Драко и Гермиона приземлились в лесу.
Девушка хрипела, глотая воздух и холод проникающий в легкие был острым, как бритва. У шатенки от боли перехватило дыхание, и она была вынуждена втягивать в себя еще больше холодного воздуха. Она не могла остановиться, поэтому каждый вдох был сильнее и отчаяннее предыдущего. С каждым вдохом боль только усиливалась, и Грейнджер отчаянно хваталась за горло в надежде на спасение. Перед ней возникли образы нескольких рыжеволосых фигур, их палочки были направлены на нее, а выражения лиц исказились в гримасах ненависти и отвращения.
Прохладные пальцы сомкнулись вокруг ее собственных, отводя ее руки от горла, — Грейнджер, — его голос был якорем, вытаскивающим ее из лап тьмы, — дыши.
Дыши. Сосредоточься.
Она выдохнула рваный воздух, сосредоточившись на ощущении жгучего холода на коже, внутри нее, проникающего все глубже…
— Дыши.
На этот раз ее дыхание было более прерывистей и короче.
— Еще раз.
Следующий вдох все еще жалил, но уже не был похож на нож, впивающиеся в нее. Она вцепилась в его руки так же крепко, как и он. Пальцы девушки были напряжены, но не сдавливали его руку.
— Открой глаза.
Она открыла их точно по его команде. Слова парня обхватили невидимые тиски в ее сознании и потянули за них. Девушка долго и медленно моргала, ощущение было почти летаргическим. Она моргнула еще раз, а затем ее взгляд остановился на нем. Даже в темноте его глаза слабо блестели. Их резкий серый цвет почти соответствовал туманной луне, которая висела высоко в небе где-то над ними. Шатенка замерла, не в силах оторвать взгляд от его глаз. Рот Драко продолжал двигаться, хотя ее глаза не отрывались от его, и она почти механически следовала его указаниям.
Дышать. Моргнуть. Сосредоточиться.
Она позволила себе сосредоточиться на нем. Сосредоточиться на его обеспокоенном взгляде и губах, которые повторяли одни и те же слова, как мантру. Сделала глубокий вдох гриффиндорка снова закрыла глаза, сосредоточившись на своих ощущениях. Драко был достаточно близко, чтобы его ровное дыхание смешивалось с ее. Прохладный воздух лишил их тепла, но, тем не менее, Гермиона чувствовала тепло исходящие от него. Он по-прежнему крепко держал ее руки, когда медленно открыла глаза, чтобы посмотреть на обручальное кольцо, которое ощущала на его пальце.
— Я… — ее голос был хриплым.
— Нас не обнаружили, — парень больше ничего не сказал, но осознание этого факта немного успокоило ее, когда девушка окинула его взглядом, обратив внимание на волосы, которые все еще были окрашены в яркий красный цвет. Одежда все еще была залита различными веществами, которые хлынули на них.
Она оглядела темный, тихий лес, в котором они стояли, — где мы находимся?
Он опустил ее руки и слегка отклонился голову в сторону, сканируя глазами лес, — ты в состоянии выполнить наше задание?
Мгновенно ее горло снова словно сжалось. Шатенка отвернулась, открывая и снова закрывая рот. В ее голове тут же возникли образы рыжеволосых фигур, только среди них теперь была одинокая черноволосая. На этот раз они все были мертвы. Их тела были изуродованы и скручены таким образом, что девушка не могла понять, видела ли их раньше, или это было ее воображение, вытащенное из глубин ее кошмаров…
— Да, — это слово было самым четким из всех, что она произнесла до сих пор, почти полностью лишенным нарастающего ужаса, который бурлил внутри нее, когда она запихивала его поглубже.
— Грейнджер
Пальцы парня сжали ее челюсть, заставляя посмотреть на него, — ты нужна мне… — стиснув зубы произнес Драко, и она видела, как он с трудом подбирает слова под маской холодного безразличия, которую редко сбрасывал, — мне нужно, чтобы ты сосредоточилась. Если мы хотим кого-нибудь спасти, тебе нужно сосредоточиться.
— Я справлюсь, — ответила она, уже восстановив свои окклюменции, чтобы заблокировать то, на что у нее самой не хватало сил. Шатенка отбросила образы и воспоминания, которые мучили ее, и зарыла их поглубже в своем разуме, пока ее маска вновь не встала на место.
