Keep calm and trust Snape

Северус смотрел на него неотрывно. Притягательно. Света было слишком мало, но казалось, что в его тёмных глазах пляшут крохотные искры. Гарри подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть их. Теперь он стоял совсем близко к Северусу, вплотную, и с такого расстояния было совершенно точно ясно, что в чёрной глубине этих глаз нет ничего — только такая же чернота, как и на поверхности, а яркие отблески свечей — не более чем игра воображения. Гарри коснулся губами его виска и медленно заскользил к подбородку, приближаясь ещё на дюйм и вынуждая Северуса отступить. Шаг назад. Ещё шаг — и тот остановился. Гарри чуть наклонил голову и провёл языком по его шее, ощущая горьковатый привкус. Он тихо хмыкнул, заметив, что по коже Северуса прошла слабая, едва заметная дрожь. — У нас всё получилось, — прошептал Гарри в его ухо и, лизнув мочку, взял её в рот, слегка покусывая. Северус шумно выдохнул и чуть дёрнулся, но не делал ничего, чтобы выразить протест. Ему это нравится. От этой мысли Гарри почувствовал, как по телу разливается жар. Он чуть толкнул Северуса назад, но отступать было некуда, и тот опустился на кровать. Усевшись сверху, Гарри, наконец, приблизил свои губы к его мягким и тёплым губам, осторожно, медленно касаясь их робкими захватами. Казалось, со времени их последнего поцелуя прошла вечность. Да, вечность, не меньше... Он закрыл глаза, позволяя горячему языку Северуса скользнуть внутрь, принося с собой особенный, горьковатый привкус. Необычный, кружащий голову — его собственный вкус. Вкус... * * * Каким может быть на вкус зелье, содержащее яд василиска? Ещё днём в какой-то момент Гарри понял, что эта мысль не даёт ему покоя. Как можно выпить яд и не умереть? Он не решался спросить у Северуса, угрюмо заполняющего какие-то таблицы в кабинете. Вопрос был пустяковый — один из тех, что мучают тебя без какой бы то ни было веской причины. Если Северус требовал, чтобы Хендрик напоил Терри этим зельем, то он, конечно же, был уверен в эффекте. И всё-таки Гарри чувствовал себя странно, когда поздним вечером ждал Хендрика неподалёку от Хогвартса, на границе, допускающей аппарацию. Хендрик появился с тихим хлопком. Он был бледным и смотрел на Гарри подозрительным, тяжёлым взглядом. — Ты не должен больше так делать, — его голос звучал куда более резко, чем обычно. — Тебе повезло, что я был один! О чём ты вообще думал! — Ты говорил, что Терри не приходит раньше полуночи, — Гарри стоял, засунув руки в карманы, и флакон с зельем, зажатый в ладони, будто лишал его способности привести более разумные доводы. — Да, но он не всегда уходит. Это тебе не пришло в голову?! — кажется, Хендрик был действительно разозлён тем, что получил сообщение-патронус от Гарри. — Нет. Извини, — тихо ответил Гарри. Он должен был сказать о флаконе, но подходящие слова разом испарились из головы. — Так что за срочность? Надеюсь, это что-то стоящее. Непривычно резкий голос, напряжённый лоб с тревожной складкой между бровей, холодный взгляд... Неизвестно чем, но сейчас Хендрик был очень похож на своего отца, хотя Гарри и не слышал от того ничего кроме вежливых приветствий и осторожных, спокойных фраз. — Северус нашёл способ... — Гарри понизил голос не столько из боязни, что их мог кто-то услышать, сколько из-за желания успокоить Хендрика и заставить того прислушиваться к своему тихому голосу. — Способ лишить Терри того, что он обрёл с душой Волдеморта. На лице Хендрика застыло удивление. — Но нельзя терять времени, — продолжил Гарри, вздохнув. — Скажи, у вас по-прежнему... Их всё ещё пятеро? Хендрик медленно кивнул, и Гарри почувствовал совсем небольшое облегчение. Крохотное. — В общем, будет лучше, если всё произойдёт сегодня, — быстро сказал он. — Что произойдёт? Гарри поджал губы и нахмурился. Он помнил, что нельзя говорить всё сразу, а искусством объяснять, не объясняя или так объясняя, что ничего по-настоящему и не понятно, он не владел. Было бы неплохо взять несколько уроков у портрета директора. — Вот, возьми, — Гарри достал флакон с чёрной жидкостью, которая вспенилась при движении, и сквозь тонкое стекло можно было