Keep calm and trust Snape

— Явился... — в дверях появился по-утреннему хмурый Аберфорт. Его взгляд был прикован к кофейнику, из которого чёрной струйкой переливался в чашку горячий кофе. — Ну что? Успешно? — Разумеется. — Ты нашёл его? — Аберфорт забрал кофейник и плеснул себе кофе в высокий бокал. Туда же отправились две унции огневиски. — Не без труда. Аберфорт прищурился, осматривая его пристально с ног до головы. — Раз он не скормил тебя своим огненным псам, значит, согласился помочь. Северус кивнул и осторожно отпил горячий кофе, почти обжигавший язык. Аберфорт не притрагивался к своей чашке, рассеянно глядя в стену рядом с посудным шкафом. Было видно, что он думал о чём-то малоприятном, но отчего-то не спешил делиться своими мыслями. Такая нерешительность настораживала. — Говори уже, — Северус поставил пустую чашку на стол и, сложив руки на груди, прислонился спиной к стене. — Я говорил тебе столько раз, что пора бы и запомнить, — Аберфорт отхлебнул из бокала и со стуком поставил его обратно. — Зря ты связался с мальчишкой! — Что опять? — устало спросил Северус. Выслушивать нотации сейчас хотелось меньше всего, но он терпеливо ждал, пока Аберфорт опустошит бокал и, бросив его в раковину, снова заговорит. — Он выпил твоё зелье, — прошипел Аберфорт и вытащил откуда-то пустой флакон из-под Зелья ночных кошмаров. — А ещё снова виделся со своим Хендриком! На твоём месте я бы подумал трижды об этом! — Ему приснился Маккейн? — хмыкнул Северус, забавляясь видом разбушевавшегося Аберфорта. — Ему приснилось, что ты мёртв! — выкрикнул тот. — А Маккейн явился в Хогвартс, чтобы повидаться с твоим Гарри Поттером! — Что это значит? — То, что слышал, — Аберфорт плотно сжал губы. — Спроси у него сам. Я нашёл его вчера полуживого. Он сутки не ел ничего и сидел в кресле, глядя в одну точку, бледный, как призрак. Прежде чем оставишь в другой раз мальчишку одного, убедись, что есть кому его накормить и уложить в кроватку! — Обязательно. Северус направился к камину и уже через несколько секунд был в собственном кабинете. Возможно, было бы разумнее расспросить Аберфорта подробнее. Но он и так услышал достаточно. Открыв проём, Северус проследовал в личный кабинет и проверил защитные чары на том шкафу, где хранились зелья. Всё верно — Гарри каким-то образом догадался, как обойти защиту. Подняв палочку и направив её на стену, Северус несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем применить Отпирающие чары к следующему проёму. Что бы ни произошло здесь в его отсутствие, он пообещал себе не делать выводов, пока не выслушает самого Гарри. Несмотря на то, что дурное предчувствие неприятно тянуло в груди, Северус пообещал себе, что выслушает его спокойно и внимательно. Комната была пуста, кровать заправлена, а поверх покрывала лежала школьная мантия Гарри. Северус внимательно осмотрел комнату, но ничего примечательного не заметил. Он проверил Сигнальные чары на лаборатории — благо, туда Гарри не заходил без его ведома. Что ж, хотя бы это. Из-за двери, ведущей в ванную, послышались торопливые шаги. Северус подошёл ближе и сцепил руки в замок, напряжённо ожидая. Ждать пришлось недолго — дверь открылась, и на пороге появился Гарри. Он был достаточно бледен, чтобы слова Аберфорта могли подтвердиться. На его лице застыло странное выражение, почти граничащее с отчаянием. Северус почувствовал, как тяжело стало вдохнуть хотя бы немного воздуха, и нахмурился, сдерживая себя от того, чтобы развернуться и уйти. Нет. Он обещал себе разобраться в произошедшем. Но Мерлин, как же трудно было выполнить это обещание, глядя на застывшую фигуру Гарри, явно не ожидавшего столь скорого его возвращения... Северус нахмурился. Дверь в ванную медленно закрылась с лёгким стуком, и этот звук будто вывел Гарри из оцепенения. Он сделал два быстрых шага навстречу