The darkness inside our souls

Знаете, вот сколько живу на свете, не перестаю удивляться своей просто невероятной способности давать слабину именно тогда, когда это позволить себе, считай, смертельно опасно. Почему-то именно в те моменты, когда самым лучшим для меня решением было бы оставаться безразличной и спокойной, наружу выходила та моя сторона, которая, к сожалению, в последнее время стала проявляться до страшного часто — уязвимость. Моя жизнь сложилась так, что выбора у меня, в принципе, никогда и не было, кроме как стать эгоистичной стервой, которая заботиться лишь о собственной шкуре. Да, я начала размягчаться уже тогда, когда впервые встретила Бонни, но тогда при мне всё ещё оставалась хоть и уже не такая убедительная, но способность держать лицо. Но в связи с последними событиями, которые все без исключения были связаны с всем прекрасно известным ведьмаком, мой панцирь не просто размягчился, нет. Он треснул. Поэтому теперь, когда горячее дыхание Паркера обжигало чувствительную кожу на моей шее, я была в полном ступоре, ведь совершенно не знала, что сказать. Я знала, что от этого разговора я не отлыну, и побеседовать нам всё же придется, что просто не могло не вселять в меня дурацкую и совершенно неуместную панику. Я знала, что этим ситуации не поможешь, и мне определенно стоило взять себя в руки и успокоиться, но изрядно потрёпанные за последнее время нервы брали своё. Когда спустя несколько минут молчания я, наконец, соизволила заговорить, мой голос прозвучал едва ли не на октаву выше, чем обычно. Со мной практически всегда так происходило, когда я нервничала, а сейчас был именно такой случай. — Я кое-что узнала. Я не видела лица Паркера, но была абсолютно точно уверена, что только что он вопросительно поднял брови, ожидая продолжения. Но когда в течении некоторого времени его не последовало, он, очевидно, решил взять всё в свои руки. — И что же именно ты узнала? — задал он вполне ожидаемый и разумный вопрос. В голосе еретика не скользило и толики беспокойства, что, совершенно точно, чертовски вывело бы меня из себя, если бы мои руки слегка не подрагивали на нервной почве. Ну как ему удается держаться так холодно и безразлично?! — Ну, это не то чтобы достоверная информация, и я, конечно, могу ошибаться, но… — произнесла скороговоркой я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Неловкость ситуации просто зашкаливала, и я даже боялась представить что будет, когда я скажу те самые, заветные слова. — Но тем не менее, эта самая информация заставила тебя на протяжении нескольких дней нарочно избегать меня и чуть ли в обморок не падать в моём присутствии, — всё так же спокойно произнес Паркер. Мое недовольство тем, что он всё же смог понять, что это самое «что-то» было связано именно с ним, оказалось настолько сильным что я не выдержала и удручённо вздохнула, понимая, какой же дурой себя выставила. Хотя, с другой стороны, чего я вообще ожидала? Паркер умён и даже очень, так что нет в этом ничего удивительного, идиотка! — Деметра кое-что сказала мне, — вновь продолжила я, но, в конце концов, не выдержав такой близости с Каем, я быстро прошмыгнула между ним и столешницей, после чего отошла к окну, которое как раз выходило на беседку, из которой я совсем недавно так позорно сбежала. — Я не знаю, насколько это правда, но это не отменяет того, что сказанное ею заставило меня в каком-то смысле… Ну, знаешь, усомниться в своих убеждениях. — Дай угадаю, она сказала, что я сплю с плюшевым медведем по имени Фредди? Уверен, это точно подпортило бы мою репутацию супер-крутого злодея, — пробормотал себе под нос последние слова Паркер, с задумчивым выражением лица уставившись на стену. Хоть я прекрасно понимала, что это было его попыткой разрядить обстановку, за что я, на удивление, была ему благодарна, я всё же не