Конец пути

— «До свидания»? — переспросил Фин уже на улице, когда они отошли от дома Канады на несколько шагов. — Не будь с ним таким вежливым. — Я просто не знал, как себя вести, — оправдывался эстонец. — Да и вдруг подумал, может, у него есть причины так себя вести… — тихо добавил он, но Финляндия, конечно же, услышал его. — То есть? — опешил он. — Ну, он хотел меня съесть, потому что сильно голодал. А людей в жертву уже с очень давних пор не приносят, — парень активно перебирал пальцами, выдавая этим своё волнение, — так что вполне объяснимо его попытка напасть на меня. Животные тоже друг друга едят. — Хочешь сказать, что понимаешь и признаёшь отношения жертва-хищник между людьми и демонами? — недовольно произнёс Фин и внезапно прижал Эста к близстоящему дереву. Тот стукнулся о ствол спиной и негромко вскрикнул от неожиданности. Когда он открыл зажмуренные глаза, увидел лицо Фина в паре сантиметров от своего и попытался вжаться в дерево, чтобы отдалиться. — То есть, если я сейчас захочу тебя съесть, ты не станешь сопротивляться? Так-то ты вполне попадаешь под один из пунктов о разрешении поедания человеческой плоти, — прошептал он. Эстонец сглотнул. Он отвернулся, но чужая рука взяла его лицо и повернула обратно. — Смотри мне в глаза. Эсти ничего не оставалось, кроме как послушаться. В глазах напротив он видел недовольство и холод и уже пожалел о всём сказанном ранее. — Ну, так что? — торопил его с ответом финн. — Помнится мне, ещё утром ты боялся быть убитым духами. — Фин переместил руку с лица эстонца на замок его куртки и опустил собачку ниже. — Я-я… Не хочу умирать. Не хочу быть съеденным, — мямлил прибалт. Его сердце бешено стучало в груди, будто готовое дрожащей птицей выпорхнуть наружу. — Но ты сам высказал понимание ситуации Канады и его желания. Даже приравнял это к животным. Волк ест зайца, — он взялся за край воротника свитера парня и потянул вниз, — людоед — человека. Есть духи, которым всё равно на человечину, а есть те, кого она сильно привлекает. Некоторые могут себя сдержать, а некоторые — Канада. — Фин положил ладонь на шею Эстонии, и тот дрогнул от холода и закрыл глаза. В следующий момент Фин приблизился и раскрыл рот, и по телу младшего прошло стадо мурашек, когда он почуял горячее дыхание на чувствительной коже, создававшее контраст температур вкупе с ледяными прикосновениями. Неосознанно он издал звук, похожий на писк, и отметил, что Фин может быть не таким холодным. Обжигающий лёд. — Я не хочу! — воскликнул Эст. — Не хочу быть добычей! Я не… ед-да, — его голос дрогнул. — Умница, — сказал Финляндия и поспешно отстранился. Он поправил воротник и застегнул куртку младшему, а затем притянул к себе и заключил в объятия, прикрыв своей собственной верхней одеждой, дабы согреть и закрыть от ветра, ибо всё-таки, пока он это хитрое действо проворачивал, тот мог замёрзнуть. Дух знал, что он сам холодный, но одежда на нём должна была оказать другой эффект. Эстония вцепился пальцами в свитер духа и мелко задрожал. — Цени себя и свою жизнь, — сказал Фин. — И больше не ищи оправдания тем, кто причиняет тебе боль или пытается это сделать. Понял? — В ответ кивок. — Ты не должен стать добычей для других. К тому же, жертвы обычно убегают от хищников и пытаются выжить, а не размышляют о том, что всё так и должно быть. И ещё кое-что. Канада убивал людей и раньше, за что получил наказание. Не пытайся оправдать его. — Хорошо, я понял. — Эстония сделал небольшую паузу. — Могу спросить? — Да. — Сколько человек убил Канада? — Троих. Если бы было больше, его бы уже не было. Тяжесть наказания зависит от тяжести преступления. А зачем тебе это? — Было интересно. — Слушай… Я тебя сильно напугал? — Это было… Неожиданно. И чуть-чуть страшно, потому как я разозлил тебя. — Прости за это. Я просто хотел, чтобы ты всё точно понял. И тебе не нужно меня бояться, я никогда не причиню тебе вреда, — пообещал Фин и выпустил эстонца из «кокона». — Пойдём домой.