Они аппарировали прочь, как только ее рука оказалась в его руке. Они снова приземлились в темном лесу, вокруг было так же темно, как и несколько мгновений назад.
Девушку охватило сильное чувство ужаса. Оно навалилось на нее и стало тяжелым, когда она попыталась пошевелиться. Они перенеслись сюда, чтобы куда-то проникнуть, но здесь не было ничего, кроме леса.
Ребята двигались через лес, по мере приближения к цели воздух становился все более холоднее. Низкий туман стелился по земле, усиливая зловещее чувство тревоги, которое не удавалось полностью заглушить. Они останавливались только для того, чтобы установить несколько ловушек, и уже через пару минут стали виднеться знакомые коттеджи. Малфой повернулся к ней и кивнул, прежде чем наложить на себя дезиллюминационные чары, а затем проделал тоже самое с ней.
Девушка увидела, как он растворился в воздухе, но все равно вздрогнула, когда он подошел со спины и прошептал ей на ухо, — мы должны быть быстрыми и точными. У нас нет времени на…
— Я в порядке, — ее голос был ровным, лишенным эмоций, которые она похоронила глубоко в своем сознании, — пойдем.
Гермиона уловила легкое мерцание в воздухе, где, как она думала, стоял Драко, и кивнула ему в ответ. Прежде чем кто-либо из них успел замешкаться, она двинулась вперед, смотря по сторонам. Когда ее сапоги ступили на траву, она почувствовала себя слишком незащищенной под ярким лунным светом и прибавила скорость. Девушка проскочила между двумя мужчинами, которые стояли перед коттеджем. Пожиратели очень внимательно наблюдали за окружающей обстановкой, но, тем не менее, они совершенно ее не заметили. Гермиона знала, что для любого, кто сосредоточится, она будет лишь бесцветным пятном в воздухе, но сердце все равно предательски сильно заколотилось, когда она рванула к домику. Вблизи он был еще прекраснее, чем издалека. Несмотря на прохладную погоду вокруг домика росли множество экзотических цветов, которые видимо попали в магический стазис завораживающего цвета.
Шатенка остановилась и произнесла заклинание обнаружения, которое выявило несколько человек, передвигающихся внутри. Все фигуры двигались непринужденно, и все находились на втором этаже. Убедившись, что внутри нет пленников, она подошла ближе и заглянула в первое попавшееся окно. Она восхитилась красотой интерьера. Дом внутри выглядел причудливо и в то же время роскошно, еще один совершенный элементом величественной архитектуры.
Не долго думая Гермиона направила свою палочку и взорвала комнату через окно.
Гостиная разлетелась на мелкие осколки, взорвавшись внутрь. Изнутри послышались удивленные возгласы, а затем с другой стороны раздался еще один взрыв, повергший обитателей комнаты в хаос. Прежде чем кто-либо начал поиски нападавших, она швырнула мешочек через разбитое окно, а затем взорвала и его. Девушка услышала гулкие шаги одного из охранников спереди, приближающегося к ней, и оглушила его, прежде чем взорвать еще один мешочек, только уже позади себя. Пышная листва была немедленно поглощена непроницаемой тьмой, которую создал порошок. Непроглядная чернота начала подниматься в небо, поглощая звезды и часть луны.
Грейнджер бросилась к следующему окну и повторила свою первую атаку, проделав то же самое с двумя следующими. Когда она обогнула угол в задней части дома, то замерла, столкнувшись со стеной темноты. Гермиона повернулась и в панике увидела, что ее собственное облако стремительно приближается. Она побежала к быстро закрывающемуся просвету, где еще виднелась цветущая трава. Сердцебиение участилось почти до невозможного, когда освещенная область уменьшилась почти до крошечного кусочка. Девушка слышала крики мужчин, которые выбегали из дома и оказывались в непроглядной темноте. Она вертела головой, пытаясь найти Малфоя, отчаянно желая увидеть маячок света, который он должен был нести.
Неожиданно рука Драко сжала ее руку, и она сразу поняла, что это он. Парень смотрел на нее сверху вниз, держа в одной руке свет, а в другой свою палочку. Свет был успокаивающим маяком в этом кромешном хаосе, и гриффиндорка заставила себя сделать медленный, ровный вдох. Малфой обеспокоенно посмотрел на нее приподняв бровь.
