Запутанные/Entanglement

Гнев Драко волной хлынул через тщательно созданные щиты, захлестнув Гермиону внезапной интенсивностью. Когда блондин наконец заговорил, его голос был пронизан холодной яростью, — что ты только что сказала? — Возможно, я… я не знаю, я… — девушка не смогла произнести этих слов во второй раз из-за кома, который встал у нее в горле. — Что, блядь, значит, ты не знаешь? Ты либо беременна, либо нет, Грейнджер! — парень повернулся и провел руками по волосам, — черт! Она смотрела, как он начал вышагивать по комнате и ругаться под нос. — Драко, — ее губы дрожали, когда она говорила, — Драко, я… Блондин перестал маячить и снова устремил на нее свой темный взгляд, — ты что? — прорычал он, — сейчас ты не можешь сказать ни одной чертовой вещи, которая могла бы это исправить. Она инстинктивно провела рукой по плоскому животу, — я знаю, — сказала она, — я знаю, но… — Ты вообще использовала это чертово заклинание? — его кожа покраснела, — все знают о нем уже на пятом курсе! Или ты была слишком хороша для сплетен в коридоре? — Я… я использовала его каждый раз, но после МакГонагалл… Я не помню, я не могу… — Ты не помнишь?! — кулаки парня сильно сжались, — это все, что ты можешь сказать? Это война, Грейнджер. Что, черт возьми, мы будем делать с ребенком?! Рука Гермионы плотно прижалась к ее животу, — я знаю это. Знаю. Но даже несмотря на это, я не могу… если это так, я сделаю всё, чтобы сохранить этого ребёнка. Он замер, — ты думала, что я заставлю тебя… — голос Малфоя был низким и холодным, его глаза остановились на ее животе, — за кого ты меня принимаешь? Гермиона сглотнула, — я не знаю, я просто… — Тогда какого хрена ты это сказала?! Если бы у тебя была хоть капля здравого смысла… Гермиона одним махом обрела голос, — Драко! — ее голос прорезался сквозь его негромкие ругательства, — пожалуйста, просто… прекрати. Просто… будь моим мужем, пожалуйста, хотя бы на мгновение. После ее слов в комнате воцарилась тишина. Гермиона опустила глаза туда, где ее руки все еще были прижаты к животу. Когда парень двинулся, чтобы сесть за стол, она скорее услышала, чем увидела это действие. Драко был единственным, кто нарушил молчание, — Испания, — сказал он. Гермиона подняла глаза и увидела, что он пристально смотрит на ее живот, — что? — спросила она. — Я купил там дом. Тайно. На случай, если в будущем моя мать захочет жить поближе. — Испания, — повторила Гермиона, ее голос был лишь немного громче, чем дыхание. — Там мы пока будем в безопасности. У Гермионы перехватило дыхание, — мы… Он ничего не сказал, но и не возразил ей. — Драко, твоя мама… — Сколько раз ты пробовала заклинание? — спросил он, намеренно прервав ее. У Гермионы сжалось горло, — несколько. Каждый раз безрезультатно. Если это и так… то еще слишком рано, чтобы обнаружить, — магия может быть такой могущественной и в то же время такой непостоянной, и факт этого никогда не казался таким разрушительным, как в этот момент. — У тебя есть идеи, почему? Гермиона покачала головой, — есть несколько причин, по которым это не сработает, но беременность… это не то, на что я потратила много времени, — или вообще думала об этом, хотела добавить она, — я также проверила наши кольца — пока ты спал. Думала, что мы не заметили на них чары плодородия, но если они и были, то их уже давно сняли. Наступила тишина. — Драко, — начала она, потом заколебалась, — Драко, ты… если я буду… если ты исчезнешь… твоя мама… — Я знаю, в чем заключается мой долг, — голос парня был тонким и отрывистым, но его влияние было глубоким. Он готов рискнуть всем, ради чего вступил в этот брак, чтобы защитить их ребенка. Если бы она была беременна… Гермиона сглотнула, подумав о последствиях. Она отдаст все, чтобы защитить их ребенка — сделает все, чтобы защитить его. Это означало бы доверить уничтожение крестражей кому-то другому, и… — Возможно, есть способ, — сказала девушка, ее мягкий голос все еще звучал слишком громко в тяжелой тишине, опустившейся