Два капитана

      Многочисленные портовые кабаки Санкт-Петербурга (пардон, ныне уже Петрограда), издавна славились на всю бывшую столицу Российской империи изобилием водки, большим ассортиментом дешёвых шлюх и умеренными ценами на временное жильё, которое, несмотря на наличие клопов и тараканов, всё же можно, хоть и с натяжкой, приравнять к трёхзвёздочному отелю и, что немаловажно, здесь не слишком то интересовались личностью постояльцев. Главное — чтобы было уплочено вовремя и чтобы в постоянно вспыхивавших в трактире пьяных драках не доходило до смертоубийств, а это порядком уставших любовников устраивало полностью. Заплатив за комнату стоявшему за барной стойкой хозяину и получив от него внушительных размеров ключ, Александр взял мальчишку под руку и, поднявшись на второй этаж, без труда найдя нужное помещение, устало плюхнулся на кровать. — Неужели всё? — с трудом стягивая с себя сапоги, проговорил Лёшка, — я уж, грешным делом, не верил, что мы доберёмся. — Ты знаешь, я давно стал подозревать, что у нас есть какой-то ангел хранитель, — флегматично пуская почти одинаковые кольца дыма благодаря только что прикуренной папиросе, философски заметил Саша, — Ведь в такие передряги попадали и всегда почти целыми умудрялись выпутаться. — И ты в это веришь? — подсел к капитану мальчик и ласково погладил его по щеке, явно намекая, что не прочь продолжить беседу в горизонтальном положении. — Самое хреновое, Алёшка, что ничего ещё не кончилось. Город на военном положении, а документы, причём наверняка, с точки зрения нынешней власти, сомнительные, имеются только у меня, а нам, кровь из носу, в ближайшие дни надо покинуть эту «колыбель революции». Питер в кольце, — развернул купленную на вокзале «Правду» Голицын. — Не сегодня — завтра тут начнётся бойня, а у нас кроме револьвера и пачки патронов больше ни хрена и нету. Драка будет не на жизнь, а насмерть, не зря же большевики столицу в Москву перевезли, подальше от фронта. И если заваруха начнётся — никто не будет разбираться, дворянин ты или смерд. Как говорил Папа Римский, отправляя рыцарей в очередной крестовый поход: «Убивайте всех, Господь распознает своих!» — Время всегда не хватает, — стянул штаны с Александра мальчишка, — но даже если это мой последний день, я использую его по-полной, — и, прижавшись к Саниным губам, ласково опустил его на постель… Весь следующий путь, после избавления от сельских карбонариев, у двоих ребят прошёл на удивление без происшествий. Утром занимались приготовлением завтрака, где Лёшка, наконец-то, в полной мере проявил анонсируемые им самим блестящие кулинарные способности. Днём же, либо раскрыв двери, смотрели на мелькавшие живописные пейзажи, либо, завалившись на сено, строили воздушные замки относительно своего, казалось, уже такого близкого будущего. На одной из малопонятных остановок прямо посреди степи, возле безымянного полустанка, являющего собой одноэтажное, белое кубическое строение без единого признака человеческих существ в радиусе километра, размещался домик, весьма напоминающий деревенский нужник, но не в пример более чистый и ухоженный. На домике висела трогательная табличка: «ДУШЬ». Внутри и в самом деле посетителей ждала душевая кабинка, вылизанная и надраенная неизвестно кем, с горячей и холодной водой, поступающей неизвестно откуда. Сюр, в общем, полный — душ в центре степи, но Лёша что называется, загорелся. До этого они мылись от случая к случаю, что называется, по ситуации, на буржуйке грели воду в стыренном ещё в Сибири баке и поливали друг друга, а тут такая роскошь! Александр задумчиво посмотрел вдоль состава, который, похоже, застрял здесь надолго. И он решился. Сунув проверявшему тормоза железнодорожнику четвертной, с наказом следить за окрестностями, а в случае появления признаков отправки подавать сигнал голосом и стуком в стену, он уединился в душевой на пару с мальчишкой. Кто на кого набросился, так и осталось загадкой, но факт, что спустя миг они уже оказались в объятиях друг друга. Грязная, пропылённая одежда улетела куда-то к чертовой матери, Сашка подхватил довольно пискнувшего мальчика, поднял, прижал к стене. И вошел в него одним ударом. Лёшка вскрикнул, и вода, падающая им на плечи, из горячей превратилась в кипяток, а тесная кабинка вдруг стала еще теснее и не хватало места. Он ловил губами мокрые губы, терзал губами соски и никак не мог насытиться… То ли дело было в другом воздухе, в другом климате, то ли в ощущении, что наконец оторвались, сбежали от всех проблем — но вопли и стук в стену дошел до него не сразу, как сквозь вату. Выскочили, застегиваясь на ходу, мокрые, растрепанные, возбуждённые, едва успели запрыгнуть в набирающий скорость состав, а через