— Я в порядке, — прошептала Гермиона. Крики вокруг них становились все громче, поэтому он снова отпустил свою руку вниз и сжал ее, чтоб девушка следовала за ним, не отставала. Они шли так быстро, как только могли, не обращая внимания на крики окружающих их пожирателей, которые пытались сориентироваться в непроглядной черноте. Когда кто-то подходил достаточно близко, они сбивали его быстрым заклинанием, а затем шли дальше, уничтожая всех, кто попадался им на пути. Гермионе было легче от того, что ей не приходилось видеть тела мужчин, когда они падали, не видеть их раздробленные кости или кожу, гниющую от тех мерзких проклятий, которыми она в них стреляла.
— Ты, — голос испугал ее, когда мужчина внезапно появился рядом с ними, приставив кончик своей палочки к ее горлу.
Прежде чем он успел произнести еще одно слово, произошла вспышка света и он рухнул на землю, снова исчезнув в черноте.
Ребята бросились бежать. Они бежали так быстро, что все смешалась в общую массу. Чувство ужаса, с которым она боролась с тех пор, как они вернулись в поместье, только усилилось. Кожу девушки покалывало от этого чувства, даже когда они наконец вырвались назад в лес.
Не раздумывая ни секунды, Малфой повернулся и направил свою палочку во мрак. Ревущий дракон из пламени вырвался из его палочки, прочертив яркий путь сквозь черноту, и вспыхнул еще более ярким пламенем, достигнув дома. Она почти чувствовала вкус смерти и разрушения, которые пламя принесло в воздух, поглощая все на своем пути.
Рядом с ней в темноте что-то промелькнуло.
Гермиона повернула голову в сторону движения, сузив глаза от темноты и тумана, застилавших все вокруг. Тревожное чувство поселилось в ее груди, смешиваясь с ужасом, который только усиливался с каждым шагом, который они делали, возвращаясь в темный лес.
— Малфой, — начала шатенка, все еще блуждая глазами в темноте, — что-то не так…
Рука вцепилась ей в лодыжку, и она, споткнувшись, отбросила ее назад, подавив крик. Из тумана за первой фигурой поднялась другая. Это была гниющая кожа, прилипшая к костям, конечности скрючились, хотя двигалась она с удивительной быстротой.
Инферналы.
Малфой схватил ее за руку и бросился бежать. Инферналы начали нападать на них со всех сторон, пока они бежали, выползая из темноты. Один из них врезался в нее сбоку, повалив в грязь. Он вцепился в нее своими гниющими, скелетными пальцами, пока Гермиона пыталась нащупать выпавшую из рук палочку. Шатенка толкнула его в грудь, когда из тьмы выскочил еще один. Она отбросила их обоих, прежде чем Малфой поднял ее на ноги. Воздух начал наполняться проклятиями, а крики Пожирателей становились все ближе. Они снова сорвались с места, отчаянно бежа вперед.
Не останавливайся, повторяла она себе, хотя вокруг царил хаос. Инферналы и Пожиратели смерти преследовали их, продолжая прорываться сквозь тьму.
В тот самый момент, когда она произнесла заклинание обнаружения, перед ними возникла фигура. Ужас охватил ее сердце, как тиски, заставив остановиться, а затем ускорится.
Это был Беллатриса.
Губы женщины сомкнулись над зубами, и она глубоко вдохнула. Она громко смеялась, когда она направила свою палочку на Гермиону, а в глазах появился дикий блеск.
— ГЛУПЦЫ! — прокричала она. Звук прозвучал глубоко, и Гермиона инстинктивно отпрянула назад.
Не успела Грейнджер опомниться, как ее голова откинулась назад, и она была поднята в воздух сильным рывком палочки. Невидимая сила сомкнулась вокруг ее шеи, сильно сдавливая ее. Сила была неумолимой, сжимая ее шею все сильнее и сильнее, пока она боролась. Зрение затуманилось из-за слез, застилавших глаза. Одной рукой она отчаянно била по невидимой силе на своем горле, а другой медленно вытягивала палочку. Позади Беллатрисы она увидела Малфоя, который лежал на спине, сжимая бледной рукой горло, и оба они задыхались под действием заклинания. Гермиона представила, как он тонет во всепоглощающем холоде, который она почувствовала, когда он чуть не умер несколько месяцев назад, и воспоминание об этом придало ей силы, с которой она пыталась призвать свою палочку.