на них, — маггловский тест на беременность. Он может сработать. Если нет… — она запнулась. Им придется рискнуть и обратиться в Орден. Это было последнее средство, но все, что у них было. — Мы пойдем сегодня вечером, — сказал он. Гермиона кивнула, не переставая следить за тем, как одна из ее рук продолжает блуждать по животу. Она подошла к дивану и тяжело опустилась на него. Последствия всего происходящего переполняли ее отчаянные попытки отбросить заботы, заставляя все рушиться в хаосе, как костяшки домино. Девушка тряслась, делая медленные, глубокие вдохи в попытке успокоиться, но все это было безрезультатно. Она чувствовала его присутствие, его гнев, витающий рядом. Драко был готов пожертвовать всем ради их будущего ребенка. Чтобы защитить ее, чтобы быть с ней и ребенком после его рождения. Бремя того, что они потеряют, если она забеременеет, было настолько тяжелым, что ее плечи прогнулись под его давлением. Гермиона почувствовала, как его тень упала на нее, когда он остановился рядом с ней. Она не сразу подняла глаза, боясь встретиться с затаенным гневом, который ожидала увидеть на его лице. Когда она наконец подняла глаза, то удивилась, увидев тот же настороженный взгляд, к которому привыкла за эти месяцы. Однако теперь, наблюдая за ним дольше, она уловила в его выражении лица нотки конфликта. Девушка не сводила с него глаз, когда подвинулась, освобождая ему место рядом с собой. Гермиона ничего не сказала, но знала, что выражение ее лица выражает одно слово: пожалуйста. Когда мгновение спустя он опустился рядом с ней, она сдержала дрожащий всхлип, который грозил вырваться наружу. Шатенка смотрела, как его руки сжимаются и разжимаются на бедрах три раза подряд, прежде чем осторожно протянула пальцы и обхватила его руку своей. Малфой не оттолкнул ее, но и не сжал ее руку крепче. И все же этого было достаточно.

***

Гермиона проснулась от того, что Драко переместился. Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы понять, что она свернулась калачиком у него под боком. Рука лежала на его груди, плотно обхватив рубашку. Драко крепко спал. Грудь парня вздымалась и опадала в ровном ритме, и на мгновение, Гермиона позволила себе полюбоваться данной картиной. Когда она наконец приподнялась, то замерла, увидев, что одна из его рук обвилась вокруг ее бока, а его ладонь лежала на ее животе. Драко все еще спал, но на его лице виднелись напряженные черты. Гермиона провела большим пальцем по складке между его бровями, наблюдая, как она разглаживается. Пальцы девушки все еще лежали на его щеке, когда он открыл глаза. Она позволила своим глазам задержаться на нем, чувствуя, как он пристально смотрит на нее. — Нам пора идти, — сказал он, нарушая молчание. Грейнджер не заметила, как его глаза задержались на том месте, где его рука лежала на ее животе, прежде чем он освободился и встал. Они переоделись в тишине, и он стоял молча, пока она зачаровывала его одежду и черты лица. Когда девушка опустила палочку, он взял ее за руку и поднял свою, чтобы аппарировать. — Подожди, — сказала Гермиона. Она взяла его руку в свою и прикоснулась к его обручальному кольцу. Бриллианты и изумруды сверкали в слабом свете, и когда она подняла свое кольцо рядом с ним, то на мгновение залюбовалась их красотой. Она коснулась их один раз, превратив свое кольцо в нечто простое и неприметное с маленьким бриллиантом, а его — в простое серебряное кольцо. — Будет лучше, если они подумают, что мы пара, проезжающая мимо, — объяснила она, — незаметно. Это не вызовет подозрений. Он кивнул и крепче сжал ее руку. Гермиону затянуло в знакомое ощущение аппарации, прежде чем они приземлились где-то вдоль темной линии леса. — Ты знаешь, куда идти? — спросил он. Гермиона покачала головой, — деревня маленькая. Должно же где-то быть. Она крепко обхватила его пальцами, ведя их к главной улице. Улица была темной и почти пустой. Из паба, мимо которого они проходили, доносился негромкий шум, и оттуда вышла смеющаяся