Behind My Smile

Хорошо, с тем, что Суга - как случайно обозвала блондина мама - ему нравится, кажется, разобрались, а как ему теперь себя с ним вести - кто скажет? Особенно когда этот мелкий поганец, вместо того, чтобы лечь спать и дать ему, Дайчи, хоть немного осмыслить свои противоречивые чувства, принимается шебуршиться, кряхтеть, а в довершение всего – снова хватает его своими холодными пальцами! Да не просто хватает, а ещё и усаживается сверху, просунув руки под его футболку и сжав его бока! Звучит, конечно, все это весело, а на деле… Хорошо, что свет в комнате давно не горит. Иначе Суга имел бы сомнительное удовольствие лицезреть панику, которая отразилась на лице его поверженного оппонента. Дайчи чувствует на своём теле чужой вес, чувствует контраст, который создаёт горящая огнём в местах соприкосновения его - и блондина - кожа. И только лишь от этого его прошибает такой вспышкой желания, что он теряется настолько, что не делает ровно ничего, чтобы стряхнуть с себя засранца. Тот, кажется, тоже растерялся – ну, еще бы: в любое другое время он за такие финты летел бы уже - хай бог милует - в окно, а тут… Время как будто останавливается, а они с Сугой смотрят друг на друга, не решаясь что-то сказать, и напряжение в воздухе можно буквально резать ножом. К счастью, обстановку разряжает снова невовремя (или как раз вовремя?) забредшая в его комнату Ханако, и Дайчи, стряхнув с себя наваждение и этого чересчур сексуального блондина, наконец-то раскидывает всех по кроватям. Уже лёжа в своей постели и безуспешно пытаясь уснуть, Дайчи старается не отвлекаться на ворочающегося в таких же бесплодных попытках уснуть Сугавару. То, что блондину нравится Шимизу знает, пожалуй, вся школа – скрывать он не умеет. А потому хоть малейший шанс, что он, Дайчи, мог хоть каким-то боком заинтересовать этого любителя красивых девочек, отметался сразу. Так что же тогда это было? Фирменный долбоебизм Сугавары? Можно было бы в это поверить, если бы он хоть что-то сказал, выдал хоть какую-нибудь реакцию: так нет же, сидел и молчал! Господи, ну почему так неловко?.. Проворочавшись ещё какое-то время, Дайчи, терзаемый все теми же мучительными мыслями, переворачивается на бок и осторожно скашивает глаза на причину своего беспокойства. Глаза уже вполне привыкли к темноте, и Дайчи открывается чудесный вид на чужой обнаженный живот и длинные изящные ноги. На Суге его, Дайчи, домашняя одежда, и эта мысль почему-то заставляет сердце биться чаще. Интересно, как смотрятся эти охуенные ноги, если закинуть их себе на плечи?.. Сугавара шевелится, и Дайчи только успевает прикрыть глаза, чтобы создать видимость того, что он спит, как чувствует, что блондин привстал со своего места и смотрит на него. «Ничего не говори, я понимаю, что у тебя есть вопросы, но мне слишком сейчас неловко», - проносится в голове отчаянная мысль, но Сугавара ничего и не собирается его спрашивать. Вместо этого Дайчи чувствует, как он трогает его волосы. Нет, сегодня ночью ему никак не уснуть. *** Утром Сугавара увязывается за ним на подработку, и между ними все снова так же, как и прежде: никаких следов неловкости прошлой ночи. Сугавара все такой же болтливый, но теперь это почему-то не так сильно раздражает, а когда он ещё и принимается сюсюкаться со шпицами, которых Дайчи выгуливал время от времени, то от него становится очень трудно отвести взгляд. Приходится напоминать себе, что это, в конце концов, уже ненормально: так залипать на этого парня. А лучше и вообще лишний раз не смотреть, чтобы не вспоминать вчерашнюю ночь и те пошлости, которые он с ним делал в своём воображении. Они расстаются около полудня, и остаток дня Дайчи проводит в своей комнате, в прострации пялясь в окно. Его одолевают самые противоречивые мысли: как, всё-таки, теперь вести себя с блондином? Если так и дальше пойдёт, он просто не выдержит и сорвётся, выдав себя случайным взглядом или жестом. Мыслей о том, что Сугавара может ответить взаимностью на