смогла заставить себя улыбнуться или вообще хоть как-то отреагировать на это высказывание. — Нет, не совсем, — покачала я головой. Слегка обернувшись к еретику и став к нему в пол оборота, я тихо, но, на удивление, уверенно произнесла следующее: — Она сказала, что ты в меня влюблён. Помните, что я говорила про напряжённость обстановки? Так вот, это были лишь цветочки по сравнению с тем, какая атмосфера царила в комнате на протяжении нескольких мгновений после сказанных мною слов. Было настолько неловко, что, казалось, эту самую неловкость можно было зачерпнуть ладонями. Молчание прерывалось лишь моим сбившимся от волнения дыханием да бешеным стуком сердца, которое, я уверена, мог прекрасно слышать и Паркер. Сам мужчина, кажется, не дышал вовсе. Он замер каменным изваянием посреди небольшой комнатушки, света от одинокой лампы в которой хватало лишь на то, чтобы придать объектам в ней золотистого оттенка — не более. Но даже не смотря на этот довольно мягкий свет черты лица Паркера, казалось, заострились ещё пуще прежнего, а сталь в его глазах словно застыла. Вся сравнительная беззаботность и лёгкая весёлость из его поведения полностью испарилась, и даже будучи на расстоянии примерно в полтора метра от него я могла чувствовать его напряжение. Ох, не к добру это. Хоть Паркер и не смотрел на меня, а всё так же продолжал гипнотизировать взглядом какую-то рандомную точку на стенке чуть левее и выше от меня, я всё же не выдержала созерцания его напряжённого лица, и отвернулась, уставившись в пол. Последнее, чего мне сейчас хотелось — видеть ходящие желваки на лице заледеневшего от неизвестных мне эмоций Паркера. Спустя пару минут молчания, он, наконец-то, отмер. — Ну конечно, — тихо произнес он, но несмотря на это я чудесно его услышала. Голос был по-прежнему спокоен, но теперь в нём слышался холод, которого ранее там не было. — Стоило догадаться, — в его голосе послышалась недобрая усмешка. В ответ на его слова я слегка нахмурилась, но всё ещё продолжала смотреть себе под ноги, довольно выгодно скрывая свои эмоции за копной русых волос, которые практически полностью закрывали мои лицо от еретика. Я не стала ничего говорить, но всё же не удержалась от такой мысли: «То есть ты хочешь сказать, что ты знал о том, что она это подозревает?». — Так и знал, что эта ведьма не сможет держать язык за зубами, — прошипел злостно Паркер, с трудом сдерживая эмоции. Слегка повернув голову в его сторону, я периферическим зрением увидела, как он поднёс одну из ладоней к лицу, в раздражении сжимая переносицу двумя пальцами, а второй крепко сжимал край столешницы, у которой несколькими минутами ранее стояла я. Я достаточно хороша знала Кая, что бы понимать, что сейчас под руку ему лезть явно не стоит, но то ли его внезапная уязвимость добавила мне смелости, то ли я и правда настолько близко подпустила к себе Деметру, что не выдержала, и произнесла: — Вообще-то, я сама её к этому подтолкнула, — но подумав, как это, наверно, странно прозвучало, поспешила добавить: — Не нарочно, конечно же. Переведя взгляд на Паркера, я внимательно проследила за тем, как он издал протяжной вздох, который явно свидетельствовал о крайней степени раздражения, после чего с всё ещё сомкнутыми веками запрокинул голову назад. — Вот чёрт, — прошипел он, после чего наконец-таки вернув себе самообладание крутанулся на месте и уверенной походкой направился прочь из дома, не забыв по пути на вымпирской скорости влезть в тёмно-серые кросовки. Бросив на застывшую меня короткий взгляд, в котором легко читалось желание поскорее остаться хотя бы на пару мгновений в одиночестве, чтобы спокойно взять себя в руки и успокоится, он коротко произнес: — Жду тебя на улице, — после чего исчез из поля моего зрения, не забыв при этом с небольшим усилием хлопнуть дверью, от чего я, привыкшая к