пара. Их соединенные руки непринужденно покачивались вместе, и они смеялись, контраст их непринужденности резко выделялся на фоне того, как Гермиона вцепилась в руку Драко почти до синяков. — Там, — сказала она, указывая на тускло освещенную аптеку. Когда пара вошли, колокольчик тихонько звякнул, возвещая об их присутствии. Женщина с волосами цвета соли и перца стояла за кассой и тепло улыбнулась, оценивая их. — Добро пожаловать, — сказала женщина, — вам нужна помощь? — Нет, спасибо, — прошелестел голос Гермионы. Сердце гриффиндорки заколотилось, когда она вновь столкнулась с причиной их прихода. Грейнджер знала, что должна была отпустить его руку, чтобы поискать в маленьких, мало заполненных проходах, но не могла заставить себя отпустить. Тесты были в первом же проходе, по которому они прошли. Гермиона застыла перед рядом тестов, на каждом из которых были изображены женщины, держащие на руках своих малышей или новорожденных. Она почувствовала себя плохо. Пальцы дергались, но она не могла заставить себя взять коробку. — Вот ты где, милая, — Гермиона вздрогнула, когда почувствовала, как женщина вложила ручку корзины в ее свободную руку. Женщина посмотрела на них знающим взглядом, — лучше попробовать несколько, просто чтобы быть уверенной. Эти подойдут как нельзя лучше, — сказала женщина, опуская в корзину три коробки, — нет необходимости беспокоиться о всех этих модных штучках. Гермиона беззвучно кивнула, пока они шли за женщиной обратно к кассе. — Я сама вышла замуж примерно в вашем возрасте, — сказала женщина, когда Гермиона дрожащей рукой протянула ей корзину, — но не волнуйтесь. Дети — это благословение, лучше не забывать об этом. Гермиона сдержала слезы, которые грозили пролиться при этих словах женщины. Руки работали механически, когда она протягивала женщине деньги и смотрела, как та отсчитывает сдачу. Именно так все и должно было быть, не так ли? Нервная пара молодоженов, ошеломленных, но неуверенно возбужденных перспективой рождения первого ребенка. Любая другая пара могла бы отнестись к словам женщины с осторожностью и вернуться в свой дом, чувствуя себя несколько успокоенными, несмотря на нервозность. Вместо этого сказанные слова лишь заронили страх еще глубже в сердце Гермионы. От размышлений ее отвлекло то, что Драко сжал ее руку, — пойдем. Звук его голоса пронесся по ее телу волной успокоения, размораживая ноги, которые до этого отказывались двигаться. Именно Драко вытащил ее из аптеки за угол, и именно он аппарировал их обратно в хижину. Именно блондин снял с них чары гламура и достал коробки, внимательно читая их. Она едва шевелилась, пока он не протянул ей стакан воды, — пей. Она отмахнулась от него, — я справлюсь, — сказала она, проходя мимо него в ванную комнату, где он аккуратно разложил тесты на столешнице. Через несколько минут она вышла оттуда, сжимая тесты в дрожащей руке. Парень сидел на диване, склонив голову и зарывшись руками в волосы. — Драко, — сказала она, ее голос срывался. Он вскочил на ноги, — что такое? Она покачала головой, — они не сработали, — девушка протянула ему тесты, показывая на маленьких читающих устройствах нацарапанные строчки, которые должны были быть отмечены четким плюсом или минусом. Четкое «да» или «нет». Вместо этого они не показывали ничего. Она услышала грохот тестов, когда они ударились о стену от силы его броска, — ты должна пойти в Орден. — Драко, я… — она поймала его руку, — я… — Иди, — сказал он, — МакГонагалл оставила нам портключ, не так ли? Гермиона сглотнула, — оставила, но… — она подавила свой страх, зная, что истинная причина ее страха все еще висит в воздухе между ними. Малфой отпустил ее руку и вложил в нее палочку, — тебя могут не заметить. Иди. Прежде чем она успела заколебаться и принять решение против, она бросила на него последний взгляд, а затем подошла к столу, чтобы забрать мешочек, который оставила им МакГонагалл. Бросив последний взгляд на Драко, она зажала его в пальцах и исчезла.

