Запутанные/Entanglement

Глаза Малфоя сузились, когда он уставился на пузырек с клубящейся багровой жидкостью, — как? Гермиона снова просканировала свои записи, — я работала над модификацией следящих чар, которое мы использовали, чтобы мы… — она окунула кончик палочки в пузырек и наблюдала, как жидкость начинает светиться красным цветом, пока она бормотала заклинание — могли определить их местонахождение. Девушка поднесла палочку к карте и наблюдала, как она мечется, пока не зависла над местом в верхнем углу карты, которое Гермиона не узнала. Взгляд Малфоя метался между местом, указанным на карте, и багровым свечением крови. Он коротко и резко кивнул ей, после чего повернулся и направился к двери. Плащ развевался за его спиной, и ей потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, прежде чем последовать за ним. Когда она догнала его, он уже вышел на улицу, — ты знаешь это место? Резко кивнув, он протянул ей руку. Девушка прижалась к нему, не обращая внимания на то, как напряглись его пальцы. Они аппарировали в густой лес. Настолько густой, что деревья не пропускали даже лунный свет. Гермиона продолжала крепко сжимать его руку, пока парень мелкими шажками продвигался вперед, нащупывая что-то в темноте. Его шаги были уверенными, и прошло всего несколько минут, прежде чем они подошли к тому месту, где деревья начали редеть настолько, что могли осветить его фигуру перед ней. Она отпустила его руку и тут же почувствовала, как она дернулась обратно к нему, ощутив тревожный холодок в воздухе вокруг них. — Где мы? — ее шепот был почти унесен мягким ветерком, колыхавшим окружающие их деревья, — я чувствую… — Ограда разработана так, чтобы впускать только членов семьи, — его тон был низким и отрывистым. Собственность семьи Малфой. Фигура парня была более напряженной, чем обычно, и она продолжала внимательно следить за ним, пока лунный свет пробивался сквозь поредевшие деревья и освещал его. Прошло всего несколько минут, прежде чем впереди показался пункт назначения. Несмотря на чувство срочности, которое она ощущала в воздухе вокруг них, она не могла не остановиться. Это было потрясающе. Перед ними возвышалось красивое, просторное поместье. Оно располагалось на берегу озера и было окружено деревьями, которые, казалось, были зачарованы, чтобы сохранять свой внешний вид из распустившихся листьев и цветов, несмотря на резкое похолодание. Снаружи дом имел всего два этажа, но Гермиона не сомневалась, что внутри он был зачарован, полностью отражая вкус Малфоев к величию. Девушка и дальше бы рассматривала дом, оценивая его красоту, если бы не мельтешащие вокруг Пожиратели смерти. Их темная одежда выделялась на фоне красоты здания. Каждый их шаг, казалось, ставил печать на безмятежной красоте этого места. Гермиона сразу же поняла, какое напряжение поселилось в Малфое с момента их прихода. Повернувшись к нему, она увидела, что он наблюдает за происходящим сузив глаза. Его рука крепко сжимала палочку. — Подожди, — парень перевел взгляд на нее, когда шатенка положила руку на его руку сжавшую палочку, — их по меньшей мере дюжина, а может и больше… Она прервалась, когда перед ними раздался громкий треск. Это была Беллатриса Лестрейндж. В горле сразу пересохло. Женщина стояла всего в паре метрах от них, так близко, что Гермиона могла видеть маниакальный блеск в ее глазах. Беллатриса держала истекающего кровью мужчину за руку. Гриффиндорка в придушенном молчании наблюдала, как пожирательница повалила его на землю и прижала сапог к его горлу. — Ты — ничто, — шипела ведьма, вдавливая сапог все глубже в горло мужчины. Его ответ был невнятным, он из последних сил хватался за ее сапог, — ты всего лишь охранник! Нога мужчины была вывернута под неестественным углом, и когда Беллатриса потащила его вверх, он закричал еще сильнее. Луч слабого лунного света осветил лицо мужчины. На месте, где должно было быть одно из его ушей, была лишь почерневшая рана и засохшая кровь. Это был тот самый человек, чье ухо она прокляла ранее. Его изуродованное тело свидетельствовало о том, какой ущерб они ему нанесли. — Жалкий ничтожный стражник, — Беллатриса приставила кончик своей палочки к горлу мужчины. Ее маниакальные глаза сверкнули в слабом свете, когда она шипением произнесла заклинание, которое заставило мужчину брыкаться еще сильнее, после чего он неподвижно упал на землю. Рот Беллатрисы