***
Белая пелена то развеивалась и становилась практически прозрачной, то вновь заволакивала обзор. Резкость предметов скакала от минуса до степени, когда от неё начинало рябить в глазах. Дерек едва смог приподняться на одном локте и, сощурившись, наблюдал за происходящим ужасом, стараясь сориентироваться. Широкая, неестественно выгнутая козлиная спина заслоняла собой Сару. Не было видно, что там происходит, но точно было ясно – ей больно. Всё, что мог сделать парень, это прожигать затуманенным взглядом Короля Леса, чувствуя себя до тошноты бесполезным: тело, как свинцовое, не слушалось порывов души. Сознание отчаянно металось, взывая ко всем богам, лишь бы случилось что-то переломное. Тогда он и увидел, как вырвался с того света Майкл, и, чудом перебирая ноги, подкрался к фавну. На последнем издыхании адреналин позволил сделать ещё один рывок к жизни – воткнуть хрустальную иглу в проклятое сердце чудовища. Шатаясь, держась за голову, Тёрнер смог прохрипеть: - Ты… цела? – и тут же выдохнув, сполз на землю едва в сознании. Спустя пару мгновений фавн одеревенел и покрылся трещинами, а вновь очнувшийся ветер задул, унося по кусочкам то, что осталось от идола. Развороченная земля. Раскиданные, ещё живые тела. Громкое рыдание Сары. Дерек с тяжелым облегчением вновь осел лопатками на землю, стараясь привести состояние в работоспособное. Сквозь практически стихший звон в ушах он слышал, как Бобби помогал О’нил, и кое-где начали также шевелиться люди, кто-то сумел встать и осматривать остальных. На мгновенье провалившись в забытьё, Никсон очнулся и подскочил. Тогда Сара уже лежала без сознания подле ещё держащегося Майкла, то и дело норовившего провалиться обратно во тьму. Тот, склонившись над ней, осторожно перебирал между пальцев её волосы, нечто шепча одними только губами. Драконы что-то обсуждали меж собой, поглядывая в стороны участников происшествия. Бобби «колдовал» над детьми. Быстро взяв себя, наконец, в руки, Дерек позаботился о том, чтобы пришла помощь. Мозг отказывался переваривать произошедшее, впрочем, как и у всех. Казалось, только Вишня уже в состоянии перевернуть всё это в цирк, затравив очередную шутку. Кинув незаметный взгляд в сторону пары, в голове горько подтвердилось: «Она его простит». Он видит. Он знает. Не оттеняя фактов, Дерек понимал, что после всего он и сам бы простил выскочку-Тёрнера, будь он на месте девушки. Всё было логично и благоразумно, но от мысли, что теперь её связь со старшеклассником станет ещё крепче, почему-то сжималось в груди что-то такое, чего раньше не ощущалось. Спустя время стали слышны посторонние звуки: люди, машины. Всё закончилось. Остались только показания.***
Драконы, школьники, все органично и безудержно веселились в доме О’Нил. Всего спустя неделю битва с фавном не оставила отпечатка на беспечных лицах молодых ребят, хоть и твёрдо засела в их памяти. Юность всё сглаживает и всё прощает. Подлитый в пунш алкоголь давал о себе знать расслабленным и лёгким сознанием, стирая границы, зажимы и неловкость. Молодёжь, устав от энергичных танцев, теперь стояли кто где, слегка пританцовывая, общались и смеялись. Дерек отошёл в сторону к окну, дабы остыть. Лёгкая, ещё не сошедшая улыбка всё ещё играла на губах. Укромно лежащие, слегка засушенные фиолетовые лепестки, на которые не упало рассеянное внимание парня, были случайно скинуты его курткой, когда парень облокотился о подоконник. С нового