***
Приди ко мне! Он просыпается с этой мольбой на устах каждую ночь. Он зовет своего Мастера с тех пор, как себя помнит, и уже не может остановиться. Порой кажется, что этот зов — единственное, что удерживает Мастера рядом с ним, привязывает и не позволяет его совершенному Свету уплыть прочь. Ведь разве у этого великолепного существа — того, чьи глаза светятся в темноте небесным сиянием, того, кто ярок и недоступен, словно звезды далеких миров — есть причина добровольно оставаться рядом с ним, Энакином Скайуокером, мальчишкой, чье сердце погрязло во Тьме, чей взор заслонен жадным желанием впитать в себя его Свет? Есть ли эта причина? Ответ прост. Нет. Но ничего страшного, думает Энакин. Совершенно ничего. Он все еще может заставить Мастера остаться. Все, что ему нужно сделать, это просто крепче схватить его и никогда не отпускать. Никогда не позволить своему Мастеру оставить его. Никогда не отпускать его сердце из рук. Вплести свою темную нить в незапятнанное полотно самого существа своего Мастера. Переплетать до тех пор, пока их судьбы совершенно невозможно будет разделить. Но ему нужно быть хитрым. Действовать тонко и осторожно. Днем Мастер холоден, как сталь. Такой далекий. Отчужденный. Непреклонный в своем идеальном и безразличном ко всему джедайском спокойствии. Но когда наступает ночь, и тьма опускается на Корусант, когда Луны поднимаются над Храмом и Свет погружается в глубокий сон, со счастливыми сновидениями, Энакин знает, что Мастер услышит его зов. Поэтому он продолжает шептать каждую ночь — как молитву своему личному Богу — сплетает слова в сеть вокруг слепящей Силы своего Мастера. «Думай обо мне днем и ночью, — просит он. — Ни на секунду не забывай обо мне». «Приди ко мне! Останься со мной!» «Я — твое предназначение. Я — твоя миссия и твоя главная цель». «Помни обо мне всегда-всегда. Пусть все твои мысли будут только обо мне. И ни о ком больше. Ни о чем. Только я. Всегда я». «Я тот, кого ты искал, а ты — тот, кого искал я, сколько себя помню. Приди ко мне! Встань рядом со мной! Обними меня и никогда не отпускай!» «Ты единственный, кто может помочь мне. Единственный, кто может меня спасти. Ты — единственный». «Ты слышишь голос Силы?» «Подойди ко мне! Подойди ближе!» Мантра слетает с губ Энакина почти бессознательно, неконтролируемо — после стольких лет бесконечных повторений. Конечно, это все обман. Несправедливость по отношению к его Мастеру. И Энакин знает, что не должен даже пытаться манипулировать им, но правда в том, что ему все равно. Впервые в жизни он получил то, что теперь будет принадлежать лишь ему одному. Ему и только ему! И это самый удивительный, самый прекрасный человек во всей Вселенной, и он не собирается отпускать его из-за каких-то глупых угрызений совести. Быть может, он все еще просто ребенок. Но он был рабом и видел больше уродства этого мира, чем большинство людей могут увидеть за всю свою жизнь. О, он не наивен. Он безжалостен в своем желании сохранить сокровище, которым его одарила Сила. И он не будет стесняться использовать любые средства и методы. Поэтому... — Приди ко мне! — повторяют его губы каждую ночь, и каждый день его Мастер подходит чуть ближе. Очарованный и притянутый словами. Медленно. По шажочку за раз. Приди ко мне! Однажды он это сделает. А до тех пор Энакин сам будет идти к нему. Постучится в двери его спальни. Притворится, что ему снятся кошмары о Татуине. Солжет, что скучает по матери, которую на самом деле даже не помнит — она умерла, когда он был еще младенцем. Вот только Мастер этого не знает. Ему и не нужно. Пусть думает, что он просто маленький мальчик, которого нужно пожалеть и утешить, обнять, гладя по спине теплой ладонью, потому что он боится монстров под своей кроватью. О, он действительно боится монстров — тех, что живут у него в голове. Но и об этом Мастеру знать не нужно. Не нужно знать ему и о том, что черная дыра в груди его падавана с самой первой встречи загипнотизирована светом его звезды, и она не остановится, пока не поглотит эту звезду — пока не завладеет ею целиком. И эта звезда будет дарить свой свет лишь ему одному. Внутри. В безопасности. Его Мастер ничего этого не знает, и именно поэтому даже не сопротивляется гравитационному непреодолимому притяжению. Иди ко мне! И я проглочу тебя целиком.***
