Behind My Smile

Как там сказал Шин? «Где один, там и два, а где два – там пять?» Не сработает, если Сугавара Коуши это услышал. Не сработает, если с ним комплектом идёт надежный и суровый Савамура. Не сработает, если… — Шимизу-сан, - напрочь игнорируя опасно сузившиеся глаза Шина, окликает Коуши своего менеджера. – Смотрю, вы тоже решили немного расслабиться в конце трудного дня? — Сугавара-кун, - устало улыбается Шимизу, но в ее глазах стоит немой вопрос. – Никак не ожидала встретить вас здесь с Савамурой-куном. Вы вдвоём пришли? Коуши переглядывается с Дайчи, и тот приподнимает брови: давай, мол, выкручивайся. — Предполагалось, что нас будет больше: ещё Асахи хотел пойти, но что-то он в последний момент соскочил… Ну, раз уж мы встретились, может… — …Не «может», - перебивает его Шин, верно истолковав, куда сворачивает разговор. – Мы и без вас отлично посидим. — О, я смотрю, ты предсказываешь будущее, - весело хмыкает Коуши и, оборачиваясь к Киёко с Мегуми-сан, подмигивает им. - Интересно, в Ивамидзаве все такие дружелюбные? — Шин-кун, это и правда невежливо, - строго замечает веснушчатая менеджер Ивамидзавы, надавливая на макушку Шина, чтобы поклонился. – Извинись. — Пршупщения, - недовольно бормочет Шин: ты смотри-ка, перед менеджером мы, оказывается, паиньки! — Конечно, мы будем рады пообщаться с друзьями Шимизу-сан, - добродушно улыбается Мегуми-сан, и внимательный Коуши замечает быстрый заинтересованный взгляд, которым веснушчатая окинула независимо сложившего руки на груди Дайчи: ага, а вот это, пожалуй, очень даже кстати, всё-таки не зря он упросил Савамуру пойти с ним. — И да будет их – семеро! – Весело скалится Коуши, протискиваясь мимо притихших баскетболистов к стойке регистрации. – Вот это совпадение, вот это я понимаю… По лицу Шимизу видно, что в этом «совпадении» она явно сомневается, но – большое ей спасибо за это – вслух ничего не произносит. Радуясь, что все пока что складывается, в общем-то, как он и задумывал, Коуши немного расслабляется, ненавязчиво утягивая общительную Мегуми-сан в рассеянное обсуждение музыкальных вкусов всех собравшихся. — Скорее, всего, Шин и Хаято предпочтут какой-нибудь репчик, - доверительно тянется к уху Коуши Мегуми. – Киётака, кажется, не особенно любит петь, поэтому я даже не знаю, что он может выбрать, но заметила у него подозрительное пристрастие к опенингам из «Наруто»… — Опенинги из «Наруто» - как отдельный вид искусства, - хихикнув, соглашается Коуши. – Если это будет не тот, где надо тянуть те ужасные высокие ноты – ну, который из начала второго сезона – то я в деле. — Чем тебе не нравятся высокие ноты? – Ответно хихикает Мегуми, пока все остальные рассаживается на темно-красном кожаном диванчике. – Ну да, не всегда дотянуть можно, но зато весело-то как. К тому же, мы тут не альбом записывать собрались. — Твоя правда, Мегуми-сан, - покорно соглашается Коуши, с улыбкой глядя на девушку. – Опенинг так опенинг. — Эй, я же не настаиваю, - шутливо толкает его локтем в бок девушка. – И вообще, я предпочитаю кей-поп. — Так, у меня к тебе появились вопросы, - задумчиво тянет Коуши, вызвав у собеседницы ещё один звонкий смешок. — Эй, голубки, что вы там обсуждаете? С нами поделитесь? – Вредничает Шин, явно недовольный тем, что его менеджер так быстро попала под влияние этого пронырливого пепельноволосого. — Да вот, выбираем, что будем петь, - нежно улыбается ему Коуши. – Сошлись на мнении, что опенинг из «Наруто» с высокими нотами идеально подойдёт. — Я этого не говорила! - Поднимает, смеясь, руки Мегуми. — Тут кто-то сказал «опенинг Наруто»? – Загораются нехорошим азартом глаза одного из амбалов. Шин закатывает глаза и многозначительно хлопает себя по лбу, вызывая приступ смеха у всех собравшихся – даже у Киёко, которую в принципе нечасто увидишь смеющейся. — Закажем что-нибудь? – Листает меню другой прихвостень Шина – этот, видимо, самый голодный: жевал что-то ещё пока они были