относительной тишине, слегка подпрыгнула на месте. Крепко сомкнув веки и спрятав лицо в мокрых от волнения ладонях, я издала тихий страдальческий стон. Конечно, я не ожидала, что Паркер окажется настолько безсердечным, что лишь отмахнется от моих слов и спокойно скажет что-то вроде: «Серьезно, и ты этой чокнутой старой дуре поверила? Ну даёшь». Но тем не менее я и подумать не могла, что это так выведет его из себя, что он даже захочет избавиться от моего общества на какое-то время, чтобы вернуть самообладание. Но радовало одно: теперь, когда самое сложное с моей стороны было сделано, я, наконец, смогу услышать объяснение из уст Кая. Думать о том, что его реакция является прямым подтверждением слов Мольро, я всё же решила не думать — не хватало мне опять тремор в руках заработать. Вместо этого я направилась к полке с посудой, с намерением всё же заварить этот дурацкий чай. Пока я на автомате шаманила над двумя кружками ароматного напитка, я попыталась не давать навязчивым мыслям проникнуть в моё сознание, потому что теперь смысла накручивать себя не было — всего несколько минут, и я, скорее всего, получу возможность узнать ответы если на все, то, по крайней мере, на большую часть возникших вопросов. Почему-то сомнений в том, что Паркер будет откровенным со мной, у меня почти не было. Если он был действительно привязан ко мне в том самом смысле, то значит как-никак, но доверял. Сейчас он был в максимально уязвлённом состоянии, а значит ответы из него вытянуть не составит особого труда. И ежу понятно, что будь на моем месте кто-либо другой, он бы послал их далеко и надолго. Ну, в лучшем случае. В худшем бы он этому несчастному просто выпустил кишки. Так что да — я была настроена получить ответы, над которыми, я уже знала заранее, буду раздумывать последующие несколько дней. Но это будет потом — сейчас главное успокоится, и понять, наконец, что настало время краснеть Паркеру, а не мне. Когда чай был готов, я схватила с вешалки первую попавшуюся куртку, которая к моему большому сожалению оказалась паркеровской, надела её, просунув в слишком широкие рукава руки и натянула свои пресловутые красные кеды. Взяв после этого две кружки горячей и весьма приятной на запах жидкости, я направилась на улицу. * * * Кая я нашла сидящим на небольшой скамейке довольно хлипкого вида, которая располагалась буквально в паре метров от воды. Залюбовавшись тем, как вода сверкает в холодном лунном свете, я остановилась на пару мгновений, но позже всё-таки отмерла, и продолжила свой путь к еретику. Тот сидел широко расставив ноги и опираясь на них локтями, в то время как его пальцы были переплетены в замок, а серебряные кольца, под стать воде, слегка блестели в лунном свете. Он смотрел впёред с нечитаемым выражением лица, и не будь у меня в руках двух чашек чая, я бы, наверно, постаралась никак не обозначать своё присутствие, но так как кружку, которая была предназначена Каю, я взяла особенно неудачно, на моей коже вполне могли начать образовываться ожоги, если я немедленно не передам вещицу своему владельцу. — Кай, — позвала я его тихо. Он остался сидеть неподвижно, но от моего взгляда не скрылось то, как слегка дернулись его руки при звучании моего голоса. — Я тут… э-э-э…чайку принесла, — нелепо замявшись произнесла я, за что себя тут же мысленно отругала. Спасибо хоть, что в свете луны, пускай и довольно ярком, он не смог разглядеть моих пунцовых от стыда щёк. Но, кажется, сейчас Паркеру мои ужимки не были особо важны, ведь он ничего не сказал, лишь молча протянул руку в мою сторону. Поняв намёк, я аккуратно передала ему кружку, чтобы, не дай бог, ещё больше не коснуться горячей поверхности. Умостившись после этого рядом с ведьмаком на расстоянии в сантиметров эдак двадцать, я, вторя ему, тоже уставилась вперёд. Да, мне не терпелось услышать