The darkness inside our souls

Первая неделя мая выдалась, пожалуй, на удивление вполне себе неплохой. Не то чтобы я слыла великой пессимисткой, но в течении последних пяти недель можно было по пальцам сосчитать те дни, которые по праву могли бы считаться хорошими. Ведь о каких к чёрту положительных эмоциях можно думать, когда ты, считай, в плену у больного на всю голову человека? Ну, а если точнее, то так я считала немногим ранее. До того, как смогла вопреки всем своим убеждениям рассмотреть в Кае Паркере пускай и лишь проблеск, но всё же человечности. А тот, кто способен испытывать чувства, ещё не до конца потерян. Именно этими словами меня утешала Бонни в те моменты, когда прочные тиски вины в очередной раз крепко охватывали мой разум. Это сработало далеко не сразу, да и сейчас нередко я углубляюсь в безрадостные размышления о том, как же мне, чёрт побери, жаль. Но мне уже было гораздо лучше — сейчас я находилась на пути принятия себя и своих дел грешных, и медленно но верно приближалась к своей цели. Это было для меня большим успехом, и мне было даже немного стыдно осознавать, что гораздо активнее процесс пошёл именно сейчас, благодаря вкладу Деметры и Кая. Но отрицать их влияние на меня было невозможно, поэтому я просто старалась показывать максимальную благодарность первой и, что уж греха таить, некую снисходительность к второму. Не сказать, что наши с Каем отношения резко пошли совершенно в другом направлении. Я всё ещё помнила, кто он такой и что совершил, но я также помнила кто такая я, и что я совершила. Конечно, я не простила ему сотворенное ни с Бонни, ни с Джо, ни с кем либо другим — но теперь я по крайней мере видела, что он способен не только на такие мерзкие поступки. Именно поэтому, вопреки всем своим убеждениям касательно этого человека, я, всё-таки, пускай и мысленно, но решила дать ему второй шанс. Шанс на то, что когда-нибудь, возможно, я смогу смотреть в его глаза и не думать о том, какую боль он мне причинил. Но для того чтобы это произошло нужно много времени, так как то, что я немного смягчилась по отношению к нему, совершенно ничего не значило. Но тем не менее, я начала потихоньку привыкать к постоянному присутствию Кая Паркера в моей жизни. Я перестала постоянно избегать его, да и вести себя в его присутствии стала гораздо более расслабленно. Теперь, когда я знала, что вреда мне он не причинит, в постоянном состоянии боевой готовности смысла не было совершенно. Конечно, специально его компании я не искала, как и он, впрочем то, но тем не менее, когда вечером после очередной вылазки, так сказать, в люди, он возвращался домой и вдруг решал провести время в нашей с Деметрой компании, я абсолютно спокойно выносила его присутствие. Да, он всё ещё практически всегда вёл себя как раздражающий баран, но и я ведь, давайте все-таки помнить, не отставала. Именно поэтому, спустившись сегодня к завтраку и заметив на кухне Паркера, который что-то напевал себе под нос и параллельно вытаскивал из холодильника необходимые ему продукты, я, вместо того, чтобы удалиться обратно в спальню, направилась прямо к еретику. — Доброе утро, Вьетнам! — Ага. — Ого, какая вежливость, — хмыкнула я, прямо из-под носа Паркера забирая бутылку молока и без всякого стеснения делая добротный глоток. — Твою элегантную походку слоника я услышал ещё две минуты назад, — ровным тоном произнес Кай, сосредоточенно разбивая яйца в голубую миску. — Это ты себя не слышал. Когда ты в семь утра встаёшь, я твой топот с другого конца дома и без вампирского слуха распознаю, — копируя его безучастный тон изрекла я, даже не сопротивляясь, когда из моих рук изъяли открытую бутылку молока. Я опёрлась поясницей на кухонную столешницу, и сложив руки на груди, произнесла: — Милая футболка, кстати. Я знала, что у Паркера была особая любовь к максимально дебильным принтам, но Чип и Дейл из одноименного мультфильма удивили даже меня. — В тюремном мире и не на такое тянуло, Эмбер, — подмигнул он мне, ставя сковородку на огонь. — Фу, — скривилась я, думая о том, что этот Иуда мог иметь ввиду. — Даже не хочу знать, о чем ты подумала, извращенка. — И