𝐌𝐲 𝐏𝐞𝐫𝐬𝐨𝐧𝐚𝐥 𝐖𝐡𝐨𝐫𝐞

**Спустя день** Парень усердно пытается меня поцеловать, но я, хихикая, уворачиваюсь от него. Чувствовала я себя прекрасно. Небольшая температура спала, горло перестало болеть. Остался только заложенный нос, который мне почти не мешал. И музыкант сегодня был более нежным и жизнерадостным. Глаза его сияли, а очаровательная улыбка с ямочками наводила на меня спокойствие. Тут меня завалили на кровать. Эйдан навис надо мной и ухмыльнулся. — Боишься щекотки? — длинные пальцы Галлагера заползли под теплую кофту, перебирая выпирающие ребра. — Нет! Не надо! Я боюсь! В голове сразу всплыли картинки воспоминаний, где меня до панических атак щекотали в школе, издеваясь. — Ццц... Ты чего, Т/И? Все хорошо. Не хочешь — я не буду. Актер успокаивающее начал целовать мой живот, переходя на ребра. Поцеловав каждую косточку, он посмотрел в мои прикрытые глаза. — Такая вкусная... Сейчас съем тебя, Лисёнок! Он скинул с меня теплую вещь и облизнулся. Острые зубки актера укусили меня в плечо. — Гмх... Эйд... Пухлые губы целовали шею и ключицы. Он кусал нежную кожу и тут же зализывал укусы, извиняясь. Горячие дыхание обжигало моё тело, заставляя тело дрожать от такой нежной ласки. Целуя мои запястья, парень остановился. — Что это? — он поднял мою руку и начал рассматривать ее. Вырвав конечность, я прижала ее к своей обнаженой груди. — Не надо. Там ничего особенного, — затараторила я, испуганно распахнув глаза. — Просто скажи, когда это было. Давно? Или ты тут успела провернуть? И зачем? Зачем тебе эти уродливые порезы, Лисёнок? — Это было давно. Просто эксперимент. Ничего особенного. Давай закроем тему? — Нет. Это не похоже на эксперимент. Тут их много. И почему раньше не замечал эти бледные рубцы? — он усмехнулся и растрепал пятерней свои волосы. — Хватит, Эйдан. Я не хочу об этом говорить, — зажмурилась, нервно ёрзая по постели. — Ладно. Но пообещай, что этого больше не будет? Ок? Нельзя наносить себе физический вред, сладенькая... — Да. Я поняла. Повисло неловкое молчание. — Разве тебе сегодня не уезжать? — закусив губу, я «нечаянно» задела коленом его пах. — Я поеду через пару дней. Хочу побыть с тобой, Лисёнок. Актёр сжал моё колено, прищурился. Мои щеки вспыхнули, а дыхание сбилось. «Он так близко. А я в одних трусиках. Чёрт. Чёрт. Чёрт.» — Играешь со мной? Соблазном сломать решила? Или ударить хотела? Отвечай, разбойница! Эйдан улыбается и проводит носом между грудей. Из глотки вырвался хриплый всхлип. — Там солнышко выглянуло. А кто-то с утра хотел погулять. Сейчас уже шесть часов вечера, но мы ведь можем тепло одеться? Сжала ноги и кивнула. «Сукин сын. Провернул мой план против меня.» — Да, пошли. — Но только не долго. Ты ещё не до конца выздоровела, — он берет бумажные салфетки и вытирает мой мокрый нос. Задорно улыбается, смотря на мои пунцовые от смущения щеки, и прижимает к себе, обнимая. — Маленькая моя... — шепчет актёр, целуя меня в макушку. «Как же тепло в его руках.» **** Прыгая по слегка мокрым плиткам кафеля, я слушала рассказ Галлагера, который сидел на высохшей лавочке. — Значит, хорошие отношения с родителями у тебя были даже в подростковом возрасте? — удивлённо спросила у актера. — Да. Они меня во всем поддерживали. А у тебя как с родителями? Чем они занимаются? — Нууу... Эйдан рассмеялся. — Ладно. Я уже понял. Ты была трудным подростком. И сейчас не лучше, мой глупый Лисёнок. — Да иди ты, — обиженно буркнула и сиганула в грязную лужу, пачкая черные сапожки и всю одежду. Грязные капли разлетелись во все стороны. Мои глаза расширяются, когда я вижу, как Галлагер, весь мокрый, стирает с лица грязь. — Ой... Губы начали разъезжаться в улыбке, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не захохотать. — Ах ты ж... Пиздец тебе, мелкая сучка! Музыкант ринулся с места и подхватил меня на руки. Его руки, наша одежда и обувь были в грязи. Я не удержалась и засмеялась, держась за шею парня. Он улыбнулся и мазнул грязью по моей щеке. — Эй! — Так тебе и надо! — актёр забавно сморщил носик. Новый прилив смеха раздался на улице. Я провела рукой по его куртке и измазала его лицо, хохоча ещё громче. — Хулиганка мелкая! Эйд опустил меня на землю, придерживая. Жадно глотая воздух ртом, я издаю звук похожий на хрюканье. Я прикрываю ладошкой рот и закрываю глаза, сдерживая новую дозу смеха. Галлагер поднял на меня взгляд и засмеялся. — Похоже мой Лисёнок превратился в хрюшку! — сквозь смех выдал музыкант. — Сам не лучше! Я случайно хрюкнула! Просто воздух закончился! — краснею и обнимаю парня, скрываясь от холодного потока ветра. — Пошли в душ, Хрюшка моя, — улыбается юноша и берет меня за руку. Грязь на наших ладонях размазывается и слипается, скрепляя наши руки.