в школе, возле тех автоматов с напитками. — Ты сюда жрать пришёл? – Качает головой Шин, изучая список песен на дисплее. — Все время что-то ешь, Хаято, достал уже. Я буду тонкацу. — Тонкацу нет. Какие-то салаты и тарелки. И закуски. – Проворно листает меню тип по имени Хаято. — Тогда я буду «Цезарь», - отмахивается Шин. — «Цезаря» тут тоже нет, - виновато бубнит Хаято, как будто это его личная недоработка. – Тут какие-то клубные салаты и снеки… Пока они с Шином внимательно изучают меню, Коуши замечает ещё один призывный взгляд Мегуми-сан, направленный на Дайчи. Похоже, хмыкает про себя Коуши, кое-кому тут даже уроки соблазнения не нужны, чтобы очаровывать весь наличествующий женский пол – вон, и так очаровываются – глаз оторвать не могут. Менеджер Ивамидзавы даже невзначай толкает его коленку своей, протискиваясь между диваном и столиком: — Ой, извини, я такая неловкая… Я присяду здесь? – Мило спрашивает она. — Конечно… - тут же галантно отодвигается Дайчи, уступая даме место. На этот их короткий диалог никто даже не обращает внимания, но Коуши почему-то ловит себя на мысли, что вместо того, чтобы искать дальше песню, он уже минуту всматривается в одну и ту же точку, внимательно слушая, что же там происходит между Дайчи и Мегуми. Ну, в конце концов, Савамура – его ученик, и в какой-то степени он несёт ответственность за его успехи с противоположным полом. Так ведь? — О! Оставь «Donten», оставь! – Вырывает его из размышлений воодушевлённый донельзя голос прихвостня Шина – кажется, Киётаки. Коуши не сразу понимает, о чем речь, а потом всматривается в экран: он сам не заметил, как полностью пролистал все опенинги «Наруто» и плавно перешёл на «Гинтаму»: видимо, один из этих самых опенингов Киётака и попросил оставить. Шин с Хаято слишком увлечены обсуждением КБЖУ какого-то салата, чтобы обращать внимание на экран, а Мегуми, окружённая с двух сторон Дайчи с Киёко, технично утягивает их в обсуждение каких-то предстоящих спортивных мероприятий, поэтому Коуши решает оставить выбранную Киётакой песню – понятия не имеем, о чем там, ну да ладно, как говорится, чем бы дитя ни тешилось. — А пить-то что будем? – Спохватывается Шин, быстро переглянувшись с Хаято. — Мне мохито со льдом, - спокойно просит Киёко. – И можно фруктовую нарезку. — Я буду «Джорджия и имбирь» - если тут есть, - весело отвечает Мегуми и поворачивает голову к Дайчи. – Пробовала недавно в кафе с подругой: такой классный коктейль, персик с добавлением сливок и имбиря – тебе тоже советую попробовать! — Ну, если ты советуешь, - мягко улыбается Дайчи. – То я, конечно же, попробую… Коуши всё-таки не удерживается и закатывает глаза – правда, когда Дайчи его не видит: тот жутко, на его придирчивый взгляд, переигрывает, а в его сладком голосе можно запросто консервировать персики. Впрочем, эти его закатанные глаза не остаются незамеченными – Киёко отворачивает голову, старательно прикрывая улыбку ладошкой. Коуши невольно задается вопросом: как вообще она с Мегуми-сан подружились? Киёко довольно-таки замкнутая личность, а ее подруга, наоборот, открыто флиртует с малознакомым парнем, прицельно стреляя глазками и то и дело ненавязчиво порхая по плечу Савамуры кончиками отполированных ноготков. Как бы то ни было, все складывается довольно-таки неплохо, хотя эти переглядки Шина и Хаято не дают расслабиться полностью – они явно что-то задумали, сидят, вон, шушукаются. Но что? Алкоголь тут точно не подадут – они же школьники. Тогда в чем прикол? Не с собой же у них? Да ну, полный бред… Из размышлений его вырывает громкий гул – Киётака возится с микрофоном, явно намереваясь продемонстрировать всем собравшимся свои музыкальные таланты. Как там сказала Мегуми-сан? «Не особенно любит петь»? Ну, такое: энтузиазма у него пока что больше, чем у его дружков – только гляньте, как глазки-то загорелись. Парень явно дорвался, оставалось надеяться, что у него, помимо голого энтузиазма, есть