Давид III - Новая королева (2ч)

Следующий день начался для девушки с трудом. Она выявила желание вообще не выходить сегодня из покоев и приказала принести завтрак прямо в комнату. Одеваться она также не старалась - нижнее белье из хлопковой рубашки и панталон, нижние юбки. Гостей она принимать не собиралась и оделась только для того, чтоб не ходить по комнате голой. Дел особых на сегодня запланировано не было, а если бы и были - девушка их все отменила бы. Так что сев за трюмо и расчесавшись, Тереза нехотя взглянула на колье в солнечных лучах, что как на зло выглянули из-за туч. Изумруды с алмазами так и сверкали, отбрасывая на стены крохотные зайчики, с которыми соперничал блеск золотого кружева, обрамляющего камни. Женские руки медленно опустились, чувствуя как вина начинает давить на сердце. - Я не могу его принять... Как только вернулась в покои Ирина, Тереза сказала ей позвать какого-то посыльного и, пока служанка искала в коридоре кого-то на эту роль, быстро набросала письмо, положила его на украшение и закрыла коробку. Посыльный прибыл после завтрака, когда Тереза уже заканчивала с трапезой. Молодому человеку сказали немного подождать. Через пять минут однако ему вручили небольшую коробку и сказали отнести ее барону Гризи. Так как Ирина в это время уже шла по коридору с пустыми тарелками в руках, она этого не услышала. Отправив подарок обратно дарителю, Тереза с тяжестью на сердце достала узелок писем, что присылал ей ее воздыхатель и села за трюмо, начав их чуть ли не со слезами читать. Ей нравился этот человек, нравились его слова, его красивая речь и его манеры, но ей совсем не нравился Амиран - такой большой, некрасивый, тощий и громкий, с фамильярными замашками. Она не понимала себя, не понимала свое сердце, что билось в направлении обожателя, но убегало от лица этого старого барона. Тереза просто не понимала, что ей теперь делать. Ариф же наоборот всё понимал и имел достаточно ясные намерения как на сегодняшний день, так и на дальнейшую жизнь. С утра пораньше, молодой человек также написал одно письмо и уже собирался его отправить, как подумал о том, что его вопрос может решить и не Давид, а кто-то из его заместителей. Филиппа он поймал, когда мужчина, за это время прибавивший пару килограмм, уже шел в тронный зал, перекатываясь с ноги на ногу словно колобок. - Филипп! - подбежал хромающий химик и тут же в пояс поклонился, придерживая себя тростью. - Ариф? - остановился, поправив пузо. - Что случилось? Чего ты с поджатой ногой? - Его величества сейчас нет, - выровнялся, взволнованно говоря на советника, - но у меня возник вопрос. Я думаю вы сможете помочь мне, чтобы я не отвлекал короля от тех схваток по таким пустякам. - Что за вопрос? - сложил на животе руки, будто придерживая пузико. - Я хочу учиться в университете. Можно ли мне туда пойти? - Почему нет? Можно. После совета зайдешь к нам, я тебе напишу грамоту кто ты и что ты. Поедешь и будешь учиться. - Спасибо! - низко склонился с широкой улыбкой. - А мне нужно что-то для того, чтобы учиться? - Разве что тетрадь, чернила, мантия. - Еще раз спасибо! - снова поклонился. - Вы очень добры! - Но зачем тебе учиться? - пошел дальше. - Ты и так знаешь больше нашего Юлиана. - Но я хочу знать еще больше! - с энтузиазмом пристроился рядом. - Да куда уж больше? - Я хочу знать всё-всё! - Всё знать невозможно, - взглянул на него. - Вот именно! Но я хочу попробовать! Если я буду знать все-все, я смогу делать еще больше! - И для чего же это тебе? - Не знаю! Я еще не придумал! Но если я буду знать - применение точно найду! - Хм, ну удачи в таком случае. - Спасибо! - Иди, я подданных принимать должен. - Спасибо! - поклонился. - Я приду к вам сегодня! - Буду ждать. Разминулись. Ариф повернулся и весело поскакал обратно, в то время как Филипп собирался выслушивать жалобы крестьян и их феодалов. Практически тем же временем, к двери Терезы подошел очень специфический долговязый гость с квадратной коробкой в