Reversal

       За ужином Джинни не сказала ни слова. Шутки про Драко канули в небытие. Она уничтожала еду, пожирая глазами Нотта. С одной стороны, это было совершенно не похоже на Джинни Уизли, к которой так привыкла Гермиона за годы их общения. Но с другой стороны, даже в своей ревности она идеально четко передавала всю «суть» своей натуры. Ее глаза горели ярким пламенем. Ни один человек за все время нахождения в Большом зале не подошел к ней, дабы не напороться на гнев гриффиндорки.       Озадаченный Блейз сидел за столом напротив, не издавая ни звука, иногда шепча Драко что-то в самое ухо. Сказанное Гермионой он понял, так как знал, с кем он встречался в другой реальности, но поведение Джинни все равно было для него странным. Это же не она была там с Малфоем. И не она видела его с другим. Она не могла ревновать его буквально без причины.       Но, судя по всему, все равно ревновала.       Блейз с ужасом представлял предстоящий вечер, учитывая настроение злой и расстроенной Уизли и задумчивой Грейнджер. Мысленно он молился Мерлину, чтобы эта беседа не вылилась в ужасную ссору.       Когда Джинни поднялась со своего места и гордо прошла на выход, оставшаяся троица приняла это за сигнал следовать за ней. Гермиона пыталась взглядом объяснить Драко, что им нужно пропустить Блейза вперед. Малфой начал спорить, негодующе хмуря брови. Забини толкал его в бок, шепча что-то на ухо.       В конечном итоге Гермиона покинула Большой зал, всем своим видом показывая, что парням необходимо двигаться следом. Она ждала их в ближайшем коридоре у гобелена.       — Забини, — гриффиндорка угрожающе приподняла брови, — какие планы на вечер?       — Мерлин, Грейнджер, мне хватает Джинни, — он закатил глаза, цокая. — Умоляю, не надо.       — Она действительно расстроена…       — Она расстроена из-за пустяка! — Блейз сжал зубы, сдерживая гнев. — Знаешь, меня это невероятно бесит! Вначале, когда Драко только начал рассказывать мне о том, что вы переживали, я принял свои «отношения» за его очередной неудачный прикол. Они любят так шутить, чертовы неудачники. Но когда я понял, что сказанное — правда, это вывело меня из себя. Нет, ну серьезно? Я и ебанный Нотт? Грейнджер, ты вообще понимаешь, насколько это комично?       — Нет, я этого не понимаю, — она практически топнула ногой от раздражения. — Я совершенно тебя не понимаю, Блейз. Я неплохо узнала того тебя, увы, он любил Тео. Скажу тебе честно, мне было больно. Потому что ты был там несчастлив. И Джинни была там несчастна. Но, конечно же, вы оба считали иначе.       — Сейчас твоя Уизли явно страдает больше, чем в том мире, — Драко перебил девушку, устало облокотившись о стену. — Я, честно говоря, сомневаюсь, что она все еще ждет тебя, Блейз.       Это было спусковым крючком для мулата. Он, не слушая дальнейших слов Драко, побежал вперед по коридору.       К Джинни.       Гермиона проследила за его исчезающим силуэтом, нервно сглатывая. Она осталась с Драко вдвоем. Снова. Тяжело вздохнув, она повернулась корпусом к парню, задавая ему немой вопрос. Что дальше?       Он молчал, исследуя ее глазами и хитро улыбаясь. Гермиона считала в голове минуты отсутствия Забини, надеясь не упустить тот момент, когда рыжеволосая ведьма успокоится, и к ним можно будет присоединиться.       — У тебя ведь никогда не было поцелуев в школьных коридорах?       Драко начал медленно приближаться к ней.       — Школа не должна ограничиваться только учебой.       Гермиона фыркнула, закатывая глаза. Ее нахождение в Хогвартсе никогда не ограничивалось только учебой. Она седьмой год пытается просто выжить, находясь здесь.       