ещё… Оу, май… Опасения Коуши оказались не напрасны – Киётаке, видимо, с рождения медведь на ухо наступил, а потом ещё и притоптал хорошенько, потому что на высоких нотах, которые баскетболист старательно пытался дотянуть, у Коуши заболел, казалось, даже спинной мозг и появилось жуткое желание убивать. — Донтен но мичи во, каса о васурете, - в экзальтации орет Киётака, пока подошедший с заказанной едой официант старается не оглохнуть расплескать напитки. Черт, а этот Киётака хорош, даже тот ковбойский дед из небезызвестной «Big Enough» с ним не сравнится. – Ноде боку мо, ёвамоши бурасагете, сора во аогууу… — Высший класс, Киётака! – Вполне искренне хвалит Шин, и Коуши вылупляется на него: что, даже так? – Если я и был глуховат на правое ухо, то от твоего пения теперь все встало на свои места. И вот поди ж пойми – сарказм или нет. Смешливая Мегуми прыскает и советует ему обратиться к ЛОРу – не прибегать же каждый раз к радикальным мерам. — Никакие это не «радикальные меры», - обижается на них Киётака. – И вообще, я, может, великий певец в глубине души! — Так вот там и пел бы себе – в глубине души, - тихо бормочет Дайчи, чтобы не задеть ранимую и глубоко музыкальную душу Киётаки. Мегуми-сан слышит это и тихонько смеётся, пригубляя свой коктейль. Дайчи утаскивает с подноса свой бокал и следует ее примеру. – Мм, а здорово, спасибо за совет, Мегуми-сан, мне нравится. «Но ты же не любишь сладкое» - хочется съязвить Коуши, но он усилием воли подавляет в себе этот недостойный порыв: пусть голубки воркуют себе дальше, какое его дело? Его дело – это… — Шимизу-сан, как насчёт спеть дуэтом? – Опережает его пронырливый Шин, резво выскальзывая из-за стола и без обиняков протягивая руку спокойно пьющей своё мохито Киёко. Коуши досадливо дёргает плечом: слишком долго он решался, забыл, видимо, что находится не на уютной полянке с одуванчиками, а на самом настоящем поле с гиенами. Вон, для полной картины только капающей с клыков слюны не хватает. К его удивлению, Киёко не спешит отнекиваться от сомнительного предложения – ну и в конце концов, она же сюда тоже петь пришла – а спокойно принимает протянутую ладонь и грациозно поднимается на ноги, перекинув каскад блестящих волос себе за спину. — Хорошо, только песню выбираю я, - приподнимает бровь она. Шин делает широкий жест рукой: прошу, мол. Киёко несколько раз щёлкает пультом и на экране начинает бренчать горячо любимая Коуши «Falling Down» Оазисов. Эх, знал бы – не тупил, а хватал Шимизу и тащил петь, наплевав на свои загоны! Да куда уж теперь… Они с Шином начинают петь, и очень скоро выясняется, что Киёко обладает просто невероятными вокальными данными, всухую заглушая невнятное бормотание своего напарника: тот ещё и по-английски плохо читает – и это, на секундочку, с экрана и крупными буквами. Даже знающий наизусть слова Коуши неуютно ёжится, представив себя на месте Шина – Киёко ему ни за что не перепеть, тут бы просто на уровне продержаться… И где только она успела голос так поставить? Что ещё они все не знают про Киёко Шимизу? — …calling my name and out of nowhere, said if you won’t save me – please don’t waste my time, - виртуозно выводит Киёко последние строчки песни, и Коуши от души аплодирует, чуть не опрокинув на себя остатки своего фраппучино. — В следующий раз хоть предупреждай, что у тебя за спиной семь лет музыкалки, а вокал ставил сам Паваротти. – Хмыкает Шин, одобрительно глядя на Киёко. – Птичка-певунья-сан. — Шимизу-сан, - спокойно исправляет Киёко и очаровательно улыбается Шину. – И нет, в музыкальной школе я не училась, это так… практикуюсь иногда дома от скуки. — Киёко-чан – кладезь талантов, - ревниво замечает Мегуми, искоса поглядывая на Дайчи. Она, скорее всего, в глубине души опасается, что он начнёт бурно восхищаться красивой и талантливой Киёко, но Савамура этого не делает. Прикрыв глаза ресницами, он неопределенно кивает и переводит взгляд на сидящую рядом с ним девушку: — Уверен, ты тоже здорово поёшь, Мегуми-сан, - знакомым Коуши бархатистым голосом произносит он, помешивая трубочкой свой коктейль. Приём хороший, тут даже Коуши вынужден согласиться – девушка моментально благодарно вспыхивает и смущенно поправляет волосы. Пару секунд размышляет о чём-то и решительно поворачивается к Коуши. — Опенинг из «Наруто». – Решительно произносит она. — Тот самый?! – Коуши кажется, что он ослышался. — Тот самый, с высокими нотами. – Настойчиво повторяет Мегуми. - Что скажешь? — Если ты настаиваешь… - бормочет Коуши, но Мегуми его даже не слушает, азартно щёлкая пультом в поисках «Blue Bird» из второго сезона. Начало песни они благополучно фейлят, взяв первую высокую ноту таким безумным ультразвуком, что даже Киётака, бедолага, весь морщится и трясёт головой. Коуши пытается как-то выправить ситуацию, пока Мегуми, сгибаясь пополам от душащего ее смеха, хватается за него в попытках не свалиться на пол. Петь в такой обстановке не то, чтобы сложно – невозможно. Но Коуши честно пытается, хотя делает ещё хуже: его дрожащий от еле сдерживаемого ржача голос вообще не попадает ни в текст, ни в ноты. Даже баскетболисты проникаются моментом и пытаются нестройным хором выправить ситуацию. Стоит ли упоминать, что ситуация выправляться не хочет от слова ну совсем и благополучно шлёт всех на небо за звездочкой. Под конец на полу корчатся от смеха почти все присутствующие - за исключением Шимизу и Дайчи; Мегуми же вообще не может нормально вдохнуть, размазывая по щекам выступившие слёзы. — Ну, скажи мне, скажи, что это было не ужасно, - не без помощи Киёко с Коуши поднимаясь на ноги и усаживаясь обратно на своё место, обращается она к Дайчи. — Это было ужасно, - улыбается Дайчи. – Но ты, конечно, нашла, с кем петь. — Э! – Негодует Коуши под поднявшееся злорадное хихиканье. – На минуточку! Мы ещё не слышали как ты поёшь! Взгляд у Дайчи – просто беги и прячься под стул. Желательно, где-нибудь подальше, в Антарктиде, например. Ах, стул железный и холодный – ну, так нечего было умничать, приятель, сам напросился! Но задетого за живое Коуши взглядами трудно удивить – а нечего было выдавать подобные перлы про «нашла, с кем петь». Ишь, ты, умный какой. И вообще, как говорится, просим! — Маэстро, ваш выход! – Подначивают Шин и Хаято под одобрительные возгласы Мегуми. — Хорошо, но Шимизу-сан подстрахует меня, верно, Шимизу-сан? – Сдаётся, поднимаясь на ноги, Дайчи. Киёко заправляет непослушную прядку волос за ухо и поднимается, улыбаясь, вслед за ним. — Ты мог бы и не уточнять, Савамура-кун. С первых же секунд становится понятно, что этот дуэт – просто лучшее, что когда-либо звучало в стенах этой комнаты. Вот серьезно. Шимизу идеально попадает во все ноты своим меццо-сопрано, а Дайчи… Просто… Какого черта, Дайчи? Какого черта у тебя настолько шикарный, мать твою, голос? Какого черта он проникает в самую, чтоб ее, душу, выкручивая наизнанку все внутренности и заставляя себя чувствовать бесполезным куском масла, плавящемся на тосте? Какого черта слушать твой голос хочется ещё и ещё, со страхом ожидая, что следующая строчка этой песни – Коуши даже не особо понимает, о чем в ней поётся – последняя, и это всё, конец? Какого черта… — Сугавара-кун, ты что, плачешь? – В комнате приглушен свет, но Мегуми-сан каким-то образом замечает его состояние. Коуши поспешно вытирает невольно бегущие из глаз слёзы, пока кто-нибудь ещё не заметил это позорище. Какого. Мать вашу. Черта? *** То, что ушлые Шин и Хаято все-таки накрутили что-то с алкоголем, доходит до Коуши слишком поздно. Когда только успели, он же буквально глаз с них не спускал! Ну, ладно, может, пару раз и спустил – ну, так а Дайчи на что? Сидел, понимаешь, вёл разлюбезные беседы с болтушкой Мегуми, ушами хлопал. — Что-то мне жарко, - обмахивается ладошкой Киёко. – Я на минутку – подышать свежим воздухом. — Я – с тобой! – Вызывается Мегуми и обе девушки выскальзывают из комнаты. Едва