Starting Over Again / Начать сначала

      — Слушай сюда, сестрёнка, не знаю, что ты задумала, но мы присматриваем за тобой! — грозно потряс указательным пальцем Лерой, ворвавшись в кабинет мэра.       — Мне очень жаль, мэр Миллс. Я говорила, что вы заняты, пыталась договориться о встрече, но он просто пролетел мимо меня… — её помощница была страшно зла и напугана одновременно. — Я уже вызвала шерифа.       Реджина медленно отложила ручку и внимательно оглядела низкорослого толстяка. Она знала, что перед ней Лерой, глава профсоюза шахтёров. За две недели, проведённые в городе, она так же выяснила, что этот человечек пользовался непонятным уважением среди горожан, что не мешало некоторым из них называть его за глаза ворчуном.       Чего она не знала, так это того, о чём он говорил прямо сейчас. Вроде бы встречи с профсоюзом и его представителями прошли на ура. Они смогли всё решить полюбовно. Шахтёры остались довольны, правила агентства по защите окружающей среды не были нарушены, территориальная целостность не пострадала, как и доходы организации.       Реджина посмотрела поверх его плеча, кивнула помощнице.       — Всё в порядке, мисс Хоторн. У меня всегда найдётся минутка, но, пожалуйста, перенесите мою следующую встречу. Спросите у Марко, не хочет ли он пообедать со мной, ну и заодно, пользуясь случаем, обсудить планы по реконструкции школьной игровой площадки, — она приветливо улыбнулась. — Скажите, что я плачу.       Помощница даже не пошевелилась. На её лице застыло растерянное выражение. Она словно не могла решить, то ли бежать выполнять указания, то ли выставить Лероя пинками из кабинета. Пауза затягивалась, и Реджина решила подсказать помощнице верное направление.       — Мисс Хоторн? Вы ещё что-то хотели?       — Я? Нет! — помощница выглядела совершенно потерянной. — Ничего. Нет. Но… — она покосилась на незваного гостя, будто прикидывая, стоит ли говорить в его присутствии, но в конце концов решила рискнуть. — Простите, что спрашиваю, мэр Миллс, но вы хорошо себя чувствуете?       — Я прекрасно себя чувствую, — Реджина попыталась изобразить на своём лице недоумение, но в голос прокрались тревожные нотки. Очевидно, она сделала или сказала что-то не то. Досадно. Не стоило терять бдительности в обществе женщины, которая наверняка знала её лучше всех горожан вместе взятых, за исключением разве что сына. — Почему вы спрашиваете?       — Вы просто выглядите… не в себе… — мисс Хоторн глубоко вздохнула и медленно выдохнула. — Не обращайте внимания. Уверена, мне показалось, — собравшись с мыслями, она повернулась к Лерою. — Шериф Свон скоро приедет, гном, — сказала она холодным, вкрадчиво-угрожающим голосом. — Постарайся вести себя хорошо.       Реджина хотела отчитать мисс Хоторн за вопиющую грубость по отношению к главе профсоюза шахтёров, но не успела даже рта открыть. Помощница решительно вышла из кабинета, не забыв закрыть за собой дверь. Реджина пообещала себе обязательно с ней поговорить позже. В угрозах не было никакой необходимости.       Реджина обратила своё внимание на притихшего Лероя.       — Прошу простить мою помощницу за грубость, я даю вам слово, что сделаю ей выговор. Такое поведение совершенно неприемлемо, — она послала Лерою одну из своих лучших извиняющихся улыбок, но, получив в ответ хмурый взгляд, посерьёзнела. — Итак, что привело вас сюда сегодня?       — Мы присматриваем за тобой, Реджина, — он снова погрозил пальцем. — Ты никого не одурачишь красивыми поступками. Возможно, ты изменилась, я даже больше скажу, несколько раз ты нас спасла, но никто из нас не купится на твой хрен знает какой трюк. — Он приблизился к столу. Скорее всего, Лерой считал, что она должна его испугаться, но это было сложно. Он выглядел, как плюшевый мишка, возомнивший себя кровожадным гризли. — Что бы ты ни задумала, я пришёл сказать, что можешь не терять времени даром. Мы присматриваем за тобой.       Реджина была откровенно сбита с толку. Спасла? Как? Понизила налоги в прошлом году? Кто за ней присматривает? Профсоюз шахтёров? Зачем они это вообще делают? Она не могла скрыть смятение, да и не очень-то пыталась. От информации, прочитанной в тетрадях, не было никакой пользы.       — А что, по-вашему, я задумала?       — Не знаю! — мужчина взмахнул руками. — В большинстве случаев никто не знает, что ты задумала, но обычно ничего хорошего. Кто тебя знает? Может, ты снова попытаешься уничтожить город? Может, нашлешь новое проклятие? Притащишь нового монстра из параллельного мира, чтобы терроризировал нас днём и ночью? Кто тебя знает? Но мы присматриваем за тобой, Реджина, и не позволим осуществить твои гнусные планы!       Уничтожит город? Проклятие? Монстр из параллельного мира? Неужели Лерой набрался? Реджина поёрзала в кресле. Ей стало не по себе. Если шахтёр перебрал с алкоголем, то с него станется наброситься на неё. От него только искры не летели. Нападение казалось предсказуемым шагом с его стороны, и Реджина сомневалась, что сможет дать отпор. Физически он был намного сильнее.       — Уверяю вас, Лерой, я не замышляю ничего из перечисленного вами, — Реджина взглянула на дверь, надеясь, что шериф не заставит себя ждать. — Я всего лишь пытаюсь составить бюджет на следующий год, провести необходимые ремонтные работы, например, на школьной игровой площадке, и ускорить рассмотрение моего плана финансирования, чтобы улучшить условия жизни малоимущих.       — Ну да, конечно, и ты серьёзно думаешь, что мы поверим в это? — фыркнул шахтёр.       — Я… Вообще-то, да, потому что это правда, — она никак не могла вернуть самообладание. Разговор был до нелепого смешным. Откуда он, чёрт возьми, понабрался такой белиберды?! — Я — мэр вашего города, и моя основная работа заключается в том, чтобы по мере возможностей…       — Я тебя умоляю! — Лерой сложил руки на груди и угрюмо уставился на неё. — Ты мэр только по одной простой причине. Ты заграбастала себе тёплое местечко, когда наслала на нас первое проклятие.       И снова проклятие? Неужели Лерой из практикующих вуду? Откуда это всё пошло? Реджина покачала головой. По всему выходило, что её прошлое «я» опустило несколько немаловажных деталей относительно этого человека, которые бы ей сейчас здорово пригодились.       Реджина вздохнула.       — Не знаю, где вы понабрались таких идей, Лерой, но в них нет ни грамма здравого смысла. Я не собираюсь вредить людям. Я здесь не для этого.       Он снова хмыкнул.       — Разумеется, — пропел недоверчиво.       — Я не обманываю, нравится вам это или нет, — она вздохнула. — Вас послушать — так я ведьма какая-то. Большей глупости я в жизни не слышала.       — Издеваешься? — прорычал он. Голос эхом пронёсся по всему кабинету. — Ты — ведьма! Как ты смеешь отрицать это?!       — Что? Я не…       — Даже не пытайся, Реджина. Ты не просто ведьма, ты ведьма с большой буквы. Злая королева. Никто не забудет…       — Довольно, Лерой! — остудила его пыл шериф Свон. Захлопнула дверь и решительным шагом приблизилась к шахтёру.       Если бы взгляды могли убивать, подумала Реджина, шериф почти наверняка превратила бы Лероя в жалкую кучку пепла. К сожалению, этого не произошло, но коротышка опешил, подрастерял боевой настрой, за что Реджина была очень благодарна.       — Что ты здесь делаешь? — Эмма нависла над Лероем, пользуясь заметной разницей в росте, чтобы посильнее запугать.       Реджина заметила, что он занервничал, но с места не сдвинулся.       — Я пришёл сказать Реджине, что мы знаем, она замышляет что-то неладное, а потом потребовал, чтобы она не заливала, дескать, не ведьма.       — Она не ведьма, — шериф сложила руки на груди и продолжила буравить его взглядом.       Реджина с любопытством наблюдала за разговором. Было видно невооружённым глазом, что для шахтёра это не рядовая стычка с шерифом городка. Язык его тела изменился. Казалось, будто он видит в Эмме Свон не просто представителя закона, а кого-то несоизмеримо большего. Он вёл себя так, словно она была выше него по социальному статусу, хотя на самом деле это не так. Шериф и глава профсоюза шахтёров находились в равном положении.       — Что это ты такое говоришь? Она — ведьма! Она — Злая королева, Эмма. И это никогда не изменится! — выпалил Лерой на одном дыхании, но тут же снова стушевался под пристальным взглядом Эммы.       — Она не Злая королева, — Эмма подошла к нему вплотную. — Она — твой мэр, и сдаётся мне, пришло время проявить к ней немного уважения. Ответь на один вопрос. Ты вбил в голову, что она действует не в интересах нашего города, но почему? Что такого плохого она сделала за последний месяц?       — Ну, она… — вот оно. Реджина поняла, что Лерой наконец-то растерял все свои аргументы. — Не то чтобы… Брось, она же интриганка! Мы все это знаем.       — Все её «интриги» так или иначе связаны с улучшением жизни горожан, — Эмма смерила его высокомерным взглядом. — Оставь её в покое, Лерой.       — Но… — он был похож на получившего поджопник нашкодившего щенка. Реджина почти пожалела его. — Принцесса…       Реджина опешила. Он только что назвал шерифа «принцессой»?       Эмма закатила глаза.       — Ты меня слышал, Лерой. Если тебя не устраивает работа мэрии, договорись о встрече и принеси что-нибудь посущественнее беспочвенных обвинений. Правила никто не отменял. Мы все должны им следовать. — Она подняла указательный палец, сузила глаза. — И не называй меня так.       — Ладно-ладно… — Лерой вскинул руки в примирительном жесте. — Хорошо, твоя взяла, но, когда всё полетит к чертям собачьим по её милости, не приходи ко мне плакаться.       — Поверь мне, Лерой, ты последний человек, которому я стала бы плакаться, — она указала на выход.       Лерой проворчал что-то неразборчивое и, развернувшись, вышел из кабинета.       Реджина, прикрыв глаза, вздохнула с облегчением, когда за скандалистом закрылась дверь.       — Спасибо, шериф.       — Без проблем. Это моя работа.       Реджина открыла глаза. Эмма сидела на диване, откинувшись на его спинку, и выглядела слишком расслабленной для женщины, только что одержавшей верх в неприятной стычке. Впрочем, она всё время выглядела равнодушной, как если бы происходящее вокруг её не особо заботило. Ей это шло. Реджина, сама того не желая, тепло улыбнулась.       — Тем не менее, я ценю это. В какой-то момент я даже испугалась, что он набросится на меня.       — Ой не, — Эмма, посмеиваясь, покачала головой. — Лерой гавкает, но не кусает.       — Он легко выходит из себя, да? — Реджина встала и подошла к мини-бару. — Я слышала о людях, которые ненавидят своих политиков, но чтобы свято верили, что те — ведьмы и колдуны… Такое со мной впервые, — она плеснула в два стакана немного сидра, один из которых протянула Эмме, на что та ответила благодарным кивком.       Реджина пригубила напиток. Помолчала, прокручивая в голове разговор с Лероем, нахмурилась.       — Он называл меня Злой королевой, — проговорила она. — Вот, значит, как меня видят горожане, шериф? Похоже, они меня терпеть не могут, но неужели я такой плохой мэр?       Эмма тоже сделала глоток сидра. Она смотрела очень проницательным взглядом. В одно мгновение Реджине даже показалось, что шериф видит её насквозь, и она неловко поёжилась.       — Нет… — ответила Эмма тихо. — Вы не худший мэр, Реджина. Я даже больше скажу. Без вас Сторибрук не смог бы функционировать, ведь вы поставили все инфраструктуры с нуля в буквальном смысле этого слова. Когда вы приехали сюда, в городе царила разруха, но, — Эмма поднялась с дивана, подошла к окну и кивком указала на открывающийся вид. — Посмотрите, каким он стал. Процветающий город, полный людей, имеющих стабильный доход и прекрасные жильё. Преступность практически равна нулю, уровень безработицы меньше одного процента, дома и дороги в отличном состоянии, улицы сверкают чистотой, а экономика стабильна, — повернувшись, она прислонилась к подоконнику. — Как по мне, так всё это значит, что вы — хороший мэр, Реджина. И что с того, что парочка горожан вас недолюбливает? Вы не можете угодить всем.       Реджина тоже подошла к большому окну. Увидела ухоженный газон перед зданием ратуши, а дальше — сонный, но процветающий городок. Эмма была права. Со Сторибруком всё прекрасно. Если бы она была плохим мэром, ничего из перечисленного не существовало бы.       Реджина сделала ещё один глоток и, повернувшись, опёрлась бедром на подоконник. Некоторое время она внимательно смотрела на шерифа. За что ей было велено ненавидеть Свон? С каждым днём она понимала всё меньше.       — Спасибо.       — Не стоит, — Эмма допила остатки сидра и поставила стакан на специальную подставку на рабочем столе Реджины. — Я просто указала на очевидное. Я наблюдательная очень.       Реджина хмыкнула.       — Кстати, о наблюдательности, — она лукаво улыбнулась. — Я слышала, Лерой назвал вас принцессой? — румянец на щеках Эммы оказался красноречивее любых слов. Улыбка Реджины стала шире. — Вы с ним встречаетесь, мисс Свон?       — Что?! — лицо Эммы исказила гримаса ужаса. — НЕТ! Фу, Господи, нет! — она передёрнула плечами. — Твою… это… Нет. По-моему, меня только что мысленно вывернуло наизнанку.       Реджина невольно рассмеялась.       — Что ж, раз так, как вы докатились до того, чтобы стать принцессой при дворе Злой королевы, м? — она одним глотком допила сидр, подхватила со стола пустой стакан и зашагала к мини-бару. — Неужели в Сторибруке процветает незамеченный мной кинк на королевские титулы?       Когда Реджина повернулась, увидела, что Эмма стоит, закрыв лицо ладонями.       — Нет, — донёсся приглушённый ответ. — И потом, — Эмма убрала руки. — Я не принцесса.       — Нет? Локоны у вас соответствующие, — поддразнила Реджина, указывая на причёску Эммы.       — Я вас умоляю! — с бравадой сказала та. — Принцессам не позволяется носить с собой табельное оружие и надирать задницы.       — Допустим, — Реджина улыбнулась краешком губ. — Тогда кто же вы, мисс Свон?       Эмма поиграла бровями и глупо заулыбалась.       — Рыцарь.       Реджина засмеялась.       — В самом деле?       — Конечно, — ответила Эмма с ещё большей горячностью. — Рыцари появляются и вызволяют из беды. Они защищают своих… — она осеклась. От бравады не осталось ни следа. Перемена в её настроении была ощутимой. Реджине стоило большого труда не пошатнуться, когда поймала на себе взгляд Эммы, в котором больше не было ни намёка на веселье.       Эмма кашлянула и заговорила вновь.       — Рыцари, — голос её звучал серьёзно и уверенно, — защищают своих королев. — Оттолкнувшись от подоконника, она пересекла кабинет и отвесила театральный поклон, который всего мгновение назад показался бы комичным. Но прямо сейчас Реджине было не до смеха. Эмма пристально посмотрела ей в глаза. — Таков наш долг.       Реджина сглотнула. Дело приобрело неожиданный поворот. Она не знала, что делать дальше. Внутренний голос, который она упорно называла своим предудыщим «я» без устали напоминал, что надо сохранять дистанцию. Эмма Свон была ядом, но в то же время она была… чем-то. На ум ей пришло слово «пленительной».       — Раз так… — собственный голос показался Реджине темнее и насыщеннее обычного. — Как ваша королева, — слово легко соскользнуло с языка, и ей понравилось, как оно прозвучало. — Я принимаю вашу защиту, рыцарь, — она криво улыбнулась. — И ценю это.       Как, спрашивается, она должна злиться на эту женщину? Да и что с того, что она не должна ей нравиться? Реджина с поразительной лёгкостью решила не заморачиваться на том, кем она должна быть по мнению предыдущего «я», что должна чувствовать и как поступать.       — Для меня нет большей чести, — Эмма слегка склонила голову. — Мне пора. Через пять минут меня ждут в школе. Я читаю школьникам лекцию о безопасности. Увидимся вечером?       Реджина моргнула.       — Вечером?       — Я заберу Генри, — добродушно улыбнулась Эмма. — Твоя неделя подошла к концу.       Ах да, их общий сын.       — Приезжай пораньше. Я приготовлю ужин, — выпалила Реджина и прикусила язык. Что это с ней? Она ничего такого не планировала. Всё получилось как-то само собой. И предложение и переход на неформальное «ты».       — Звучит здорово. Напиши, что привезти, — Эмма открыла дверь и послала Реджине чуть виноватую улыбку. — Прости, мне правда пора. До вечера.       Когда за шерифом закрылась дверь, Реджина буквально заставила себя вернуться за рабочий стол. Со стоном медленно опустилась в кресло. Что она натворила? Ответа на этот вопрос не было. И теперь Реджина не на шутку забеспокоилась, что вечером выкинет что-нибудь такое, что ещё больше осложнит то, что её предыдущее «я» с таким трудом пыталось забыть.