это я ещё извращенка? — Ну да, а как же, — закивал Кай с важным видом, — не я же сейчас не о том подумал. — Заметь, ты первый перевёл наш разговор в эту сторону, — тыкнула я в его сторону пальчиком, игнорируя какое-то странное тепло, которое разливалось внутри меня от уютности всей этой ситуации. — Да у тебя все на лице написано было, — пожал Кай плечами. — Заткнись! — шикнула я на сифона, легонько хлопая его по плечу. — Прекрати избивать меня, женщина! — Последний раз был слишком давно, уж больно я по этому скучала, — непроизвольно усмехнулась я. — Ой, походу мне действительно стоит воспользоваться телефончиком доверия. Не выдержав, я рассмеялась над репликой Паркера, находя нашу перепалку уж слишком удовлетворительной — да, прежнее чувство соперничества и желание выйти победителем из ситуации остались, но теперь это всё ощущалось… Не знаю, безобиднее, что ли. Было странно это осознавать, но теперь находится рядом с этим человеком вовсе не было так противно, как раньше. Бегая взглядом по несправедливо прекрасным чертам его лица, я старательно пыталась понять, когда же моя жизнь настолько кардинально изменилась, что сейчас мы с моим бывшим врагом стоим в совершенно нелепых растянутых пижамах на чужой кухне, абсолютно невинно и без желания задеть за живое подшучиваем друг над другом. — Ты пя-я-я-лишься, — протянул знакомый голос где-то над ухом. Вздрогнув от неожиданности, я наткнулась взглядом на Паркера, в серых глазах которого плясали хорошо знакомые мне насмешливые бесенята. Он стоял на расстоянии всего в несколько дюймов от меня, что давало мне возможность услышать запах, как я предполагала, его лосьона после бритья — свежий, немного терпкий, а самое главное так сильно подходящий Каю. — Не обольщайся, я просто задумалась, — ядовито улыбнулась я, благодаря всех известных мне богов, что мне удалось скрыть то, как сильно, на самом деле, мне был внешне приятен этот человек. Оттолкнувшись от столешницы, я закатала рукава и встала по другую сторону от Паркера, прямо напротив сковородки с уже практически готовым омлетом. Заметив мой сосредоточенный вид, сифон с невинным выражением лица задал вопрос: — Что, уже думаешь, какую позу Кунг-фу панды использовать, чтобы быстро прикончить меня и оставить все себе, да? Ладно, беру свои слова назад — врезать ему все же иногда по-прежнему хотелось. — Не-а, — качнула я головой в отрицании, и сложив руки на груди, продолжила: — Думаю, чем могу помочь. — Ого, — притворно изумился Паркер. Подойдя чуть ближе ко мне, он в точности скопировал мою позу, и шёпотом произнёс: — А дом тебе не жалко? — Брось, кое-как, но готовить я умею, — заверила я Паркера с максимально важным видом. Да, шеф-поваром я не была, но с каким-нибудь салатиком уж точно справилась бы. — Уверена? — поднял в издевательской манере брови Кай, наклоняясь чуть ближе ко мне. Сделав вид, что я совершенно не заметила изменений в языке его тела, и что нет, господи, конечно же я не вижу, как я его зрачки увеличились практически вдвое, я вздёрнула острый подбородок и гордо изрекла: — На все сто. Происходящее в течении следующего часа можно описать лишь одним словом — хаос. Сначала, всё было довольно прилично: я и Кай совершенно спокойно, лишь иногда подкладывая друг друга, нарезали всё необходимое для салата. На кухне царила практически полная тишина, которая прерывалась лишь периодическим позвякиванием посуды да нашим ровным дыханием, которое нам обоим было прекрасно слышно — стояли мы из-за размера помещения довольно близко. Я совру, если скажу, что присутствие ведьмака рядом совсем никак не влияло на меня, но благо, воздержаться от отрезания собственных пальцев мне удалось. Ну, пожалуй, за исключением тех моментов, когда проходя мимо, он, как я была практически полностью уверена, специально и абсолютно беззастенчиво своей грудью соприкосался со мной. Чувствуя тепло его тела своей спиной, я совсем немного, буквально на долю секунды, но немного теряла бдительность. От неожиданности, конечно же. Но не долго такая идиллия продолжалась. В один прекрасный момент, я почувствовала, как что-то холодное и вкусно