Не обращая внимания на ее скептический взгляд, Малфой приближался, загоняя девушку в угол. Она не боялась. Просто была слишком правильной для всех этих «отношений, выходящих за рамки».       Он положил руки на ее талию и медленно притянул к себе, вдыхая запах ее волос. Гермиона выдохнула ему в плечо, сдаваясь и обнимая в ответ. Из-за разницы в росте ей казалось, что он везде. Что он укутывает ее своим теплом и запахом. Что, несмотря ни на что, он защитит ее.       Всегда защитит.       Драко мягко поцеловал ее в лоб и ухмыльнулся.       — Нам не пора?       — Да, думаю, мы можем идти, — Гермиона засуетилась, краснея. Она действительно поверила, что будет целоваться с ним в школьном коридоре. Мерлин.       Они добрались до нужной аудитории молча. Она — закрывшись от его взгляда волосами, он — не переставая ухмыляться. Врываться в кабинет ей не хотелось, а потому Гермиона несколько раз постучала в дверь, и, только дождавшись тихого «входите», они с Драко оказались внутри.       Лицо Джинни было примерно такого же цвета, как и ее волосы. Она сидела на парте, закусив губу и тяжело дыша. Совершенно лохматая и с веселым блеском в глазах.       Гермиона широко улыбнулась, пытаясь сдержать смех. Она быстро подошла к подруге, закатывая глаза, и трансфигурировала свое любимое кресло из старого школьного стула. Как будто все в порядке.       Забини, проигнорировав очередную колкость Драко, повернулся к девушкам. Увидев кресло гриффиндорки, он в удивлении изогнул бровь и, не долго думая, повторил ее действия, превратив парту в небольшой диванчик, взглядом приглашая Джинни к себе.       Спустя десять минут, они все вместе приступили к обсуждению того, что пережили Драко с Гермионой. Последняя почти сразу призналась самой себе, что такая встреча была необходима. Оказалось довольно интересно наблюдать за реакцией Джинни, которая чуть не плакала, говоря Малфою, что он «дружил» совершенно не с ней, а только с ее оболочкой. Драко лишь ухмылялся в ответ на ее эмоциональные реплики, но Гермиона видела, что такая Джинни ему по вкусу. Они смогли найти общий язык.       Когда нить разговора украла Гермиона, переводя беседу на Блейза и Пэнси, все внимательно слушали ее, не перебивая. Забини хмурился, обдумывая что-то, а по лицу Джинни было видно, что она ревнует подругу.       — Знаешь, Грейнджер, — мулат поднял глаза на девушку и покачал головой, — мне совершенно не нравится, что в том мире я был абсолютной копией себя, но при этом геем. Мерлин, как этот ваш камень додумался до такой хуйни?       — Блейз! — Джинни нахмурилась, толкнув его в бок.       — Что? Разве тебе это нравится? — он достал из кармана мантии небольшую фляжку и отпил пару глотков.       — Мне не нравится, что ты ругаешься, — Уизли проследила за его движениями и закатила глаза. — И то, что ты пьешь один.       Цокнув языком, слизеринец предложил содержимое своей фляжки всем присутствующим, но Гермиона с Драко отказались. Девушка не хотела пить, зная, что через пару часов ей нужно будет говорить с мальчиками. Драко же… она понятия не имела, почему отказался Малфой.       Они сидели в их кабинете до тех пор, пока Грейнджер не почувствовала покалывание от того, что её друзья пытались связаться с ней. Она быстро распрощалась со всеми, обещая вернуться, и выбежала в коридор, уже слыша ворчание Рона и тихое приветствие Гарри.       — Привет! Ну что? — Гермиона села на пол коридора, наложив на себя дезиллюминационные чары. Ей совершенно не хотелось, чтобы ее застал студент или, еще хуже, профессор в таком положении.       — Ты должна уничтожить крестраж, — Гарри тяжело вздохнул, и по телу девушки прошли мурашки. — Мы думаем с Роном, что идеальный вариант — выручай-комната. Ты можешь сформулировать свою просьбу так, что комната даст тебе идеальное помещение для небольшого пожара без угрозы для школы.       — Я не уверена, что смогу сделать это одна. Да и не одна тоже.       — Успокойся, Гермиона, — услышав панику в голосе подруги, в диалог включился Рон. Его мягкий голос всегда действовал, как ромашковый чай, успокаивающе. — Ты можешь взять с собой Джинни или Малфоя, если тебе будет спокойнее, — он фыркнул, и Гермиона не смогла сдержать улыбки. — Хотя я, если честно, не могу так спокойно ему доверять.       — Это неважно, — она потерла глаза, пытаясь согнать нарисовавшуюся в голове картинку того, как ее любимые друзья сидят вместе с ней и Драко в «Трех метлах». — Пожалуйста, расскажите мне ваш план касаемо крестража. Что это? И как вы узнали? Когда?       — Это чаша, — в голосе Гарри снова слышалось отчаяние. — Ты точно помнишь ее с истории магии. Все, как и говорил Дамблдор, чаша Пенелопы Пуффендуй. Тому действительно принципиально было заключить каждую частичку своей души во что-то значимое. Важное.       — Ладно, допустим, — от нетерпения девушка начала ковырять кутикулу. — Как вы узнали? И где она находится?       — Нам удалось пообщаться со сбежавшими пленниками, — неоднозначно ответил Рон. — Чаша в Гринготтсе. В сейфе Лестренджей.       — Мерлин, не говорите мне, что вы хотите ограбить Гринготтс, — сердце Гермионы быстро забилось от страха и волнения.       — Это единственный вариант, Гермиона, к тому же, у нас будет свой человек на «свободе».       — Кто? — она почти кричала.       — Ты, — хором ответили мальчики.

***

      Она плакала, возвращаясь в кабинет. Джинни с Блейзом были навеселе, и Гермиона без слов вырвала фляжку из рук подруги и допила содержимое залпом, параллельно вытирая глаза рукавом мантии. Смех мгновенно прекратился, и все уставились на девушку, не понимая, что происходит.       — Блейз, — она смотрела прямо ему в глаза, пытаясь успокоиться, — мне нужна правда. Прямо сейчас. Я понимаю, что Джинни не была бы с тобой, будь ты верным слугой Темного Лорда, но все же. На чьей ты стороне?       — На вашей, — он недоуменно приподнял брови.       — Отлично, — Гермиона сделала пару глубоких вдохов и выдохов. — Будешь ли ты бок о бок сражаться с Джинни?       — Да.       — Готов ли ты прямо сейчас доказать мне это, уничтожив одну из частей души Волдеморта?       Глаза мулата широко распахнулись, а Джинни повернула Гермиону лицом к себе, вглядываясь в ее глаза.       — Что ты, черт возьми, делаешь?       — Скоро все закончится, Джин, — она снова заплакала, сжав лицо в руках. — Я чувствую это. Мальчики чувствуют это. Я хочу знать, что наш выбор был верным. И я хочу быть верной этому выбору. Понимаешь?       Она кивнула, поднимая с пола свою сумку. Пока Джинни успокаивала подругу, Драко, как мог объяснял Блейзу все, что узнал про крестражи от Гермионы за время их пребывания в другой реальности. Уже спустя пару минут вся компания под дезиллюминационными чарами направлялась в сторону гриффиндорской башни. Девушки шли чуть впереди, тихо переговариваясь. Гермиона рассказала все, что узнала из беседы с друзьями. Она хотела этого избежать, но понимала, что так неправильно. Джинни имела право знать. Это касалось и ее братьев тоже. Младшая Уизли ужасно разозлилась, и ее эмоции колебались между гневом и истерикой.       Драко с Блейзом совершенно не понимали, что происходит, но старались не вмешиваться. Наверное, на подсознательном уровне они понимали, что гриффиндорки сами все расскажут, когда придет время.       В гостиную девушки зашли вдвоем, заранее сняв с себя чары. Но, слава Мерлину, в помещении никого не было. Скорее всего, все студенты уже давно спали.       