руке. Рукоятью трости постучал в дверь: - Тереза. Та в миг застыла и будто испуганный кролик посмотрела на дверь, в то время как ниспадающие слезы неожиданно прекратили свой ток. - Зачем вы послали мне это колье? Я его носить не буду, - потешно выдал. - Моя невестка тоже. Тереза, ваше письмо ничего не изменит. Откройте, мы должны обсудить всё это, - опустил печальные глаза. - Если вы готовы конечно... Девушка взглянула на одно из писем, что лежало в ее руках: "Сегодня был чудный закат. Я думал о вас, о ваших чудесных белокурых волосах и молодых блестящих глазах. Как бы я хотел оказаться рядом с вами в этот момент. Как же бьется мое сердце... Надевайте по вечерам плащи. Я не могу видеть, как вы резво минуете этот чудесный сад по такому холоду с открытыми плечами. Я хотел бы вас согреть. Я бы закутал вас в свой плащ словно ребенка. Как потешно звучит... Но я просто не хочу, чтобы вы мерзли." - Тереза, - снова постучал тростью тот. - Я знаю, что вы у себя. - Неужели это один и тот же человек..? - посмотрела на дверь, сжимая послание пальцами. - Нам нужно поговорить и вы это сами прекрасно знаете. - Я не одета, - вытерла слезы запястьями. - Где ваша служанка? Я передам ожерелье ей. - Нет! - испуганно подскочила. Девушка достаточно сильно боялась, что все узнают правду о них с Амираном, об этом бессмысленном плаче вчерашним днем. - Вы выйдете сами? - чуть удивился. - Я не одета! - Но ожерелье ваше. Мне оно без надобности. - Я не могу, - подбежала к двери и тоскливо к ней прильнула. - Мне стыдно. Я так поступила, - закрыла красное лицо руками. - Как поступили? - Это письмо, - легла на плечо, повернувшись в сторону ручки. - Оно... Мне нет оправдания, - виновато опустила руки. - Я не сержусь. Вы думали, что вы правы. - Но это же неправда, - истошно посмотрела вверх, в сторону его лица, прижимая ладони к груди. - Вы молоды и вам свойственно совершать ошибки. - Снова вы это "юна и глупа", - скрыла стыдливое лицо руками. - Я не со зла. Дайте мне войти, - положил ладонь на дверь. - Я желаю успокоить вас. - Нет. Я не одета. А вы... - Некрасив. Я помню. Но сейчас я не собираюсь как-то вам нравиться, я хочу просто успокоить вас. - Нет, не стоит. Я должна разобраться с тем, что у меня к вам. Амиран упал лбом на дверь, с горечью прикрывая глаза: "Ненависть и отвращение. Что еще у тебя может быть?" Она стояла у двери окутанная своими белокурыми волнистыми волосами и в нижнем белье, тем временем как он нависал над этой преградой будто настоящий великан, желая скрыть девушку ото всех за своим длинным и теплым плащом. - Тереза, - тихо начал Амиран, глядя на дверь перед глазами, - пусть вам сошьют новое платье. Я оплачу его. Наденьте его вместе с этими изумрудами и выйдете в свет. - Что вы такое говорите? Моя репутация... - Я взял вину на себя. За слезы, за падение. Теперь история другая. - Вы хотите спасти меня? - уязвлено посмотрела к его лицу. - Сейчас я этим и занимаюсь. Я зачахну, если вы навсегда спрячетесь за своей дверью... Пусть Ирина зайдет ко мне за вашим ожерельем. Оно мне не нужно. Я купил его для вас. - Вы слишком много даете, - опустила голову, - за мою глупость. - Вы просто не сразу всё поняли. Тереза, я должен идти. Если к вечеру Ирина не заберет его - я пришлю своего посыльного, - отлег от двери. Только собрался он уходить, как девушка его окликнула: - Амиран! "Как же противно это имя," - выдала она про себя. - Да? - тут же вернулся к двери. - Напишите мне. Я хочу увидеть ваше письмо. - Вы хотите этого? - озадачился. - Да. Напишите. - Как пожелаете, миледи... - бархатно прошептал он возле щёлки. Тереза тут же перехватила плечи и отвернулась, покрывшись волнительными мурашками: - Уходите! Вы смущаете меня! Тот нежно улыбнулся: - Не прячьтесь за дверью долго, - последний раз посмотрел на выход и удалился. Девушка однако, проведя его шаги слухом, резво подбежала к трюмо и порылась в письмах. Выхватила из кучи другое, села на стул и стала жадно его читать. После обеда, когда