пахнущее попала мне на щёку. И судя по Паркеру, который только что приступил к изготовлению заправки для салата, вариантов того, что именно сейчас было у меня на лице, было немного. Точнее, всего лишь один. С угрожающей медлительностью я повернула голову в его сторону. В ответ на меня с невинным лицом смотрел Паркер, слизывающий заправку с пальца. Нимба только не хватает, да вот только горящие серые глаза выдавали его с потрохами — конечно же, это было не случайно. — Паркер, ты охренел? — тихо спросила я, крепче сжимая нож в руке. — Я? — непривычно мягким голосом спросил он, продолжая всё также подленько улыбаться. — Ты, — натянуто усмехнулась я, стараясь максимально красноречиво взглядом передать сифону: «тебе конец». — Ну разве что немножко, — легко пожал он плечами, начиная маленькими шажками отдаляться от меня. — Немножко значит, — прошептала я, удовлетворённо кивая сама себе. Вытерев нож об рядом лежащее полотенце, я нарочито внимательно рассмотрела его практически сияющую поверхность, а после легонько провела по лезвию пальцем: — То, что нужно. Секунда, и нож уже летит в сторону, где стоит Паркер. Благодаря вампирской скорости, тот, понятное дело, легко уворачивается, но в ответ на мои махинации с одновременно раздраженным и пакостным выражением лица кидает мне в моё довольное лицо помидорину. Ахнув от неожиданности, я, недолго думая, пульнула в Кая огурцом. Он легко отбил овощь рукой, но это ведь было только начало — кинувшись на другой конец кухни, я уже, было, погналась за горошком, но пока я пыталась собрать в ладонь небольшую горстку, мне в спину прилетела неизвестно откуда взявшаяся мука. Пискнув от испуга, я тут же поднесла волосы к глазам, которые теперь были довольно сильно испачканы. А я ведь только вчера их помыла! — Прощайся с жизнью, Паркер! — крикнула я, летя на него на полной скорости и уже планируя вмазать ему по морде, пускай и не сильно. Но этому не суждено было сбыться — Кай схватил мои руки, и прочно удерживал меня от столь несдержанного поступка. — Пусти! — уже во всю улыбалась я, видя, как Паркер сам чуть ли не бьётся в конвульсиях от смеха. — Не смешно! — Смешно, — кивнул Кай, продолжая улыбаться. И честно говоря, эта улыбка на его лице, пожалуй, самая яркая из всех, что я когда-либо видела. Невольно я засмотрелась на крошечные паутинки морщинок в уголках его глаз, честь видеть которые предоставлялась довольно часто, но теперь, когда его глаза так по-настоящему горели весельем, это, почему-то, дико умиляло. Искренняя улыбка на его губах была настолько широкой и открытой, выражала такое неподдельное счастье, что не смеяться в ответ было просто невозможно. Да, Паркер был красив, я всегда это знала. Но именно в такие моменты, когда ни я, ни он, не помним о том, кто мы такие, эта красота совсем не кажется холодной и угрожающей. Она такая… тёплая и уютная, что-ли… Мне состояние лёгкой прострации, похоже, заметил и Паркер, и улыбка медленно сползла с его лица. Он слегка наклонил голову ко мне, совсем непроизвольно, как мне показалось, и только сейчас я поняла, насколько близко мы стоим. Расстояние между нашими телами было просто мизерным — настолько, что при вдохе моя грудь касалась его, а горячее дыхание мужчины слегка опаляло как никогда чувствительную кожу лица. Он всё ещё держал мои руки в своих, но теперь его хватка совсем ослабла — не будь я в таком состоянии, легко бы ускользнула. Но никто из нас по какой-то причине не был способен как либо прервать это мгновение — странное, сюрреалистичное и совершенно неправильное, когда дело касалось нас, Эмбер и Кая — но такое важное и драгоценное, что расставаться с ним не хотелось просто ни за что. Это было странно, словно какой-то чёртов транс, о котором писали в глупых бульварных романах Кэролайн, но что бы это ни было, выйти из этого состояния было просто невозможно. Я словно приросла к месту. Смотря в глаза напротив и слыша рваное дыхание, которое принадлежало явно не мне, я невольно словила себя на довольно ироничной мысли — а ведь всего лишь несколько месяцев назад, когда мы пересеклись в подобной обстановке, моя реакция была