Они быстро поднялись до своей комнаты и, забрав диадему, сразу поспешили назад. Гермиона отметила, что эта вещица, как и медальон Салазара Слизерина, как будто выкачивает из нее радость. Несмотря на то, что весила она совсем ничего, беря ее в руки, девушке казалось, что она поднимает невероятную тяжесть.       Спустившись назад к слизеринцам, она развела руками, вглядываясь в пустоту, ожидая, когда они догадаются снять с себя чары. Заметив, наконец-то, белобрысую макушку, она быстро начала тараторить:       — Нам нужна выручай-комната. Нет, Малфой, не наша, а обычная. Сейчас мы обратно наложим на себя чары, я хочу заранее объяснить вам план действий. Нам нужно представить помещение, которому не страшен огонь, но в котором сгорит все, что угодно. Нам нужно использовать Адское пламя. Это опасно, как вы можете понять, но выбора у нас нет. Мерлин, может кто-нибудь из вас говорит на парселтанге?       — Грейнджер, — Забини удивленно приподнял брови, переводя взгляд с нее на Джинни и обратно, — зачем тебе змеиный язык вообще? Как он связан с крестражами?       — Это не ответ на мой вопрос, Забини.       — Мерлин, естественно я не говорю на парселтанге. Кто вообще, кроме Поттера, на нем говорит?       — Значит, других вариантов у нас нет, — Гермиона задумчиво прикусила губу, начиная ходить из стороны в сторону. — Кто знает, как вызывать Адское пламя?       — Я.       Драко подошел ближе к ней и в успокоительном жесте положил руку ей на плечо. Она тяжело выдохнула, прижимаясь к его груди. Почувствовав его запах, такой родной и привычный, она на секунду позволила себе вспомнить, как легко им было в другой реальности, где единственной важной проблемой было их нахождение в шкурах друг друга. Сейчас она скучала по этому, как никогда.       — Ты сможешь вызвать его?       — Это уничтожит крестраж.       — Я в курсе, — она закатила глаза, — мы вместе об этом узнали.       — Ты позволишь мне сделать это? — Драко сглотнул, и она знала, что никто, кроме нее, этого не заметил.       Годрик, для него это было важно.       — Конечно я позволю, Драко, — Гермиона улыбнулась и неловко обняла его, стараясь не думать, что это видят Джинни с Блейзом. — Я хочу, чтобы это сделал ты. И я хочу, чтобы ты был частью этой борьбы. Хочу пройти этот путь с тобой.       Он по-доброму ухмыльнулся и, наклонившись, поцеловал ее в уголок губ. Немое согласие. Наверное, это больше, чем ответить «да» на предложение руки и сердца.       В очередной раз наложив на себя дезиллюминационные чары, вся компания молча двинулась на восьмой этаж. Сердце Гермионы билось с бешеной скоростью, набирая обороты с каждым новым шагом. Драко мягко держал ее за руку, помогая не сойти с ума.       Добравшись до выручай-комнаты, ребята сняли с себя чары и начали ходить вдоль стены, представляя нужное помещение. Каждый из них не до конца понимал, что все это происходит в реальности. Больше это напоминало странный сон, из которого не было никакой возможности выбраться.       Когда перед ними появилась дверь, Блейз попытался разрядить обстановку, пошутив, но никто этого не заметил, и он нервно закусил губу. Где-то глубоко внутри Гермиона отметила, что нервный Забини — самый четкий сигнал неприятных событий и опасности.       Зайдя внутрь, они обнаружили относительно глубокое бетонное помещение. Это место никак нельзя было назвать приятным или располагающим. Больше всего это напомнило бункер. Пройдя вперед с люмосом, гриффиндорка наклонилась, чтобы положить на пол диадему, и посмотрела на Драко, спрашивая глазами, достаточно ли далеко от входа она находится.       