Сила исчезла, как только палочка оказалась в ее руке. Девушка споткнулась и упала на лесную землю, тяжело дыша. Споткнувшись, она поднялась на ноги и увидела как Малфой прижал Беллатрису к дереву. Женщина выглядела еще более дикой, корчась под силой его заклинания. Его палочка была неподвижна, когда он направил ее на нее, а глаза сузились в такой яростной концентрации, что она действительно испугалась. Гермиона и раньше видела его разгневанным, но не видела истинной глубины его гнева. Сейчас ярость, написанная на его лице, была холодной и бессердечной, лишенной каких-либо эмоций.
— Мы должны идти! — крикнула Грейнджер. Эти слова прозвучали глухо, и Малфой лишь сильнее сжал свою палочкой. Кожа Беллатрисы потемнела, так как она напряглась под заклинанием, которое медленно высасывало ее жизненные силы.
Гермиона сбила двух инфернанов, когда те бросились к ним. Заклинания Пожирателей становились все ближе, приближаясь к ним, и Гермиона отчаянно отбрасывала их назад, даже когда бежала к Малфою, пытаясь оттащить его. Девушка уловила движение, палочки Беллатрисы, которая молнией пронеслась по воздуху к ее едва вытянутым пальцам. Смертоносный взгляд Малфоя был прикован к ней, его глаза оставались непоколебимыми.
Палочка пролетела мимо Драко, сбив его с ног и разрушив заклинание в тот самый момент, когда пальцы Беллатрисы сомкнулись вокруг ее палочки. Глаза Малфоя были такими же дикими, как у его тетки, когда они встретились с глазами Гермионы. Он зарычал и попытался отбросить ее, но в этот самый момент они оба оказались вне досягаемости, и Беллатриса послала в их сторону вспышку смертоносного зеленого света.
Крик ярости Малфоя был преследующим, — авада…
Прежде чем он успел произнести заклинание, Гермиона обхватила его и аппарировала прочь.
***
Они приземлились прямо в дом. Девушка лежала на кровати, а он сидел на ней и осматривал окружающую обстановку. Голова парня моталась туда-сюда, осматривая комнату. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было искажено яростью.
— Какого черта?! — от его крика у нее заколотилось сердце, и девушка попыталась встретить его разъяренный взгляд своим непоколебимым.
— Это был слишком большой риск. Мы не могли…
— Пошла ты! — его руки сомкнулись по обе стороны от нее. Свет сделал явным то, о чем раньше можно было только догадываться под покровом ночи. Каждый мускул напрягся на его покрасневшей коже. Глаза Малфоя были широкими и дикими, когда он смотрел на нее сверху. Он выглядел таким же маниакальным, как и Беллатриса, и в этот момент это действительно испугало ее.
— Драко, — она прижала руки к его напряженным мышцам груди.
— Не надо.
Эти слова были произнесены с такой ненавистью, что ей захотелось отшатнуться. Но ее руки так и остались лежать на его груди. Он был змеей, готовящийся к удару. Нежные и неподвижные руки Грейнджер были единственным, что сдерживало его. Он оскалился, продолжая смотреть на нее, и она гадала, нанесет ли он удар.
Блондин поднялся с кровати таким быстрым и грациозным движением, что девушка даже не успела моргнуть, как он уже стоял в центре комнаты, его маска ярости даже не дрогнула.
— Ты дура, — сказал он сквозь крепко стиснутые зубы.
— Я не дура, — Гермиона встала поворачиваясь к нему лицом и не обращая внимания на то, как его огромная фигура нависла над ней, — она бы убила тебя прежде, чем ты успел бы что-нибудь…
— ОНА ПОЧТИ БЫЛА У МЕНЯ В РУКАХ! — на этот раз его слова действительно прозвучали так, как будто они потрясли комнату. От этого звука по коже побежали мурашки.