совершенно, совершенно иная… Несколько месяцев назад Мистик-Фоллс, штат Вирджиния Мне было откровенно стыдно в этом признаться, но за последнее время особняк, принадлежащий братьям Сальваторе, с лёгкостью сумел стать моим домом. Не то чтобы я имела что-то против двух клыкастых, обитающих в нем, но для меня после приезда в этот удивительный городок практически все, что так или иначе отделяло меня от Бонни, расценивалось как предательство. Но после ее мнимой смерти, это стало единственным моим спасением — те месяцы, которые я провела, думая, что её больше нету, были сущим адом. Для меня было непосильной задачей даже думать о ней, поэтому сразу же после произошедшего я перекочевала к Сальваторе. Поначалу было немного неловко, но хозяина дома я стесняла недолго — вскоре Стефан не выдержал веса скорби, что, несомненно, сильно давил на него, и покинул город. Но, впрочем, я не могла винить его — саму буквально сжирало отчаяние. Вообщем, на какое-то время, я стала единственным жителем особняка. Это было круто — огромная коллекция алкоголя Деймона славно помогала мне забыться, а баснословное количество дневников младшего Сальваторе отвлекало меня от горя в перерывах между запоями. Конечно, с наступлением осени ситуация приняла ещё более депрессивные обороты. Школу я окончила, так что тогда поводом выйти из дома была лишь закупка полуфабрикатов, и то не чаще, чем раз в неделю. Но тем менее, как бы плохо мне не было, я всё же полюбила этот старинный особняк, поэтому сейчас, направляясь туда, я чувствовала себя на удивление не так уж удручённо. Конкретной причины для похода туда не было — я всего лишь хотела проведать Деймона, от возвращения которого я ещё не совсем отошла. Сейчас он, вроде как, снова был счастлив с Еленой, а учитывая что двойник делает с его влюбленным сердечком, мой визит теперь он, окрылённый счастьем, должен воспринять неплохо. Зайдя, как обычно, не постучав, я направилась вглубь дома. — Деймон! Мой голос эхом отскочил от старинных стен дома. Тишина стояла просто невероятная — аж странно, учитывая, что хаос следовал за Деймоном по пятам. Промелькнула мысль, что он может быть не дома, но я тут же её от себя отогнала. Вчера вечером я говорила с ним по телефону, и он четко дал понять, что никуда высовываться из особняка не собирается. Понятное дело, что натурой он был довольно переменчивой, но всё же дверь была открытой, а значит и хозяин здесь. — Деймон, чёрт побери! — вновь крикнула я, в надежде, что это бессовестное существо отзовётся. — Сальваторе, я сейчас обижусь, и уйду! И друзей у тебя не останется! Ясно тебе? Я… Но договорить мне было не суждено — картина, которая предстала перед моими глазами, как только я зашла на кухню, поистине была ошеломляющей. Напротив Елены, что стояла за барной стойкой и имела немного шокированный вид, сидел Кай. Сидел с очень странным выражением лица, и не будь я так сильно удивлена его присутствием, наверно уловила бы в его поведении очень странные и, чёрт побери, сентиментальные нотки. Мы не виделись с того дня в парке. Он, слава богу, не искал встречи, а я и вовсе на время забыла о его никчёмном существовании — и без него хреново. И я уж надеялась, что не увижу этого человека больше никогда, что после этого дурацкого слияния он покинет Мистик-Фоллс и оставит нас всех в покое, а я буду продолжать представлять его мучительную смерть и периодически бороться с желанием устроить ему ад на Земле. Ну что же — походу, не суждено. — Я конечно извиняюсь, но что этот, — я тыкнула пальцем в сторону Паркера, даже не смотря на него, — делает здесь? — Он… — Видишь ли, дорогая Эмбер, — беззастенчиво перебил Елену Кай, в ответ на что брюнетка раздражённо закатила глаза. Может Гилберт я и не любила, но сейчас была абсолютно полностью с ней согласна. Тем временем, сифон поднялся на ноги, и вальяжной походкой прошёлся по помещению. Заложив руки за спину, он продолжил: — После того, как я слился с Люком, со мной начала происходить какая-то невероятная дичь. Я пытался разобраться в этом самостоятельно, даже в Гугл полез, но везде писали какую-то ерунду, причём везде одинаковую! В