Keep calm and trust Snape

Лес обступал со всех сторон. Казалось, деревья росли всё гуще, и всё меньше лунного света отражалось от примёрзшего к земле снега. По крайней мере, Гарри видел, куда идти. Он должен быть благодарен Рону за зимнюю мантию. И Гермионе — за то, что укоротила длину. Но вместо этого ему пришлось доказывать им, что Терри, которого привёл Хендрик, заслуживает доверия. Впрочем, это теперь привычное дело — доказывать что-то кому-то. Привычное и ужасное. Не сказать, что Гарри была по вкусу эта идея. Но после того как Хендрик рассказал, чем им предстоит заниматься этой ночью, пришлось согласиться расширить круг искателей перчатки. По крайней мере, Хендрик не объяснил Терри про крестражи. Наверное. Гермиона и Рон были где-то поблизости. Только что были. Он слышал их приглушённые голоса слева и справа. А теперь всё стихло. Странно, казалось, в опустевшем зимнем лесу звуки должны распространяться лучше, чем летом. Но это было не так. Гарри стоял среди обступивших его со всех сторон деревьев в абсолютной тишине. — Вестиго малефиктумо. Заклинание осветило снег, ложась куполом на пространство в десять шагов радиусом. Гарри послал уже десяток заклинаний, и все они, как и это, распались сиреневатыми искрами. В том случае, если чары обнаружат что-то, они просто погаснут на том месте, где совершалось колдовство. Так сказал Хендрик. В конце концов, он и предложил разделиться и исследовать лес. Вестиго малефиктумо максима — чары, наложенные Хендриком на огромную площадь леса, именно так и погасли, теперь нужно было найти, что именно они нашли. Ведь это могли быть маскировочные или любые подобные заклинания, которые скрывают место расположения крестража. Лучше бы так и было. — Вестиго малефиктумо. Снова ничего. Чары требовали сосредоточенности — в первый раз у него не вышло, но сейчас получалось вполне приемлемо. Он пробовал сделать то же без палочки — и не вышло. Что ж... Пройдя ещё десять шагов, он повторил заклинание. Ничего. Почему заклинание действует именно ночью, Хендрик так и не объяснил, а сам Гарри не встречал никогда чар, которые действовали бы только в определённое время суток. Можно было предположить, что раз заклинание древнее, то и действовал на них какой-то устаревший закон. Бывают ли магические законы устаревшими? Или по-другому. Может, действие чар усиливалось ночью исходя из того, что ночь — лучшее время спрятать что-то. — Вестиго малефиктумо. Прямо перед Гарри возникло огромное дерево, корни которого, торчащие из земли, были почти той же толщины, что и он сам. За деревом виднелся спуск. Внизу оказалось темнее — здесь почти не было снега, а ветви густо сплетались над головой. Ветер схлёстывал их между собой, и лес наполнялся тихими неприятными звуками. Гарри подумал о том, что испытывает сейчас Гермиона, пробираясь по лесу в одиночестве — было довольно жутко слышать этот скрежет и треск. Через какое-то время лес начал редеть. Обследовав ещё несколько сотен метров, Гарри вышел на небольшую поляну, посреди которой лежало несколько старых сломанных ветром деревьев. Ветер усилился, а луна скрылась за тучами. Нужно было зажечь Люмос, чтобы не споткнуться ненароком о торчащие скользкие корни. Гарри приготовился послать на поляну заклинание, но не успел — она уже светилась от распознающих чар, рассыпавшихся через мгновение сиреневыми искрами. На поляну вышел Хендрик. — Гарри? — он приблизился, вглядываясь в темноту. — Мы шли в разные стороны, — Гарри оглянулся по сторонам, будто остальные участники их экспедиции тоже могли быть рядом. Хендрик пожал