Парень угрюмо кивнул и наклонил голову в сторону, позвав таким образом Гермиону к ним. Не смотря на то, что общение без слов стало для них привычным, она часто удивлялась тому, как легко они понимали друг друга.       Заняв место рядом с Джинни, она нервно облизнула пересохшие губы, наблюдая за Малфоем. Он хмурился, концентрируясь на магии на кончиках пальцев.       — Вы готовы бежать?       Ребята хором ответили согласием, задерживая дыхание при виде золотисто-багрового пламени, вырвавшегося из палочки слизеринца. Огонь быстро обнаружил нужную цель, поглощая хрупкую диадему. Начав гореть, крестраж выпустил вопящее тёмное нечто, отдаленно напоминающее Темного Лорда. Это было сигналом к действию. Они, не сговариваясь, развернулись, выбегая из комнаты. Дождавшись Драко, они захлопнули дверь, которая тут же стала уменьшаться. Будучи уже размером с домового эльфа, дверь начала гореть. Студенты отпрыгнули в сторону, наблюдая за тем, как горящая дверь продолжала уменьшаться до тех пор, пока вовсе не исчезла.       Спустя пару минут молчания, Блейз тихо спросил:       — Это был он, верно?       — Да, — Гермиона устало потерла глаза, переводя дыхание, — на твоих глазах пала одна из частей его души.       — Что ж, — он нервно усмехнулся, переводя взгляд на Джинни, — есть свои плюсы в дружбе с гриффиндорцами. Своими глазами увидеть историю, которую будут писать в учебниках — это сильно.       Блейз мягко обнял девушку, утыкаясь в ее рыжие волосы. Он смог немного успокоиться, расслабляясь. Он не знал, никак не мог знать, что настоящая история его ждет впереди. И, конечно, он не мог предположить, что увиденное в будущем, никогда не сможет покинуть его воспоминания.       Он никогда не будет гордиться тем, что видел.

***

      Спустя пару дней субботним утром Гермиона проснулась с ужасным предчувствием. Она не помнила, что ей снилось, но девушку не покидало чувство, что случилось что-то определенно ужасное. Встав с кровати и сделав несколько больших глотков воды, она начала ходить по комнате, стараясь отвлечься от предчувствия и остатков сна. Спустя пару минут ее хождения взад-вперед, проснулась Джинни, недовольно наблюдая за подругой.       — Что ты делаешь?       — Что-то не так, — Гермиона тяжело вздохнула, садясь на край кровати. — У меня плохое предчувствие. И я ужасно волнуюсь.       — Хорошая интуиция — последнее, чем ты могла бы похвастаться, — Джинни слегка улыбнулась, чувствуя, как смятение передалось и ей. — Ты проверяла мальчиков?       — Да, с ними все нормально.       Гермиона закусила губу, разглядывая лицо подруги, и спустя секунду отвернулась, заправляя выплывшую прядь волос за ухо.       Джинни не понравилось странное поведение подруги, и она, насупившись, спросила:       — Где они?       Поняв, что она не в состоянии сказать это вслух, Гермиона наколдовала карту с двумя красными точками «Гарри Поттер» и «Рон Уизли», которые медленно, но верно, приближались к банку Гринготтса.       Джинни задержала дыхание, со слезами на глазах глядя на эту картину. В эту самую секунду ей было в разы страшнее, чем тогда, когда они уничтожили крестраж.       Они спустились на завтрак просто, чтобы сменить свое местоположение. Обе не ели. Гермиону трясло, и все перед глазами размывалось. Все присутствующие в Большом зале казались толпой без лиц, массовкой в кино. Джинни находилась в таком же состоянии, не обращая внимания на приветствия проходящих мимо подруг и знакомых.       Их жизнь, их существование, казалось, поставили на паузу. А единственное, чего хотелось — это прокрутить время вперед. Оказаться в моменте, где они расслабленно выдыхают, узнав, что с их мальчиками все хорошо. Или же… Они обе отмахивались от мыслей о другом варианте развития событий.       