за ними закрывается дверь, как Коуши складывает руки на груди, поворачиваясь к многозначительно ухмыляющимся баскетболистам: — Вы ведь в курсе, что вас за это исключат из школы, если узнают? – Высоким голосом спрашивает он, обращаясь напрямую к Шину. – Я про алкоголь, который вы нам подмешали. — Ой, да расслабься ты, а? - Отмахивается Шин. – Каждый день, что ли, так весело время проводишь? И ведь не сказать, что Коуши не был с ними не согласен – хотя бы чуть-чуть. Да и доза подмешанного алкоголя явно была небольшой – он даже не почувствовал, когда пил свой фраппучино. Киёко с Мегуми тоже вполне адекватно себя ведут – так, может, он зря придирается? — О чем речь? – Хмурит брови Дайчи, беря со стола свой пустой бокал с выпитой «Джорджией» и зачем-то рассматривая его со всех сторон. – Там что, был алкоголь? — Хорошее слово - «был», - отечески похлопывает его по плечу Хаято. Дайчи незамедлительно стряхивает наглую конечность и переводит на баскетболистов хмурый взгляд. – Да ладно тебе, подумаешь, выпил капельку: там было всего-то – на донышке. — Самые умные, да? – Тихим, зловещим спрашивает Дайчи, пристально глядя на невольно вжавших головы баскетболистов. – Решили отвести девушек в караоке и споить, чтобы получить желаемое? Что, своими силами уже никак? Коуши успокаивающе дотрагивается до его плеча – только драки сейчас не хватало: нет уж, второй раз за день ему, пожалуй, многовато будет. Кожа на плече Дайчи даже сквозь ткань его рубашки ощущается очень горячей, и Коуши переводит взгляд на лицо сокомандника. Оно полностью пунцовое. Как-то раз Коуши уже видел – всего однажды – настолько красный цвет лица - на свадьбе, у своего дяди. Помнится, он тогда ещё обратился к нему с вопросом, мол, Димон, что за балет? — Аллергия на алкоголь. – Пояснил тогда дядя. - Такая сильная, что краснею с одной – ик! – капли. Редкая, блин, штука, но мне, как говорится, повезло. Кстати, а вон та подружка невесты-то ничего… Видимо, с этой «штукой» повезло не только его дяде, но и Дайчи, потому что… Атас. А если вспомнить, как дражайший дядюшка на этой самой свадьбе стоял на рогах и лез ко всем без исключения подружкам невесты… И если у Дайчи тоже что-то такое, то… Атас в кубе. — Слушай, - лениво тянет Шин, но Коуши видит, что он весь как-то подбирается, словно перед дракой. – Не усугубляй, а? Я ж не наркоту вам подсыпал. Так, расслабиться слегонца. Наслаждайся. — Расслабиться? – Уже громче переспрашивает Дайчи, в свою очередь поднимаясь со своего места и принимаясь закатывать рукава. – Наслаждаться? Выйдем, поговорим? — Дайчи, не надо! – Шипит Коуши, мертвой хваткой вцепляясь в предплечье Савамуры. От того исходит такой жар, что даже удивительно, как он ещё не расплавился – у него температура под сорок, что ли, поднялась? Да ещё и этот его гель для душа – запах сейчас не такой резкий, как когда он только помоется, даже, хм, ладно, так и быть – приятный, но – серьезно, если его сейчас не остановить… — Посмотри на меня. Савамура даже слушать не желает: вот уж понесло быка, хрен там управишься, а Коуши в тореадоры не нанимался! Но деваться некуда – девочки скоро придут, и, надо полагать, как раз к раздаче пиздюлей. Не хотелось бы… Поэтому он хватает Дайчи за плечи и, скользнув ладонями выше, почти насильно разворачивает его голову к себе, закрывая его уши и слегка царапнув пальцами кожу на висках. — Тихо, тихо, - шепчет он, судорожно бегая глазами по лицу Дайчи. – Успокойся… успокойся. На секунду ему кажется, что это не поможет – Коуши видит, как вздувшаяся венка на лбу Савамуры судорожно пульсирует от охватившей парня злости. — Как прикажешь мне домой идти в таком виде?! – Шипит Дайчи, дергая головой в попытках вырваться из его захвата. – Мне же вообще пить нельзя: я становлюсь как он… И прежде чем Коуши успевает уточнить, кто именно, Дайчи как-то странно дёргает нижней челюстью, как будто хочет откусить свой язык, и опускает голову, отводя взгляд. Как