Ариф уже получил грамоту и прибыл с нею в университет, молодой человек не без печали узнал, что сейчас его никто на учебу принять не может, так как учебный год уже давно начался и он сможет начать обучение только со следующей осени. Плечи его опустились, однако амбиции никуда исчезнуть не успели. - Но можно мне ходить на пары? Ректор, рассматривающий его грамоту в своем кабинете чуть озадачился. Нахмурился: - Молодой человек, Вы можете поступить только следующей осенью. Приходите в сентябре, - протянул документ. - Учебный год у нас начинается 24 числа. - Но я хочу учиться, - забрал бумагу, жалобно глядя на главного учителя. - Я не могу допустить вас к парам посреди учебного года. Я помню ваше выступление с тем порошком, - кивнул на поджатую ногу, - но поступить вы можете только в следующем году. - А если я не буду поступать? - заинтересованно выдал. - Вы пустите меня на пары? - Как вы себе это представляете? У нас есть правила, молодой человек. - Я надену мантию и буду ходить на пары как простой студент. Никто не заметит меня. Тот усмехнулся: - Никто не заметит. Наши студенты на пять лет вас младше. - Но я просто хочу учиться. Или вы запрещаете мне получать знания? - Этого запретить я не могу. Но вы поймите, если вы будете посещать занятия и не будете официальным студентом - вы не получите после обучения степень. - А она мне нужна? - чуть озадачился, совсем не понимая о чем речь. - Хах, молодой человек, откуда вы взялись? - Так вот же, - протянул грамоту. - Тут всё написано. - А чувство, будто из Диких земель. Тот нахмурился: - Где это? - забрал документ к себе. - Хах, молодой человек, приходите осенью. Поступайте на первый курс артистического факультета, учитесь два года и после идите на тот факультет, что вам интересен. - Вы отказываетесь дать мне знания? - враждебно выдал. - Я предлагаю вам прийти за этими знаниями чуть позже. Когда вы освоитесь у нас в стране получше. - Два года на инструментах учиться играть?! - воскликнул, едва сдерживая ярость. - Я вывел формулу пороха! По памяти! И каким-то ошметкам знаний, что в королевской библиотеке имеются! Я выучил все местные растения и их свойства за те месяцы, что тут живу! Эти два года уйдут по канализации! - Этот курс был основным годами! - грозно привстал тот. - А нужен ли он? Я пришел учиться лечению! Зачем мне знать театр? Зачем мне учить стихи и знать музыку, если я людей лечить хочу?! - Такие правила! - ударил кулаком по столу. - Дурацкие правила! Вместо того, чтобы изучить человека, вы музыке учите! Ваши профессора мне сами чуть ногу не сломали, когда начали вправлять кости, что на своих же местах и стояли! - показал на поджатую ступню. - Вы неуч! Вы не смеете оскорблять заслуженных профессоров! - Неуч? Я сдам любые ваши экзамены по химии! Я знаю больше, чем королевский лекарь! - Алхимия?! Не наука, а ересь! - Алхимия?! Я вам про химию говорю! - Идите в церковь и прочтите молитву! - Вы тут вере учите?! - пришел в ярость. - Не удивительно, что учителя у вас ничего об анатомии не знают! Бог в помощь! Вам и вашим студентам, что людей с такими знаниями убивать будут! - развернулся и зло начал прыгать в направлении выхода. Арифа трясло не по-детски, когда он вышел из кабинета. "Какого черта он мне запрещает на пары ходить? Я сюда за знаниями пришел, а мне говорят на дудке играть? "Ересь!" Это ваша система ересь! - обернулся на дверь, чуть ли не выкрикнув это во весь голос. - Принимают они только с начала года! Да я до этого начала сам уже всё выучу!" Развернулся и прыжками направился к холодному выходу. Рыцарь, что ожидал возле двери ректора, только настороженно косился на этого прихрамывающего и злого человека. Спустя десять метров, мимо них прошли два студента в красной и синей мантиях. Проходя мимо этого хромого с воином под боком, они тактично притихли, настороженно поглядывая на неизвестных. Ариф выглядел для них злющим доцентом, чье самолюбие совсем недавно мокнули в грязь. Плечи его были перекошены