ответы. Теперь, когда я была полностью уверена в словах Деметры, любопытство просто раздирало меня на части, и сейчас, кажется, я переживала ещё больше, чем ранее, но только это волнение больше не тяготило меня, нет. Оно, скорее, было похоже на чувство предвкушения, и очень сильного. Но торопить Паркера я всё же не стала. Я понимала, что ему тяжело говорить об этом, ведь я была абсолютно точно уверена, что с ним такое впервые. Тот факт, что при мысли о том, что я была первой девушкой, которой удалось добраться до его сердца, моё собственное пропустило пару ударов, я предпочла игнорировать. Именно поэтому ещё минут десять мы сидели в полной тишине, не произнося ни слова. К моему большому удивлению, это молчание и вовсе не показалось мне каким-то неловким или напряжённым. Совсем нет. Наоборот, мне было абсолютно комфортно в обществе Кая. Я не смотрела в его сторону, но мне это и не нужно было — я и без того, на каком-то интуитивном уровне чувствовала, что сифон тоже гораздо более расслаблен, чем когда я только притащилась сюда с двумя кружками горячего чая, который, кстати, кончался уже у обоих. — Ты в моей куртке, — констатировал факт Паркер хриплым от долгого молчания голосом, не поворачиваясь в мою сторону. — Я и так задержалась с чаем. Не хотелось заставлять тебя ждать ещё дольше, так что схватила первое, что под руку попалось, — так же хрипло и так же не поворачиваясь в его сторону пояснила я. — Спасибо за заботу, — с сарказмом в голосе сказал Паркер, но я не стала кидаться колкостями в ответ, так как прекрасно понимала, что это всего лишь защитная реакция. Надо же хоть когда-то поступать как мудрая женщина, верно? — Так… — многозначительно протянула я, не совсем понимая, как стоит начать разговор на такую нелёгкую тему. — Так ты ничего не отрицаешь, верно? — А смысл? — осведомился Паркер ровным голосом. — Что бы я не сказал, ты бы всё равно всё сама поняла. Не глупая. — Ну спасибочки, — всё же не удержалась я и тихо фыркнула. Ладно, не быть мне мудрой женщиной. — Это вообще комплимент был, — впервые за время нашего разговора он посмотрел в мою сторону. — Не особо удачный, — натянуто улыбнулась я, но думаю, даже при таком слабом освещении Кай смог разглядеть смешинки в моих глазах. Гораздо приятней было общаться с таким Паркером, ведь именно к такой его версии я больше всего привыкла. — Да брось. Ты и без меня знаешь, что умная. С шилом в одном месте, правда, но умная. — Замолчи, — толкнула я его в бок, старательно сдерживая улыбку. — Уверена, что хочешь этого? Ты ведь здесь вроде за ответами. Сразу после этой фразы мы оба вновь немного помрачнели. Умеет же он «разрядить обстановку», чёрт возьми. — Именно за ними, — кивнула я, вновь отведя взгляд от внимательных глаз Кая. — И с чего ты хочешь начать? Этот вопрос поставил меня в тупик. С одной стороны, вопросов было столько, что даже если бы я перечисляла их все скороговоркой, то до утра бы, наверно, не управилась. Но с другой, я совершенно не понимала, с какого именно мне стоит начать, ведь теперь, в состоянии крайнего волнения и нервозности, все вопросы словно слились в один большой, который я, не придумав ничего лучше, и задала Каю. — Как? — это было всё, что я из себя выдавила. — Честно? — скорее риторически спросил Кай, бегая глазами по моему лицу, но я всё жи кивнула в ответ. — Понятия не имею, — признался еретик спустя несколько мгновений. Не найдя слов, я лишь безмолвно продолжила смотреть на него. — Это просто случилось, Эмбер, — пожал он плечами, наконец отведя изучающий взгляд от меня. Я бы облегчённо выдохнула, если бы меня не держали в напряжении его слова. — Случилось, и я даже не помню, когда именно. Такое чувство, словно… — он покачал головой, очевидно, не находя подходящих слов. — Словно это всегда было во мне, словно так и должно было быть. — Что ты имеешь