его чувства, он даже не допускал – не может. С блондином, не считая его экзальтированной заинтересованности в Шимизу, в целом, все в порядке, это у него, Дайчи, Винда полетела, раз ему так до обидного быстро понравился парень. Сколько они знакомы в общей сложности? Пару месяцев? Ну, круто: спасибо, гормоны, удружили, блин. А ещё спасибо, что не в первый день – вот это был бы прикол, все эти ваши «любовь с первого взгляда» и подобная хренотень. Вон, мама что-то такое тоже рассказывала про их с отцом отношения – и где они сейчас? Его папаша закрылся в себе после того проигрыша, а потом и вообще произошло то, что произошло – и никакая любовь не помогла, потому что – херня это все, сказки для девочек. Ему лучше что-то сделать с этими чувствами, переболеть ими, как ветрянкой – один раз и на всю жизнь – с иммунитетом. Только… он понятия не имеет, как сделать это быстро и максимально безболезненно. А ещё… положа руку на сердце, это не то, чего ему хочется. Ему хочется, чтобы Сугавара на него смотрел такими же влюблёнными глазами, как он смотрит на Шимизу. Хочется видеть ту же нежность в этих по-кошачьи красивых шартрезовых глазах, только направленную на него, Дайчи. Хочется ощущать его холодные руки на своём теле и наслаждаться удивительной контрастностью их кожи. Хочется… его целовать. И все те вещи, которые он вчера ночью воображал – хочется. Но… Когда он приходит в школу на следующий день, Сугавара ведет себя очень странно. Улыбка на его лице кажется фальшивой и какой-то неживой, голос – тише обычного, а под глазами залегли тени. Отмахивается, что не выспался, приболел, и, возможно, это правда, но Дайчи почему-то кажется, что это - из-за той фигни, что была между ними недавно. Суге… неприятно его общество? Он догадался о его чувствах и теперь не знает, как отказать? — …у тебя все нормально? – Спрашивает он, со страхом ожидая услышать злое «Нет, не нормально, я знаю, что нравлюсь тебе, но извини уж – мне нравятся девочки: так что не мог бы ты прекратить все это?». Конечно, Суга этого не говорит, но кто знает, о чем он думает? На тренировке Дайчи с возрастающей тревогой продолжает исподтишка наблюдать за непривычно задумчивым Сугаварой: состояние блондина замечает их капитан и ожидаемо пытается прояснить ситуацию – Дайчи напрягает слух, чтобы ничего не пропустить, но ситуация не проясняется от слова совсем. Домой Дайчи идёт в самом что ни на есть убитом настроении: по-хорошему, он не должен так сильно загоняться, вполне возможно, что тревожное состояние Суги связано вовсе не с ним, но внутренние демоны уже вовсю развлекаются у него в голове, нашептывая, что все это – его вина, что вот если бы он лучше себя контролировал – Сугавара бы не догадался, а теперь чего уж… По-хорошему, им бы поговорить на эту тему: да где ж взять смелость? Выход из ситуации – ну, или, во всяком случае, что-то похожее – находится сам собой: пока он отходит в душ, заскучавшая за просмотром своего аниме Ханако каким-то чудесным образом затевает переписку с Сугаварой. Вернувшийся из душа Дайчи с замиранием сердце выхватывает у неё свой телефон, не сдержав нервный смешок над дурацкой шуткой блондина про блендер. Вообще-то ему бы мозги вправить для начала – вон, пожалуйста, снова обогатил словарный запас малолетки очередным ругательством, дурак такой… Едва он слышит в трубке голос блондина, у него отлегает от сердца: несмотря на напряженное общение в школе, сейчас, вроде, все вернулось на круги своя. Дайчи, собрав волю в кулак, решает закинуть удочку: — …я могу выслушать, если что. Я про твое состояние. — …я переживаю из-за предстоящего матча с Ивамидзавой. Ах, вон оно что. Ну… Это не лишено смысла: по слухам, Ивамидзава – сильный соперник, а игра Карасуно до сих пор – такое себе. Конечно, вряд ли из-за этого можно загоняться до того состояния, какое Дайчи наблюдал у Сугавары, но, положа руку на сердце, давайте признаем: блондин – тот ещё паникёр. Он действительно излишне эмоционален, и это все очень