чувствовать, как лопаются сотни пузырьков. — Нужно, чтобы Терри это выпил сегодня, когда вернётся. Хендрик недоверчиво посмотрел на него, но флакон всё-таки взял. — Что это? — Зелье. — Я понял, Гарри. Для чего оно? — Я не разбираюсь во всех тонкостях, — Гарри отвёл взгляд, потому что точно помнил всё, что рассказывал об этом зелье Северус всего несколько часов назад. — Но его ключевой компонент — яд василиска. Он не убьёт Терри, но поможет справиться с той частью его сознания, которая взаимодействовала с крестражем. Гарри снова посмотрел на Хендрика, надеясь, что этого объяснения будет достаточно. — Почему ты уверен, что яд не убьёт его? — Северус думает, что нас связывает Непреложный обет, — тихо ответил Гарри. — Я не говорил, что ты отказался... Хендрик слабо кивнул, и на миг в его глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность. По крайней мере, Гарри надеялся, что тот действительно верит и доверяет ему. Это многое упрощало. — После того как Терри выпьет зелье, ты должен привести его сюда. Он может потерять сознание, но это не опасно... Просто аппарируй его сюда... — Что с ним будет? После этого зелья, что будет? — голос Хендрика утратил всякую резкость и теперь он сам выглядел слабым и беспомощным, рассматривая флакон в ладони. — Он останется жив, — уверенно сказал Гарри. — Я надеюсь на это, — лицо Хендрика отражало его слова, а в интонации прокрадывалась беспомощность. — Гарри, я надеюсь, что ты говоришь правду. — Подмешай зелье в любой напиток. И не пробуй сам, — ровно сказал Гарри. Хендрик сжал флакон в ладони. — Я сделаю это. Но он должен остаться жив. * * * Северус расстёгивал его мантию ловкими быстрыми пальцами, ткань скользнула куда-то назад и с мягким шорохом осела на пол. Трудно было держать глаза открытыми, но Гарри хотел видеть всё. Горячие ладони Северуса забрались под свитер, поглаживая его спину мягкими, неспешными движениями, от которых по телу пробегала короткая дрожь, а дыхание вырывалось с тихим, едва различимым стоном. Гарри оторвался от губ Северуса и посмотрел в его глаза, почти не различимые в темноте. Казалось, во взгляде Северуса была необычайная самоуверенность и смутное торжество. Мгновение — и его рот оказался на горле Гарри, лишив того последних сил держать происходящее под контролем. Зажмурившись, Гарри ощущал, как возбуждение пульсирует в паху, не находя выхода, и заставляет его сильнее вцепиться в плечи Северуса. Он легко подался бёдрами вперёд и тут же был наказан жестоким укусом у основания шеи, вызвавшим новую волну острых мурашек. Теперь их бёдра соприкасались, язык Северуса снова был у него во рту, а руки почти нежно гладили его спину, проходя вдоль позвоночника до поясницы и обратно. Яркие, пронзительные ощущения от близости Северуса, от его горячего дыхания на лице, от его требовательного, властного языка и жёстких губ неожиданно резко контрастировали с впечатлениями от прошедшего дня. — Да, получилось... — прошипел Северус ему в ухо. Гарри вздрогнул и подался вперёд, роняя его на спину и с удобством располагаясь сверху. Он ощущал это. Через мантию, через сто слоёв одежды, через целый ворох померкших и тревожных событий, так многое поменявших, но он ощущал возбуждение Северуса. Они никогда не разговаривали в постели, и было непривычно пытаться сфокусироваться на смысле слов. Слова расплывались, меркли, не достигая сознания. Слова... * * * Это было длинное, сложное заклинание, и у Гарри не было ни малейшего представления, как ему всё это удастся запомнить. Нужно сконцентрироваться. Собраться. Слов было больше, гораздо больше, чем в тех чарах, которые он изучал прежде. Как это всё можно запомнить? Но чем дольше Гарри вчитывался в текст девятнадцатого раздела, тем больше он осознавал, что понимает... Сложно сказать как, но, похоже, он действительно понимает суть заклинания. Оно было связано и с чарами Левитации, и с вариантом Метаморфических чар, связано непонятной, но вполне ощутимой связью. Гарри не смог бы сказать, что именно он понимает, но заклинание, произнесённое вслух, ровными слоями укладывалось в его памяти. Чары Иллюзии. Они скроют от обитателей Хогвартса