Северусу и порывисто обнял его, прижимая к себе так крепко, что заныли рёбра. Это было неожиданно. Северус осторожно поднял руки, положив их на спину Гарри, а затем попытался легко отстранить его, чтобы всё же спросить, что произошло. Но Гарри не ослабевал хватки и тепло дышал ему в шею, закрыв глаза. — Гарри, — тихо позвал Северус, проводя ладонью по его волосам. Они были чуть влажными и приятно холодили руку. — Мне... мне приснилось, что ты умер, — сказал Гарри. — Это только сон. Как видишь, я жив, — Северус оставил попытки освободиться и легко коснулся губами его лба. — Да. — Расскажи мне всё, что случилось. Гарри поднял голову и несколько мгновений смотрел ему прямо в глаза, а затем расслабил руки и опустил их. — Я рад, что с тобой всё хорошо, — его взгляд вдруг стал как-то жёстче и решительнее. — Но я хочу знать, где ты был. Ты должен был сказать мне, а не Аберфорту! Или кому-то ещё... Думаю, я имею право знать. — Вероятно, это так, — Северус снова провёл ладонью по волосам Гарри в успокаивающем жесте. Требование было законным, и он рассказал. Гарри слушал его серьёзно и внимательно. Северус умолчал про огненных псов и не стал раскрывать личность того, к кому он обращался — пока что это не имело никакого значения. Но Гарри, кажется, был доволен и тем, что услышал. — Концентрация яда василиска, доведённая до предела, способна при сохранении всех свойств приобрести гиперэффект. Это свойство я и планирую изучить более детально,— Северус закончил свой рассказ и посмотрел на Гарри. Убедившись, что в его глазах не промелькнуло ничего похожего на понимание, он хмыкнул. — Ты думаешь, что яд василиска можно использовать для того, чтобы убить в Терри часть Волдеморта? — Яд сможет послужить катализатором, — терпеливо пояснил Северус. — Ускорит и усилит реакцию любого воздействия на Бута. Мне потребуется время, чтобы провести ряд исследований. Гарри о чём-то задумался на несколько минут, а затем неопределённо кивнул. * * * За завтраком Северус был вынужден слушать разглагольствования Макгонагалл. Он делал это не столько из вежливости, сколько из желания покончить с этим как можно быстрее. Выдержав малоприятную беседу, он теперь чувствовал привычное раздражение, которое на время перекрывало тревогу после рассказа Гарри. Зелье ночных кошмаров дало обратный эффект, как и второе зелье его собственного изобретения. Несмотря на то, что само по себе это открытие было феноменальным, Северус испытывал неприятное беспокойство: его настораживало и содержание кошмара, и достаточно тяжёлое состояние после сна. Гарри осознал, что всё случившееся — сон, только лишь следуя логике. И даже сопоставление фактов не позволило ему быть до конца уверенным, судя по их утренней встрече. Сейчас Гарри сидел, ковыряя ложкой в каше, и что-то отвечал своим вездесущим друзьям. Несколько раз он поднимал глаза и смотрел через весь Большой зал на самого Северуса, будто ища у него поддержки. После завтрака пришлось провести короткую, но довольно содержательную беседу с Люпином. Но приближалось время первого урока, и это была отличная причина выпроводить оборотня восвояси. Школьный эльф принёс ворох писем, и Северус понял, что чем скорее он со всем этим разделается, тем будет лучше. Гарри сидел в кресле и делал вид, что читает. И если первые полчаса он всё-таки догадывался переворачивать страницы, но теперь казалось, что для него наиважнейшим делом было заучить открытый разворот книги наизусть. Северус передал эльфу два больших свёртка с необходимыми материалами и распорядился доставить их в совятню и отправить по адресам. Нетерпеливые взгляды Гарри отвлекали и порядочно раздражали, поэтому Северус без предисловий спросил: — Что у тебя? — Вот, — Гарри встал и положил перед ним пергамент, исписанный аккуратным ровным почерком. — Это слова Непреложного