плечами. — Мы можем ходить так всю ночь и ничего не найти, — Гарри устало опустился на поваленный ствол. — Как и все последующие ночи. — Разве у нас есть выбор? — Хендрик провёл ладонью по коре дерева и, скептически осмотрев руку, сел рядом. — Нет. — Чары изматывают. Гарри хмыкнул. Хендрик вовсе не выглядел уставшим, а вот он сам... — Твоя магия изменилась, ты знаешь? — тихо сказал Хендрик. — Да, её сила уменьшилась, — Гарри отвернулся, пытаясь сдержать раздражение. Он не мог думать о том, что с крестражем внутри все заклинания давались ему куда проще. Это было неправильно. — Я не об этом. Хендрик замолчал, и Гарри повернул к нему голову. Маленький огонёк Люмоса освещал только красивое лицо Хендрика, и память услужливо представила ему все те мысли, которые он старательно выбрасывал из головы после того, что произошло в Выручай-комнате в тот раз. — Ты утратил магию. И восстановил её, — Хендрик посмотрел ему в глаза. — Очень быстро. И я чувствую отпечаток чужой магии на ней. Отпечаток на магии? Гарри хотел было усмехнуться, но взгляд Хендрика казался слишком серьёзным и настороженным. Порыв ветра принёс новые скрипящие жутковатые звуки. Начал накрапывать дождь. — Это Снейп. Звучало как приговор, и Гарри потребовалось всё самообладание, чтобы сохранить выражение лица спокойным. Хендрик смотрел как-то испуганно, и этот страх в его глазах усиливался по мере того, сколько длилось молчание. Усиливался и дождь, и Гарри сделал слишком резкое движение, поднимая руки, чтобы надеть капюшон. — Нужно идти, — наконец сказал он. — Ещё много работы. Хендрик остался сидеть на поваленном дереве, но как только Гарри подошёл к краю поляны, рывком поднялся и догнал его. — Гарри, — он тронул его за плечо. — Прости. Я не думал, что так выйдет... Что тебе придётся... — Придётся что? — Гарри развернулся и посмотрел Хендрику в лицо. Похоже, тот разом утратил своё красноречие. В его глазах всё ещё плескался страх, и это злило Гарри. — Со Снейпом, — тихо сказал Хендрик. — Я не должен был уходить... — Эй! — слева послышался голос Гермионы. — Гарри, это ты? — Всё в порядке, Хендрик, — быстро сказал Гарри. — Правда, ты зря извиняешься. Гарри убрал его руку со своего плеча и обернулся туда, откуда доносился голос Гермионы. — Ты нашёл что-нибудь? — Гермиона подошла ближе. — Нет. Хендрик молча отошёл в сторону и послал купол света на десять шагов вперёд. — Где Рон? — спросил Гарри, хотя вопрос был нелепым. Именно об этом и свидетельствовал взгляд Гермионы. — Ты иди туда, а я возьму левее, — скомандовала она. Гарри поморщился от этого приказного тона — и когда это он успел отвыкнуть от него? * * * Судя по ощущениям, давно перевалило за полночь. Он обещал Северусу вернуться ночью и, похоже, не держал обещание. Тревога, поселившаяся внутри, требовала бросить поиски и вернуться в замок. Дождь не усиливался, но и не прекращался, и порывы ветра бросали холодные капли прямо в лицо. На мантию Гарри догадался наложить водоотталкивающие чары. Обследуя лес так хаотично, почти без направления, Гарри отгонял от себя все страхи. Прежде всего — страх заблудиться. Кто знает, где заканчивается этот лес и как долго он по нему идёт? Второй страх — это его усталость, ему с трудом удавалось сохранять концентрацию и накладывать всё новые и новые чары. И наконец, мысли о Северусе. Здесь, в мокром холодном лесу, среди треска сухих ветвей и огромных чёрных корней, казалось, что если он не вернётся сегодня, у него больше не будет шанса вернуться. Никогда. И ещё он думал о Хендрике. Сам Гарри мало понимал в том, как можно чувствовать