происходящее, и никто не узнает о попытке Волдеморта возродиться вновь. Никто не узнает о том, что произойдёт — независимо от того, справятся они или нет. Об этом не напишут в газетах. Его фотографии не будет на первых полосах, как заявил сегодня Северус, насмешливо глядя прямо ему в глаза. Гарри тренировался в комнате, и всё получалось вполне прилично. Но использовать чары на огромном пространстве, закрыть весь обзор из замка... Это будет намного сложнее. Пытаясь унять волнение, Гарри то и дело останавливался, чтобы несколько раз глубоко вздохнуть. Безусловно, Люпин поможет, он возьмёт на себя большую часть работы... На самом деле, это был вопрос доверия. Доверяет ли Терри Хендрику настолько, чтобы не заподозрить в его обычной бледности и дрожащих от волнения руках ничего необычного? Доверяет ли Хендрик Гарри так, что согласится рискнуть и действительно дать Терри яд, а затем привести того в Хогвартс? Тонкое вибрирующее тепло пробиралось от плеча через руку в запястье, ощущалось в пальцах и ладони. Гарри справлялся с чарами, несмотря на то, что уже через пару часов тренировок чувствовал себя выжатым как лимон. А ведь он должен был довести свои умения до самого высокого уровня, какого только можно добиться за день занятий! — Думаю, тебе пора сделать перерыв. Гарри обернулся и увидел в проёме Северуса. Можно было бы сделать вид, что это неправда и не обратить на его слова внимания, но Гарри действительно чувствовал, что заслужил отдых. Отдых и обед. Отдых, обед и подробное объяснение того, о чём Северус умолчал утром. Подробный план действий. Гарри получил всё это сразу, одним комплектом. Возможно, это тоже было вопросом доверия. — Диремпто гоэтио обычно вызывает... определённые световые эффекты. Достаточно интенсивные, чтобы нас могли заметить из замка. Покинуть же территорию мы не можем... по известным причинам, — строго и сухо говорил Северус. — Именно поэтому тебе необходимо освоить эти чары. В должной степени. Гарри кивнул с набитым ртом, пытаясь придать своему лицу серьёзность. Конечно, он понимал, насколько это важно. Хотя гораздо более важным было совсем другое. Северус был предельно сосредоточен, и нетрудно было понять, почему. Если чары не применить в течение суток после принятия зелья, то эффект может оказаться смертельным... Гарри несколько минут колебался, делая вид, что обдумывает над чашкой какао всю серьёзность необходимости выучить чары. Хотелось сказать — сказать Северусу, что он не давал нерушимую клятву, но что-то останавливало Гарри. Возможно, он скажет — когда-нибудь, когда всё кончится. Но не сейчас. * * * Гарри помнил их первый поцелуй. Он не был уверен, помнил ли Северус... Прижимаясь голой спиной к прохладной спинке кровати, Гарри вдруг подумал, что всё сейчас слишком похоже на их первый поцелуй. Только он не вырывается больше, не бежит в ванную, чтобы спрятаться от сошедшего с ума от ночных кошмаров профессора... Мысль появилась и исчезла, смятая ворохом жарких искр, пробирающихся по телу. Гарри жадно хватал воздух, ощущая, как губы Северуса спускаются по его горлу к ключицам, втягивая кожу, легко покусывая и проводя языком ниже. Пальцы Северуса поглаживали его бёдра, и Гарри пошевелился, пытаясь притянуть его к себе или самому подняться к нему, но жёсткие ладони удерживали его на месте. Кое-как обхватив Северуса за плечи, Гарри заставил его поднять голову. Пытаясь сфокусировать взгляд, Гарри сделал глубокий вдох. Лицо Северуса было расслабленным, и Гарри потянулся вверх, чтобы осторожно коснуться губами его щеки, очертить линию подбородка, а затем, наконец, закрыть глаза и позволить себе отчаянный, жёсткий поцелуй. Он погружался в рот Северуса, ощущая, как остро реагирует его тело, как гулко колотится сердце. С локтей Северуса всё ещё свисала неснятая рубашка. Гарри с тихим рычанием стащил её и откинул подальше. Тщательные исследования горла Северуса, сопровождаемые горячими шумными выдохами, нисколько не способствовали снятию напряжения хотя бы частично... С силой оттолкнув его на кровать, Гарри навалился сверху. Он тяжело дышал, вжимаясь членом, уже влажным и скользким, в живот Северуса, и