Запутанные/Entanglement

Гермиона рухнула на твердый пол. Она закашлялась и села, осматривая окружающую обстановку. Они приземлились на тускло освещенную лестничную площадку где-то в больнице Святого Мунго, где-то над головой раздался громкий сигнал тревоги, исходящий из невидимого источника. Мужчина, с которым она была перенесена, стоял на коленях, карабкаясь вперед к тому месту, где его палочка упала со ступенек. - Остолбеней, - к счастью, Гермиона не ослабила хватку своей палочки при перемещении. Заклинание Гермионы ударило его с такого близкого расстояния, что мужчина полетел вперед с лестницы и приземлился под неестественным углом. Дверь лестничной клетки напротив того места, куда приземлился мужчина, открылась, придавив его скрюченное тело к стене. Вместо сотрудника больницы Святого Мунго в одежде целителя в дверь попыталась протиснуться фигура в полном облачении Пожирателя смерти, заслоненная лишь телом, которое заставило дверь остаться наполовину закрытой. Гермиона попятилась назад, не сводя глаз с продолжавшей работать сигнализации и человека, пытавшегося протиснуться на лестничную клетку. На больницу Святого Мунго напали. Гермиона метнула в него заклинание, попутно вставая на ноги, и с грохотом в сердце распахнула дверь рядом с собой, выходя в хаос. Целители разбегались в разные стороны вместе с пациентами, мимо пробегали служители, роняя в руки аварийные портключи. Гермиона пробиралась сквозь хаос, ее сердце болело от осознания того, что она и Малфой обрушили все это на больницу, на всех этих слабых, невинных людей... В этот момент раздались громкие крики. В конце коридора лифт открылся, и из него выбежала группа Пожирателей смерти, которые кидались непростительными во всех, кто попадался им на пути. Целители старались переносить пациентов быстро, но этого было недостаточно. Гермиона воспользовалась поредевшей толпой, чтобы поставить щиты вокруг тех, кто еще не успел убежать. Это, конечно же, переключило все внимание на нее. Бешеная толпа быстро редела, и Пожиратели смерти нацелились на нее. Она отбивала их проклятья и кидала в ответ свои собственные. Гермиона уклонилась от заклинания, которое светилось пугающим зеленым светом, шепча о смерти, когда оно пролетело мимо ее плеча. В ответ она взорвала заброшенную больничную койку, а затем нырнула в дверной проем, удовлетворенно улыбаясь, когда услышала многочисленные крики страдания от разлетевшихся осколков. Когда она вышла из палаты, ее сердце упало. Дверь на лестничную площадку распахнулась, впустив по меньшей мере еще полдюжины противников… их было слишком много. Коридор был пуст и все они бросились к ней, но она бросила остолбеней в стену напротив того места, где стояла, оставив после себя взрыв бетона и штукатурки. Гермиона сунула руку в задний карман и бросила в коридор маленький мешочек с порошком, который был в нем, а затем взорвала и его. Мгновенно все погрузилось в темноту. Гермиона, спотыкаясь, вернулась в комнату, сдерживая проклятие, когда ее голень ударилась о край кровати. Снаружи она слышала проклятия и шарканье Пожирателей смерти, направлявшихся к ней, и знала, что у нее есть всего несколько мгновений, прежде чем хотя бы некоторые из них наткнутся на комнату. Она отступала все дальше, пока не уперлась спиной в стену, и отчаянно шаря по ней руками и слыша приближающиеся шаги снаружи. Ее пальцы ухватились за подоконник как раз в тот момент, когда она почувствовала, как заклинание рикошетом пронеслось по комнате в темноте, едва не задев ее. - Редукто! - закричала она, разбивая окно. Снаружи все горело. Высокие, пересекающиеся линии пламени разделяли улицу, которая была усеяна как убегающими фигурами, так и дуэлянтами. Гермиона смотрела на вниз, наблюдая за хаосом на улице, где Пожиратели вели дуэль против невидимой цели. Люди бежали сломя голову, а их крики эхом отдавались в ночи среди хаоса. Она посмотрела вниз и поняла, что находится на высоте трех этажей. Не очень высоко, но прыгать... Тут чья-то рука схватила ее за мантию и потащила назад. - У меня есть маленький...