ввиду? Как это, «должно было быть»? — всё-таки спросила я практически шепотом, не желая злить Кая. — Да не знаю я! — слегка повысил голос Паркер, но вовремя остановил себя, после чего устало выдохнул и спрятал лицо в ладонях. — Я не знаю, как это объяснить. Просто когда я впервые начал осознавать… всё это, я даже не думал противиться. Я просто не мог, потому что мне казалось, что иначе быть не может, — чуть подумав, он с кривой усмешкой добавил. — В тебя нелегко не втрескаться, знаешь ли. Тяжело сглотнув на этих словах, я попыталась унять сердце, которое колотилось так, словно желало выпрыгнуть из груди к чёртовой бабушке. — Когда ты это понял? — всё так же тихо спросила я, практически чувствуя сочувствие к нему — я боялась даже представить, как тяжело ему это всё даётся. — Что втрескался? Да недавно. Наверно тогда, когда тебе ту мерзость прислали и ты… Ну, вообщем, не важно, — передёрнул он плечами, вспомнив, очевидно, мою истерику. Стараясь прогнать такие ненавистные воспоминания, я продолжила слушать. — А так, то, что я просто попал, я ещё давно понял, — махнул он рукой, пытаясь звучать и выглядеть безразлично. — Сразу после слияния, я думаю. — Ты ведь поэтому никогда меня не трогал? — аккуратно уточнила я, впрочем, уже и так прекрасно зная ответ. — Браво, Шерлок, — усмехнулся Паркер. — Именно поэтому. Первые звоночки были ещё до слияния, так как уже тогда я не мог заставить себя причинить тебе вред. Не понимал я правда, почему, но тогда у меня была цель — расправиться со своим Ковеном, так что тогда я об этом старался не задумываться, в чём был вполне успешен. А вот после слияния это уже не получалось так легко, — с тихим вздохом заключил еретик. — Ты из-за этого перед Бонни чуть ли не на коленях ползал? — задала я вопрос, внезапно складывая два и два. — Конечно, из-за этого. Беннет у меня никакой симпатия не вызывала и не вызывает. Я просто пытался показать тебе, что я изменился. Пускай и не осознавая этого, — нахмурился он. — И здесь я тоже из-за... этого, — вздохнула я, откидываясь назад, на спинку скамейки. — Ну да, — пожал плечами Паркер, проведя рукой по волосам, слегка взъерошевая их, после чего, как и я, откинулся назад. — Сама подумай — идеальный выход из ситуации, верно? Двух зайцев сразу, как говорится. Для всех всё выглядело так, словно я пытаюсь Бонни отомстить, забирая у неё, считай, самое ценное. На деле же я просто… Даже не знаю. Наверно, тогда мне казалось, что если ты будешь рядом, мне легче будет разобраться в себе и во всём… этом. — Ясно, — поджала губы я, не зная, что ещё кроме этого я могу сказать. Теперь всё стало на свои места. И то, почему Кай меня никогда не трогал, и то, почему меня сюда забрал, и почему иногда делал вещи, не поддающиеся логике. В какой-то степени мне полегчало, ведь теперь, наконец, большая часть картины прояснилась. Но тем не менее, для меня всё ещё оставался один вопрос, который я, немного подумав, озвучила. — Почему я? — А разве это не очевидно? — в ту же секунду осведомился Кай, повернув голову ко мне. Встретившись со мной взглядом, он, похоже, настроился на продолжение своей мысли, ведь понял что нет, чёрт побери, не очевидно! — Странно, — пробормотал он, — я думал, мне не одному это ясно, — увидев, наверно, мой не понимающий взгляд, он всё же пояснил, смотря мне куда-то в область ключиц, что сейчас были скрыты за темно-синим материалом куртки. — Просто… начиная с того дня, когда я встретил тебя, для меня остальные особи женского пола постепенно начали терять интерес, обратно пропорционально тому, как желание маячить где-то рядом с тобой увеличивалось, — немного помолчав, он вновь посмотрел мне в глаза и состроив забавную рожицу, добавил: — Так ведь и должно быть, да? — Да, — кивнула я, неловко почесав затылок. — Я не спец в этом деле, но вроде да. Чёртовы щеки