едва сдерживал нетерпеливые, тяжёлые стоны. Но нужно было довести до конца задуманное... Огромным усилием воли заставив себя отстраниться, прекратив восхитительное, сдавливающее трение, Гарри ощутил, как его настигает огромная волна разочарования. Игнорируя ноющие ощущения в паху, он чуть прикусил левый сосок Северуса, уловив едва заметную короткую ответную дрожь, и опустился ниже. От глубокого, гортанного стона Северуса потемнело перед глазами. Гарри медленно погружал его член глубже в рот, до тех пор, пока головка не стала упираться в его горло. С силой сжимая губы, прижимаясь языком к гладкой горячей плоти, Гарри двинулся обратно. Сегодня всё не должно было произойти слишком быстро, и он нарочно взял тягучий, неспешный темп. Северус издавал совершенно потрясающие звуки — от них по всему телу пробегала сильная горячая дрожь, а в паху болезненно сжималось. Около кровати на полу стояла круглая склянка с плоской крышкой, и Гарри подавил улыбку, вспомнив о ней. Сегодня им не придётся пользоваться чарами — они должны найти время на более приятное средство. Чары... * * * Гарри знал, что зелье — лишь отвлекающий манёвр. Оно должно было обмануть сознание Терри, заставить его прекратить воспринимать окружающую действительность на время. На самом деле, зелье только подготавливало его к тому, что должно было произойти с помощью чар. Диремпто гоэтио — Гарри никогда не слышал ни о чём подобном, но, вероятно, такое попросту не преподают в школе. Даже в старших классах. Северус сказал, что это — чары древних времён, одни из тех, которые требуют слишком больших усилий, чтобы быть доступными для каждого. Когда-то давно это заклинание имело ту же форму, как и всё, что изучал сейчас Гарри — слишком много слов, слишком тесная связь со своей внутренней магией, проявляющаяся даже физически. Гарри знал, что в его случае эти проявления отчего-то всегда несли оттенок боли или жжения. Впрочем, сейчас это было неважно. По легенде, короткие заклинания начали появляться примерно в то же время, когда был построен этот замок. Не такие мощные, они были более гибкими и реагировали на внутреннюю силу и мастерство мага. Одно и то же заклинание имело колоссально разные по мощности эффекты, в то время как последствия произнесения чар древних времён оставались неизменными и не зависели ни от каких посторонних факторов. Гарри помнил это из вступительной части своего учебника. Он читал это десятки раз и помнил наизусть. Для Диремпто гоэтио не было длинной формы, и это осложняло задачу. Северус сказал, что создателем этих чар был Годрик Гриффиндор, укоротивший несколько десятков заклинаний, чтобы сделать их приемлемыми для применения его учениками. Но с именно этими чарами он промахнулся. Чтобы запустить действие этих чар, требовалась огромная сила... Непомерная. Холодный ветер шевелил ветки деревьев, и те издавали чуть слышный шорох. Северус выглядел чёрной тенью, сливающейся с окружающей темнотой. Земля под ногами была схвачена морозом. Люпин остался у ближнего к Хогвартсу края озера, он ждал сигнала. Гарри быстро шагал вслед за Северусом, внимательно глядя перед собой и повторяя в голове одни и те же слова чар Иллюзии. Его маленькая роль должна была быть сыграна максимально эффективно... Полночь миновала, и Гарри убрал руки в карманы, спасаясь от холода, но тут же почувствовал мягкое действие Согревающих чар. — Ожидание может продлиться долго, — негромко сказал Северус. — Оставайся здесь. И Гарри остался. Стоя у кромки леса, в каких-нибудь двадцати шагах от чёрного озера, по поверхности которого шла сильная рябь, он ждал. Хендрик мог появиться в любую минуту и мог не появиться вовсе. Расхаживая короткими шагами вдоль едва различимой тропинки, Гарри ощущал странную злость. Почему он не нашёл этот крестраж раньше? Раз тот всё время был здесь, в Хогвартсе, перед самым его носом? Всё произошедшее, все возможные последствия — в этом была его вина. Эти мысли терзали его целый час, пока он, наконец, не прервал их. Нужно было сосредоточиться на своей задаче. И только. Обо всём остальном он сможет подумать в другой раз. Прошёл ещё час или около того, когда