После ухода Финляндии Эстония ещё долго не мог отойти от случившегося конфуза и зарёкся уединяться ещё хоть раз. Он постарается не думать о лишнем и контролировать себя, лишь бы ещё раз не пришлось сгорать от стыда. Фин сказал, что это всё нормально, он растёт и остро на всё реагирует, и прочее-прочее, но Эстония не сможет больше спокойно жить, зная, что дух знает, чем он может заниматься порой в одиночестве.
Через час пряток под одеялом в своей спальне Эсти вылез из укрытия и задумчиво уселся на краю кровати. От чувства стыда не избавиться так быстро и просто, но целый день сидеть здесь он не намеревался, потому вскоре поднялся и покинул комнату, а после и храм. Путь его сегодня лежал к дому Канады, ибо в душе оставалось ощущение незавершённости. Ему казалось, что с канадцем нужно поговорить, чтобы наконец закончить эту историю с раскрытием его истинной сущности, поставить точку в этом деле и больше не вспоминать.
На удивление, когда Эстония подошёл к его дому и постучал, ему никто не открыл.
— «Злится?» — подумалось Эсту, однако канадец не выглядел особо рассерженым, когда у него отлегло от души после слов Фина о его невмешательстве в это дело.
Засобиравшись уходить, раз его не пускают, Эстония развернулся, но и шагу не сделал: к дому подходил Канада, тащащий по земле тушку убитого оленя. Почему-то Эстонии не пришла в голову мысль, что того попросту нет дома. Видно, он слишком привык всегда заставать демона на месте.
Когда Эст понял, что его заметили, он помахал рукой. Недолго подумав, Канада повторил жест, благодаря чему эстонец смог увидеть в поднятой руке окровавленный топор. Его передёрнуло, но он не показал этого и отвёл взгляд от оружия. На оленя он тем более не хотел смотреть.
— Что случилось? — первым делом спросил Канада, как только оказался напротив эстонца. — Опять остался без няньки? — усмехнулся он.
— Пришёл проверить, как ты, — раздражённо нахмурился Эстония в ответ на насмешку демона. — Видимо, зря волновался. — Он отвернулся от Канады и твёрдыми шагами начал уходить, однако его поймали за капюшон и подтащили обратно.
— Заходи уж, раз пришёл, — сказал канадец и открыл дверь перед эстонцем, вталкивая его в дом. Тушу оленя и топор он быстро отнёс в пристройку, после чего вернулся к Эстонии.
— И в итоге… Как ты? — поинтересовался эстонец, проходя за демоном на кухню. Тот подставил пустой чайник под кран и открыл его. Вода не полилась. Канада раздражённо стукнул кулаком по столу. Эстония молча наблюдал за его мучениями, хлопая глазами.
— Чёртовы духи, — поворчал канадец. — Спрашиваешь, как я? — он поставил чайник на стол и повернулся к Эстонии со сложенными на груди руками. — Практически ничего не поменялось, так что я всё ещё недоволен своим положением. Зато хоть от Финляндии прятаться не надо, — он пожал плечами. — Мне вот давно интересно узнать… Откуда ты такой добрый взялся? Вся твоя семья мертва, ты разве не должен гореть желанием отомстить всем, как единственный выживший? Но вместо этого ты живёшь здесь с духом, причастным к уничтожению всех, кого ты знал и любил. А то, что ты сидишь тут со
мной, это вообще отдельная тема.
— Я не собираюсь никому мстить. А ещё Финляндия не убивал мою семью.
— Да, но это не отменяет его причастности. Ну ладно, хорошо, ты прав, — Канада показал перед собой ладони, мол, сдаюсь, — Финляндия не тот, кто заслужил твоей мести, но что насчёт стихиалей? Вот они точно виноваты. Не думаешь, что однажды они захотят избавиться и от тебя, а? — Канада подошёл к столу и упёрся в его поверхность руками, наклоняясь ближе к Эстонии. — Тебе единственному повезло выжить во всей этой заварушке. Как думаешь, захотят они оставить того, кому было суждено погибнуть со всеми?
— Это не похоже на случайность. — Эстония нахмурился. Отводить взгляд он не стал, смотря ровно в глаза Канады.