искривился в улыбке, после чего она повернулась и пошла прочь, напевая какую-то нестройную мелодию. Гермиона посмотрела на Малфоя, увидев, что его тело почти дрожало от гнева. Он держал свою палочку так крепко, что костяшки побелели, а другой рукой так же крепко вцепился в рядом стоящее дерево. Драко напрягся, как змея, готовая броситься вперед. Внезапный прилив ярости, нахлынувший на нее, показался ей почти чужим. Она почти ничего не чувствовала от него, и внезапная волна ярости была настолько ошеломляющей, что девушка тоже едва не задрожала от кипящего напряжения. Рука девушки на его груди заставила повернуться к ней. Глаза блондина расширились, а выражение лица стало безумным. Исчезла его обычная сдержанность. Казалось, что все отсеки, в которых он хранил свои эмоции, были распахнуты настежь, выпустив поток хаоса. — Мы не можем… — отрезала Гермиона, когда он попытался сделать выпад вперед, остановленный только тем, что она прижала его к себе. Трава, на которую они упали, смягчила большую часть звука их падения, но сердце все еще было крепко зажато, когда она зажала ему рот рукой. Воздух вокруг них был неподвижен, и Беллатриса, как ей показалось, остановилась на середине шага, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, что это за шум. Грейнджер почти ничего не слышала, кроме стука своего сердца и резких вдохов, которые Малфой делал через раздувающиеся ноздри. — Пожалуйста, — беззвучно умоляла она. Гриффиндорка пыталась сосредоточить всю свою энергию на том, чтобы услышать хотя бы шепот звука, который бы возвестил о приближении Беллатрисы, но Малфой вырвал ее руки, повалив рядом с собой. Он снова вскочил на ноги, и она последовала за ним, держа палочку наготове, представляя себе Беллатрису, стоящую перед густым кустарником, закрывавшим ей обзор. Она заметила Беллатрису далеко впереди, та все еще невозмутимо шла ко входу. — Пожалуйста, — она схватила Малфоя за руку, прежде чем он успел прорваться сквозь кусты вслед за теткой, — мы вернемся. Я клянусь… На этом он остановился и посмотрел на нее, — нет, — в этом слове было столько же гнева, сколько и во всем его облике, под которым скрывались эмоции, которые девушка не успела определить. — Их по меньшей мере дюжина, не считая ее. Нас всего двое… нас убьют. Нам нужно подкрепление… — К черту твой дурацкий Орден! — повысил он голос, и она в панике посмотрела назад, в сторону поместья. Беллатрикс отдавала приказы мужчинам, и от звука ее голоса, донесшегося до Гермионы, по позвоночнику пробежали мурашки. Глаза Малфоя продолжали метаться между ней и Беллатрисой. Он был расчетлив, и она поняла, что проигрывает. Она схватила его за обе руки, — мы вернемся, — сказала она так, будто другого варианта у него нет. Прежде чем он успел запротестовать, она аппарировала их. Они приземлились в гостиной и теперь в свете, его ярость была еще более заметна. Гермиона поняла, что он выглядит почти так же маниакально, как сама Беллатриса. — Какого черта, Грейнджер! — его голос гремел в замкнутом пространстве комнаты, и шатенка поборола желание шагнуть назад, — ты могла расщепить меня… — Но я этого не сделала! — огрызнулась в тон ему Грейнджер, — ты собирался рисковать нашими жизнями! Он скрежетнул зубами, продолжая рычать на нее. — Я имела именно это, когда сказала, что мы можем вернуться, — она пыталась сохранить ровный голос, несмотря на то, что он навис над ней, как грозовое облако ярости. — Ты хочешь призвать проклятый Орден, который не использует ничего, кроме жалкого экспеллиармуса, чтобы расправиться с ними! — Его бледная кожа покраснела от гнева, — мы должны покончить с этим… покончить с ними… — Я знаю, — ответила Гермиона, — у меня есть план. Он молча кипел от ярости, но, казалось, давал ей возможность объясниться, — поверь мне, — сказала Грейнджер, положив руку на то место, где он снова сжимал свою палочку. Она встретилась с его глазами и выдержала их, не отступая от чистой ярости, которую она все еще улавливала в них, — пожалуйста. Драко почти незаметно и быстро кивнул, но она все же заметила. — В ту ночь… нашу последнюю ночь в Хогвартсе… когда ты… — выдавила она, не обращая внимания на то, как дернулось его лицо при упоминании о тех событиях, — когда ты провел их внутрь. У тебя все еще есть… Глаза Малфоя загорелись, когда встретились с ее, — да, — кивнул он в знак понимания, — думаю это сработает.