Гарри, наконец, различил впереди два приближающихся силуэта. Хендрик. Гарри крепче сжал палочку в руке и нахмурился. Судя по тому, что говорил Северус, Терри должен был находится в бессознательном или крайне ослабленном состоянии. Но почему тогда он сейчас так спокойно идёт рядом с Хендриком, чуть закинув голову назад? — Ты хотел меня видеть? — голос Терри звучал обычно. Гарри закусил щёку, не зная, что ответить, и посмотрел на Хендрика. Его лицо ничего не выражало и было наполовину скрыто тенью. — Да, — короткий и ясный ответ. То, что нужно, чтобы лучше разобраться в происходящем. — Ну что ж... Тогда, быть может, ты скажешь мне причину того, что я здесь? — спокойно спросил Терри. — Мм.. — Гарри чувствовал себя странно, ощущая растерянность. Он не был готов объяснять Терри что бы то ни было. Особенно такому Терри. — Ты ведь чувствуешь, что происходит в тебе в последнее время? — Разумеется. Я становлюсь сильнее. Могущественнее. Я осознаю, что может стать моей целью и понимаю, как этих целей достичь. Наконец-то я понимаю это, — Терри слегка наклонил голову вбок. — Но зачем я здесь? Теперь Терри повернулся к Хендрику, который хмуро встретил его взгляд. Создавалось впечатление, что вместе с зельем Северуса тот дал ему какое-то подобие веритасерума — Всё, что ты делаешь — неправильно, — сказа Хендрик очень тихо. — Ты должен остановиться, пока всё не зашло слишком далеко. Гарри почувствовал, как в грудь пробирается холод, минуя все Согревающие чары. Это был странный, потусторонний холод, который застыл в глазах Терри. — Так это ты меня сюда привёл... — очень тихо сказал он. Его лоб прорезала глубокая складка. — Как интересно... Но почему? — Потому что только так можно тебя остановить, — едва слышно ответил Хендрик. На лице Терри на мгновение отразилось что-то, слишком сильно напоминающее сильную, острую боль, но затем всё исчезло. — Вот как? — по-прежнему спокойно сказал он. — Жаль. Терри очень медленно огляделся вокруг и удивлённо поднял брови, заметив замок. Кажется, он только сейчас понял, где они оказались. Наверное, зелье подействовало не так сильно, как планировал Северус. Во всяком случае, Терри был явно дезориентирован. И он не предпринимал никаких попыток нападения. Уже кое-что. Терри будто спал и действовал во сне. — Следуй за мной, — сказал Гарри, чтобы проверить свою догадку. Похоже, он оказался прав — Терри послушно шёл следом, а за ним, нахмурившись, брёл Хендрик. У озера они остановились, и Гарри, кивнув Хендрику отойти в сторону, приказал Терри продолжать путь. Поверхность озера, ещё ребристая от сильного ветра, за доли секунды покрылась льдом, и Гарри заметил на противоположной стороне Северуса. Всё шло хорошо и по плану, за исключением того, что шло само... Терри шёл сам, медленно шагая по крепкому прозрачному льду, несмотря на то, что вести его должен был Гарри. Но так даже лучше. Хендрик опустился на землю и, согнув ноги в коленях, уткнулся лицом в ладони. — Всё будет в порядке, — ободряюще сказал Гарри, но тот только дёрнул плечами. Что ж. Пора приготовиться. Гарри поднял палочку. Он заметил, как с того края по льду к Терри быстро приближается серая тень. Отсюда невозможно было различить лица, но Гарри помнил испещрённое морщинами лицо и властные, резкие черты. — Кто это? — тихо спросил Хендрик. Он поднял голову и напряжённо следил, как маг приближается к Терри. — Тот, кто сможет применить чары, — ответил Гарри. Медлить было нельзя. Шевеля губами, он проговаривал слова заклинания, следя, как плотная прозрачная пелена обволакивает озеро с его стороны, закрывая треть пространства. С других сторон тянулись такие же заглушки, создаваемые Северусом и Люпином. Чары Иллюзии. Что бы ни происходило на озере, из Хогвартса можно будет увидеть лишь обычную картину. За мгновение до того, как плотная пелена сомкнулась, Гарри заметил яркую иссиня-белую вспышку, а затем перед ним предстало озеро в своём обычном виде. — Что произошло? — Хендрик вскочил на ноги и двинулся вперёд быстрее, чем Гарри сумел его удержать. Он не мог ничего ответить, боясь не справиться с чарами. Закрыв глаза, он сконцентрировался на них, не позволяя