ракурса он завидел в ближайшем углу спрятанную за шторой гитару. «От отца?» - промелькнуло в голове шатена, пока его рука несвоевольно потянулась к чуть потертому грифу. «Видимо, мистер О’Нил часто на ней играл» - он лениво перебрал металлические струны. Его мысли ушли куда-то дальше, к чему-то неопределённому, пока из раздумий его не вытащили голоса. Вдруг Никсон понял, что всё внимание ожидающе устремлено к нему. В толпе он разобрал подначивания на игру, просьбы и улюлюканье. Смутившись от неожиданности, подросток начал было отнекиваться, а небольшой румянец выдавал всю несерьёзность намеренно хмурого лица. Вероятно, вечер бы прошёл без выступления Дерека, если бы его зелёные глаза не выплеснулись в голубое небо Сары. Случайно ударившись о неё взглядом, краска лица сменилась на бледное полотно, но ровно на мгновение. Парень, запрыгнув удобнее на подоконник, улыбнулся потенциальным слушателям и, не умея должным образом принимать столько внимания, небрежно весело обронил: - Ну будет вам, один раз, только рты закройте, - на удивление, народ и вправду притих, только редкие подбадривания стихли с опозданием. Мельком вскинув на рыжее, удивленное солнце глаза, он решил больше не возвращать их к ней. К тому же, одно широкоплечее недоразумение по-хозяйски прижимало Сару к себе. Зато знакомая с детства блондинка протиснулась в первый ряд, сомкнув ладошки в замок, завороженно ожидала. Кэнди уже и забыла, когда последний раз её друг касался гитары, но прекрасно помнила, как это было. Задребезжали первые звуки, пробиваясь сквозь шумное дыхание гостей. Сначала робко, но вскоре настойчиво, струны выталкивали мотивы из-под умелых пальцев. Мелодия текла гармонично, без заминок, словно её репетировали множество раз. И всё было обыденно, хоть и красиво, пока в танец музыки не влился голос Дерека. Никто, кроме Кэнди, никогда не слышал, как поёт Дерек. То, что молодёжь удивилась навыку знакомого, обычно скрытному во всем, было вполне объяснимо. Юношеский, но уже с мужающей хрипотцой голос в песне приобрел новый, немного отличающийся тембр. Спокойный мотив приобретал силу и раскрывался исполнением подростка глубокими тонами:«…Почувствовал в ней искру, но не смог её достичь.
Мне так хотелось снова пережить тот самый миг,
Но без подпитки этой самой светлой души
Я потерял ту искру, что зашила б мою жизнь…»
Сара с замиранием слушала раскрывающегося в новом свете друга. Майкл в такт отбивал ритм пальцами по её плечу, даже не замечая смену настроения девушки.«…Искра в тебе, должен был её поймать.
Я без сна. Не здесь ли я нашел в тебе свой рай?
Опять мест нет. Я опять остался сам.
Не мешай, я мертвец. Течь дала во мне дыра...»
Она видела, как он смотрел вовсе не на неё, но при этом отчаянно чувствовала, что всё это приковано только к ней. Чувствовала, будто само сердце его сейчас рвётся от усилия не поднимать на неё взгляд. Разум подсказывал, что она может ошибаться, что не о чем беспокоиться, и это всё просто праздничное развлечение, но трепещущийся огонёк вспыхивал, как только необузданная мысль вновь возвращалась к смутной догадке. А может, она просто хотела так думать, но боялась.«…Ребята, я не виноват, ведь я не давал огня,
напротив — эту искру я когда-то зарывал,
Так долго прятал от себя, чтобы больше не страдать.
Но теперь лежу в могиле, я практически мертвяк.
Что сделал я не так? Почему так больно? И почему мой рай под землёй,
где я мертв уже?..»