похоже на правду, но что-то все равно заставляет Дайчи сомневаться… Может, он сам себя накручивает, а может, это все – отголоски той ситуации с отцом, который когда-то так же пришёл домой с фальшивой улыбкой на лице после своего проигрыша, а потом… Нет. Он не будет об этом вспоминать. Это все вообще лучше забыть и больше не возвращаться. — Дайчи, можно я кое-что спрошу? – Вдруг прерывает его внутренние размышления Сугавара. – Ты когда-нибудь с кем-нибудь встречался? Хах, вот мы и подошли к самому интересному, да? Дайчи, чувствуя предательскую дрожь в коленях, садится на кровать и подтягивает к себе на грудь подушку – не свою, а ту, на которой спал блондин – и отвечает на вопрос, борясь с желанием задать логичный вопрос «А с какой целью интересуешься?» — Мне вот, например, нравится Шимизу. А тебе? Он что, расставляет защиту? Зачем произносит вслух очевидное? Как бы то ни было, Дайчи воспринимает это как сигнал: я чувствую твою заинтересованность, но я не готов. Держись на расстоянии. Что ж, не сказать, что он этого не ожидал. Просто… Не думал, что это так больно. Сугавара лезет с расспросами – прости господи – о Мичимии, но в этом нет никакого смысла: Юи ему как младшая сестра. И потом, какая тут Мичимия, когда все, чего так отчаянно хочет он сам – это взять в руки нежное лицо блондина и стереть с него все печали своим поцелуем? Мысли снова уносятся куда-то не туда – черт его знает, может, потому что Сугавара снова с ним флиртует – но он делает это с доброй половиной класса, да и, к тому же, влюблен в Шимизу – в девушку. — …Скажи уж сразу, что хочешь меня съесть, - шутит Сугавара, а Дайчи не смешно: он тут влюблён. А Сугавара – нет. Точнее – не в него. И он ещё раз это озвучил: и вот что это было, если не обозначение границ? Оно самое это и было. Приходится отшутиться и повесить трубку, пока все не стало ещё хуже. Хотя куда уж. *** Жаль, что «отшутиться и повесить трубку» - срабатывает только по телефону. Потому что на свете существуют такие личности, которым за радость – перенести на собеседника весь негатив. И с такими «отшутиться» не получается. Дайчи заводит Сугавару в медпункт – ну, вы посмотрите только, какой рыцарь: подрался за любимую с кретином Учидой, чтоб его! И куда только полез: кожа да кости же, а этот Макото – самый настоящий мордоворот, «я твой личный сорт Чака Норриса». А блондину все нипочём: вон, снова шутить ухитряется, ещё и учить начинает – как правильно ухаживать за девушками. А как правильно ухаживать – за тобой? Честно, я так хочу, чтобы ты – в первую очередь ты – был счастлив. Но ты вечно встреваешь в неприятности, а я, как ни пытаюсь, не могу выкинуть тебя из своей головы. Как выкинуть Сугавару из головы, когда он только и делает, что создаёт вокруг себя чертов хаос? Вот и сейчас, не успевает Дайчи как следует подумать – а надо ли оно ему? – как оказывается втянут в очередную сомнительную авантюру, где надо было проследить за тем, чтобы к Шимизу не лезли парни из баскетбольной Ивамидзавы. Шимизу, Шимизу, Шимизу… Он не должен ревновать. В смысле, почему бы ему просто не порадоваться за блондина – может, если все пройдёт гладко, тот, наконец, признается девушке в своих чувствах? Но давайте будем честными - разве это то, чего можно хотеть, когда этот человек тебе так сильно нравится? Эта мысль больно ранит Дайчи, и он пытается отвлечься на очевидные заигрывания с ним Мегуми. Поначалу это даже срабатывает – девушка весьма хороша собой, к тому же, у неё явно имеется опыт во всех этих отношениях – что ж, почему бы и нет, можно попробовать, тем более, что вся эта ситуация с Сугаварой явно тупиковая. Стоп, он что, собирается использовать первую подвернувшуюся возможность для того, чтобы решить свои проблемы? А как это будет с его стороны по отношению к самой Мегуми? Дайчи совсем запутывается в своих чувствах, а в голове, как назло, никакой ясности – и почему-то хочется смеяться, похерив все, петь и веселиться… Ну… так он и поступает, неожиданно