но Осаму то знает, что даже нарядившись в юбки, она таковой не станет, и он это докажет всем! (Себе в первую очередь). Последние брюки дорогой напарницы отправляются в окно, а их место занимают пышные юбки. Доставка из интернет-магазинов отличная вещь: ходить и подбирать гардероб Чуи самому было бы утомительно.       Теперь можно и отдохнуть.       Осаму валится на любимый диван Чуи и тяжко вздыхает, натыкаясь взглядом на безвкусный красный потолок. У этой девчонки совсем никакого вкуса. На телефон приходит извещение — Дазай его игнорирует и прикрывает глаза. Сейчас бы поспать, но телефон не перестаёт пиликать. Осаму сдаётся.        — Вы вовремя, Босс.       Дазай вышагивает по коридору по направлению к кабинету Двойного Чёрного. Звон пожарной сирены никак не сбивает его ритма ходьбы, словно и неожиданностью это не было. Из эпицентра сигнала вылетает Чуя: вся мокрая и похожая на злющую кошку после дождя. Осаму окидывает напарницу скучающим взглядом.        — Решила принять душ прямо в кабиете, м?       Он, разумеется, ничего не знает о сработавшей пожарной системе, но Чуя иного мнения — она рычит, совсем по звериному:        — Я тебя сейчас в окно выкину!!!        — Позже, Чиби-Чуя-чан, позже, нас Босс вызывает.       Мори эффективный аргумент, способный удержать Чую, и Дазай этим любит пользоваться. Он тычет в разгневанное лицо сообщением, и как можно скорей огибает напарницу, уходя вперед.        — Не забудь переодеться.       Осаму, опьяненый предвкушением, никак не выдают своей явной заинтересованности. Чуя в юбке, что может быть нелепее. К сожалению для гордости Осаму это потом замечает Босс.        — Ты что-то какой-то взбудораженный.       Дазай отрывает взгляд от двери, пожимая плечами, и смотрит прямо на Огая: абсолютно равнодушное лицо, искаженное фальшивой дружелюбной улыбкой — Осаму такой не обмануть: он и сам разбрасывает такие направо и налево.        — Разве?       Огай жмурит глаза, как довольный кот.        — Я тебя хорошо знаю.       Дверь наконец распахивается и в кабинет заходит Чуя. Планы Осаму не могут провалиться, и тот свято продолжает в это верить, даже когда один из охранником Огая чуть не роняет пистолет при виде неё. И даже сам Мори теряется. А Накахара вся пылает от гнева и не кидается на напарника только из уважения к Боссу, и они оба это знают. Осаму склоняет голову, рассматривая напарницу (не может она быть такой уж красивой): в широком вырезе красной рубашки изгибаются ключицы переходящие в мягкую линию плеч, широкий пояс пышной юбки огибает тонкую талию, оголенные ноги затянуты высокими сапогами.        — Куда ты дел всю мою нормальную одежду?       Рычит низко, гортанно.       У Дазая дрожь по телу.        — Это и есть твоя одежда, раз ты считаешь себя девушкой. Но знаешь. Мужик в юбке, он и есть мужик в юбке.       У Чуи губы ломаются в таком оскале, что Дазай мысленно хлопает её самообладанию, должна бы уже попытаться удушить.        — Кхм-кхм.       Осаму обращает внимание на протянутую папку, которую, как теперь он понимает, Мори уже минут пять пытается всусуть.        — Вот ваше задание. И никаких драк.       Никто не верит, что последний наказ Босса они исполнят. Осаму забирает бумаги и направляется к выходу — следом идёт Чуя —, и он знает, что случится стоит дверям в кабинет Мори закрыться.       Напарники валяться на пол в попытках придушить друг друга. Чуя достигает в этом куда больший успех.        — Я сейчас на тебе эту юбку напялю.       Дазай куда больше думает не о кислороде, а о том, что вокруг них рядовые члены мафии: они не смеют им мешать, но смотрят. Накахара нависает сверху, и её волосы щекочут щеку. Зачем сейчас думать о том какой вид открывается случайным свидетелям? Дазай не понимает, но думает именно об этом. Он бьёт в запястья Чуи, и когда она теряет равновесие, переворачивается, подминая её под себя и надавливая локтем на шею. Их лица так близко, что её дыхание жжёт. В глазах Чуи молнии и шторм, самое настоящее бедствие.        — Я тебе все кости переломаю, чертова скумбрия.        — С нетерпением жду, Чуя-Чиби-чан.       Осаму всё ещё отказывается верить, что его план полный провал.