— Мы не могли этого сделать, это было слишком рискованно…
— Рискованно?! Настоящий риск — это то, что она все еще жива и свободно передвигается. Ты даже не представляешь, что она сделала…
Сильное напряжение, натянутое в ее животе, оборвалось, — я была там! Я была там, когда она убила Сириуса, я видела ее в ту ночь… в ту ночь…
— Скажи это, Грейнджер, — его глаза сверкали странным маниакальным весельем, под которым скрывалась ярость, которая, казалось, становилась все сильнее, пока они спорили.
— В ту ночь, когда Снейп убил Дамблдора.
Он выплюнул беззлобный смешок, — не это.
Она вдруг почувствовала себя такой маленькой под натиском воспоминаний, которые она пыталась похоронить, сметая на задворки сознания осколки своей невинности, — в ту ночь, когда ты… в ту ночь, когда ты пытался…
— В ту ночь, когда я пытался убить его, — его голос был низким, но ядовитым, — я умоляю тебя не забывать, кто я. В кого она меня превратила.
Она не могла остановить дрожание губ, — это не ты, — сказала она, — это не…
Его ехидная ухмылка стала еще шире, — но это так.
Он подошел ближе, пока они не оказались на расстоянии одного сантиметра, — мы только и делаем, что исследуем крестражи и прибываем на места массовых убийств слишком поздно. Мы делали это в то время, как те, ради защиты кого мы ведем эту войну, страдали и умирали. И ты… ты помешала мне сделать то единственное, что действительно могло бы изменить ход этой войны.
Он взял ее за подбородок, заставив посмотреть на него, хотя девушка пыталась отвести взгляд, — я чувствую твою вину и надеюсь, оно задушит тебя.
Он ушел захлопнув за собой дверь и оставив ее стоять посреди комнаты в полном одиночестве.
***
Эта мысль пришла ей в голову, когда она готовила чай.
Гермиона стояла в затемненной кухне, освещенной лишь мягким лунным светом, проникавшим через кухонное окно. Она провела несколько беспокойных часов, лежа без сна в постели. В голове крутились образы огненного дракона и дикое, злое выражение лица Беллатрисы, когда та подняла свою палочку. Девушка на цыпочках прошла мимо того места, где, как она подозревала, Малфой все еще лежал без сна, несмотря на то, что его фигура была неподвижной тенью. Грейнджер пыталась, но не могла остановить образы произошедшего, которые возникали в ее сознании каждый раз, когда она закрывала глаза…
Сердце остановилось.
Когда оно снова заработало и беспорядочно забилось. Звук разбившейся о землю кружки был лишь отдаленным шорохом на фоне грохочущего шума, раздававшегося в ушах. Девушка резко и неглубоко вдохнула воздух, что никак не помогло ослабить тяжесть в груди. Она прижала к ней руку, даже когда боль усилилась. В ее сознании пронеслись образы, которые проигрывались в тошнотворной петле, сближаясь с каждым повторением. Мертвые тела, усеивающие улицы. Инферналы. Всепоглощающая ярость, исказившая черты лица Беллатрисы, когда она пыталась убить ее.
Крестражи.
Спотыкаясь девушка, пересекла комнату, не обращая внимания на боль, которая вспыхнула, когда в ее босые ноги впились осколки разбитой кружки. Книга о Темных искусствах светились перед ней, как маяк, дразня ее. Мурашки по коже не проходили даже тогда, когда ее пальцы просто пробегали по корешку книги. На этот раз она не обратила на это внимания и взяла книгу с полки, не задумываясь о холоде, который поселился в ее сердце. Девушка открыла книгу на той странице, которую перелистывала бесчисленное количество раз, и кровь ее похолодела, когда она услышала давно заученные слова.
— Крестражи, — гласила надпись, — это самое темное из всех искусств, доступное только самым мерзким существам, которые не испытывают никакой привязанности к тому, что связывает нас с человеческими эмоциями.
— Грейнджер! — голос Малфоя привел ее в чувства. Она подняла на него широко раскрытые глаза. Рот девушки бесполезно открывался и закрывался, когда она почувствовала, как по позвоночнику поползли мурашки от понимания.
Когда она наконец нашла слова, в ее голосе прозвучало отчаяние, — крестражи… Беллатриса… она создала себе крестражи, не так ли?