Почему-то прослезившись, Кэнди ловила каждое мимолетное внимание друга, в нетерпении перебирая пальцами подол платья. Как только угасли последние ноты, и гитара, жалобно взвизгнув, была поставлена на пол, послышались свист и разношерстная похвала. Блондинка кинулась на шею другу, кто-то хлопал его по плечам. Однако всё быстро улеглось, и вскоре инструмент уже ютился в азартных руках Вишни. Он, задорно блеснув глазами, стал принимать заказы. Вечеринка превратилась в посиделки с компанейскими песнями, молодежь дружно горланила всем известную музыку. Дерек незаметно выбрался из толпы на кухню, сердце всё ещё бешено колотилось. Это никак не отражалось на его лице, но воздуха не хватало будто после признания. Он пару раз проделал дыхательное упражнение и поставил чайник. На кухню практически следом юркнула Кэнди: - Это было очень красиво. Я так давно не слышала подобного… от тебя, что даже слёзы навернулись, - она искренне улыбалась и невзначай преградила дорогу к холодильнику. Никсон с тоской посмотрел на заветную дверцу, но всё же обратил внимание на подругу, взаимно улыбнувшись: - Спасибо. Честно, не знаю, что на меня нашло, это всё как-то не по мне… Неужто так понравилось? - весело хмыкнул тот, проведя пальцами по забавному пчелиному ободку с пружинками, выпутывая из них мягкий локон. Девушка тут же словила его ладонь, такую горячую, и прижала к прохладной щеке. - Очень. Почему именно эта песня? – смутная надежда послышалась в голосе, которую так и не дано было распознать шатену. - Не знаю, - неаккуратно и, вероятнее всего, неискренне сказал Дерек, пожимая плечами. Он осторожно выудил свою руку от лица подруги, перед этим по-братски проведя большим пальцем по коже. Пока друзья детства уединились на кухне, Сара стала выбираться из объятий Майкла, хотелось скрыться от галдежа одноклассников. - Куда это мы? – отвлёкся на неё парень, игриво приподнимая для поцелуя девичий подбородок, но та ловко вынырнула. - Тут жарко и очень громко, - ответ получился на выдохе и из-за этого показался вымученным. Не замечавший до этого изменений Тёрнер вдруг более внимательно окинул её взглядом. Игнорируя тихо нарастающее напряжение, стал расспрашивать о самочувствии. Сара таяла от его обращений и заботы, волна бабочек поднималась сразу, как только руки касались её более настойчиво. Она была бы рада без колебаний снова выйти с ним на свежий воздух, но словно мелким крючком струна души тянула её найти Дерека. - Майкл, можно я отойду ненадолго? Вернусь, и мы сразу пойдём, - парень согласился и, промурчав что-то на ухо, решил подождать её на улице. О’Нил пробежалась по головам и разным одежкам, но так и не нашла нужного силуэта. «Я просто поддержу его и пойду. Он молодец, это было смело. Просто скажу, как это было здорово и вернусь, так сделал бы каждый друг. Кэнди и Бобби наверняка уже подзадорили его» - уговаривала себя девушка. Несмотря на то, что чем больше она думала о том, как подойдет, тем сильнее отдавалось в горле её сердцебиение. Слова песни так и не вышли из головы. Ноги завели Сару на кухню. Увидев нужную спину, расплылась в улыбке, которая неестественно застыла, когда следующим кадром она заметила подругу подле. Всё бы ничего, но руки Дерека поглаживали оголённые из-за сарафана девичьи плечи, пока та лопотала что-то ему в самую шею. Парочка тут же обернулась на одноклассницу. Никсон не отдернул рук, но неторопливо убрал, сложив по-привычке в замок, а Кэнди развернулась к подруге и засияла: - Рада, что ты пришла, хочешь обсудить выступление нашего Дерека? Я так удивилась, когда он согласился! Вот бы узнать повод, неужели это всё странный пунш, - она засмеялась, откидывая золотистые волосы назад. - Да, хотела… сказать спасибо, что начал новый этап в этом вечере, это было здорово, - Сара спрятала руки за спиной, ненамеренно