ваше время что, про авторские права вообще никто не слышал? Не, правда, хрень полнейшая, — выразительно выпучив глаза и сделав странный жест рукой, он обошел Елену, которая с явной неприязнью поёжилась, и медленно направился в мою сторону. Чёртов актер. — Короче говоря, так как я ни черта не понимал, а этой странной солёной воды, текущей у меня из глаз, становилось всё больше, я подумал, что вы, ребята, не будете против моего маленького, — он сделал небольшой шажок ко мне, смотря прямо мне в глаза, — дружеского, — ещё шаг, — визита, — выдохнул он мне прямо в лицо, с одновременно пустым и каким-то слегка безумным блеском в глазах бегая взглядом по моей фигуре. — И очень сильно ошибся, — я натянуто ухмыльнулась, стараясь делать вид, что меня совершенно не напрягает его близость. — Ну, насколько я знаю, ты здесь не живёшь, так что… — Так что нужно заканчивать со сталкерством, — уже более серьёзно произнесла я, будучи максимально раздражённой и взволнованной одновременно. Кто ж знал, что тот странный паренёк, с которым я познакомилась в баре чуть больше месяца назад, окажется полным психом. — Потому что это именно так и называется — когда ты выискиваешь личную информацию о людях, которые совершенно в тебе не заинтересованы. — Ого, — притворно изумился Паркер, растягивая на лице до невозможности раздражающую улыбку. — Кто-то пытается показывать зубки! — обратился он к несуществующей аудитории. Ну, если не считать Елены и меня. — Не то чтобы у тебя получалось, но… — Но тебе определенно стоит закрыть свой рот, — перебила его я, каким-то шестым чувством ощущая присутствие кого-то за спиной. Деймон. Повернувшись лицом к Сальваторе и вновь полностью игнорируя Паркера, я произнесла: — Для вампира ты уж слишком медлителен. Стареешь, — и не дожидаясь, пока ошарашенный Деймон очнётся, направилась в библиотеку. Паркер бесил меня. Нет, не так. Паркер практически до физически ощутимого зуда раздражал меня. Мало того, что он был самой настоящей сволочью, которая сотворила зверские поступки, так ещё и вёл себя мерзко. Чтобы он не делал, у меня просто руки чесались ему врезать. Видеть сейчас его совсем не хотелось. Особенно после той ночной стычки в парке, когда я пускай и на секунду, но поверила в то, что в нем осталось хоть что-то хорошее. Ну и ошиблась, разумеется. Именно из-за своего отвращения к этому человеку следующие минуь сорок я провела в библиотеке особняка Сальваторе, с потёртым томиком Сэлинджера в руках. Пускай сами разбираются с этим Иудой, а я уж как-нибудь тут пережду. И всё в принципе шло относительно неплохо, жаль лишь только до того момента, как Деймон материализовался у меня за спиной. — Территория свободна, — коротко сообщил мне он, по-прежнему взглядом сверля какую-то невидимую точку у меня на затылке. — Отлично, — совершенно спокойно ответила я, захлопывая книгу. Вернув ту на своё законное место на пыльной полке, чтиво на который, очевидно, беспокоили довольно редко, я всё же повернулась лицом к вампиру. — Не против, если я воспользуюсь кухней? Я не завтракала. — Да пожалуйста, — пожал плечами вампир, скрестив руки на груди и с лёгким прищуром наблюдая за моими действиями. — Брось, малышка Эм, я то откуда знал, что сосунок решит объявится именно сегодня. — Расслабься, я тебя не в чём не виню, — ровным голосом произнесла я. По лицу Сальваторе я прекрасно видела, что он мне совсем не поверил. Убрав с глаз упавшую прядь волос, я продолжила: — Нет, правда, всё нормально. Он просто меня бесит. — Добро пожаловать в клуб, — усмехнулся он, но вопреки моим ожиданиям, лазурные глаза так и не блеснули знакомым лукавым огоньком. Ну конечно, он ведь тоже скучат по Бон. Почувствовав какое-то душевное родство с вампиром, я побошла к нему ближе, и положа руку на плечо, произнесла: — Мы её вытищим. Обязательно. Даже если придется вывернуть мир наизнанку, — и не дожидаясь ответа, широким шагом направилась обратно на кухню. Помещение, на удивление, действительно оказалось пустым. Быстро сориентировавшись, я начала доставать из холодильника все необходимое, чтобы состряпать блинчики. По-моему, беспроигрышный вариант — и вкусно, и быстро. Процесс приготовления шел вполне спокойно, и я даже успела составить мысленный список того, что мне обязательно нужно будет сделать сегодня. Амёбный образ существования мне уже порядком осточертел, пора уже было возвращаться к нормальной жизни. Но вскоре мой покой был нагло нарушен. Когда я уже была готова выливать получившуюся субстанцию на сковородку, я внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Класс. — Я знаю, что ты знаешь, что я здесь, — произнес ненавистный голос за моей спиной, но гораздо ближе, чем я ожидала. Не поворачиваясь к Паркеру, я довольно тихо, но в тоже время уверенно произнесла: — Слышал когда-нибудь о тавтологии? — Язвишь. Хорошо, — удовлетворённо произнес он, становясь рядом со мной. Не успела я возмутиться, как он уже отобрал у меня емкость со смесью и аккуратно вылил ее часть на сковороду. Стоит ли говорить, какие эмоции у меня вызвало подобное действие со стороны сифона? — Чего ты хочешь? — сощурила я глаза, пытаясь сдерживать свою злость, которая уже вот-вот, да выльется на Паркера, причём в далеко не самом приятном виде — избиение. — Поговорить, — невозмутимо пожал плечами, даже не смотря в мою сторону. — Так говори, — уже слегка повысив тон произнесла я. — Тогда, в парке, — стоило ему начать, как я тут же испустила вздох раздражения — вспоминать ту ночь не хотелось от слова «совсем», — я сказал тебе… — Да ты тогда вообще много чего сказал, — огрызнулась я. — Я сказал тебе, — уже настойчивее сказал Паркер, кидая короткий предупреждающий взгляд в мою сторону, — что мне хреново. Я сказал Дэвиду и Хелен тоже самое сейчас. И я не солгал. Конечно же, верилось в это с трудом. Я не строила иллюзий и воздушных замков, ибо увы, но в данной ситуации они, как ни крути, обречены рухнуть. Кай прогнил до основания — и в этом, после всего произошедшего, у меня сомнений больше не было. — Говоришь, хреново тебе, — прошептала я, — говоришь, жаль, — заметив краем глазом моё передвижение а его сторону, от которого явно веяло угрозой, Паркер с лёгким удивлением поднял на меня глаза. — Да вот только Люк и все твои братья и сестры, которых ты убил, не оживут от этих слов, — я покачала головой, болезненно сглатывая и растягивая на лице пропитанную горечью улыбку. — А Бонни, — произнесла я сквозь сжатые зубы, чувствуя, как кровь буквально кипит, переливаясь раскаленной лавой по моему телу, — Бонни, которую ты, тварь, оставил там одну! — я хлопнула его руками по груди, не встречая никакого сопротивления — Кай явно был в шоке, что я так быстро вышла из себя. Резко притянув его к себе за ткань футболки, в которую я вцепилась мертвой хваткой, я максимально приблизила его лицо к своему — так, чтобы видеть бесстыжие глаза этого выродка, глаза убийцы, и закончила свою мысль надломленным шёпотом: — Не вернётся. Тогда мне уже было совершенно плевать на то, что глаза заволокло пеленой слёз, которые Паркер, конечно же, заметил. Плевать на то, какой разбитой и жалкой я, скорее всего, выглядела. Плевать на все, слишком больно. Я попыталась ещё раз ударить его — не для того чтобы сделать больно, нет. Чтобы просто выплеснуть всю ту злость и безнадёгу, которые я испытывала. Но мне, конечно же, не удалось — Паркер наконец вернул свое самообладание, и перехватил мою руку в нескольких дюймах от своего плеча. Сжал крепко. Не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы немного отрезвить меня. Мои глаза резко распахнулись, и я наконец осознала, что творю. Мало того, что я как какая-то чёртова истеричка накинулась на него, так ещё едва ли сырость не развела. Ущемленная гордость внутри меня вопила во всю глотку, поэтому я быстро сморгнула слёзы, а вместе с ними и уязвленное выражение лица, которое с потрохами выдовало мою слабость в данной ситуации. И только сейчас, когда моё сознание окончательно прояснилось, я заметила, что Паркер всё ещё сжимает мою руку, но уже не так крепко. Но больше всего меня смутило даже не прикосновение так мною ненавистного человека, а его же близость. Наши лица разделяли буквально несколько дюймов, а казалось, что свободного пространства между нами и