чужую магию. Но Хендрик... Похоже, он даже видел какие-то индивидуальные черты в магической силе, хотя то, каким образом это возможно, было для Гарри загадкой. И то, как Хендрик сказал о Снейпе. Будто надеялся, что Гарри опровергнет его слова, скажет, что это неправда. Что Гарри на самом деле не терял всю магию после уничтожения крестража в Выручай-комнате. Или что Гарри не спал со Снейпом, чтобы восстановить её быстрее, чем это сделают зелья и время. Гарри отправил новый светящийся купол вперёд, стараясь запоминать в мелькнувшем свете, какие деревья лучше обойти, чтобы не споткнуться о корни: пару раз он чуть не растянулся на грязной земле. Хендрик думал, что это ужасно. Что это страшно. Страх — вот что он чувствовал, когда представлял себе эту картину: их со Снейпом. Гарри вздохнул. Нужно подумать о чём-то другом. Он привалился спиной к дереву, чувствуя, насколько сильно нуждается в отдыхе. Прошёл ещё час или около того — точно нельзя было сказать. Но скорее всего да, где-то час. Максимум — полтора. Гарри считал свои шаги. Десять — и Вестиго малефиктумо. Ещё десять — и снова. Ещё десять. Почти приготовившись снова отсчитывать, и даже сказав «раз», он остановился и поставил занесённую ногу на землю. — Вестиго малефиктумо. Купол накрыл круг шириной в десять шагов и исчез. Ни искр, ничего сиреневатого. Гарри замер. Неужто оно? То, что они ищут — здесь? Скорее всего, здесь. Нужно было оповестить остальных. Собрав оставшиеся силы и сконцентрировавшись, он отправил патронус Гермионе. Так они и договаривались — нашедший что-то отправляет патронус, который приведёт одного из группы к нему. Тот отправляет свой патронус следующему и так далее — до последнего, который отправляет сообщение Терри. Терри остался на территории вблизи замка — его задачей было вывести всю группу из леса обратно. Такой был план. Он не казался лучшим и лучше всех продуманным, но, в принципе, должен сработать. Гарри ждал. Он думал, что мог бы испытать хотя бы Маскировочные чары, но лучше было подождать остальных. И, в конце концов, он чувствовал себя вымотанным. Через какое-то время между деревьями неподалёку мелькнуло что-то серебристое и исчезло, будто растворившись в дождливой темноте. То ли от усталости, то ли от холода дрожали руки, и Гарри убрал их в карманы. Он посторонился, позволяя Гермионе проверить действие заклинания. У неё удивительно быстро получалось накладывать чары — когда из-за деревьев появились Хендрик и Рон, почти одновременно вышедшие с разных сторон, Гермиона уже перешла на сложные Распознающие и Маскировочные. — Это здесь, — она указала себе под ноги. — Всего несколько шагов в длину. Хендрик присел у самой земли и тихо зашептал никому не известные чары. — Специалист по древним заклятиям, — пробормотал Рон. — Иди и сделай сам, если чем-то недоволен, — Гарри зло посмотрел на него. Он думал о том, что если бы поиск начался раньше, тогда, когда у него была вся эта магия... Возможно, найти скрытое в этом лесу не составило бы труда. А сейчас он чувствовал настоящее истощение. И конечно, такое бессилие злило. — Ничего, — Хендрик поднялся на ноги и подошёл к Гарри. — На это место не действуют никакие чары. Не действуют! Это было ещё хуже, чем холод, бессилие, сырость. Это походило на приговор. — Нужно посмотреть в книгах, — сказала Гермиона. — С утра пойдём в библиотеку, там должно быть что-то о том, как снимать чары Ненахождения. Это же они, верно? — Что-то в этом роде, — кивнул Хендрик. — Отправь патронус Терри. Гарри закусил щёку, оценивая свои возможности. Вряд ли сейчас у него выйдет