для самого себя соглашаясь спеть с Шимизу дуэтом. Да и песня хорошая – слышал он ее в каком-то… где-то… черт, да что ж мысли-то так путаются?.. И все-таки, это того стоило: даже в полумраке комнаты он видит восторженный взгляд огромных глаз Сугавары и понимает, что если только странным поведением он может добиться его внимания – что ж, пусть будет так. Он влюблён, влюблён, влюблён в него. Их время в караоке заканчивается: вовремя, эти баскетбольные умники, оказывается, подмешали всем алкоголь, а алкоголь в его семье… «Савамура Шоичи, - слышит он из прихожей незнакомые грубые голоса и осторожно высовывается, боясь быть замеченным: в их доме стоят двое высоких мужчин в форме полицейских и обращаются напрямую к его побледневшей как смерть матери. – Был доставлен в больницу с тяжелыми телесными повреждениями: он ввязался в драку с другим спортсменом, будучи в состоянии алкогольного опьянения, и нанёс ему травмы, несовместимые с жизнью. Вашему мужу грозит тюремный срок, и, боюсь, пожизненный. Мне очень жаль, Савамура-сан…» Дайчи трясёт головой, отгоняя непрошенные воспоминания, но перед его внутренним взором проносится и другая картина: та, в которой папа собирается уйти из дома, а мама пытается его остановить, крича, что никуда не выпустит его в таком состоянии… А ведь всего этого могло бы и не быть – расскажи он им то, что мучило его все это время после тех соревнований… — Дайчи-кун, о чем задумался? – Весело спрашивает Мегуми, идя спиной вперёд, чтобы видеть его лицо. – Как насчёт сходить в кино в следующий раз? — «В следующий раз»? – Моргает Дайчи и переводит на девушку растерянный взгляд. – Ты хочешь на какой-то конкретный фильм? Или… — О, боже, Дайчи-кун, - искренне веселится над выражением его лица Мегуми. – Я зову тебя на свидание. Что непонятного? — На свидание? – Останавливается Дайчи, кидая рассеянный взгляд в сторону ушедших далеко вперёд Шимизу с Шином. Сугавара шёл рядом с ними: ну, конечно, всё трясётся за свою пассию… — Звучит… интригующе. — Правда? – Сияет девушка, поправляя выбившуюся из прически прядку волос. Она не сводит восторженных глаз с его лица, и Дайчи замечает на ее веснушчатых щеках яркий неравномерный румянец. Такой же появляется у Сугавары, когда тот слишком близко находится рядом с Шимизу… И прежде, чем Дайчи успевает ответить явно заинтересованной в нем девушке что-то ещё, та сама проявляет инициативу и утягивает его в поцелуй. Что ж, пожалуй, первый поцелуй – это романтично, круто, здорово и все дела, но… Дайчи не чувствует ничего. Совсем. А нет, чувствует: ужасную, вселенскую тоску от того, что его целует совершенно другой человек – не тот, с которым он хочет целоваться сутками напролёт. — Вот мой номер, буду ждать твоего звонка, - разорвав поцелуй, даёт ему сложенный листок бумаги Мегуми. – До встречи, Дайчи-кун. *** — Как там Мегуми-сан поживает? – Спрашивает на тренировке Суга. А, вот как, он их видел. Ну, разумеется – посреди улицы ведь целовались, а все проклятый алкоголь! В жизни больше и капли в рот не возьмёт… А Мегуми, кстати, он так и не позвонил. По-хорошему – надо, хоть она и была инициатором всего того, что между ними произошло, но все-таки совсем игнорировать ее было бы с его стороны по-свински. Надо хотя бы написать, но честно говоря… Не хочется. Кое-как отбившись от вопросов блондина, Дайчи уходит на другую сторону площадки: их снова поделили внутри команды друг против друга. И, сказать по правде, Дайчи хочется просто поиграть в старый добрый волейбол, отвлечься, разогнать все тревожившие его в последнее время мысли. Просто – не думать ни о чем, просто… Перед атакой он окидывает взглядом противоположную сторону сетки и видит там одного Сугавару. Это будет легко: блондин так толком и не научился как следует принимать мячи, наверняка, и эту подачу упустит. Суга принимает мяч блестяще, но, перед тем, как развернуться и побежать играть дальше, кидает на него такой обиженный взгляд, что Дайчи невольно спотыкается: почему ты