- торжествующий возглас мужчины оборвался, когда Гермиона оглушила его. Понимая, что времени у нее больше нет, она быстро вдохнула и выпрыгнула в окно, подавив крик, когда мчалась по воздуху. Перед самым приземлением она наложила на мантию левитирующие чары, а на землю - амортизирующие, как раз перед тем, как достичь ее. В результате она приземлилась не слишком изящно, но все же приземлилась. Ее сердце продолжало бешено колотиться, когда она выпрямилась, соображая, что только что сделала. Тем не менее, она втянула в себя адреналин, и он направил ее вперед, пока девушка осматривала окружающую ее обстановку, держа палочку наготове, наблюдая за Пожирателями смерти, разбросанными по улице, все они яростно целились заклинаниями в одном направлении. Ее сердце упало, так как в глубине души она знала, в кого они целились. В ее мужа. Она застыла на месте, наблюдая за разворачивающейся перед ней сценой. Ее глаза метнулись к разбегающимся Пожирателям смерти, одни из которых пытались потушить огонь, а другие отвечали смертельными проклятиями. Когда тушился один очаг, на его месте возникал другой, сдерживая одних Пожирателей, в то время как другие продолжали атаковать его. Ее руки дрожали, даже когда она сжимала свою палочку, зная, что даже если она начнет атаковать с этой стороны, она не сможет гарантировать, что они оба не погибнут. Как только эта мысль пришла ей в голову, вокруг раздалось несколько звуков трансгресси, к битве присоединились новые люди. Однако они не были одеты в мантии Пожирателей, а носили обычную одежду с открытыми лицами. Это были члены Ордена. Ее облегчение сменилось страхом, когда она поняла, что, несмотря на подкрепление, Малфой все еще замаскирован, и большинство членов Ордена, даже те, кто знал о них, легко могли принять его за врага, даже несмотря на отсутствие мантии Пожирателя. Нет, они не были в безопасности, ей действительно придется действовать быстро. Она сделала глубокий вдох, затем направила палочку на себя и прошептала одно слово: "Агуаменти". Мгновенно из палочки полилась вода, обливая ее с головы до ног, пока вода не попала в глаза, затуманив зрение. Она бросилась бежать, изо всех сил вцепившись в палочку скользкими пальцами, отстреливаясь случайными проклятиями от фигур в темных мантиях, которые проносились мимо, пока она бежала к огню. Она уже не отличала друзей от врагов, полагая, что все члены Ордена, которых она случайно оглушила, вскоре будут спасены своими коллегами. Одежда на ней сильно прилипла, на ней было столько воды, что движения казались почти вялыми. Жар был невыносим, она приближалась к огню и сердце колотилось, ведь она чувствовала, что начинает дрожать, приближаясь все ближе и ближе... И тут она прыгнула, пролетев сквозь раскаленное пламя и упав на булыжник, в надежде погасить пламя. Пламя охватило воздух вокруг нее, и она подняла голову, чтобы увидеть Малфоя всего в нескольких метрах от себя, его палочка была направлена прямо на нее, даже когда она уловила свет множества заклинаний, летящих сквозь пламя в его сторону. Проклятие просвистело мимо ее головы, и она вскочила на ноги, отбрасывая капюшон мантии, который в спешке упал ей на голову. - Это я! - крикнула она, поднимая руки. Он замер, глядя, как она бежит к нему, налетает на него и обнимает изо всех сил, прежде чем исчезнуть.

***

Они приземлились в главной комнате своей хижины, оба все еще тяжело дышали. Гермиона стиснула зубы, когда холодная сырость начала проникать в ее кости в отсутствие всепоглощающего жара пламени, и она только что закончила вытираться, когда Малфой схватил ее за плечи. Мышцы на его шее напряглись, когда он закричал, его ноздри раздувались с каждым словом, когда он начинал кричать на нее, - о чем ты, блядь, думала?! - загрохотал он, его хватка на ее руках усилилась, когда он тряс ее. - Я думала, что ты был пойман в ловушку в кольце... - В первую очередь нас там вообще не должно было быть! - И в чем же моя вина? - отстреливалась она, вскидывая руки вверх. - Твои чертовы портключи, Грейнджер! - он ударил рукой в стену, - если бы ты просто отпустила эти чертовы штуки... - И что, начали бы убивать людей? Его ноздри резко раздулись, когда он посмотрел на нее, - они собирались убить тебя, и им это почти удалось! - Ты даже не знаешь, что произошло, а уже бросаешься обвинениями! - Все, что я видел, это тот проклятый мешочек в твоей руке, как всегда, как будто они могли пощадить тебя, прежде чем отрубить тебе руки, чтобы заставить бросить его. Она стиснула зубы, - дело не только в этом, Малфой! - Правда? Потому что у вас, гриффиндорцев, все, похоже, сводится к вашей чертовой морали... - А может, это потому, что меня не учили быть убийцей! - крикнула она в ответ, - тебе не приходило в голову, что это, - она диким жестом обвела их, - не то место, где я думала оказаться, и не то, что я думала, мне придется делать? Она знала, что ее слова были через чур резкими, но не могла найти в себе силы взять их обратно, даже наблюдая, как еще большее напряжение поселилось в его и без того жесткой позе, и почувствовала, как вспышка его гнева щекочет ее сознание. - И это все, что ты обо мне думаешь? - выплюнул он короткий, беззлобный смешок, - что я был воспитан убийцами, чтобы быть никем иным, как убийцей, единственной