вновь предательски заалели. Это бесило, но с другой стороны — а как мне ещё реагировать? Когда парень с внешностью какого-нибудь греческого бога, как бы клише это не звучало, напрямую говорит о своих чувствах к тебе, очень тяжело не стать похожей на помидорки чери, которые я с аппетитом уминала в позапрошлом году на Рождество в комнании Бонни… Чёрт, Бонни! При воспоминаниях о мулатке на меня вновь накатила огромная волна тоски, которую я за всё это время так и не научилась контролировать. Но теперь вместе с этим я ещё и едва ли не расплылась на месте лужецей от стыда, ведь за последнее время я практически ни разу не вспомнила про шоколадку. Я была настолько погружена в эти дурацкие сердечные переживания, что совсем забыла о самом важном и ценном, что когда-либо было у меня в жизни. «А что бы она подумала, узнав о всём этом?» — вдруг пронеслось в моей голове, после чего я незримо поникла. Конечно, в том, что Паркер умудрился в меня влюбиться не было моей вины, ведь, в конце-то концов, я никогда даже не пыталась ему понравиться! Но тем не менее, что-то мне подсказывало, что если бы Бон-Бон узнала о том, что я практически жалею Паркера, который каким-то чудом в меня влюбился, она бы этому не слишком обрадовалась. Она ненавидела Кая больше всех на свете, и я была уверена — происходящее она бы не одобрила. Ведь пускай я и не чувствовала ничего даже отдаленно напоминающее влюблённость к ведьмаку, я всё же уже совсем не ненавидела его, и более того, сомневалась в том, была ли эта ненависть во мне когда-нибудь вообще. В конце концов, вся моя неприязнь в его сторону была по большей части построена на проекции собственных пуступков и ненависти к себе на него. Ну а вины в том, что наши судьбы оказались так невероятно похожи, его вины уж точно точно не было. Так что решив, что, пожалуй, в угрызениях совести нет никакого смысла, я прокашлялась, и обратилась к Паркеру, который, как и я, тоже на какое-то время погряз в собственных мыслях. — Знаешь, я ведь не зря спросила о том, почему я, — осторожно начала я, отставив чашку от себя и скрестив руки на груди в защитном жесте. Тема, которую я собиралась сейчас поднять, была довольно щепетильной для меня, и при других обстоятельствах я бы не за что не заговорила об этом, но сейчас я просто чувствовала, что это необходимо — мне как угодно нужно было дать Паркеру понять, что он может не переживать о том, что я как-то высмею его чувства, даже если для этого мне придёться быть максимально откровенной самой. — Просто… знаешь, Мистик-Фоллс, каким бы маленьким он ни был, какой-то кладезь хороших девушек, — услышав, как сидящий Паркер рядом фыркнул на мои слова, я возмущённо перевела на него взгляд и продолжила: — Да нет, я серьёзно! Те же Кэролайн, Бонни, Елена… Все они… хорошие, понимаешь? Может я лично и не в восторге от первой и последней, но то, что у них доброе сердце, отрицать нельзя. Более того, — как-то немного горько усмехнулась я, — они ухоженные, красивые, умеют по-человечески одеваться, а я… я не такая, понимаешь? — вновь посмотрела я на Паркера, и столкнулась с его взглядом, который сейчас был вполне серьезным. — Чёрт, да я даже волосы иногда перед выходом из дома причесать забываю! — воскликнула я с негодованием, но потом уже более спокойно и гораздо тише добавила: — Я вообще на женщину похожа меньше, чем Деймон. Да он и поблагороднее меня будет, раз уж на то пошло… — нехотя добавила я, вздохнув. — Конечно Деймон больше похож на женщину. Он перед зеркалом столько времени проводит, сколько все мои многочисленные сестры вместе взятые во время пубертата не проводили! — закатил Кай глаза, на что я не выдержала, и нервно хихикнула. Не каждый день всё-таки душу Каю Паркеру изливаю. Но вдруг, Кай вновь стал серьезным и вновь посмотрел в мою сторону. — Может ты и права, Эмбер. Может