Спустя либо десять минут, либо несколько часов нахождения в зале, к девушкам подошли Драко с Блейзом, не обращая внимания на удивленные лица студентов.       — Грейнджер.       Она устало подняла голову, концентрируясь на его серых глазах. Вид Малфоя не вызывал такого нужного успокоения. Она неровно выдохнула и сглотнула.       — Что происходит? — он не выглядел напуганным, но она понимала, что Драко напряжен.       — Пока что ничего. Мы просто ждем.       Конечно, его не устроил такой ответ. Но, к сожалению, другого она дать не могла. Они постояли рядом с гриффиндорским столом еще пару минут, после чего синхронно закатив глаза, развернулись, покидая Большой зал. Это могло бы позабавить девушек, не будь они на пределе.       Вернувшись в башню после завтрака, они просто закрылись в своей комнате, молча глядя друг на друга и слушая, как отбивают секунды часы. В какой-то момент Джинни предложила сходить в больничное крыло за успокоительным зельем, но Гермиона отмела в сторону эту идею, объясняя это тем, что в случае чего им нужен трезвый рассудок. Это заставляло волноваться еще сильнее.       Не смотря на то, что с самого пробуждения девушка ждала голоса Гарри и Рона, их звук все равно напугал ее. Она подпрыгнула на месте, чувствуя как сердце бешено прыгает в груди.       — Гермиона!       — Гарри! Рон! Что происходит? Как вы? — она была готова завалить их сознание тысячью вопросами, но Поттер не позволил ей сделать это.       — Крестраж уничтожен. Как и половина банка, — он нервно хмыкнул, — я и представить себе не мог, какой силой обладает Адское пламя.       — Мы тоже… — Гермиона кусала губы, ожидая продолжения и глядя на перепуганную Джинни.       — Нас схватили. У меня и Рона отняли палочки. Судя по всему мы направляемся в Малфой-мэнор. Ты должна сохранить нашу связь, иначе мы потерям контакт и не сможем говорить.       Девушка почувствовала, как волнение отступило, позволяя оглушающей пустоте занять все ее существо. Любые краски отхлынули, и Джинни закрыла лицо руками, разразившись рыданиями.       — Пока что они не знают, что мы — это мы, — медленно добавил Гарри.        Гермиона нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.       — Перед тем, как нас схватили, я успел наложить на нас чары, изменяющие внешность на время, — он нервно усмехнулся. — Помнишь, как мы их изучали?       Кончено, она помнила. Они много смеялись, наблюдая за переменами во внешности друг друга. Было приятно на время почувствовать себя метаморфомагом. Гарри, не переставая устрашающе хихикать, изменил ей прическу, идентичную стрижке Пэнси Паркинсон. Она в отместку вовсе избавила его от волос, безжалостно уничтожив и ресницы с бровями.       — Помню, — девушка улыбнулась, стряхнув с глаз слезы.       — К тому же, мы вдвоем. Никто не знает, что ты в Хогвартсе, и это дает нам некое подобие безопасности на небольшой период времени. У тебя есть час, не больше. Найди Минерву, Римуса, Хагрида, собери Орден. Собери Отряд Дамблдора. Мы близки к цели. Когда заклинания спадут, и Беллатриса поймет, кто перед ней, она сразу призовет своего Лорда и других пожирателей. Если ты и Орден прибудете вовремя, они будут окружены. У нас невероятные шансы на победу.       — А если он убьёт тебя? — Гермиона прокричала это, не сумев сдержаться.       — Не убьёт. Я знаю его. Ему нужно время позлорадствовать, унизить меня перед своими приспешниками. В начале им придется сражаться с вами.       — Почему Рон ничего не говорит?       — Потому что после того, как он вжился в роль и начал кричать что-то на французском, на него наложили силенцио, — Гарри невесело усмехнулся. — Оказывается, под этими чарами говорить по нашей связи также нельзя.       — Но он в порядке?       — В полном. Тебе нечего переживать. Делай то, что нужно. Мы рассчитываем на тебя.       Не прерывая их связи, Гермиона подняла глаза на Джинни и, глубоко вздохнув, заставила себя избавиться от всех чувств. Сейчас ей нужна была только ее рациональность и сдержанность. Она быстро схватила с прикроватной тумбочки резинку для волос и завязала тугой хвост, параллельно сообщая подруге последние новости.       Она поручила Джинни собрать всех гриффиндорцев седьмого курса внизу и проинформировать о происходящем, прося параллельно о помощи. Также на плечи девушки была возложена задача собрать Отряд Дамблдора. Не теряя ни минуты времени, Гермиона, закончив говорить, выбежала из комнаты, и, спустившись быстро по лестнице, направилась на выход из башни в кабинет директора. Она торопилась, не обращая внимание на проходящих мимо студентов. В голове билась мысль о друзьях и, как бы она не пыталась, переживания и волнение захлестывали ее все сильнее. Самое ужасное заключалось в том, что в данный момент времени она не могла сделать ровным счетом ничего. Единственное, что было возможным — бежать. Гермиона снова ненавидела многовековые чары, наложенные на школу, из-за которых нельзя было трансгрессировать.       Добравшись наконец-то до кабинета, девушка топнула ногой от безысходности. Она не знала пароля. Минервы нигде не было. Гермиона закричала каменной горгулье, что ей срочно нужно увидеть директора, но та лишь удивленно выгнула бровь, всем своим видом показывая, насколько она безразлична к таким просьбам.       Стиснув зубы и пообещав себе, что все в порядке, гриффиндорка развернулась на каблучках, направляясь в единственное место, где ей точно смогут помочь.       Она бежала в кабинет защиты от темных искусств.       Она бежала к Римусу.       Ворвавшись в его кабинет, она остановилась в попытках отдышаться. В боку ужасно кололо, а легкие, казалось, готовы были отказать прямо сейчас, не слушая никаких оправданий. Гермиона оглядела класс, наткнувшись взглядом на нескольких шокированных студентов четвертого курса.       Все еще тяжело дыша, она жестом показала Люпину, что детям нужно уйти. Видимо, по ней было понятно, что произошло что-то ужасное. Лицо преподавателя стало серьезным и он, повернувшись к студентам, быстро проговорил:       — На сегодня отработки закончены. До встречи на занятиях.       Этого было достаточно. Спустя минуту ребята уже исчезли за дверью, тихо перешептываясь между собой.       — Время пришло, — Гермиона наконец-то смогла отдышаться и относительно прийти в себя. — Гарри с Роном схватили, их направляют в Малфой-мэнор. Найдите, умоляю, Минерву и соберите Орден. Сегодня все закончится.       По лицу профессора прошел целый ураган сменяющих друг друга эмоций прежде, чем он сформулировал главный вопрос:       — Сколько времени у нас есть?       — Меньше часа, ориентировочно сорок минут.       Римус кивнул, разворачиваясь к выходу из класса. Подойдя к двери, он обернулся, поняв, что девушка не идёт вслед за ним.       — Мне нужно поговорить с Тонкс.       — Она не пойдет с нами.       — Почему? — Гермиона была готова разозлиться, совершенно не понимая, зачем нужно столь трепетно охранять эту бойкую девушку.       — Потому что она беременна.       Гермиона не смогла найти слов, чтобы ответить. Последнее, о чем она могла подумать — это о беременности. Она открывала и закрывала в рот, в то время как Римус, устав ждать, закрыл за собой дверь. Проводив его взглядом, она, в сотый раз заставляя себя отпустить все эмоции, развернулась.       Отлично.       Беременность Тонкс была ей на руку.       