После последовала пальба и раненое плечо цыганской девчонки Шелби, которую Алфи пришлось спасать. Он часто припоминал это Томасу, акцентируя и концентрируя все внимание именно на пришлось.
- Мне приходит на ум история Александра Великого, да? Он плакал, когда не оставалось миров, которые он бы мог завоевать, так? Ты тоже будешь плакать, когда прольется первая кровь?,- провозглашал Соломонс, прижимая пропитанную ромом и кровью салфетку к кровоточащему плечу Эйды Шелби. Он не злился, нет. Он был чертовски зол на своего доброго друга Томми Шелби за то, что отправил на переговоры девчонку, а не явился сам. - Кажется и вы, мистер Соломонс, имеете весьма сомнительные представления о власти. Это,- кивая на его же ладонь, крепко прижатую к простреленному плечу,- Это совсем не власть.even Alfie Solomons is sometimes afraid
2 апреля 2021 г. в 08:30
Алфи Соломонс обладал необыкновенно мощной энергией, не то силы, не то отчаяния. Пользующийся непререкаемым авторитетом у своих подопечных, окруженный легендами, будто не имеющий ни прошлого, ни будущего, он властвовал, по-прежнему оставаясь для нее непостижимым. Он всегда говорил, что у макаронников весьма слабое представление о том, что такое сила и власть. И им никогда не приходилось вскрывать черепа или вспарывать брюхо простым лезвием. В ее голове отголоском звучали его слова с их первой встречи в пекарне: “Простота и грубость синонимичны как в философии, так и в поступках, мисс Шелби.”