обета. — Составленный мисс Грейнджер, я полагаю, — Северус быстро пробежал глазами по строчкам и поднял голову, пристально глядя на Гарри. Тот нахмурился и заметно напрягся. — Я собираюсь согласиться на условия Хендрика, — ровно сказал он, не отводя взгляд. — Вот как? — Северус поднял бровь и, помедлив, вернулся к чтению пергамента. Идея составить определённые слова была более чем здравой. Но, видимо, Грейнджер решила превзойти саму себя и не оставить ни одной лазейки для нарушения обязательств. Северус потратил несколько минут только на то, чтобы прочитать всё это. Гарри ждал его ответа, стоя рядом и вцепившись пальцами в край стола. Северус вернул ему пергамент. — Сократи это. Подобная детализация будет излишней, требования должны быть сформулированы ясно и кратно. Гарри недоверчиво посмотрел на него. — То есть, ты не возражаешь?... — У меня есть все основания полагать, что мистер Маккейн искренен в своих намерениях. Гарри вдруг заинтересовался стоящей на столе чернильницей и рассматривал её с таким интересом, будто она представляла собой крайне увлекательное зрелище. — Более того, я советую тебе при первой же возможности обозначить своё согласие, — продолжал Северус. — Некоторые сведения вскоре могут стать весьма полезными... — Какие? — Гарри закусил губу и продолжал уделять всё своё внимание предметам на письменном столе. — Я должен знать, из чего изготовлена новая палочка Терри Бута, — ответил Северус. — И имя мастера, её изготовившего. Гарри быстро кивнул и убрал пергамент. Что бы ни говорил Аберфорт, было смешно и нелепо полагать, что Маккейн представляет хоть какую-то угрозу. * * * Первая и самая главная задача — подготовить основу. Причём подготовить её верно. Тщательно сбалансировать состав, не ошибиться ни в одном компоненте. Сделать так, чтобы каждая составляющая влияла на сохранение свойств яда и не отражалась на них. Затем следует заставить основу исчезнуть — бесследно, не оставив и следа на исконном компоненте. Северус низко склонился над котлом, скрупулёзно отсчитывая капли — ровно дюжину. Перед ним на столе стояли две колбы: одна с прозрачной жидкостью и одна — с кремово-белой. Его тренировочное поле деятельности. Первый этап эксперимента. Двенадцатая капля была отмерена, и теперь следовало прибавить огонь. Быстро, но не слишком резко — Северус осторожно сделал шаг назад, не сводя глаз с поверхности зелья, над которым уже поднималось облачко пара. Лучше было воздержаться от дыхания несколько секунд, пока оно не развеется, и тогда уже уменьшить огонь и стабилизировать температуру. Тщательно выверенные действия, которые не позволяли ни секунды задержки — и всё только для того, чтобы не оставить сомнений в том, что на ход эксперимента повлияет изменение плотности, длящееся меньше мгновения, или же случайный перегрев. Потребовалось немало терпения, чтобы не только закончить начатое, но и проконтролировать едкие и малоприятные для наблюдения процессы, происходящие с основой для будущего концентрированного зелья. Поэтому, когда Северус, наконец, покинул лабораторию, он поднялся прямиком наверх, чтобы принять душ. Нужно было как можно скорее избавиться от пронизывающего сладковатого запаха вымоченной лобелии, от которого к горлу подкатывала тошнота. * * * — Ты не можешь отложить это на завтра? — в открывшемся проёме появился Гарри. Северус отправил перо в чернильницу и поднялся. — Полагаю, что могу. После собрания преподавателей и утверждения списков учеников из временных классов, которые могли присоединиться к сокурсникам, занимающимся по основной программе, Северус чувствовал, что на сегодня с него достаточно. И какой бы соблазнительной ни была идея покончить со всеми делами разом, он не мог отрицать, что ему требовался отдых. Однако стоило последнему проёму закрыться, как Гарри подошёл к нему вплотную и обнял — совершенно так же, как и утром. Спустя минуту или около того он всё-таки ослабил объятия и медленно провёл ладонями по спине, шее, затылку, а затем поднял голову и осторожно коснулся губами рта Северуса. — Я просто не мог заснуть, — прошептал Гарри, глядя в лицо Северусу. В сумраке комнаты его глаза казались тёмными. — Поэтому и выпил зелья. — Это очевидно, — так же тихо ответил Северус, ощущая тёплые губы Гарри на своей шее. — Когда я увидел, что ты мёртв... Это было ужасно. — Я знаю. — Я не мог ничего сделать. Просто не мог. Ты уже умирал, когда я пришёл, — Гарри уткнулся лбом в его плечо. — Я жив, — Северус ощущал странную смесь нежности и возбуждения, он старался не шевелиться, пока Гарри не закончит свою мысль. — Мне было очень плохо. Я никогда не думал раньше об этом, но во сне мне казалось, что я больше всего на свете боюсь потерять тебя. Знаю, это звучит глупо... Гарри вдруг замолчал. — Это побочный эффект от зелья. Оно воздействует на твои эмоции. Второе зелье не позволяет тебе забыть это воздействие. — Эффект, который длится второй день? — Гарри настороженно смотрел на Северуса, положив руки ему на плечи. — Аномалия. Эффект может длиться сколько угодно, если не рассчитывать ни дозировку, ни назначение, ни время приёма. Гарри тихо набрал воздух в лёгкие — долгий вдох, за время которого Северус успел пожалеть о своём сухом академическом тоне. — Мне снилось, как умирает твоя мать, — тихо сказал Северус. — Мне снилось, как умираешь ты. Я знаю, что это за страх. Ты не должен думать о нём. Просто постарайся забыть. Если нужно, я могу показать тебе, где хранится Зелье сна без сновидений. — Не нужно. Гарри нахмурился и несколько секунд смотрел ему в глаза, словно пытаясь разглядеть там что-то особенное, невиданное доселе. * * * Поцелуй был великолепен. Северус расслабил губы, позволяя Гарри проникать глубже в свой рот. Колючая дрожь медленно поднималась от поясницы вверх по спине — туда, где ладони Гарри касались его шеи и затылка. Чувство необыкновенного спокойствия затапливало сознание, несмотря на то, что сердце как по команде застучало сильнее — так, что Северус чувствовал его биение повсюду. Он избавлялся от одежды, стараясь восстановить дыхание, неизвестно когда успевшее сорваться. Как только последняя деталь его скудного гардероба отправилась на пол, Северус обернулся и притянул Гарри к себе, с силой проводя ладонями по его спине и ягодицам. Гарри тихонько выдохнул, вжимаясь влажным членом в его бедро. Ещё один медленный, слишком медленный поцелуй, в котором можно было заподозрить дальнейшие замыслы. Так и есть — Гарри чуть отстранился, легко толкнул его назад, заставив отступить к стене, и опустился вниз: так, что его лицо оказалось как раз на уровне чуть дрогнувшего и уже возбуждённого члена Северуса. Колючая дрожь вернулась и вся сосредоточилась внизу живота. Северус смотрел на это странное зрелище и не произносил ни звука, а Гарри, казалось, был зачарован тем, что видел. Прервав, наконец, своё созерцание, он осторожно провёл ладонью по всей длине, задержался у основания, удерживая член, а затем медленно погрузил в рот головку. Его язык двигался по кругу, дразня и лаская. Северус прикрыл глаза, растрачивая огромную долю самообладания на то, чтобы сохранять неподвижность. Прошло всего несколько минут, когда Северус осознал, что от его выдержки не осталось и следа: он шумно выдыхал, держал Гарри за волосы и ритмично вбивался в его рот — влажный, тёплый и упругий. Гарри плотно сжал губы, и, с силой прижав его бёдра к стене, ускорил движения, выпуская член полностью и вбирая его на добрую половину. Просто восхитительно — темп, погружение, мягкая теснота... Северус резко отстранил Гарри и потянул вверх, впиваясь в его губы жёстким и безапелляционным поцелуем. Стена холодила спину, но он не обращал на это ни