злишься на меня, что я тебе сделал? Примерно это он и спрашивает у блондина, пока они принимают душ, но тот отвечает как-то односложно, грубо, и Дайчи теряется вконец: как прикажете ему себя вести? Сначала ломай голову над тем, как поступить с Мегуми, а тут еще и Суга с какими-то обидками… А можно ему как-то сразу ответ, или там, на худой конец, обновление программы, чтобы перезагрузился – и все нормально, ничего не зависает и не требует кучи нервов и сил? Хах. Мечты. Как выясняется позже, у Сугавары сегодня – день Рождения и честно говоря, сам Дайчи очень уж хочет запереть блондина наедине с каким-нибудь неприлично огромным тортом: тот в последнее время какой-то уж очень худой, а увиденное им ранее в душе… мда. И как так получается, что, чем больше стараешься НЕ думать о Сугаваре – тем больше думаешь о Сугаваре?! Ответ вполне очевиден: вероятно, мир, вертится вокруг этого пепельноволосого паршивца. Ну, или как ещё объяснить, что он в очередной раз попадает в какую-то передрягу? И, конечно же, не опять, а снова - в конфликт с Учидой. Вот последнего, кстати, давно пора прижучить: все время руки чешутся, вот и повод, наконец, предоставился… Сугавара останавливает его и прекрасно разбирается своими силами – Дайчи впечатлён. И… разочарован? Его помощь не нужна, да он, в принципе, наверно, воспринимается Сугаварой как какой-то болванчик, играющий в волейбол. А впрочем… — Слушай, - зовет он, заметив, что сучий Учида забавы ради принялся обстреливать блондина скатанными в шарик бумажками. Нет, точно нужно после школы его подкараулить и прописать несколько очков урона: это уже ни в какие ворота не лезет. – Мне что-то плохо видно отсюда: отсвечивает… Фильм они досматривают в относительном спокойствии: Дайчи не особо следит за событиями в нем, ему сейчас важно, чтобы Учида больше не доставал Сугавару. Не в мою смену, ублюдок. — Сугавара-кун, - слышит Дайчи обеспокоенный голос Шимизу, поворачивает в сторону блондина голову, и – словно ножом по сердцу. Он плачет. — Оо, кто это тут у нас… - слышит он голос Макото, а в следующую секунду осознаёт, что нависает над блядским Учидой, сжимая пальцы на его воротнике: — Ещё один звук, - шипит он, выкручивая ткань на вороте Учиды так, чтобы тот не мог вдохнуть. Позади него хлопает дверь: Сугавара выбежал из кабинета, не обращая внимания на гневный окрик учителя. — Слезь с меня, Савамура, - хрипит Учида. – У себя в спортзале будешь показывать, какой ты сильный. — Ты, что ли, лучше? – Не выпускает его из своей хватки взбешённый Дайчи. – Чего докопался до него? По роже давно не получал? — А тебе какое дело? Соска он, что ли, твоя? Ходите везде вместе, как… – Хмыкает Макото, и Дайчи смутно слышит, как учитель громко к ним обращается, но не может остановить себя: он хватает один из бумажных шариков, которыми Макото весь урок пулялся в Сугу, и подносит его к губам Учиды: — Жри. — Савамура!!! – Кричит учитель, стоя прямо у него за спиной. – Ещё раз к тебе обращаюсь! Отпусти его, не то… Но Дайчи не слушает, борясь с Учидой, чтобы тот проглотил свою поганую бумажку. — Савамура, ты отстранён от занятий!!! Слышишь?! – Кричит учитель, изо всех сил дергая его за гакуран на спине. – Завтра можешь не приходить в школу: я сейчас же сообщу директору!! Киёко и Рика рядом с ним на пару пытаются воззвать к его здравому смыслу; в классе поднялся такой бардак, что не остаётся никаких сомнений: завтра вся школа будет знать о стычке между первогодками. Похуй. Ещё раз приложив Учиду – исключительно для острастки – головой об парту, Дайчи пулей выбегает из класса: нужно найти Сугу. Возле их класса уже столпилась толпа привлечённых шумом учеников, и он обращается к одному из них: — Не видел парня с такими светлыми волосами? — Я видела, - встревает какая-то девушка, кажется, второгодка, показывая пальцем себе за спину. – Туда пошёл. — Спасибо, - кивает Дайчи и убегает в указанном направлении. *** Пропажа находится в одном из кабинетов, куда случайно заглядывает