целью которого является убийство... - Это не то, что я имел в виду! Ты так... так спокойно относишься к идее просто убивать людей, и это чертовски тревожит меня! Он подошел к ней ближе, его широкие плечи нависли над ней. - Тебе никогда не приходило в голову, что все, чего я хочу, это пережить это все. Хочу, чтобы моя мать пережила это, чтобы она обрела мир, которого заслуживает?! - Войну можно выиграть не только убивая, Малфой! - огрызнулась она, откидывая голову назад, чтобы встретить его ровный взгляд, хотя он продолжал нависать над ней, - не каждый способ требует, чтобы мы убивали на каждом шагу, и я знаю, что ты это тоже знаешь. Малфой насмешливо хмыкнул, - я уже говорил тебе это раньше, меня не волнует твоя милая мораль. Глаза Гермионы сузились, - ты так говоришь, но Кингсли сообщил мне, что после последнего задания в больницу Святого Мунго прибыли еще двое Пожирателей Смерти, кроме тех, кого я послала сама. Так что не стой здесь и не притворяйся, что ты ничего не понимаешь, потому что ты все прекрасно понимаешь! - Я понимаю, что есть вещи, которые мы должны делать, даже если ты этого не хочешь, потому что это война, и наша цель - выжить, а не спасать каждого чертового человека, который переходит нам дорогу... - Пошел ты, Малфой, - прошипела она. Оба тяжело дышали, она сжимала кулаки, а он был напряжен, его лицо все еще было красным от гнева, когда он смотрел на нее. Теперь, когда они остались одни, она почувствовала, как эмоции, которые ее адреналин подавил во время битвы, вновь поднимаются - вихрь страха, гнева и отчаяния оседал в воздухе между ними, клубясь от напряжения. Прежде чем она успела осознать свои действия, сказать себе, что нужно прекратить это, прекратить сейчас же, она подалась вперед и схватила его лицо, притягивая к себе для страстного поцелуя. Он замер на долгий миг, прежде чем подхватить ее и углубить поцелуй. Драко подхватил ее и попятился назад, пока она обхватывала ногами его талию, выгибаясь в дугу, когда он с силой сжал ее задницу. Их поцелуи были грубыми, отчаянными, наполненными горячим дыханием и прикушенными губами. В этом поцелуи не было любви, только чистая и почти первобытная потребность. Когда он, наконец, грубо повалил ее на стол, заставив книги и стопки пергаментов рухнуть на пол и рассыпаться вокруг них, она начала рвать на нем рубашку, пока он не помог ей стянуть ее через голову, и тут же снова прижался к ее губам. Когда она вцепилась ногтями в его брюки, он просунул руки под ее рубашку и залез в бюстгальтер, заставив ее застонать, когда он ущипнул ее за сосок, и она, наконец, освободила его твердый, выпирающий член. Он был толстым, настолько, что ее пальцы не могли сомкнуться вокруг него, пока она уверенно водила по нему. Он отстранился, чтобы одним быстрым движением сорвать с нее джинсы и остатки нижнего белья, оставив ее голой ниже пояса. Он провёл гибкими пальцами по её половым губам, обнаружив, что она уже готова к его прикосновениям от переполняющего чувства их общей потребности, которая привела к интенсивному жару между её бёдер. Его пальцы снова стали влажными, и он вытер их о ее бедра, прежде чем без церемоний погрузить в нее свой член. Она тут же вскрикнула, схватившись за стол позади себя, чтобы удержаться. Она услышала, как опрокинулась чернильница, и, даже почувствовав на ладони влажный блеск чернил, но поняла, что ей все равно, и предпочла вцепиться в него, оставляя рукой черные следы на его бледном мускулистом торсе. Его толчки были грубыми и решительными, он стремился к своему освобождению, а она пробралась чистой рукой к своему клитору, яростно потирая его в погоне за собственным. Оргазм поразил ее через мгновение, и она громко вскрикнула, вцепившись в его плечо, прижимаясь ближе, и добиваясь большего трения на своем клиторе. Он резко потащил ее бедра вперед, начав вколачиваться в нее сильнее, отчего она попятилась назад к стене. Комната наполнилась непристойным звуком шлепков кожи о кожу, сопровождаемым ее стонами и его низким рычанием. Он кончил с содроганием, его член сильно пульсировал в ней в тот самый момент, когда ей удалось достичь еще одного, но более меньшего оргазма. После этого воцарилась тишина, единственным звуком было тяжелое дыхание обоих. Малфой наклонился вперед, сцепив свои мускулистые руки по обе стороны от нее, пока переводил дыхание. Она чувствовала, как его выделения неуклонно скользят по ее бедрам, покрывая кожу и пачкая пергаменты, которые все еще лежали на столе. Когда их дыхание наконец замедлилось, Малфой медленно выпрямился, и она соскользнула со стола, собирая свою одежду. Не говоря ни слова, она проскользнула в спальню и закрыла за собой дверь.