ребёнок, который случайно рассказал чью-то тайну, которую ни в коем случае не должен был рассказывать. Что же ты скрываешь, Дайчи? Что означает то расцарапанное фото в твоём фотоальбоме? И почему сам Коуши вспомнил об этом сейчас? Пылающее лицо Дайчи выскальзывает из его ладоней ровно в ту же секунду, что открывается дверь в их комнату. Вернувшиеся Шимизу с Мегуми ведут себя как ни в чем ни бывало: вероятно, подлитая Шином и Хаято в их напитки доза алкоголя и правда была чрезвычайно мала, чтобы устраивать из этого целый скандал - они ничего не заметили. — У вас тут все нормально? – Уточняет внимательная к деталям Киёко, от взгляда которой не укрылось напряжение между ее одноклассниками. — В полном, - беззаботно отмахивается Коуши и бросает взгляд на часы на стене. – Ого, а время-то уже позднее! Может, будем потихоньку закругляться? Баскетболисты, кажется, не против. Коуши замечает, что Шин больше не достаёт Киёко – ещё бы, девушка весь день вела себя с ним холоднее, чем русская зима, ну и ладно: пообломали рога – и хватит с нас, пожалуй. Мегуми же, наоборот, продолжает виснуть на Дайчи, только теперь – ещё более разнузданно – видимо, итак не слишком высокий порог стеснительности алкоголь в ее крови свёл под чистый ноль, если даже не в минус. Она наваливается на Дайчи так, что тот вынужден обвить ее рукой за плечи, чтоб не упала – чего она, по всей видимости, и добивалась, потому что на ее лице расплывается влюблённая улыбка, а щёчки приобретают нежно-розовый цвет. В другое время Коуши бы поумилялся на эту идиллию, но сейчас отчего-то у него совсем нет настроения – и он даже не может понять, почему именно. Савамура же, словно забыв об этой своей недавней вспышке злости, улыбается Мегуми во все тридцать два всю дорогу, что они идут до остановки, слушая ее полупьяные истории о какой-то подруге, которая троллила на сайте знакомств обитающих там приматов, пока не познакомилась с одним из таких и не ответила согласием на его предложение встречаться. А вы говорите, любви в сети не бывает. — Классно погуляли, Киёко-сан, - обращается к Шимизу Шин, поправляя непослушную челку. – Давайте как-нибудь ещё выберемся? Оставишь свой номер телефона? — Да я с Мегуми всегда на связи, - не ведётся на провокацию Шимизу. – Если что – пишите ей, а она – мне… — Мм, - неопределённо бормочет Шин, кинув взгляд куда-то в сторону. – Не думаю, что у Мегуми-чан в скором времени будет свободное время, чтобы тусить с нами… — Это почему же? – Хмыкает Шимизу. Коуши идёт впереди, поэтому не видит выражения ее лица, но что-то подсказывает ему, что она улыбается – не верит, очевидно. – А, вот ты о чем… Коуши оборачивается, чтобы посмотреть, о каком таком «о чем» они говорят, и его взгляд натыкается на оставшихся далеко позади Дайчи и прильнувшую к нему Мегуми. Девушка останавливает его и привстает на цыпочки, повторяя сегодняшний жест Коуши с обхватыванием ладонями его лица, только она ничего не говорит, а просто наклоняет голову Савамуры ещё ближе к своему лицу и целует. — Везуха, - тоскливо тянет Шин, бросив намекающий взгляд на Киёко. Та только поджимает губы, сдерживая улыбку и слегка пожимает плечами: с кем, мол, не случается. Закатное солнце отбрасывает золотистые блики на ее волосы, путаясь в густых прядях, подсвечивая персиковый румянец на ее щеках. Ее искусанные больше обычного губы слегка приоткрыты – она дышит ртом, вероятно, из-за того, что сосуды в носу расширились под воздействием алкоголя – и это смотрится чертовски, чертовски сексуально, но… Все, о чем думает сейчас Коуши – это о чужих губах, которые так уверенно скользят по губам Савамуры Дайчи. Интресно, кожа на его щеках сейчас такая же горячая, как десять минут назад, когда он сам держал его лицо в своих ладонях? Интересно, от его тела так же исходит этот его чертов сексуальный аромат расплавленной магмы? Интересно, в поцелуе чувствуется - хоть незначительный – привкус алкоголя? Стоп. Что…

ЧТО?