Взлёты и падения последнего дракона.

Капитан портовой стражи, зевая, лениво наблюдал за вереницей торговых кораблей под знамёнами Пентоса, медленно заходящей в гавань. Принц Долины Сладкого Лотоса недавно сумел отстоять независимость своих земель ценой немалой части и так не самой большой армии, и сейчас жизнь в Эбеновой Голове была относительно спокойной. Когда подошло и пришвартовалось первое судно, по опустившемуся деревянному трапу сошли двое по виду самых обыкновенных торговцев в стандартных для них свободных одеждах. Ничего не предвещало беды. Подозрительным могло показаться разве только то, что купцов охраняло достаточно большое количество вооружённых воинов, но грузчиков, матросов и самих торговцев всё равно было гораздо больше. Сошедшие с корабля купцы сразу стали переговариваться со стражниками порта о пошлинах и прочих не стоящих особого внимания капитана делах. Все пять торговых кораблей подошли и опустили трапы. По ним работники и матросы тут же начали переносить какие-то бочки и ящики. Вдруг капитан стражи услышал внезапный истошный крик. Поспешно обернувшись, он с шоком на лице лицезрел, как сошедшая с корабля охрана торговцев убивала его подчинённых. Капитан кричал, стража исполняла его приказы и организовывала защиту порта. Но было уже слишком поздно. Из трюмов кораблей активно повалил поток воинов, облаченных в стальные доспехи. Они резали стражников, насаживали их на мечи и быстро продвигались вглубь порта. Замешкавшийся капитан вскоре и сам получил клинок в горло, захлебнувшись собственной кровью. В суматохе никто не заметил, как вдалеке стала появляться быстро приближающаяся армада кораблей. Увидев её раньше, стража тут же бы насторожилась и возможно даже начала бы готовиться к обороне города. Тем временем люди вторженцев быстро раскрывали вытащенные из кораблей ящики и доставали оттуда странного вида сосуды с торчащими из них кусками тряпок. Когда с другого конца города подоспели основные силы стражи, воины «торговцев» стали поджигать эти самые сосуды и закидывать ими отряды караула. К этому моменту порт был уже захвачен, и группы стражников собирались у его границы, в нескольких улицах, ожидая подмогу и готовясь защищать основные кварталы. Падая, горящие сосуды взрывались и забрызгивали людей и здания жидким огнём. В узких городских улочках такая тактика вторженцев была очень действенной, но опасной — ведь пламя могло навредить и самим нападавшим. Со стороны стражи стали появляться лучники, крайне метко расстреливающих воинов противника. Те, в свою очередь, стали прятаться за несколькими ростовыми щитами. Схватка стражи и вторженцев начинала принимать позиционный характер, что было не самым хорошим оборотом для последних. К счастью нападавших именно к этому времени подоспела основная часть их флота. Из пришвартовавшихся кораблей противника стали выбегать ряды полностью укомплектованных воинов. Их количество всё увеличивалось. Сначала шли мечники и копейщики, за ними чуть меньшее количество лучников и арбалетчиков. Отряды воинов быстро подошли к местам схватки и стали перехватывать инициативу. Оборонительные линии, организованные стражниками, были быстро прорваны. Повсюду лилась кровь и слышались крики, как от ярости сражения, так и от боли. Получив подмогу, нападавшие стали быстро продвигаться вглубь города, захватывая квартал за кварталом и оттесняя стражу к огромному зданию с двумя башенками в центре. При этом жители города попрятались по домам, заперли ставни и двери, притихли, и старались не высовываться. Так у них был неплохой шанс переждать битву и выжить. Под конец из самого большого судна вышли трое человек: молодой рослый юноша в доспехах с длинными платиновыми волосами, летниец средних лет в костюме из перьев и темнокожая красавица с услаждающими глаз соблазнительными формами. Они направились за основной группой нападавших. Мужчины быстро двинулись вперёд вместе с отрядом, быстро переговариваясь и периодически криками отдавая своим воинам приказы. Девушка же шла позади и осматривалась вокруг с постоянно меняющимся выражением лица, то радостным от возвращения домой после долгого отсутствия, то хмурым при виде лежащих вокруг раненых и убитых. В её руке для верности лежал кинжал, а подле неё постоянно находилось несколько охранников. В самый разгар схватки, когда темнокожая красотка шла по уже зачищенным районам, озираясь и будто наслаждаясь моментом, откуда-то с крыши дома послышался свист пускаемых стрел. Скрывавшимся лучникам тут же пробили грудь арбалетными болтами. С крыши с глухим звуком попадали уже трупы. Несмотря на это, одна из пущенных стрел всё же достигла цели. Так тщательно охраняемая девушка лежала на земле с несовместимой с жизнью раной в животе. Под ней медленно расползалась багровая лужа собственной крови…