как у старика или калеки, что не расстается с тростью, волосы - взъерошены, а глаза являлись прямым проходом в Ад. Богатая одежда, дорогие ткани и восточный крой одновременно поражали их и оскорбляли, ведь в стенах университета нельзя было носить ботинки с острыми носками, что всё равно красовались на ногах важного гостя. Юноши поспешно склонили головы, проходя мимо. Королевский слуга резким движением схватил одного из них за рукав. Сам такого от себя не ожидая, Ариф не сразу осознал свою дерзость. - Какой факультет? - выдал он в глаза. - Юридический, - испуганно ответил тот. - Ты, - кивнул на другого. - Теологический, - обнял приятеля за руку, приготовившись вырывать его из лап неизвестного калеки. - Где лекари? - отпустил юношу, грозно глядя на них. - Вам какой курс нужен? - отошел на шаг юрист. - Любой. Тот, где реально учат лечить. Какого цвета их мантии? - Зеленые. - У третьего курса сейчас анатомия в шестой аудитории, - отозвался теолог. - Но вас туда не пустят, - поправил рукав первый. - У нас такие правила. - В таком случае нужно эти правила менять. Где эта аудитория? Те показали пальцами за угол. Ариф угрюмо пошел туда. Юноши проследили за ним глазами. Когда калека исчез, опасливо переглянулись. Этот человек напугал обоих. Поспешили дальше по коридору, куда они собственно и шли. В аудиторию конечно, Ариф зайти не смог, но не потому, что его выгнали или не пустили, а потому, что он уловил запах трупа, что сочился через щели в двери. Молодого человека чуть не вырвало, так что было принято стремительное решение удалится от этого помещения и немного проветриться на улице или у окна. Бессмысленная прогулка по коридору длилась более получаса, прежде чем из аудитории начали выходить. С трудом нагнав какого-то более-менее сознательно выглядещего студента, Ариф задал несколько простых вопросов по поводу расписания, кабинетов, учителей и самого обучения. Получив на все вопросы исчерпывающие ответы, он попрощался, сел в карету и уехал. По приезду приказал портному сшить или найти ему зеленую мантию для университета, приготовил три десятка га для взяток, если его решатся выгнать, и купил тетрадь, закрытую чернильницу, которую планировал брать с собой. "Гусиные перья уж точно должны у них быть." В общем, Ариф приготовился по полной и уже с завтрашнего дня планировал ходить на эти самые пары как самый обычный хромой студент. К его маленькому счастью, барон Гризи не звал его сегодня на роль посыльного, так что молодой человек без зазрения совести позвал Ирину на свидание. Случилось это в коридоре первого этажа, на углу возле лестницы. Девушка несла в руках чистое постельное, как неожиданно появился хромой кавалер и с улыбкой её крепко обнял. - Ариф, - тихо возмутилась, отстраняя его живот от белых простыней. - Запачкаешь. - Давай нарушать правила? - словно змей-искуситель юрко ее обошел и пристроился к уху. - М? - приблизился к ее прическе, опираясь сбоку на трость. - Ирина... - соблазнительно протянул, обдавая теплом ухо. Девушка вздрогнула, почувствовав на своей талии мужскую руку. - Ариф, - осуждающе шикнула на него. - Тут слуги ходят как на рынке, - повернулась. - Ты что руки распускаешь? - Ты сама совратила меня на нарушение правил, - потешно выдал и стремительно приблизился к ней. Заполз рукой на шею и затылок, прильнул к губам, не в силах противостоять этому желанию. - Приходи сегодня ко мне... - прошептал он еле слышно, заставляя ее уста содрогнуться. - Я приду, - в ответ коснулась его губ своими и быстро ушла. Ариф посмотрел ей вслед, выглядывая из-за стены и провожая глазами эти милые очертания бедер и талии, в то время как подол юбки игриво колыхался при шаге из стороны в сторону, будто приманивая кого-то особенного. Настал вечер. Ирина выполняла свои обычные обязанности рядом с Терезой, как заметила, что та странно себя начинает вести. Девушка то и дело поглядывала в окно, на темное небо, и на дверь, будто ожидая чьего-то прибытия. - Вы кого-то