три дня, без всякой помпы, наконец прибыли в готовящийся к предстоящей войне, мрачный и голодный Петроград. Народу в этот вечерний час в кабаке было немного. За одним столом компания из четырёх человек весело, с шутками и хохотом, резалась в очко. За другим же двое пьянчуг безуспешно пытались налить из четверти в два стакана, залив при этом весь стол, а попутно и брюки друг друга. Особо выделялся дуэт из двух мужчин, одетых в матросское одеяние, которые молча, с небольшими перерывами, старательно накачивали свои организмы спиртным, изредка забрасывая в рот по ложке салата. — Не помешаю? — вежливо спросил у морячков Александр и, махнув находящемуся неподалёку половому, уселся на отполированную множеством задниц лавку. — Место не куплено, — пожал плечами тот, что постарше, опрокидывая в себя очередную дозу, — да и пойдём мы сейчас, водка кончается, — грустно кивнул мужчина на пустой графин, — а заправится нам больше нечем. — Я угощаю, — улыбнувшись, сказал капитан и как раз в это время подошедший слуга выставил на стол точно такой же графин и нехитрую закуску к нему. — Ну что ж, мил человек, дай тебе бог выжить в этом бедламе, а вот нам с Костей, — похлопал он по плечу напарника, — это, видимо, не суждено. Не любит судьба шкипера Булдыгу, впрочем, и он платит ей такой же монетой. После получаса молчаливого поглощения пищи, перемежавшегося принятием внутрь горячительных напитков, Саша наконец решился. — Послушай Булдыга, как тебя по батюшке то? — Матвей Семёныч, — подкрутил несуществующий ус мужчина. — Не желают ли почтенные товарищи скрасить досуг? — вдруг откуда ни возьмись, нарисовался около их столика какой-то прилизанный хлыщ, — девочки имеются на любой вкус. — Спасибо, любезный, — небрежно ответил ему шкипер, — у нас с господами несколько иные предпочтения. — О, понимаю, — закатил глаза сутенёр, — у граждан, видимо, очень изысканный вкус, на манер того, который описывали в своих трудах ещё древние греки. Могу вас обрадовать. Мальчики тоже имеются, причём самого нежного возраста. Милы, покорны, обучены всем таинствам любви с мужчиной, есть даже парочка несверленных, — и, придвинув вплотную слащавую морду лица к сотрапезникам, подытожил. — Всего лишь пять золотых — и рай окажется не на небе, а у вас в комнате, — и мелко по-козлиному засмеялся, пока через секунду пудовый кулак Булдыги не прервал это неуёмное веселье и не отправил сводника в ад, где, по мнению всей четвёрки, ему и было самое место. — Мне бы судёнышко нанять, — как ни в чём не бывало продолжил Голицын, когда какие-то люди, безо всяких вопросов, утащили покойника на улицу. — Я слышал, в городе с этим сейчас туго, а мне срочно уехать надо. За ценой не постою, — и показал на сиротливо притулившуюся на столе довольно высокую стопку золотых червонцев, на которые предусмотрительно обменял три алмаза в какой-то зачуханной лавке. — Не повезёт тебя никто, — выпивая очередную стопку, сказал шкипер. — Напуганы люди. Я, конечно, могу посодействовать, только вот судно моё, именем революции, какие-то прохиндеи реквизировали. Я так понимаю, на революцию, как и на самих революционеров, им глубоко насрать, но бумаги у них в порядке, а против власти же не попрёшь. Впрочем, есть одна идея. Ежели поможешь мне её воплотить, отвезу хоть на край света, да хоть в Африку. — Согласен морячок. Давай свою идею. И, кстати, насчёт Африки — не свистишь?.. Следующей ночью ровно в час четыре отсвечивающие в лунном свете тени ловко и бесшумно забрались по якорной цепи на стоявшую у причала довольно вместительную с вида яхту и, тихо вырубив часового, осторожно спустились в трюм. — Ставлю червонец против твоей жопы, Терпила, — сбросил карты на стол похожий на пирата с чёрной повязкой на глазу, субтильный мужичок. — Вечно тебе везёт, Недотрога, — с притворным сожалением сбросив свои, проговорил сидевший напротив амбал. — Дело не в везении, моя куколка, а в мозгах, которые у тебя не в голове, а в жопе, — похлопал по мускулистой заднице оппонента худющий, как смерть, картёжник. — С другой стороны, если поменять местами твою голову и зад — это навряд ли меня возбудит, а потому снимай штаны и вставай раком. Я хочу успеть тобой насладиться, пока команда не вернулась из кабака. Впрочем, исполнить свои нечестивые желания им помешал неизвестно откуда появившийся гость, двумя пулями отправивший в вечный круиз успевшего снять кальсоны бугая, а за ним и так не вовремя возжелавшего его хлюпика. Затем, обшарив всё судно и не найдя больше никого, друзья, под руководством шкипера, поставили паруса, и через четверть часа яхта, имевшая гордое название «la tortuga», показав прохаживавшемуся по пирсу патрулю «подорожную», на всех парах умчалась в открытое ночное море.