толковый патронус, а говорящий... Нет. Он посмотрел на Гермиону. — Экспекто патронум! — Из палочки заструились серебристые нити, сплетаясь в небольшую фигурку. — Терри, нам нужно выбираться. Выдра заскользила по воздуху между тёмных деревьев. Ответа ждали молча. Гарри думал о том, почему Хендрик не послал патронус самостоятельно. И вообще — мог ли он создавать патронус? Это аврорский уровень магии, и на собрания Армии Дамблдора он не ходил... Ждать пришлось недолго. Гарри почувствовал, как сжалось в груди при виде серебристо-белой совы, летящей к ним с той стороны, где исчез патронус Гермионы. Он заметил, как по лицу Хендрика пробежала тень страха. Какое-то время шли молча, закутавшись в мантии. Дождь стал сильнее, и под ногами захлюпала грязь. Сова перелетала с дерева на дерево, попеременно оборачиваясь. Каждый раз, когда она смотрела на них, Хендрик поворачивал голову в сторону. — Ты можешь вызывать патронус? — не выдержав, спросил Гарри. Гермиона и Рон шли впереди. — Нет, — негромко ответил Хендрик. — Почему? — Терри показывал мне. Но... — Не можешь найти подходящее воспоминание? Хендрик замолчал и посмотрел в сторону совы. — Дело не в этом, — он обновил Водоотталкивающее заклинание на себе и, осмотрев Гарри, на нём тоже. — Просто эта сова... Белая сова-призрак... — Что с ней? — Утбурд, — сказал Хендрик, и Гермиона обернулась. — Утбурд? — Гарри посмотрел на сову. — Духи младенцев, брошенных матерями умирать, — отозвалась Гермиона. — В северных землях их называют утбурды. — И что это значит? — спросил Гарри. Он ещё не видел связи между патронусом и мёртвыми младенцами. — Там, где мы с отцом жили, — тихо сказал Хендрик, — было много утбурдов. — Вы жили на севере? — Какое-то время. Отец занимался своими исследованиями. Мы жили в отдалённых деревнях. Сейчас там живут магглы, но раньше это были магические деревни. Деревни чистокровных волшебников, искавших новые источники магии в самых северных частях земель. И это место — оно обладало своей собственной магией. Через столетие чистота крови стала проклятием деревень — там стали рождаться младенцы-сквибы. Лишённых магии, их считали проклятием магического рода. Матери, чтобы скрыть свой позор, относили новорожденных в поля и закапывали в снег, обрекая на смерть. Души этих детей становились утбурдами. Мстительными, сильными существами. Они убивали своих матерей и всех, причастных к их гибели. В конце концов, земли опустели, а деревни заняли магглы. — А... причём тут сова? — Утбурд посылал призрак белой совы своей жертве. Как предупреждение. — Но это было давно? Я имею в виду, сейчас-то никто не закапывает младенцев в снег, — снова вмешалась Гермиона. — Я чувствовал их ненависть, их жажду мести и проклятую магию, — Хендрик посмотрел на Гермиону. — Эта земля породила их, и их совы до сих пор летают ночью. Остаток пути прошёл в полном молчании, а сова, будто почувствовав себя в опасности, быстрее заскользила по воздуху. Пришлось прибавить шаг. Гарри думал о том, что вряд ли отец Хендрика, который изучал вырождение чистокровных магических семей, мог поддерживать Волдеморта. Но почему тот не выступал против него? Ещё он вспоминал уроки у Люпина — ему приходилось применять заклинание Патронуса против боггарта, изображавшего дементора. Тогда он испытывал ледяной, сильный, всеохватывающий ужас, но всё равно мог справиться с заклинанием. Нельзя же до такой степени бояться духов младенцев... Хендрика вряд ли можно было назвать трусом. Или дело всё-таки в отсутствии воспоминания такой силы, что сможет бороться со страхом? Мысли путались — в голове возникла какая-то пустота, болел затылок. Это было необычно — всегда шрам, а теперь вот затылок. Терри стоял у самой кромки леса, и сова, теряя очертания, серебристой дымкой исчезла, будто втянувшись обратно в волшебную палочку. — Не нашли? — спросил он встревоженно. — Нашли. Но там Охранные чары, — ответил ему Хендрик. — Я не знаю таких. Они отправились было дальше, к замку, но Терри так и стоял, напряжённо вглядываясь в лес. — Интернесидум, — сказал он громко. Все повернулись к нему. Гарри не решался спросить, что это значит. Хендрик какое-то время молча что-то обдумывал. Гермиона, видимо, перебирала в памяти похожие чары. — Я не слышал о таком заклинании, — наконец сказал Хендрик. — Откуда ты его взял? — Это оно, я точно знаю, — резко ответил Терри. — Мне нужно было пойти с вами. Этот бы остался, от него всё равно пользы никакой. Он раздражённо кивнул в сторону Рона. Глаза того расширились от негодования. — Эй, полегче, — он сделал шаг вперёд, но Гарри выставил руку, преграждая ему путь. — Мы вернёмся завтра, — твёрдо сказал он. — Сейчас всем нужен отдых. Мы знаем, куда идти, и по свету найдём место быстрее, чем сейчас. Реакция Терри настораживала, но Гарри слишком устал, чтобы задумываться над этим сейчас. В Хогвартсе было тихо и темно. Расставшись с Роном и Гермионой почти сразу — они решили сократить путь до башни через второй этаж — Гарри ощутил на себе взгляд Хендрика, но не стал ничего говорить. Горгулья отодвинулась тотчас, едва он подошёл. Одним камнем на плечах стало меньше — Гарри до последнего ощущал невольный страх перед тем, что он снова не сможет войти в директорские комнаты. Часы показывали половину четвёртого — что ж, могло быть и хуже. Гарри, стараясь не шуметь, прошёл в личные комнаты Северуса. Кабинет казался пустым и холодным, но, открыв проём в спальню, Гарри с удивлением обнаружил, что комната освещена слабым светом факелов. Северус спал в кресле. Гарри снял мантию и подошёл ближе. Руки Северуса спокойно лежали на подлокотниках — так расслабленно, как никогда днём. Но на лице было всё то же выражение — напряжённое и сосредоточенное. Гарри коснулся ладони Северуса. Она оказалась холодной и мягкой. — Я вернулся, — шёпотом сказал он. — Как ты просил. — Хорошо, — Северус открыл глаза и чуть приподнял голову. Ладонь напряглась, и Гарри убрал руку. Он так и остался стоять рядом, рассказывая о случившемся, хотя почти валился с ног от усталости. Северус слушал, чуть нахмурившись. — О каких чарах говорит Бут? — он прервал Гарри. — Ты можешь вспомнить точно? — Интернесидо... Кажется. — Интернесидум, — Северус сжал ладони. — Откуда ему известно такое заклинание? Гарри пожал плечами. — Это довольно сложные чары, — Северус говорил размеренно, глядя на стену за Гарри. — И тёмные. — Насколько тёмные? — Достаточно для того, чтобы для их применения потребовался серьёзный ритуал. Это не может входить в школьную программу, и я сомневаюсь, что в библиотеке есть хоть одна книга, описывающая действие этого заклинания. Гарри понял, что слова начинают уплывать, а их смысл доходит до него с трудом. — Давай я спрошу у него утром. Нужно спать. Извини, — зачем-то добавил он и, поморщившись, направился к своей кровати. Сон схватил его быстрее, чем утбурды когда-то настигали своих жертв. Совы кидали ему новорождённых детей, всех с внимательными серыми глазами и идеально правильными чертами лица. Дети цеплялись за ветви деревьев и сами превращались в сов. Терри поднял меч Гриффиндора и разрубил пополам младенца, а затем громко и гулко произнёс: — Интернесидум!