***

Косой переулок был окутан тишиной, которую, как Гермиона знала, можно было объяснить не только поздним часом. Многие ночные заведения были закрыты, в окнах даже не горел свет. Это было тревожное чувство, выходящее за рамки напряжения, которое почти постоянно бурлило внутри. Это была истинная цена войны — тишина. Пустота. — Здесь внизу, — девушка свернула в переулок, и он молча последовал за ней. Когда они вышли на другую сторону, перед ними возникла желаемая цель. В полумраке «Всевозможные волшебные вредилки» выглядели почти зловеще. Большая маска ухмыляющегося шута, висевшая над витриной магазина, казалось, была искривлена в жестокой усмешке, нависшей над ними. Дезиллюминационные чары, которые девушка наложила на них, казалось тонким и слабым. Шея девушки напряглась, когда она продолжала оглядываться вокруг, пытаясь заметить кого-нибудь, пока они спешили к двери. — Я уверена, что они предпочитали ловушки сложным запирающим заклинаниям, — сказала она, анализируя заклинания на двери, — нам придется действовать осторожно, — ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы прорваться сквозь охранные чары, и вскоре они уже ступили в темный магазин. Внутри было еще более зловеще, чем при входе в магазина. Их окружала темнота, а также гудение и жужжание различных устройств. На мгновение эти звуки вернули ее в тот момент, когда она вошла в кабинет Дамблдора в ту роковую ночь, когда все изменилось. Звуки преследовали ее с каждым шагом, извращенным саундтреком к их движениям. Жужжание. Шум. Щелчок. Она потянулась, чтобы взять Малфоя за руку и притянуть его ближе, но Драко оказался так близко, что она почти чувствовала его дыхание. Девушка заметила, как он поднял свою палочку и схватила ее, — мы не можем их вызвать. Они из тех, кто накладывает заклинание непосредственно на сами предметы. Парочка продолжала делать осторожные шаги вперед. Гермиона рискнула воспользоваться лишь самым тусклым светом своей палочки, который освещал только то, что находилось прямо перед ними. Казалось, что по мере продвижения вперед шум от жужжания и тиканья становился все громче, совпадая с тяжелыми ударами ее сердца. Содержимое магазина, скрытое темнотой, было мрачным и угрожающим, нависая над ними, когда они проходили мимо, что только усиливало мурашки, пробегавшие по позвоночнику Гермионы. Ребята шли медленно, и им казалось, что прошло не меньше час, когда шатенка наконец остановилась перед витриной. Она подняла палочку, чтобы аккуратно осветить упакованные ряды мешочков. Мешочки были такого же черного оттенка, как и содержащийся в них порошок, и мягко поблескивали на свету. Она произнесла заклинание, которое выявило множество ловушек и заклятий вокруг них. Малфой молча помог ей снять их. Вскоре они уже собирали мешочки и складывали их в ее маленький чемоданчик. К тому времени, как пара закончила и они повернулись, чтобы уйти, чемодан был почти пуст. Они медленными, осторожными шагами направились к выходу. Каждый шаг Гермионы был слишком осторожным, как будто… Жужжание и гудение прекратилось. Они оба замерли, повернувшись друг к другу с широко раскрытыми, полными паники глазами. Магазин вспыхнул ослепительным цветом, от чего темнота резко рассеялась. Ребята бросились к главным дверям, и тут же вокруг них раздались взрывы света и цвета. Искры жалили кожу, падая на них, а мокрая, склизкая субстанция лилась из неопознаваемого источника. Все это густо прилипло к их коже, а когда оно прилипло к лицу, они с трудом смогла открыть глаза. Девушка споткнулась и чуть не упала. Она оглянулась в поисках Малфоя, но смогла вымолвить лишь придушенный звук, когда жидкость прилипла к ее губам. Хаос продолжал бушевать в магазине, переходя в зловещие вибрации, которые заставляли ее дрожать еще сильнее. Руки то скользили, то прилипали к тому, чего она касалась, девушка спотыкалась и падала, когда вслепую пыталась вскарабкаться вперед. Она снова попыталась встать и вскрикнула, когда почувствовала, как железная хватка вцепилась в ее руку и подняла ее на ноги. — Идем! — крикнул Малфой сквозь хаос. Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, когда они вышли на улицу, ощутив на лице прохладный ночной воздух. Она успела сделать всего несколько шагов, как что-то обхватило ее лодыжку и резко дернуло назад. Она слышала, как Малфой ругался, борясь с этим, в то время как она отчаянно впивалась пальцами в булыжник и пыталась заклинанием избавиться от слезящихся глаз. Когда Малфой, наконец, удачно ударил по тому, что их схватило, она увидела, как на землю упала какая-то лиана со слизистой и луковичной кожей, как раз в тот момент, когда ей удалось убрать вещество из глаз. С лозы на булыжник стекала густая желтая субстанция, которая смешивалась со слизью, все еще просачивающейся из магазина. Рядом раздалось несколько тресков, а затем, — эй! Гермиона увидела лишь вспышку рыжих волос, прежде чем Малфой схватил ее за руку и аппарировал.