— Если они и специально оставили тебя в живых, то почему не сохранили кого-то ещё, чтобы тебе было легче переживать травму? Было бы не так больно и одиноко. Но вместо этого они тебя сломали, бросили в одиночестве на произвол судьбы. Наверное, это даже хуже смерти.
— Если я посвящу себя мести, то обязательно загублю свою жизнь, — твёрдо сказал Эст и сжал руки в кулаки. — Мне ничего не остаётся, кроме как принять это, смириться и довериться тем, кто рядом со мной. — Немного подумав, он добавил. — Ты не в счёт. — Как-никак Канаду он частью своей новой семьи не считал.
— У тебя не стокгольмский синдром развивается случаем? — Канада вскинул бровь и выпрямил спину, сложив руки на груди. — Живёшь с тем, кто приложил к этому руку, отказываешься мстить убийцам… Всё ещё приходишь сюда, даже если в этом нет надобности. Уверен, что компания книжек, снега или тишины куда лучше, чем моя. Настолько хочется живого общения, что, позабыв мои грехи, решил отправиться в который раз сюда? Ещё и беспокоишься о моем состоянии. Ты святоша, не иначе, — заключил Канада.
— А что насчёт тебя? — спросил Эстония, хитро сощурив глаза.
— Меня? — удивился канадец.
— Да. Ты собираешься мстить, когда твоё наказание подойдёт к концу?
— Нет, я же не идиот.
— И это ты ещё
меня на месть подстрекаешь?
— Мех, — Канада пожал плечами и вернулся к попыткам набрать воды. — Я и не подстрекал. Просто не понимаю тебя немного.
— Иногда я сам себя не понимаю, — тихо проговорил эстонец и, вздохнув, встал и подошёл к раковине. Он постучал аккуратно пальцем по крану и сказал: — Можно нам воды, пожалуйста?
Спустя секунды из крана полилась такая желанная вода. Канада быстро подставил чайник под струю и со вскинутой бровью посмотрел на Эстонию.
— Тебя духи любят, а?
— Не благодари, — махнул рукой Эстония и направился к выходу из кухни, пока его не окликнули сзади.
— Куда это ты? Вообще-то я ради тебя чайник всё поставить пытаюсь.
— Правда? — Эсти обернулся. На его лице засияла удивлённая улыбка, превратившаяся в ухмылку в тот же момент. — И потом ты ещё спрашиваешь, почему я вожусь с потенциальной угрозой своей жизни? — намекнул Эстония на заботу канадца. Тот фыркнул.
— Сейчас без чая останешься, мелочь… — Он отвернул голову. — Ты мне всё-таки помог, а я всё-таки не такой монстр, как можно подумать, так что почему нет?
Эстония с довольной улыбкой, которую он не стремился скрыть, а наоборот, даже открыто показывал, сел обратно.
***
Возвращаясь в храм после небольшого чаепития с Канадой, Эстония решил немного прогуляться по окрестностям и удлинить дорогу домой. Волков ему можно было не бояться, если только тем правда не был безразличен запах, оставшийся на эстонце от духов.
Задумавшись на секунду, Эстония встал на месте. Он поднял руку и уткнулся носом в локоть, глубоко вдыхая. Пахло морозной свежестью, соответственно, ничем необычным. Эст расстегнул куртку и закопался лицом под неё, руками натягивая вверх края. Через несколько секунд он смог уловить еле ощутимый аромат черники, в самом деле исходящий от него. Только вот то, что чуяли духи наверняка было чем-то более сильным, чем еле уловимая нотка. Тем, что не услышать обычному человеку. Такому, как Эстония.
Пожав плечами, он застегнул куртку обратно, пока не замёрз, и услышал тихое цоканье где-то рядом. Эсти повернулся на звук и заметил на стволе дерева рядом с ним белку. Ту самую, с которой он как-то раз сдружился во время прогулки с Исландией. Эст не знал, как он смог признать в зверьке именно ту самую белку, ведь это вполне могло быть другое животное, но интуиция подсказывала, что это его пушистая подруга. К тому же, любой другой белке окликать его незачем.
— Привет, — сказал эстонец и подошёл к дереву ближе. Он осторожно протянул ладони к белке. Та, не мешкая, прыгнула на них, тем самым развеяв последние крохи сомнений Эстонии. Он улыбнулся и поднял ладони к лицу. Белка вытянулась и коснулась его носа своим, осчастливив Эста. Тот не смог скрыть широкой сияющей улыбки. — Ты пришла встретиться со мной?