вовсе не осталось. Я чувствовала его немного рваное дыхание — от переполняющего раздражения, наверно, — а от стали в его глазах не осталось и следа, всё заполнил чёрный зрачок. Было практически невозможно прочитать эмоции на его лице, на нем застыло совершенно пустое выражение. Он бегал взглядом по моему лицу, а губы то и дело приоткрывались, словно он хотел что-то сказать, но к моему удивлению ничего из его уст так и не последовало. Я коротко усмехнулась. Похоже даже не знает, каким матом меня покрыть. — Руку отпустил, — тихо произнесла я, внутренне гордясь отсутствием эмоциональной окраски в голосе. Звучала я равнодушно, но это было полностью противоположным тому, что я на самом деле испытывала. От отвращения буквально сводило зубы — хотелось как можно быстрее избавиться от физического контакта с этим человеком. Кай долго молчал, продолжая искать взглядом что-то на на моем лице, но в конечном итоге так же тихо изрёк: — Да пожалуйста, — после чего с чрезмерным, как мне показалось, пренебрежением отпустил мою руку. Не тратя и секунды, я тут же едва ли не бегом направилась к выходу из помещения, при этом слегка задев его плечом, и на удивление не специально. Хотелось как можно быстрее убраться отсюда, забраться в душ и смыть с себя его прикосновения. Позже, стоя перед зеркалом и смотря на огромное количесто мелких царапин на теле и покрасневшую от раздражения руку, которую я с особым усердием натёрла мочалкой, я поняла одно — даже если я сотру себе весь кожный покров до самых костей, я всё равно не избавлюсь от ощущения, что частичка монстра Кая Паркера навеки отпечаталась на моей коже. Отпечаталась на мне... Чёртовы воспоминания. Моргнув несколько раз, тем самым мысленно возвращаясь в настоящее, я слегка вздрогнула, когда ущутила тепло знакомых рук — пальцы Кая Паркера по-прежнему обхватывали мои предплечья. Да вот только теперь хватка его была в разы мягче и аккуратнее, чем тогда в особняке Сальваторе, а он сам, кажется, и вовсе забыл о всех приличиях и манерах, и всем телом прижимался ко мне. Пока я витала в собственных воспоминаниях, он сократил между нами дистанцию до непозволительного минимума. Но сейчас, когда мне, чёрт побери, стоило смутиться и отступить, я, к своему собственному удивлению, словила себя на том, что меня не просто эта близость не смущает, не-е-ет. Мне хотелось большего. И похоже, в этом я была не одна. Лицо Кая было настолько близко, что мы едва ли не соприкосались носами. Зрачки вновь были расширены до невозможности, а в лихорадочно блестящих глазах сверкала доселе невиданная мною эмоция. Эмоция, так сильно напоминающая безумие, потому что именно так сейчас Кай и выглядел — как чёртов сумасшедший. Сумасшедший, который прямо сейчас с жадностью впитывал малейшею деталь, черту на моём лице. Глаза напротив горели огнём, да так, что подступи я ещё чуть ближе — хотя, казалось бы, уже некуда — сгорела бы. До тла. Но самым страшным было даже не то, с какой одержимостью на меня смотрели черные зрачки напротив. Самым страшным было то, что я, чёрт меня побери, смотрела на него абсолютно также. Эта мысль и отрезвила меня. Когда я поняла, что творю, что мы творим, я дернулась, словно от пощёчины, и отскочила от еретика. Это неправильно. Так быть не должно. — Ты… Ты же справишься тут, с этим… ну, с этим, — я неопределенно махнула рукой в сторону столешницы, избегая смотреть на Кая, — сам, да? — Да, — хрипло ответил мне Кай. Краем глаза я заметила, что он выглядел немного сбитым с толку, и, что уж греха таить, непонимающим, что только что произошло. Пригладив волосы слегка нервным и чересчур резким движением руки, он постарался вернуть себе максимально невозмутимый вид. Но перед тем, как на его лице вновь застыла чёртова безэмоциональная маска, я успела заметить что-то подозрительно похожее на разочарование. Увидев, что я застыла на своем месте, боясь и вдох сделать, он гораздо грубее, чем следовало, произнёс: — Справлюсь. Иди. Быстро кивнув и вылетев из комнаты как ошпареная, я направилась обратно в свою обитель. «… Нужно отвлечься. Срочно. Уборка… Да, точно, уборка! Этому место она совершенно точно необходима! И даже не смей думать о том, что произошло. Не смей, Эмбер, просто не смей!..» — мысли именно такого содержания вертелись у меня в голове, пока я, с раскрасневшимися щеками и подрагивающими пальцами, исключительно не автопилоте добиралась до своей комнаты. Вышла позавтракать, называется.