заломив запястья. - Услуги тамады не бесплатны, в следующий раз плату возьму натурой, - задорно фыркнул шатен, нагло вздёрнув нос. - Вишня тоже неплохо справляется, как можешь слышать, - быстро и с улыбкой ответила Сара. Повисла неловкая пауза, и она тут же её оборвала: - Знаете, мне… я пойду, мне нужно… отойти, - не дождавшись ответа, скрылась за косяком. «Какая же я дура» - хоть девушка и понимала, что всё было как обычно, необъяснимый стыд подпёрся к горлу. Она старалась выбросить из головы картину, как её друзья касались друг друга. Вероятно, ей только показалась во всем какая-то интимность, ведь ребята тысячу лет друг друга знали. Будничное взаимодействие, братья и сёстры тоже себя так ведут, и ничего это не значит. Или нет? Сара вылетела из дома, тут же ударившись в чью-то спину. Майкл удивлённо развернулся и, сощурившись, заиграл бровями: - Прямо как в первый день, - он ласково чмокнул ушибленную об его лопатки переносицу. - Даа, - забылась рыжеволосая, ещё раз тыкаясь носиком в его губы. Сначала диалог оживленно перескакивал с темы на тему, а после сошел на «нет». Замолчав, Майкл просто стоял и смотрел на своё чудо. Сердце подсказывало, что произошло нечто непоправимое. Произошло что-то, чего понять не в его силах. Не подавая вида, дабы девушка не насторожилась, он лишь слегка надкусил изнутри щеку, мягко глядя исподлобья. Она, в свою очередь, сосредоточилась на его губах. Манят. Вспышкой проскользнул в памяти поцелуй с Дереком, от чего ее бровки дрогнули домиком. Тёрнер вновь намеренно пропустил этот жест мимо. Но его всё больше беспокоило одно: вот, буквально в начале вечера они вместе лежали на крыше, и для неё никого больше не существовало. Он всем нутром ощущал, как нужен, незаменим. А сейчас стоит перед этой хрупкой девчонкой, будто его и вовсе здесь нет. Стоит, такой большой и сильный, а уйти не может – весь во власти молодой женщины. «Это точно уже не обида» - проскользнула неприятная догадка. А Сара разглядывает своего мужчину, чувствует, как тепло становится, когда пробегается взором по его уже родному лицу, крепкому торсу, надёжным рукам. Ласковый и нежный зверь, приручила. И знает, что должна сейчас что-то сделать, и не может. А в душе так гадко... Тот самый момент, когда подсознательно чувствуешь вину, а за что – ещё не разобрался. Никсон же монотонно стукал ложечкой о стенки кружки, размешивая остатки сахара. Мимо ушей пролетали обрывки фраз. Кэнди придавалась вслух общим воспоминаниям, положив голову ему на плечо. На кухню время о времени заходили люди, бросая на них недвусмысленные взгляды, но парню никогда не было дела до посторонних. Даже если бы кто-то и обронил насмешку, за неё пришлось бы ответить. Будучи небольшого роста, Дерек никогда не смущался этого. Напротив, зачастую всем свои видом он выглядел внушительнее, чем его более крепкие недоброжелатели. Наверняка дело было в духе и характере. В определённый момент Нильсон приподняла личико и, хмурясь, спросила: - Ты меня вообще слушаешь? – их лица были ближе, чем обычно. Ближе, чем должны быть. Ближе, чем того требовала ситуация. Дерек молча перевел отрешённый взгляд на неприлично поднесённые губы. Медовый блеск почти стерся. Он поднялся из-за стола. - Спасибо за вечер, Кэнди, давно с тобой так не сидели, - подросток размял плечи и, как в детстве, поцеловал светлую макушку, - пойду, устал. - Я тоже всегда рада пообщаться с тобой так, как раньше, - девушка нервно разгладила полосатые складки на юбке и наигранно улыбнулась. Страдать по Люку оказалось намного проще, чем вновь почувствовать эти странные иголки в груди. Дерек ушёл, ни с кем не попрощавшись. В зале играл медляк, и всем было дело только до своей пары. Он вновь и вновь прокручивал в голове медовый блеск, давно знакомые, но неизведанные уста. Нет, не те. Не те губы ему были нужны.