Белка что-то произнесла, но, увидев смущение и непонимание в глазах эстонца, просто кивнула.
— Хотел бы я понимать тебя, — неловко усмехнулся Эстония. — Но я просто человек, так что даже выучиться этому не смогу.
Белка махнула лапкой, а после дотянулась до лица Эста и поставила лапы на обе его щеки.
— Ничего страшного, я так понимаю? — уточнил Эстония и в ответ получил кивок.
***
— США, я вернулся, — крикнул Кан, только что вошедший в дом. Он плотно закрыл за собой дверь и прислушался к окутавшей его тишине, чтобы понять, где сейчас может находиться его брат. — Аме-е, — протянул осторожно Канада, почти бесшумно ступая по полу.
После обхода первого этажа канадец поднялся на второй, где смог услышать тихое рычание, доносившееся из спальни его брата, недавно ставшей общей.
Осторожно приоткрыв дверь, Кан заглянул внутрь. Взгляд зацепился за фигуру, забившуюся в угол недалеко от прохода. Америка сидел, свернувшись в клубок и беспокойно шатался вперёд-назад.
— Аме, ты как? — почти шёпотом спросил Канада. В ту же секунду Штаты сорвался с места и подлетел к брату настолько быстро, что тот еле успел среагировать и схватить его за запястья. Америка оскалился, его зрачки сузились, проступили вены. Кровь, почти что идеально чёрного цвета выступала из разодранных запястий.
Кан от усердия сжал зубы до боли. Ему было больно смотреть на раны Штатов, и потому он, как смог, переместил свои руки с запястий того на ладони.
— Аме, пожалуйста… — тяжело прошептал канадец, заглядывая в помутнившиеся глаза напротив.
Канада не смог продержаться. Его ноги, упёршиеся в пол, проехались от давящей силы брата, а после он упал на спину. Сверху навалился Америка. Он сжал руки на шее Канады, намереваясь задушить, но до того, как произошло неизбежное, его глаза вдруг прояснились. Он отпрянул от Канады и с ужасом взглянул на свои ладони.
— Кан, п-прости, — дрожащим срывающимся голосом произнёс Америка. — Я не хотел… — прошептал он и схватился за волосы.
Откашлявшийся канадец подполз к нему и крепко обнял, несмотря на всю опасность нахождения настолько близко к брату.
— Всё хорошо, — тихо успокоил брата Канада, мягко поглаживая того по голове. Он запустил руку в чужие пушистые волосы и начал почёсывать затылок. Это всегда успокаивало Штаты. — Пойдём, нужно обработать твои раны… Снова, — с болью добавил Канада. К несчастью, он не мог оборвать самовредительство брата. Единственное, что он мог — оставаться с ним и поддерживать на закате его жизни. В это не хотелось верить, но конец Америки был слишком близко. С каждым днём ему становилось всё хуже, разум постепенно растворялся где-то в сознании, уступая всепоглощающей тьме. Америка боролся изо всех сил, противостоял этому, но это было куда сильнее.
Канада каждый день готовил себя к тому, что однажды его брат испустит дух. Это было по-настоящему сложно, но ему нужно было оставаться сильным ради Америки. Ради того, чтобы тот не сгнил за решёткой или не оказался жестоко убит стихиалями или их подчинёнными. Швеция избавится от Америки и глазом не моргнёт. Даже не подумает о чувствах его или Канады. О том, что испытывает Америка, не желающий жаждать чужой крови. О том, насколько сильно тот старается быть безвредным и держится не без помощи Кана.
Канадец сделает всё, чтобы Аме получил наилучший в его ситуации конец.
— А ведь мою тьму можно назвать частью тебя, Аме… — сказал сам себе Канада, сидя на крыльце дома. Он смотрел в бесконечное серое небо. В этом месте никогда не выглянет солнце, никогда не будет видно ни сантиметра голубизны, которую дух не видел слишком давно.
Кан положил руку на сердце.
— Часть тебя, которая будет жить, пока жив я. — На его глазах проступили капельки слёз, которые он тут же смахнул и огляделся. В округе никого не было видно. Канада встал и быстро скрылся в доме.
