Самый громкий крик — молчание.

От лица автора. Утро, Чуя сидел напротив Рюноскэ, пока тот ел бананы, что старший принес ему.— Почему мандарины не ешь? — Не люблю их. — Вот как.— атмосфера была напряжённой, казалось, что если Чуя начнет биться головой о стену, будет не так неприятно, как сейчас. Акутагава считал, что в бесконечном долгу у Чуи, а Накахара был уверен, что это полный бред. Он делал это не для того, чтобы Рюноскэ потом пол жизни «долг» отрабатывал, хрен пойми как. Ему ведь нравилось помогать младшему, он ведь еле осмелился сесть с ним за парту тогда, но получилось ведь. — Простите меня. — За что ты просишь прощения? — Я не смог за себя постоять, и вам снова пришлось меня спасать, Чуя-сан.— Чуя был возмущен, хотелось схватить Рюноскэ за плечи и хорошенько потрясти, чтобы тот в себя пришел. — Во-первых, я старше тебя всего на год, прекращай уже, а во-вторых, я помогаю тебе, потому что сам хочу, я бы мог просто пройти мимо. Но как же ты не поймёшь, что я просто волнуюсь за тебя, дурак.— конечно, он был зол, очень, хотелось повысить голос, но он знал, что Акутагава как запуганный кот, повысил тон - и он больше тебе не доверяет, а Чуя всем сердцем хотел заполучить его доверие, поэтому сдерживал себя. Конечно странно сравнивать человека, который тебе дорог с животным, но Чуя не считал это чем-то странным, коты милые, все любят котов. После милых диалогов с «котом», Чуя, конечно, пошел в школу, как бы не хотелось.— Какие люди. Как там твой бойфренд? Жив, здоров? — Очень смешно. — Не, я серьезно, то, что с ним сделали те уебки - ужасно. Мне правда жаль.— конечно, Рампо правда было жаль, и Чуя знал это, и ему было даже приятно от этого. Чуя сел за свою парту, пока Рампо, беседовал со своим парнем, шептал ему на уши милые комплименты, пока По пытался полностью закрыть свое спущенное лицо длинной челкой, и Рампо это нравилось, их буквально считали самой милой парой во всей школе, и даже некоторые, кто был против отношений между двумя парнями, тихо стояли в стороне, потому что это Рампо. Мало ли. Казалось, за своего довольно высокого парня он готов был перерезать глотки всем без исключения, звучит не очень, но вполне правдиво. Очередной раз они с Эдгаром остались одни в пустом классе, запертом изнутри, покрасневший По сидя на коленях возлюбленного боится, он ведь намного больше, возможно, ему тяжело?.— Эй, ты в порядке?. — Просто я...волнуюсь за тебя... понимаешь? — Неа. — Я тяжёлый. — Бред. Ты легче всех самых сложных математических задач.— конечно, это звучало по-своему мило. И кажется, По немного успокоился, хотя ему не нравилось, что они пропускали урок, только чтобы провести время вместе, сидя в обнимку в пустом классе. Хотя в этом что-то было. Что-то особенное. После уроков Чуя снова направился к Рюноскэ, делать было нечего, а говорить с люб... другом было приятно. Войдя в палату, он положил на тумбочку пакетик инжира, который нравился Акутагаве, но сейчас тот спокойно дремал, поэтому Чуя собрался уходить, чтобы не мешать другу, пока его не взяли за руку.— Не уходите. — Прости, я тебя разбудил? — Да.— Накахара остановился, сел на край койки и все ещё не убрал руку Рюноскэ но своей, скорее, крепче взял ее.— Меня скоро выписывают. — Отлично, я тебя заберу. К нам. — К-к вам? Но зачем? — Потому что эти ублюдки могут снова поджидать тебя у дома. Как они вообще узнали, где ты живёшь? — Они...проследили за мной однажды.— конечно же, это было ожидаемо. И грустно. И Чуя правда решил взять его к себе, потому что так нельзя больше жить.— А родители? Они вообще в курсе?.— Рю молчал, и тот понял все без слов, странно было думать, что у Аку были хорошие родители, если он такой закрытый в себе. Но верить в это просто не хотелось.— Я понял. Значит в день выписки я приеду за тобой, заберём все твои вещи из дома, и переедем ко мне. — У меня мало вещей, я мог бы и сам. — Нет, я больше никогда не оставлю тебя одного. — Спасибо вам, Чуя-сан.— Чуя не ответил, лишь посмотрел на их руки, которые держались друг за друга, крепко. Рука Рюноскэ была холодной, а Чуи совсем горячей, но именно потому что они противоположности, им было приятно, они будто помогали друг другу стать чуть теплее или прохладнее, и обоим казалось, что это полный бред.

***

Прошло пару дней, Рюноскэ прописали таблетки и выписали, Чуя приехал за ним со своей мамой, они сели в машину и отправились в сторону их дома.— Ну так, как вы познакомились?.— парни переглянулись.— Мы эм... давно были знакомы, просто внезапно начали общаться ближе...да. — Насколько ближе? — Мам...— женщина рассмеялась, но судя по выражению лица Аку, он ничего и не понял, и Чую это очень даже устраивало, потому что таких шуток будет ещё много. Приехав к довольно большому двухэтажному черно-красному дому, они вышли, Чуя показал Акутагаве его новую комнату, и та ему очень понравилась. Она была довольно большая, темный комод в углу, туалетный столик с зеркалом и двухспальная кровать по середине, с множеством подушек. Конечно Аку посчитал, что не достоин такой комнаты, и сначала отказывался, и Чуя был этим не доволен.— Всего ты достоин, прекращай. — Но ведь..— Чуя вздохнул, и очень уверенно направился в сторону друга, пока тот не начал отходить.— Чуя-сан, что вы собираетесь делать..?.— не ответив, тот повалив Рюноскэ на кровать, начал его щекотать, Аку этого совсем не ожидал, он боялся щекотки, но никогда никому ещё не удавалось рассмешить его этим, поэтому тот попытался его оттолкнуть, и оба неожиданно остановились.— Чуя-сан вы... — Прости, боже прости...я не хотел.— Чуя извинялся за щекотку, пока Аку имел ввиду то, что Накахара навис над ним, при этом устроившись между его ног, и это, конечно, смущало, и Чуя понял это, наконец.— Ты..ты в порядке? — Да, только можно..вы... — Да, конечно.— Чуя быстро отстранился и направился в свою комнату, пока Рю обдумывал все, что произошло, и не начал краснеть, что случалось довольно редко. После такого, они ещё долго старались не сталкиваться, и в глаза друг другу не смотрели, Чуе это не нравилось, поэтому он решил, что пригласить друзей и устроить небольшую вечеринку, будет хорошей идеей, и они с Рюноскэ наконец снова начнут нормально говорить, забыв о той неловкой ситуации, слишком невыносимо было долго не говорить с тем, кто так дорог, и так думал не только Накахара.