Она быстро пересекла класс, заходя в небольшую скрытую комнатку. Девушка лежала на кровати с книжкой в руках и тарелкой винограда под боком. Она моментально заметила Гермиону и, радостно улыбнувшись, встала обнять подругу.       Гермиона же, не сумев сдержать любопытства, быстро опустила взгляд на живот Тонкс, что не укрылось от жены Люпина. Она усмехнулась и, прищурившись, спросила:       — Все же проболтался?       — Я вынудила, прости, — она улыбнулась. — Я тебя поздравляю! Это просто замечательные новости! Я бесконечно рада за вас с Римусом.       Тонкс захихикала и быстро начала что-то рассказывать, но Гермиона перервала ее, закусив губу.       — Прости. Умоляю, прости. Ты все мне расскажешь, обещаю, но позже, — Гермиона зажмурилась, ненавидя себя за украденные счастливые минутки. — Сегодня все закончится. Римус отправился за профессором Макгонаглл, чтобы собрать Орден. Сегодня все закончится.       Нимфадора открыла было рот, чтобы задать тысячу вопросов, но Гермиона снова остановила ее.       — Я пришла не просто так. Я хочу попросить тебя о помощи. Я умоляю сохранить кое-что для меня. Кое-кого, если быть точнее.       Кое-кого.

***

      Добежав до слизеринских подземелий, Гермиона действительно готова была упасть замертво. Ее никак нельзя было назвать спортсменкой, и такое «спортивное» утро неплохо ударило по ее выносливости.       Завалившись всем своим весом на картину, скрывавшую дверь в гостиную змеиного факультета, она начала кричать и колотить руками, умоляя выпустить оттуда Драко. Портрет был шокирован и обижен, но все же спустя пару минут Малфой вышел, странно поглядывая на девушку.       Гермиона была жутко растрепанной, покрасневшей и тяжело дышала. Будто она бежала кросс от Хогвартса до центра Лондона и обратно. Она попыталась ободряюще улыбнуться ему и, слегка отдышавшись, быстро проговорила:       — Хочу кое-что тебе показать. Это срочно.       Не давая ему возможности возразить, она схватила его за руку и потащила за собой. Гермиона совершенно не понимала, как с таким сердцебиением она ещё не потеряла сознание. Она мысленно обещала своему здоровью пропить курс успокоительных, в случае, если выживет сегодня.       Она даже заверила свое измученное сознание, что запишется к психологу.       Если выживет, конечно.       Она быстро шагала вперед, чувствуя тепло крепкой руки Драко, и сдерживала слезы. Было удивительно, насколько сильно она боялась умереть.       Она не думала о друзьях и родителях. Не думала о своем долге перед домашними эльфами. Нисколько не вспоминала об экзаменах. Она ужасно боялась умереть только потому, что больше не увидит его.       Никогда не сможет прижаться к его груди, увидеть серых глаз и этой чертовой раздражающей ухмылки. Она умоляла себя остаться живой, чтобы снова сходить с ним на Рождественский бал.       Добравшись до кабинета Люпина, Гермиона обернулась, чтобы снова обманчиво улыбнуться. Она распахнула дверь и провела Драко в маленькую секретную комнату, где его уже ждала Тонкс.       Конечно, Грейнджер ненавидела себя за этот поступок. Она ненавидела, когда кто-то принимал решение за нее, но сама сейчас поступала также.       Годрик.        Она могла потерять всех своих любимых людей. Всех за один день. Он не должен быть в их числе. Драко должен быть в безопасности.       Он перевел взгляд с Тонкс на Гермиону, задавая немой вопрос в тот момент, когда гриффиндорка дала волю эмоциям.       Первая слеза медленно скатилась по щеке, когда она мягко улыбнулась ему.       — Прости. Я люблю тебя.       И она захлопнула дверь, накладывая чертову тонну защитных и запирающих заклинаний, захлебываясь в рыданиях.