Сказки красок

— Это название шоколадного рулета. Возможно, вы слышали о традиции йольского полена в Первом Мире, название оттуда, — девушка совершенно очаровательно улыбнулась, а на её щеках появились маленькие ямочки. Аладар медленно моргнул. Потом ещё раз. — У меня неделя французской кухни, — добавила девушка, склонив голову к плечу и прикрыв глаза, от чего пушистые ресницы бросили тень на скулы. — Я не знал, что кафетерий открылся, — довольно мягко заметил Аладар, искренне надеясь, что он не слишком демонстративно пожирал взглядом предложенные пирожные. — Ах, нет, — смущённо улыбнулась девушка, тряхнув волосами. — Он откроется только с началом учебного года. Я готовлю у себя в комнате: привезла столешницу и конфорки, и свой холодильник. Так лучше. — О, — тихо выдохнул Аладар. — Так... можно мне кофе? Или вам не нравятся эти десерты?.. Я думаю, у меня ещё есть парфе и бланманже, но они с миндалём... — слегка засуетилась девушка, тоскливым взглядом проводив чашку, из которой Аладар сделал медленный глоток, взяв лишние секунды на раздумья. — Думаю, у меня достаточно, чтобы поделиться, — улыбнулся Аладар и девушка засияла. Кажется, в прямом смысле этого слова. Она улыбалась: светло, радостно и счастливо, словно наступил праздник, и она получила самый лучший подарок из всех возможных. Весенне-зелёные глаза блестели под бровями вразлёт, полыхая золотыми искрами. Кокетливо выбившиеся из кос яркие красно-розовые пряди обрамляли утончённое лицо с высокими скулами и узким подбородком, склонившееся к плечу, словно к чему-то прислушивавшееся. Аладар быстро схватил с подноса пирожное и укусил, чтобы не сказать ничего лишнего. Он чувствовал, что именно это и случится, и был уверен, что, после сегодняшнего провального дня, попытка сделать девушке комплимент всё ещё подрагивавшим от злости и усталости голосом заставила бы его гордость обрести плоть и придушить хозяина. Так что, вместо этого, с его губ, перепачканных карамелью, едва не сорвался счастливый и полностью греховный стон. Чудовищной силой воли не закатив глаза от удовольствия, он сделал вид, что спокойно жуёт... кстати, что это? — Это Тарт Таттен: яблочно-карамельный пирог-перевёртыш, — тут же подсказала девушка, заметив смутный взгляд Аладара на десерт. При этом её глаза не отрывались от кофейника с фокусом кошки, охотившейся на лазерный луч, но рук она не тянула, и Аладар с промедлением понял, что та терпеливо ждала, когда хозяин исполнит свою роль, как того требовал элементарный этикет. Едва сдержавшись, чтобы не покраснеть, Аладар элегантным движением подхватил кофейник и наполнил пустую чашку, которую девушка предусмотрительно принесла с собой. Губ коснулось очередное пирожное. Не очень полезно, конечно, Аладар знал это, но завтра с утра Сол обещал показать ему тренировочные площадки специалистов, так что проблема с лишними калориями не была неразрешимой. И он был голоден, очень голоден, а в холодильнике не было не только обещанного ужина, но даже продуктов. И, конечно, в половине девятого вечера никто не собирался ехать за ними из-за такой ерунды, как раздражённый и голодный Аладар, от которого даже бывшие сослуживцы поспешили сбежать кто куда. Связываться с Аладаром в таком состоянии в своё время не решался даже Андреас, и это о чём-то, да говорило. И, конечно, никто из них даже не потрудился предупредить об опасности их юную коллегу. Коллегу, которая, в свою очередь, потрудилась принести ему собственные десерты и теперь тихо сидела рядом, буквально медитируя над кофе. — Спасибо, мисс... — тихо произнёс Аладар в пространство. — М-м-м? О. Флора, — девушка смущённо завозилась, отвлёкшись от воркования над своей почти пустой чашкой, подняла на него свои огромные глаза в пол-лица, которое тронул нежный румянец, и Аладар разом ощутил, как его мыслительные процессы замедлились: словно у компьютера, который поймал мощный вирус. — И я не знала, что вы не успели на ужин, — она опустила глаза, и тут же коротко посмотрела обратно на Аладара. — Моё окно выходит во двор, я просто почувствовала аромат кофе, хотела присоединиться, а делать это просто так было неловко, и я взяла выпечку. Можете считать это взяткой! — и Флора рассмеялась: мелодично и звонко, как это возможно только в годы счастливой и беззаботной юности, когда кажется, что всё по плечу, а перед тобой открыт весь мир. И Аладар просто залюбовался, решив собрать и обдумать все детали, все мелочи происходящего позже, и наполнил чашку Флоры заново, а сам вернулся к дегустации десертов, удовлетворённо опустошая очередную тарелку. Впервые с той самой минуты, как он согласился на эту безумную авантюру, как он приехал в Алфею, впервые Аладар ощутил покой. Не вынужденное спокойствие самоконтроля, а что-то правильное, тёплое, истинное, как просветление. Они продолжили сидеть рядом.