себе отвлекаться. Он сможет всё объяснить — позже. Диремпто гоэтио... По иронии или случайности эти чары создал тот, кто применял их сейчас. Гарри слабо представлял себе их действие... Они должны были разорвать все магические связи в теле Терри. Навсегда лишить его способности применять магию, несмотря на то, что эта магия останется в нём до конца его жизни. Чары лишат его возможности использовать свою силу, не причиняя никакого физического вреда. По крайней мере, смертельного вреда. Но раз лишение магии вызывало смерть мага, разрыв магических связей не мог пройти бесследно. Гарри понимал это, но всё равно ощущал смутную тревогу. Северус говорил, что специалисты из Мунго прибудут в Хогвартс по первому требованию. Они уже предупреждены и готовы переместиться сюда немедленно, как только получат условленный сигнал... И это немного настораживало. Рука Гарри, держащая палочку, уже дрожала от напряжения, когда его чары рассыпались по воздуху, и перед ним снова возникло заледеневшее озеро. В десяти шагах от берега на льду лежал Терри, а над ним склонился Хендрик — молчаливо и неподвижно. Убрав палочку в карман, Гарри поспешил к ним. — Он дышит, — тихо сказал Хендрик, отворачиваясь. Его плечи дрогнули. * * * Уткнувшись лицом в подушку, Гарри до боли стиснул ладони в кулаки, комкая покрывало. Всё тело покрылось испариной, спина предательски выгибалась, а бёдра сами собой раздвинулись шире, облегчая доступ... Северус нарочно дразнил его, в этом не было ни малейшего сомнения. Сдержанные, лёгкие ласки заставляли Гарри нетерпеливо дёргаться, отчаянно желая большего, и горячо выдыхать в подушку. Наконец, язык Северуса неторопливо прошёлся от копчика к промежности, а скользкие пальцы надавили на отверстие, медленно проникая вглубь. Слишком медленно, но всё же это было хорошо, так хорошо, что Гарри не удержался и дёрнулся навстречу. Пальцы замерли и вернулись обратно, осторожно выскальзывая из него. Продолжая неторопливые поступательные движения, Северус целовал его спину — влажно и обстоятельно, посылая волны мурашек по пояснице. Гарри пытался выровнять дыхание, но ничего не получалось. Он чувствовал, что начинает дрожать крупной дрожью, охватывавшей всё его тело. Отцепив одну руку от покрывала, он закинул её назад, и, вцепившись в волосы Северуса, потянул его выше. К счастью, тот подчинился. Его пальцы в последний раз выскользнули из Гарри, и он судорожно подался бёдрами вверх, пытаясь поймать ускользающее ощущение. Северус вошёл в него так резко, что перед глазами на миг поплыли белые пятна, а по телу прошла острая горячая волна, отдаваясь жгучим напряжением в паху. Дыхание перехватило. Северус совершал глубокие, быстрые толчки, от которых из головы разом испарились последние мысли, и на какое-то время единственным, что чувствовал Гарри, было огромное, всепоглощающее, яркое ощущение, отдающееся вибрацией во всём теле. Хрипло застонав, Гарри, наконец, начал двигаться навстречу. Восхитительно... Дыхание Северуса стало ещё горячее, а толчки — короче и быстрее. С силой зажмурив глаза, Гарри почувствовал, что скользкая от смазки рука Северуса обхватывает его член. Повернув голову в сторону, Гарри беззвучно хватал ртом воздух, ожесточённо толкаясь в его руку и подаваясь назад. Северус резко вышел и вошёл снова, и Гарри задрожал так, что, казалось, сейчас он разлетится на части. Закусив край подушки, он пытался справиться с этим, но вдруг все части собрались в одну точку, а затем мир перевернулся, обрушившись на Гарри с такой силой, что он закричал. Низ живота сводило сладкими судорогами, и Гарри, в последний раз подавшись назад, кончил с коротким выдохом. Ладонь Северуса, всё ещё осторожно двигающаяся по его члену, посылала по всему телу короткие слабые отголоски оргазма. Гарри хотел повернуть к нему лицо, но не смог — он просто не находил в себе силы пошевелиться, несмотря на то, что способность мыслить уже вернулась. Почувствовав лёгкий поцелуй в плечо, он прикрыл глаза. Сердце успокаивалось, и теперь его мерный стук действовал умиротворяюще. Он услышал тихий шёпот Северуса, и свечи под потолком погасли, погрузив комнату в полную темноту.