***

На этот раз Эстония не забыл про люк на складе. Он намеревался наконец-то спросить про него, поэтому как только они зашли в храм и сняли верхнюю одежду, он обратился к Фину с интересующим вопросом. — Я уже и забыл про него, — признался Финляндия, почесав затылок. — Наверху есть комната. Она пустая. — А как туда забраться? — Пойдём, покажу. Как итог, Эстония ранее в своих рассуждениях оказался прав: каменные ступени выдвинулись из стены, предоставляя доступ ко второму этажу. На всякий случай, чтобы ничего им не помешало, Фин отодвинул сундук в сторону. Было бы не особо приятно, если бы ступени врезались в него. Финляндия пошёл первым. Он без сопротивления поднял люк в виде деревянной доски и откинул, открывая проход. Они с Эстонией забрались на второй этаж и осмотрели дополнительное, давно забытое помещение. Здесь было… Тускло, пыльно, пусто, серо и удушающе. Стены так и давили, несмотря на достаточные размеры комнаты. Например, для обустройства здесь спальни. — Ты ожидал большего, не так ли? — обратился к Эсту Фин. — Я ничего не ожидал, так что не то чтобы расстроен, — пожал он плечами, а сам подумал: жаль, здесь ничего не оказалось. Он так желал попасть сюда, но ловить тут оказалось нечего. Разве что теперь его не будет мучить тайна люка. Финляндия хмыкнул и предложил уйти. Так задачей для эстонца стало меньше. Теперь предстояло разузнать, можно ли расписать их спальню. Об этом моменте прибалт, хоть и хотел, так и не забыл. И когда ему подумалось, что он стал достаточно смелым для взаимодействия с Фином, весь боевой настрой моментально упал, стоило открыть рот и издать случайно звук, схожий с писком. Это, несомненно, привлекло чужое внимание. Почему Эсти остановился? Возможно, Фин будет не рад этому предложению. Хотя парень не помнил, чтобы дух был против украшения комнаты, когда об этом сказал Исландия вчера. Но он мог умело скрывать эмоции за маской холодного безразличия, а вот копить в нём отрицательную, так сказать, энергию Эсти не горел желанием, ведь это изрядно в скором времени подпортит их отношения, и Фин перестанет относиться к нему так хорошо, как сейчас. Раздражительность, испорченное настроение и вечное созерцание того, что капает ему на нервы, ни к чему хорошему не приведут. И если Эста не выгонят отсюда через месяц, то ему точно придётся жить в вечном напряжении. Во избежание худшего, он мог сказать Ису, что Фин отказал или он попросту забыл спросить, но в первом случае тот пойдёт разбираться с Фином лично, и Фин узнает обо всём, а во втором то же самое, но без недопонимания. Ис просто получит либо отказ, либо разрешение. — Что ты хотел сказать? — вытащил из размышлений младшего Фин. Эстония замялся. Ну вот опять. Снова он не может побороть себя и свои сомнения. Снова он как серая запуганная мышка перед Финляндией, который, между прочим, зла ему не желает. Проследив за тем, как финн поворачивает ключ в замочной скважине двери склада, он с обидой осознал недоверие к себе. Но втолковать так скоро всем, что он не собирается резать себя всеми теми мечами да топором, не выйдет. Доверие проще потерять, чем заработать. Но он обязательно пройдёт этот путь во имя собственной свободы и душевного спокойствия новых… А кем, собственно, ему считать духов? Отцы? Братья? Просто опекуны? Как дядя и… Дядя. Пока Фин засовывал ключ в пространство между стеной и косяком над дверью, Эсти решил тактично отступить и забыть впоследствии об этой ситуации. Стоило ему развернуться и сделать шаг в сторону спальни, как чужая рука ухватила его за воротник свитера и, так, чтобы не удушить, потянула назад. Эсти пошатнулся и попятился. Он повернул голову к духу, страшась увидеть на лице того недовольство, однако ожидания, к счастью, не оправдались. — Ты мне не ответишь? — вскинув бровь, спросил финн. Его начало настораживать избегание эстонца. — Я просто хотел… Хотел… — он отвёл взгляд в сторону. Фин промычал, подхватил младшего на руки и унёс в спальню. Он посадил его на кровать и сел, а точнее, свалился рядом. Эстония подпрыгнул вместе с матрасом и завалился в сторону Фина, который придержал его и вернул обратно в вертикальное положение. — Значит, играем в молчанку? — хмуро спросил