***

С наступлением вечера я по-прежнему не могла выкинуть произошедшее из головы. Даже уборка, от которой уже, право слово, поясница болела просто адски, не помогла мне избавиться от навязчивых мыслей. Кая я весь день старательно избегала. Хотя, впрочём, в этом особой нужды не было, ибо было кристально ясно — он тоже не горел особо острым желанием меня видеть. Ещё ранним утром он покинул дом, что, в общем-то, не было бы странным, если бы не тот факт, что ещё вчера вечером он, явившись домой в привычно поздний час, с облегчением заявил, цитирую: «Завтра эти клоуны наконец-то возьмут перерыв в проведении своих идиотских шабашей». Я морально готовилась к тому, что придется провести весь день в его пускай и раздражающей, но не такой уж плохой компании, поэтому его исчезновение стало для меня сюрпризом. Ну и пусть. Не то чтобы ему кто-то позволит вырывать кишки людям на территории Ковена. Даже Деметра — и та решила сегодня дать мне личное пространство. Она, конечно, проведывала меня пару раз — кажется именно в тот момент, как я в совершенно нелепой позе пыталась вывести уже давным давно оставленное на ковре пятно в гостиной, — но увидев, очевидно, лёгкую расссеянность в моих словах и действиях, больше не предпринимала попыток выведать причины моего странного поведения. Так и прошел день — за уборкой, с больной поясницей и невеселыми мыслями. Но пускай я и прокручивала в голове раз за разом произошедшее на кухне, природу тех своих странных ощущений я старательно пыталась не анализировать. Вместо этого я предпочла сосредоточиться на том, что так резко оставлять Кая было не самым лучшим решением. Он явно обиделся, пускай ни за что в этом не признается. О том, что мне не совсем плевать на его чувства, я тоже старалась дольше чем на три секунды не задумываться. Такими темпами я довольно не скоро добралась до чердака. Ещё в первый день здесь я обнаружила это помещение, но последовав любопытству и слегка приоткрыв дверь, я тут же закашлялась от дикого количества пыли, витающей в воздухе. На этом моё знакомство с чердаком в тот день было закончено. Сейчас же мне всё-таки пришлось преодолеть себя — кашляя и чихая с переодичностью в одну секунду, я пробиралась в глубь комнаты и практически наощупь смахивала пыль со всех попавшихся под руку поверхностей. Не очень качественно, но как есть. Когда я избавилась от достаточного количества пыли, чтобы, как минимум, по-человечески дышать, я быстрым движением осмотрела помещение. Ничего особо необычного там не было. Никаких тебе там овечьих желудков и глаз ящерицы, нанизанных на нитку и свисающих с потолка. Чердак как чердак: коробки со старыми вещами; поломанный шкаф, которому на вид было раз в пять больше чем мне; и кресло, которое знатно так помучала моль. Заезженный и довольно приевшийся набор. Но одна вещь всё же смогла привлечь моё внимание. Какая-то вещица, лежащая в одной из коробок, довольно таки странно блеснула, стоило лишь мне бросить на неё свой взгляд. Протерев глаза, думая, что мне померещилось, я всё-таки неспешно двинулась в сторону этой самой коробки. Подойдя ближе, я с опаской заглянула в неё. На самом верху, на ворохе поношенной одежды, лежала... Книга? «Гримуар, если быть точнее» — мысленно изрекла я. Размеры книги, облезшая, но всё также причудливая черная бархатная обложка и название, написанное на латыни витиеватым шрифтом ясно указывали на этот факт. Смахнув слой пыли со своей находки, я быстро прошерстила присутствующий у меня скудный словарный запас на наличие нужных мне слов. Благо, в последнее время в связи с моими успехами в области магии, Деметра немного подтянула мои знания этого языка. Когда до меня все же дошёл смысл написанного, я испустила тихий, впечетленный свист. «История Ковена Полной Луны: в деталях» Ого. А вот это уже интересно.