Дайчи – в окно, вон, ломится. В другой раз Дайчи посмеялся бы над комичностью ситуации, если бы не находился – в этой. Сугавару нешуточно трясет и он белый, как мел. А ещё у него, кажется, паническая атака: он часто-часто, с присвистом, дышит и, похоже, не может нормально вдохнуть воздух в свои лёгкие. «Возьмите человека за руку, обеспечьте комфорт и спокойную обстановку», - всплывает у него в памяти строчка из их недавнего проекта. Дайчи бросается на помощь, сам поражаясь, что прекрасно помнит, что нужно делать в таких случаях – спасибо урокам естествознания – и тянет Сугу на себя. Как там дальше? «Попробуйте вместе дышать в замедленном режиме»? Ну, это не непрямой массаж сердца – справимся. Сугу по-прежнему колотит – и довольно-таки сильно – но Дайчи видит, что он старается и дышит с ним в такт, и не может побороть в себе маленькое эгоистичное желание притянуть его к себе ещё ближе и накрыть его руки – своими. Тело блондина ощущается таким хрупким, а сам он – такой беззащитный сейчас, что сердце Дайчи буквально заходится, когда Суга откидывает свою голову ему на плечо, открывая вид на свою безупречную гладкую шею. Плохо – так он может услышать его сердцебиение, но сейчас до этого нет дела – только бы он продолжал дышать. И не смотреть, не смотреть на его шею, не думать, какая она на вкус… Спустя какое-то время Суга, наконец, успокаивается, и они просто сидят на полу, прижавшись друг к другу, а Дайчи никак не может разомкнуть своих сцепленных на талии блондина рук. А тот тем временем поднимает лицо, и его приоткрытые губы оказываются очень близко, чтобы, наклонившись, можно было дотронуться до них – своими… А это было опасно. Дайчи поднимает парня с пола, усаживает перед собой на парту – раз уж его отстранили от занятий, самое время выяснить, что же случилось с блондином там, на естествознании, потому что другая возможность сделать это представится не скоро, а где-то через три недели у них начинаются каникулы. Суга рассказывает ему про случай с комодом, в котором он застрял в детстве, что с ним уже бывали панические атаки. Дайчи слушает, но никак не может отделаться от ощущения, что ему чего-то недоговаривают. «Шоичи, пожалуйста, - вспоминает он плачущий голос матери. – Скажи мне, что происходит? Почему ты все время молчишь? Что случилось на этом соревновании, ты же буквально стал другим человеком после него…» Дайчи снова приходится приложить усилия, чтобы отогнать эти мысли в своей голове: он так и не узнал, в чем же тогда было дело. Да и не об этом сейчас надо думать. — … я… просто не выдержал… - тихо произносит Суга, а на его лице отражается такое страдание, что Дайчи почти жалеет, что лезет к нему сейчас в попытке удовлетворить собственное любопытство. – …Не нужно ожидать от всех одинаковой реакции. У Суги такое лицо, будто он вот-вот снова расплачется. Дайчи чувствует укол совести и снова успокаивает парня, пока тот, чего доброго, ещё раз паническую атаку не словил. И это в день Рождения… Как же хочется просто обнять его, просто до боли хочется, ну почему, почему он должен бороться со своими чувствами?? Потому что Сугаваре точно сейчас не до них, Дайчи. Держи себя в руках. Они сидят на парте – близко друг к другу, и Дайчи готов позорно вскочить и выбежать из класса: настолько он сам понимает, что палится со своими чувствами: даже дыхание – и то выходит у него чересчур шумным, неровным – Суга наверняка заметил. Блондин что-то говорит ему, а он, как дурак, смотрит на его мягкие розовые губы и не может побороть в себе дикое желание впиться в них поцелуем. И когда он всё-таки заставляет себя поднять на Сугу глаза, тот снова плачет. И в этом нет ничего эротичного, нет никакого подтекста, но тело Дайчи движется само собой и он, не успев себя остановить, сам целует блондина. Можешь убить меня за это, только не плачь больше: в этом мире ничего не стоит того, чтобы ты страдал. Дайчи не успевает извиниться за свой дурацкий порыв, как Суга неожиданно крепко обхватывает