***

Гермиона приземлилась в затемненной кухне. Она сразу же вжалась в темный угол, сканируя каждый уголок комнаты в поисках признаков движения. Хотя она не нашла ни одного, это не помешало ее сердцу подняться к горлу, когда она пробиралась сквозь тень. Выглянув за пределы кухни, она обнаружила небольшой коридор. Девушка даже не была уверена, что у них в доме есть целитель. И все же решила, что обыщет все комнаты, прежде чем открыться кому-то без необходимости. Она медленно и точно ступала по коридору, каждый шаг был отработан за месяцы тренировок. Она замерла в первой же комнате, в которую заглянула. Это была небольшая гостиная, темная, если не считать маленького огня, потрескивающего в камине. Свет огня освещал фигуры, свернувшиеся калачиком на небольшом диване. Рон. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как пламя мерцает на его знакомых чертах. Хотя у него не было видимых шрамов, со своего места девушка все еще могла видеть изможденность, которая омрачала его черты. Шатенка закусила губу, чтобы не дрожать, вспоминая выражение предательства, которое она видела на его лице в последний раз, когда они виделись, чувства, которые он излил ей в записке, отправленной ей много месяцев назад. Гермиона жаждала пойти к нему, обнять и прошептать все те извинения, которые она мечтала сказать ему в течение многих месяцев. Затем она обратила внимание на фигуру, которая свернулась калачиком в его объятиях. Лаванда. Даже с того места, где она стояла, Гермиона могла видеть, насколько крепким был сон девушки. Дыхание было глубоким и вздрагивающим, она издавала небольшие хныканья, когда бессознательно зарывалась головой все глубже в грудь Рона. Гермионе хватило одного взгляда вниз, чтобы понять, почему. Одна из рук Лаванды была отрублена ниже локтя и обмотана грубой повязкой. Даже во сне руки Рона обхватывали ее, защищая, а одна рука нежно лежала на повязке. Сердце Гермионы сжалось. Сколько боли и разрушений она пропустила? Сколько ужасов пережил Орден в этой войне, которой, казалось, не будет конца? Рон зашевелился, и Гермиона замерла, сердце гулко забилось в груди. Если бы он открыл глаза, то увидел бы её, стоящую в тени в нескольких метрах перед ним. Шатенка выпустила дыхание, которое сдерживала, только когда Рон снова переместился и издал небольшой храп. Нужно было найти целителя, пока она не наткнулась на кого-нибудь еще. Девушка медленно пошла прочь, обнаружив в конце коридора лишь пустую спальню с приоткрытой дверью. Свернув за угол, шатенка обнаружила еще один коридор, но поменьше. Из открытой двери в конце коридора лился мягкий свет. Гермиона медленно подкралась к ней, чтобы заглянуть внутрь. Внутри были шкафы, заставленные рядами аккуратно промаркированных бутылочек и различных инструментов — среди медицинских принадлежностей. Лазарет. Она подкралась еще ближе, пока не смогла разглядеть комнату более четко. Одинокая девушка склонилась над котлом, ее длинные светлые волосы были скручены в пучок на затылке. Когда она слегка повернулась, Гермиона узнала ее. Ханна. Гермиона шагнула в комнату, намеренно издав небольшой звук, от которого глаза Ханны расширились, когда она узнала ее, — Герм… Гермиона прижала палец к губам. Рот Ханны открылся и снова закрылся, прежде чем она кивнула, — как… как ты поживаешь? — спросила Ханна, как только Гермиона захлопнула за собой дверь. На этот раз Гермиона открыла и закрыла рот, колеблясь. Ханна мягко улыбнулась ей, но не ответила на ее взгляд, — я не должна была спрашивать, — Ханна вытерла руки о мантию, — тебя не хватало, Гермиона. Гермиона отвела взгляд, — мне жаль. Ханна грустно улыбнулась, — мы все о чем-то сожалеем, — сказала она, — я полагаю, ты пришла не просто так? — Ханна жестом показала Гермионе сесть на маленькую раскладушку, которая стояла в углу, — Помфри вчера отозвали, и она до сих пор не вернулась, но она хорошо меня обучила. Гермиона кивнула, — я… — ее голос был скрипучим, — мне нужно заклинание обнаружения беременности. Гермиона уловила лишь краткий проблеск удивления на лице Ханны, прежде чем она снова сгладила их, превратив в маску профессионализма, — конечно. Ты можешь… Гермиона кивнула и легла обратно на кушетку, закатав