***

Эффект неожиданности сработал. Чтобы сидящий на троне заместо изгнанного Джалабхара принц не успел узнать о передвижениях моего небольшого вооружённого флота и подготовиться к обороне города, пришлось плыть днём и ночью практически без остановок. Для всех интересующихся мы лишь конвоировали флотилию торговых судов, которые направлялись на Летние острова исключительно с мирными целями. Утечки информации всё равно были, но они шли до островов не быстрее нашего военного флота. По прибытии вперёд послали 5 кораблей со спрятанными в трюме солдатами. При этом эти самые судна подняли знамёна Пентоса. Так вот подгадил городу Иллирио Мопатиса. Когда стража опомнились, весь порт был уже захвачен. Часть защитников города даже не успели вооружиться своими копьями и луками, мои люди врывались в казармы убивали и брали таких в плен. Отряд успел взять под контроль большую часть города и оттеснить стражу к резиденции принца. На невысоких стенах и башенках стояли мои воины. Все ворота были заперты, а крупное здание в центре города, где укрепились остатки стражи и находился сам принц, было окружено. Под защитой ростовых щитов я подошёл к главному входу в резиденции и прокричал: — Сдавайтесь и выдайте нам принца, иначе мы спалим вас всех вместе с ним жидким огнём! Именно так называли в моём отряде «греческий огонь». Надо признать, если бы мы не использовали сосуды с горючей смесью, ущерб городу и потери среди мирного населения были бы сведены к минимуму. Но в таком случае крупных потерь было бы не избежать уже моему войску. На самом деле от «греческого огня» полегло не так много противников, всё-таки это был не дикий огонь, однако он оказывал больше психологическое влияние на стражников, создавая ощущение, что они сражаются не с обычными людьми. — Даём вам ровно час на размышления! — взять укреплённую резиденцию, почти замок, было можно, но это стоило бы мне жизни многих солдат и нескольких дней осады и штурма. Стоило попытаться взять их на испуг. Спустя примерно полчаса двери-ворота распахнулись. Из-за них показалось несколько летнийцев. Интересно, что только один из них был стражником. Поняв, что сейчас никто не собирается их убивать, они вывели к нам чернокожего мужика в богатых одеждах. Руки его были связаны, а во рту торчал кляп из тряпки. Этот принц, как мы его распознали, озирался на нас злыми, почти дикими глазами. Вдруг Джалабхар взял копьё у нашего ближайшего воина и, перехватив его поудобнее, резко подошёл к повергнутому правителю города и со всей силы всадил копьё ему прямо в глазницу. Теперь уже бывшая стража сдала оружие и проследовала в темницы — на первое время. Кроме стражи и придворных в резиденции принца также было несколько людей, верных Джалабхару. Они сеяли смуту среди осажденных и в том числе благодаря им узурпатора сдали так быстро. Как итог, город был захвачен с достаточно небольшими потерями с моей стороны. Всего двести тринадцать наших умерло или получило тяжёлые ранения. Пострадавших было ещё много, но они скоро оклемаются и вернутся в строй. Для провернутого нами дела это был крайне удачный показатель, особенно если учесть буквально усыпанные трупами стражников улицы. С их стороны потерь было явно было больше в разы. Главное, что омрачало эту блистательную победу, это смерть Катаи. Надо сказать, за время, проведенное с ней, я успел сильно к ней привязаться. Вряд ли это была настоящая любовь или что-то в этом роде, но по умершей чернокожей девушке я абсолютно искренне сильно скорбел. А ведь я хотел оставить её в корабле до окончания битвы. Зря согласился на её уговоры вступить в родной город позади всех воинов. «Всё равно если мы проиграем, это будет уже неважно, она вряд ли выживет» — подумал я и выделил ей эскорт из нескольких копейщиков и арбалетчиков. И вот, теперь передо мной лежало её бездыханное тело. Ничего уже нельзя было сделать. «Хотя постойте! Катаю не воскресить из мёртвых, но её смерть может дать начало новой жизни!» — Мысли быстро прокрутились в голове и я со спешно отдал приказ приготовить в безопасном месте большой костёр и перенести туда тело покойной любовницы. Сам же чуть ли не бегом направился на корабль за драконьим яйцом. Когда всё было готово, я вступил на пока ещё не зажжённый костёр и поднялся к мёртвой Катае. Осторожно положив драконье яйцо рядом с бездыханным телом, при этом испачкав его кровью, я дал приказ зажигать. За заслоном из хвороста, дерева и других горючих материалов, щедро залитых «греческим огнём» меня, похоже, услышали. Со всех сторон запылал яркий огонь и пошёл едкий дым.

***

Я стоял посреди огромного пепелища весь в черной саже. Сколько прошло времени, мне было неизвестно. От поддоспешной одежды, которую я в суматохе не успел снять, не осталось и следа. Но для меня это были несущественные мелочи. Ведь на плече у меня сидел совсем ещё маленький, но самый настоящий живой дракон.