малейшего внимания и ни на миг не отпускал его рот, терзая зубами нижнюю губу и втягивая верхнюю, почти грубо вторгаясь языком и легко отдавая инициативу. Возбуждение становилось болезненным, но то, с каким жаром Гарри прижимался к нему, горячо отвечая на поцелуй, заставляло согласиться на ожидание. Гарри наклонился, целуя его плечи, грудь, с силой втягивая и легко кусая соски, возвращался обратно к губам, целовал уши и, развернув его, покрывал лихорадочными поцелуями спину. Когда его язык медленно прошёлся по позвоночнику вверх, Северус понял, что больше не выдержит. Сейчас все его ощущения скапливались грудой острых осколков в самых чувствительных местах, и терпеть пытку этими дразнящими ласками было невыносимо. — Гарри, — прошептал он стене, прижавшись к ней пылающим лбом. Одного этого слова было явно недостаточно, и Северус подался назад, вжимаясь ягодицами в его член. От непристойности этого действия кружило голову, и Северус повторил, с каким-то странным удовлетворением ощущая, как напрягся Гарри, а его губы замерли, и плечо опалил горячий судорожный выдох. Гарри отстранился на одно короткое мгновение, чтобы найти в куче одежды свою палочку и прошептать заклинание. Его действие было уже привычным, но Северус подумал, что нужно бы запастись смазкой — обязательно нужно... Нужно... Что ему нужно? Член Гарри долгим и медленным движением скользил вглубь, а Северус, опираясь локтями на стену, пытался поймать последнюю мысль, но раз за разом терпел неудачу. Раскачиваясь в такт движениям Гарри, он ощущал только нарастающее удовольствие — тугое, как струна и мощное, разлетающееся по животу и бёдрам, сильное и тёплое. Слушая сбившееся, быстрое дыхание Гарри и его собственные низкие стоны, он руками прижал бёдра Гарри ещё ближе, не позволяя тому сдвинуться хоть на дюйм, и снова схватился за стену, теряя равновесие. Темп ускорился, а колкое удовольствие всё нарастало. Кожа покрылась испариной, стало вдруг жарко. Северус замер, ощущая, как сильно и резко дёрнулся член, выстреливая спермой на стену, а затем его сознание окончательно распалось на абстрактные, отдельные ощущения, которые мешались в голове и проходили по телу быстрыми крохотными молниями. Он не помнил, как оказался в кровати, укрытый покрывалом и нежно водящий пальцами по щеке Гарри, лежащего у него на груди. Мысли возвращались в голову, но очень неохотно, и можно было какое-то время наслаждаться приятной бездумной расслабленностью. Гарри поднялся на локте и несколько секунд смотрел на его лицо, а затем наклонился и легко поцеловал нос. На предупреждающий взгляд он только усмехнулся и улёгся обратно, снова положив руку Северуса на себя, возвращаясь в прерванное объятие. Комната погрузилась в спокойное и умиротворённое молчание, но дыхание Гарри не становилось глубже и размереннее — он не засыпал. Выждав достаточное время, Северус перевернулся на бок, вынуждая его лечь головой на подушку. — Не можешь заснуть? — тихо спросил он, потому что вопрос был важен. Кошмары способны возвращаться, а страх заставляет порой пренебрегать сном. Если проблема была в этом... — Я думаю, — ответил Гарри, поднимая на него глаза. Его лицо в полумраке казалось очень серьёзным, и Северус нахмурился. — О чём? — Северус... — Гарри посмотрел на его руку, будто обращаться к ней казалось ему в данный момент гораздо целесообразнее. — Я думаю, что люблю тебя. Воздух застыл в лёгких, пробыв там так долго, что стоило труда заставить себя сделать тихий выдох. Он осторожно обнял Гарри, притягивая его к себе, и задумчиво поцеловал в лоб, поглаживая пальцами щёку. Приближалось утро, и Гарри давно заснул, вольготно закинув на него левую ногу, но Северус смотрел в окно на пробивающийся сквозь сумрак серый утренний свет и решительно ничего не мог сделать, чтобы заставить себя хоть на минуту сомкнуть глаза.