рубашку так, что обнажился живот, — ты… ты не знаешь, почему… почему заклинание… — Гермиона сглотнула, когда Ханна сделала паузу, ее палочка зависла над животом Гермионы. — Я… я не могу быть уверена. Ты принимаешь зелье? Гермиона покачала головой, — нет, — ее голос был тоненьким. Ханна кивнула, — это не должно быть необходимо. Заклинание срабатывает почти каждый раз, хотя сама магия может быть непостоянной. Полагаю, твое собственное заклинание обнаружения не сработало? Гермиона снова покачала головой, пытаясь заставить себя не складывать руки на голом животе. — Обычно случаи, когда заклинание не срабатывает, происходят при вмешательстве другой магии, хотя таких случаев не так много. Некоторые брачные узы, например, обычно требуют использования заклинания до начала отношений. Известно, что некоторые древние семьи даже вставляли заклинания плодородия в обручальные кольца, хотя заклинание обычно отменяет их… Голос Ханны был поглощен шумом, заполнившим уши Гермионы. Такая маленькая деталь, которая могла изменить все — все. Обычно она читала и изучала все, что только можно, но никогда не задумывалась об этом. Сердце продолжало биться, когда шатенка вспоминала все те случаи, когда она бормотала противозачаточные заклинания прямо перед тем, как заснуть, после того, как должна была сделать это раньше, никогда не подозревая, что время может иметь к этому какое-то отношение. Но время — время было тем роковым ударом для всего этого, и из-за того, что она не знала, все, все могло быть разрушено… От размышлений ее отвлекла рука Ханны, нежно погладившая по щеке. Когда Гермиона моргнула, возвращаясь в реальность, то поняла, что одинокая слеза потекла по ее лицу и попала в ухо. Ханна снова вытерла ее и грустно улыбнулась Гермионе, — с тобой все будет хорошо. Неважно, что из этого выйдет, — она снова провела палочкой над животом Гермионы, — ты почувствуешь холодное покалывание, но это не должно быть больно. Можно мне… Гермиона кивнула, зная, что не сможет произнести ни слова. Ханна улыбнулась ей, затем повернулась к животу Гермионы и прошептала над ним заклинание. На мгновение блондинка замерла в напряжении тишины и небытия, а потом… Ничего не произошло. Сердце Гермионы забилось быстрее, пока она ждала, когда над животом появится белое свечение, свидетельствующее о беременности. Вместо этого ничего не было. — Ты не беременна, — сказала Ханна. Сердце Гермионы остановилось, а затем вновь забилось в ритме стаккато, — ты можешь… Я должна быть уверена. Ханна кивнула и произнесла заклинание еще раз. Никакого белого свечения не появилось, — не беременна. Я обещаю. Она не была беременна. Казалось, слова Ханны втянули в себя весь воздух в комнате, и Гермиона почувствовала, что не может дышать под тяжестью своего облегчения. Она не была беременна. Она не была беременна. Она не была беременна. Она может вернуться к нему, и все будет хорошо. Они смогут найти крестражи. Закончить эту войну, независимо от исхода. Она не была беременна. Она не была беременна. Она не была беременна. — Гермиона, подожди, — позвала Ханна. Она даже не поняла, что встала и, спотыкаясь, направилась к двери, пока голос Ханны не прервал ее мысли. Гермиона повернулась и увидела, что Ханна сует ей в руки несколько флаконов. — По одному флакончику каждые четыре месяца, — сказала Ханна, — Помфри смогла создать его в более высокой концентрации для тех, кто в нем нуждается. — Спасибо, — Гермиона выдавила из себя слова, преодолевая комок, который все еще не покинул ее горло. Ханна сжала руку Гермионы, прежде чем отпустить ее, — по коридору слева есть черный ход. Иди. Гермиона кивнула и бросила последний взгляд на Ханну, прежде чем открыть дверь и выглянуть в коридор. Там было по-прежнему темно и пусто, и Гермиона поспешила в том направлении, куда Ханна велела ей идти. Она не была беременна. Слова несли ее ноги к выходу, и, когда девушка приблизилась к нему, она двигалась в невидимой тишине… Кто-то схватил ее за руку и с силой потащил назад, пока она не оказалась прижатой к стене. Рука захлопнула ей рот, прежде чем она успела закричать. Когда девушка подняла голову, перед ней предстало лицо Гарри Поттера, его черты были искажены от ярости.