Оби-Ван едва доходит до комнаты медитации и просто валится с ног, его колени подкашиваются от огромного напряжения, свалившегося на него за последние несколько дней. Избранный — его падаван. Избранный невероятно могущественен в Силе. Избранный — всего лишь испуганный маленький мальчик, который каждую ночь засыпает на его плече, плача из-за... видений? Снов? Кошмаров? Энакин не хочет говорить о них. Все, что Оби-Ван знает, так это то, что мальчик каждую ночь шепчет во сне. Иди ко мне! Встань рядом со мной! Дай мне руку! Каждую ночь. Снова и снова. Кого он умоляет? С кем он шепчется глубокой ночью? Это та самая Тьма, которая сворачивается и клубится, пульсируя в Силе мальчика? Оби-Ван не знает. Оби-Ван даже не уверен, хочет ли он вообще об этом знать. Потому что теперь, словно кровь, просачивающаяся сквозь белую ткань, смутные воспоминания об этом шепоте всплывают в его памяти. Иди ко мне! Встань рядом со мной! Прижми меня крепче к своей груди! Сколько ночей он просыпался, весь в холодном поту, и тянулся к чему-то, о чем не имел ни малейшего понятия? К чему-то, что было лишь сном. Иди ко мне! Встань рядом со мной! Позволь мне вдыхать тебя! Сколько раз в глубокой медитации он видел самого себя, бродящего по великолепным пышным садам и лугам, среди ярких цветов и изумрудных листьев, только чтобы очнуться с полным ртом песка? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Позволь моим рукам обвить твою шею! От скольких миссий он отказался только для того, чтобы выбрать ту самую, которая оставила его с разбитым кораблем среди пустоты и заставила приземлиться на Татуине? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Позволь прижаться лбом к твоему лбу! Как он может не помнить голос в своей голове, что был с ним так много лет? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Скажи, что ты мой! Как такое может быть, что шепот мальчика звучит днем и ночью, наяву и во снах? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Поклянись, что никогда не уйдешь! Если он действительно тот, к кому взывал Энакин, то почему мальчик продолжает это делать, ведь они сейчас вместе, в Храме? Почему этот голос заклинает его подойти еще ближе? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Это реальность или лишь разыгравшееся воображение, подстегиваемое словами, сказанными мальчиком еще на Татуине? «Я молился тебе каждый день. Умолял тебя прийти. И ты услышал мой зов!» Ты и вправду услышал его, Оби-Ван Кеноби? Разве это имеет значение? Он умолял тебя прийти к нему. И ты пришел. Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Ты шел за шепотом, что звучал из темноты. Я дам тебе имя. Тебя заманили обещаниями. Я назвал тебя именем, которое ты выбрал себе сам. И ты откликнулся на него. Ты пришел. Тебя вызвали, будто демона из преисподней. Ты назвал себя моим спасителем — так спаси же меня! Ты сам пошел на это, не так ли? Не так ли, Оби-Ван? Иди ко мне! Встань рядом со мной! Отдай мне всего себя! Прославленный, знаменитый Переговорщик — зачарованный, побежденный силой простых слов. До ужаса поэтично. Так что давай, иди. Встань рядом с ним. Ты все равно в ловушке. Теперь от этого притяжения никуда не деться. Он — черная дыра. И ты знал это с самого начала. *** Привязанности запрещены не просто так. Привязанности ведут к собственничеству, к ревности, к страху потери. Привязанности затуманивают разум. Никогда еще Оби-Ван не видел, чтобы привязанности формировались так быстро. И так... буквально. Там, на Татуине, в самый первый раз, когда он увидел отпечаток Силы мальчика — маячащий и клубящийся на горизонте, словно надвигающаяся буря, — он застыл в благоговейном страхе. Оби-Ван упустил момент, когда эта мощь набросилась на него, как потоки Силы обвились вокруг него, будто виноградные лозы, а голос в голове стал громче: Впусти меня! Возьми меня с собой! Темная аура мальчика смешалась с его собственной, проскользнула сквозь его бесполезные щиты и вонзилась прямо в грудь, не вызвав ни капли тревоги. Тьма не чувствовалась чужеродной. Не казалась опасной. Она была такой естественной и родной — будто была частью его самого все это время. Душа Оби-Вана не отвергала мальчика, позволяя ему проникнуть в каждую частичку своего существа. Тьма сворачивалась клубочком в груди — теплая, пушистая и мурлычущая, как счастливый лоткот. Я люблю тебя, ворковала Тьма. И Оби-Ван позволил ей остаться. Привязанности — не путь джедаев. Привязанности запрещены Кодексом. Привязанности — это то, что мастер-джедай Оби-Ван Кеноби тайно привез домой с Татуина. Отпечаток Силы Энакина Скайуокера все еще цеплялся за его собственный, абсолютно отринув любую возможность от него избавиться. Вот только это вовсе не привязанность. Это чертов ядерный синтез. Реакция, сильная настолько, чтобы снабдить энергией целую звезду. А он просто собирается выдать ее за связь Мастера и падавана. Вот так легко. И никто никогда не узнает. В конце концов, его звезде все же нужно топливо.***