Кларисса, Хелен, Бонстер и остальные пекуться о себе в пять раз больше, чем ты. Может они и правда столько добра наделали, что им в Рай скатертью дорога, но это не важно, — покачал Кай головой, бегая глазами по моему лицу, словно пытаясь понять, понимаю ли я всю серьезность его слов. — Это совсем не важно, потому что мне не нужна очередная хорошая девочка, которая будет пытаться изменить меня. Согласись, будь это так, я бы ещё в Портленде подцепил какую-то тупоголовую цыпу, которая начиталась любовных романчиков, — мрачно хмыкнув на его слова, я покачала головой, опустив взгляд на свои колени. Но внезапно я вздрогнула, когда теплая рука аккуратно легла на моё плечо. — Эмбер, посмотри на меня, — услышав то, как спокойно и мягко Кай произнес это, я практически в неверии вновь посмотрела на него. Не потому, что он попросил, а потому, что не верила, что этот человек может быть так деликатен с другими людьми. — Может я и не могу сказать точно, почему тогда это была именно ты, но я могу сказать, почему это именно ты сейчас, — он тяжело сглотнул, из-за чего его адамово яблоко слегка дёрнулось. — Это ты, потому что никто из тех, кого ты перечислила и подобных им никогда бы не пережил то, что пережила ты. Да, не спорю, и они натерпелись, но то, через что прошла ты… это невероятно, — покачал Кай головой, чуть крепче сжимая моё плечо. — Ты прошла через весь этот ад совершенно одна, и может все остальные и думают — включая тебя саму — что это сделало тебя эгоистичной стервой, но это не так. Да, ты стала жёстче, но даже несмотря на это ты не задумываясь пожертвовала собой ради людей, из которых лишь двое, пожалуй, хоть в какой-то степени о тебе заботяться, — он наклонился чуть ближе, аккуратно стирая одинокую слезинку, которая совершенно непроизвольно стекла по моей щеке, после чего слегка развернул меня к себе, и теперь держа меня за плечи уже обоими руками, он тихо, но твердо произнес. — И именно поэтому ты, Эмбер. Я не знаю, смог ли я разглядеть это в тебе уже тогда, и поэтому влюбился, но даже если нет, то это и не важно, потому что сейчас я совершенно точно могу сказать, что ты самый сильный человек, которого я знаю. Поэтому это ты. Когда Кай закончил свою простую, но такую приятную для меня речь, я не выдержала, и подалась вперёд, чтобы на несколько секунд крепко обнять Паркера. Он, наверно, даже не успел понять, что произошло, ведь не обнял меня в ответ, а может я просто отскочила от него слишком быстро, словно ошпаренная, когда поняла, что делаю. — Извини, — неловко пробормотала я, вытерая остатки слёз с лица, стараясь не встречаться с Паркером взглядом. — Я не… Но закончить, к сожалению, я не успела, так как меня буквально сгребли в медвежьи объятия. Паркер сжимал меня так крепко, словно желал, чтобы мы стали одним целым, но я не сопротивлялась — отключив вопящий голос разума, я обвила тонкими руками его торс, спрятав лицо у него в шее. От Кая приятно пахло чем-то очень свежим и немного древесным, а его руки и толстовка были такими тёплыми и надёжными в тот момент, что я была уверена — эту ночь я запомню надолго. Позже, когда я стояла на кухне возле раковины и ополаскивала грязные чашки, я всё ещё чувствовала тепло, исходящее от Кая по всему телу. Часть его словно перешло ко мне, став со мной единым целым, и как бы мне не хотелось это признавать — ощущение было до одури приятным. Когда Кай, вдоволь наевшись печеньем, что Деметра испекла этим утром, направился к себе в спалню, я, всё ещё будучи в шоке от произошедшего, внезапно вспомнила одну очень интересную деталь нашего разговора. — Ты что, правда спишь с плюшевым медведем по имени Фредди? — Даже если бы и спал, я бы тебе об этом точно не сказал! — раздалось в ответ, на что я лишь закатила глаза. Только он после такого трогательного момента может быть таким… собой, чёрт возьми!