Фин. — Я не могу понять, чего ты боишься. Разве я делал тебе больно хоть раз? Кричал на тебя? Эстония закусил губу и покачал головой. — Ничего такого. Разве что… — он хотел припомнить случай, когда его сначала выгнали отсюда, но передумал, — неважно, — он мотнул головой и, прежде чем дух успел вставить слово, продолжил: — Я просто боюсь испортить с тобой отношения случайно. Боюсь оказаться отвергнутым, — он начал быстро перебирать пальцами, — одним… Снова. — Он понурил голову. Финляндия заметил, как участилось дыхание младшего, а на его лице отразилась борьба с собственными мыслями и страхами. Как работать с детьми, он был особо без понятия. Это больше по части Исландии. Да, Эстония был уже взрослым, через год ему должно исполниться восемнадцать лет, но он всё ещё оставался ребёнком. Нежным созданием, которое получило травму, застав смерть всех своих близких. Сейчас рядом с ним был только Фин, и только он мог помочь ему справиться со всеми трудностями, провести дальше по тропе жизни, вместо его отца. А Исландия и, возможно, другие братья могли в этом помочь. Однако не именно в настоящий момент. В эту секунду есть только Эстония и Фин. Вспомнив, как ведёт себя обычно Исландия и поразмыслив, чем он мог бы помочь, Фин взялся за дело. Он взял ладонями лицо эстонца и повернул на себя. Глаза того были на мокром месте, лицо слегка покраснело. Дух приблизился и поцеловал его в лоб. Эсти вздрогнул. — Прости за тот случай. Я не хотел брать тебя к себе, потому что не желал обременять себя. Думал, заботиться о тебе будет слишком хлопотно. Хотел избежать лишней работы. Но я узнал тебя получше теперь и понял, каким глупцом был. Ты добавил красок в мою жизнь. С тобой я точно никогда не соскучусь, — он усмехнулся и потрепал парня по волосам. — Я ни за что тебя не выгоню отсюда и не причиню вреда, даю слово. Эстония выслушав его, шмыгнул носом и кивнул, а в следующий момент крепко обнял. Лёгкая улыбка сошла с лица финна: он задумался, всё ли сказал правильно. Говорил он правду, но своим словам эмоциональности всё же добавил. Он на самом деле не хотел лишних забот с Эстонией, правда пожалел о том, что выгнал столь нежное и милое создание, был уверен, что с ним его жизнь станет разнообразнее, но по какой именно причине он вообще так поступил? Из-за обещания, данного Союзу? Из-за чувства жалости и долга? Из-за вины, которую он испытал, посмотрев на эстонца с осознанием, что он у него отнял? Точнее, что пришлось отнять. Фин не имел понятия, почему происходит то, что происходит. Но лучше будет, если это останется с ним и не раскроется Эстонии, ибо это добавит лишних проблем, а голову младшего и без того постоянно забивает куча мыслей. Ещё одно, в чём Финляндия мог быть уверен: он хочет оставить Эстонию рядом. И убьёт того, кто вознамерится причинить ему вред, но это уже детали. А можно ли сказать, что не только Эстония нашёл в Фине потерянное семейное тепло, но и Фин в нём увидел утешение после смерти брата? Похоже, они в самом деле нужны друг другу. Пока Эстония полулежал, обнимая финна и постепенно успокаиваясь, последний перебирал его волосы, что начал делать машинально, когда задумался. — Надеюсь, ты однажды перестанешь бояться говорить мне что-либо, — прервал тишину Финляндия, намекнув: он до сих пор ждёт слов Эстонца, которые тот так и не набрался духа произнести. — Постараюсь, — пробормотал еле разборчиво Эсти, так как лицом уткнулся в чужую грудь. Он поднял голову и повторил отчётливо: — Я постараюсь. — Хороший настрой, — слегка приподняв уголки губ, похвалил финн. — Я хотел спросить, м-м, — он отвёл взгляд и похлопал глазами, но уже не с прежним страхом и неуверенностью. Он смотрел на потолок. — Можно мы с Исландией раскрасим потолок? Он предложил, когда был здесь. — Можно. А меня позвать? — А ты хочешь тоже? — в глазах Эсти отразился радостный блеск. — Был бы не против, — усмехнулся Фин. — Ну вот, а ты боялся спрашивать. В следующий раз не трясись так перед обычным вопросом, хорошо? Эстония смущённо кивнул. Тугой узел неуверенности и страха быть отвергнутым ослаб, перестал сжимать нутро болью волнения. Мысленно Эсти пообещал себе постараться поработать над умением задавать простые вопросы.