его голову и углубляет поцелуй. Его дыхание горячее и прерывистое, а губы такие настойчивые – Дайчи готов улететь в Нирвану. Ему это снится? Снится же, да? Только во сне бывает так хорошо… Совсем ничего общего с поцелуями Мегуми… Но… — Суга, полегче, - вынужденно зовет он, разрывая поцелуй: у него стоит так, что перед глазами темно, а Суга, словно насмехаясь, ещё и залазит под его рубашку своими руками и дразняще проводит по невозможно чувствительной сейчас коже ладонями. Дайчи опасно близок к тому, чтобы разложить парня сейчас прямо на школьной парте – и взять его прямо на ней. – Легче… Не спеши так. У нас впереди куча времени – только скажи… если что-то ко мне чувствуешь. Потому что я, определённо, тебя… — Я правда не хотела вам мешать… - прерывает их Киёко, заходя в класс и пытаясь смотреть четко на их лица. Она протягивает Суге его телефон и говорит, что ему звонил отец. - …На мой взгляд, ты слишком много скрываешь, Сугавара-кун. «Шоичи, - плачет мама, удерживая отца за обе руки. – Поговори со мной. Что с тобой происходит?..» — О чем речь, Шимизу-сан? — Сам ему скажешь? – Вместо ответа обращается к замершему истуканом блондину девушка и выбегает из класса. Дайчи чувствует – нет, он знает – что сейчас – не лучшее время для расспросов, ну… после всего, что было. Но если он не выяснит это сейчас – кто знает, предоставится ли ему потом ещё один шанс. Ведь с отцом – не предоставился. — Я тебя слушаю, - поворачивается к блондину Дайчи, пристально глядя прямо в его глаза. — Дайчи, - опускает голову Сугавара. – Прости, но я пока не готов… — Что такого знает Шимизу, что убежала отсюда чуть ли не в слезах? – Повышает голос он, хватая Сугавару за плечи и машинально оттесняя его к стене. – Я вижу, что что-то не так. И плохой день – не все, что тебя беспокоит. Почему ты не говоришь мне?.. — Я же сказал, - не глядя на него, шепчет Сугавара, как-то странно обмякнув в его руках. – Я не готов. А это злит. Даже больше, чем, пожалуй, должно. — То есть, мне нужно узнать у Шимизу? Так, получается? — Шимизу знает не так уж много, - кривится Сугавара. – И то только потому, что папа не умеет держать свой язык за зубами. — Черт возьми, Суга!! – Не выдерживает Дайчи, хорошенько встряхивая блондина за плечи, отчего тот зло вскидывает покрасневшие глаза. И Дайчи, с одной стороны, его жалко, но… — Хватит уже держать все в себе! Ты…— он слегка понижает голос, понимая, что слишком давит, но не может себя остановить. — Ты всегда можешь мне рассказать. И ты все ещё должен мне то проклятое желание. Так вот, я хочу услышать правду: что с тобой происходит? На какое-то мгновение ему действительно кажется, что это сработало: Суга с закрытыми глазами молчит, сильно нахмурив переносицу, и пару раз дёргает челюстью, словно не решаясь заговорить. Он открывает глаза и… Звонит его телефон. — Да, папа, я уже бегу… Нет, со мной ничего не случилось, просто фильм… Я приду и поговорим, ладно?.. Он в одно мгновение оказывается у двери, ведущей из кабинета и лишь на секунду задерживается в ней, чтобы бросить взгляд через плечо: — Прости, Дайчи… «Прости, Дайчи, - говорит его отец, когда он в последний раз видит его перед тем, как его навсегда упекут за решетку.» Дайчи не двигается с места ни тогда, когда Суга выходит, ни после того, как его быстрые шаги постепенно затихают в коридоре. Он не двигается даже когда слышит в коридоре голос школьного охранника, который начал свой дежурный обход. Он отмирает только тогда, когда слышит звонок своего телефона, и поспешно хватает его – в надежде, что он звонит ему, но… «Это Мегуми. Ты не перезвонил, и мне пришлось с боем добывать твой номер у Киёко. Как ты там? Не передумал насчёт кино?» И улыбающийся смайлик. Дайчи смотрит на этот смайлик – обычная улыбающаяся рожица, но все, чего ему сейчас хочется – это запустить свой телефон в стратосферу, а потом разорвать голыми руками свою грудь, вынуть оттуда своё дурацкое кровоточащее сердце – и отправить его следом за телефоном.