ждете? - поинтересовалась служанка, собирая пустые тарелки на поднос. - А? - рассеянно взглянула на нее. - Нет, нет... Иди, - кивнула на дверь. - Можешь не возвращаться, я уже буду спать. - Так рано? - озадачилась. - Тебе не приказано задавать вопросы, - брезгливо отмахнулась. - Просто иди. - Как пожелаете, госпожа, - склонила голову и взяла поднос в руки. Отнеся всю посуду посудомойке и перекусив кашей на кухне, Ирина взглянула на время - было только начало восьмого. Пожав плечами, думая о странностях Терезы, девушка отправилась к своему приятелю. Ариф как раз что-то писал, сидя за своим столом в комнате. - Меня отпустили, - заманчиво протянула гостья, закрывая за собой дверь. - Так рано? - озадаченно обернулся. - Я тоже удивилась, - направилась к нему, виляя бедрами, - но разве это плохо? - наклонилась к нему и ловко повернулась, упала на мужские колени ягодицами. - Чем занимаешься? - взглянула на писанину, обняв его за шею. - Да так, объясняю Юлиану почему меня по утрам не будет, - отложил перо в сторону. - А почему тебя по утрам не будет? - посмотрела на него. - Не так важно, - с улыбкой охватил ее бедра руками. - Мм, - расплылась девушка в довольной улыбке. - Ждал меня? - Конечно ждал, - положил ладонь на щеку и страстно прильнул к ней губами. Начался черед нескромных поцелуев, что немало их возбуждали. Женская рука медленно заползла под богатый халат, прижимаясь к горячему сердцу, чьи удары почувствовать было совсем несложно. Мужская ладонь хитрым движением залезла под юбки и, проскользнув по шерстяным чулкам, оказалась на упругом бедре, чью плоть она страстно сжала. Ирина прижалась нутром к любовнику. - Как же это неправильно, - расслабленно посмотрел он на знакомое лицо. - Но ты все равно это делаешь, - хитро усмехнулась та. - Не могу удержаться, - прополз чуть дальше и страстно сжал, прильнув горячими губами к шее. Ирина глубоко вздохнула, чувствуя как все ее тело наполняется жаром. - Давай перейдем на кровать? - тихонько прошептала она, сжимая приятеля руками. - Давай, - на выдохе согласился тот. Оба поднялись. Прошли к ложу. Ирина легла на центр. - Что у тебя с ногой? - прошептала, наблюдая, как он забирается на нее. - Неважно, - навис над телом. - Ударился вчера, - прильнул губами, в то время как девушка обхватила его ладонями. Тем же временем к Терезе постучали. Девушка встревоженно поднялась с постели и прошла к двери. - Кто там? - негромко выдала. - Посыльный от барона. Приоткрыла, выглянула, пряча тело за дверью. На пороге стоял молодой юноша, держащий в руке уже знакомую коробку и запечатанный конверт. Девушка все быстро забрала, поблагодарила и тут же закрылась. Положила ожерелье на стол, села за трюмо и нетерпеливо распечатала конверт. "Тереза, быть честным я совсем не понимаю, что вам писать. Вы так взволнованны и напуганы, что я боюсь потревожить ваш покой еще больше. Я не знаю, что вы хотели увидеть в этом письме. Я просто не понимаю вас. Р. S. Мои люди уже разнесли по замку молву о том, что якобы произошло вчера. Если вас спросят о подробностях, говорите, что не хотели бы это вспоминать и говорить об этом тоже не желаете. История вышла неприятной для всех, в особенности для вас." Тереза тягостно вздохнула и подперла щеку ладонью. "Неприятная история... Хм. И ничего интересного не написал, - лениво взглянула на текст. - Не знает, что писать. Я бы на его месте тоже не знала бы, что от меня хотят. Да я и сама не знаю, чего я хочу от него," - отбросила послание в сторону и посмотрела на кучу других писем. Уснуть она не могла еще долго. Девушка снова принялась перечитывать те любовные письма, что приходили к ней почти что каждый день. Рядом горела яркая свеча, Тереза лежала в кровати и снова пускала жалобные слезы, которые она думала уже все закончились, от рыданий на протяжении всего дня. В руках лежало письмо, так горячо ею любимое. Взволнованно отпила вина из кубка рядом, дабы немного успокоиться и продолжила чтение. "Тереза, я думаю о вас каждый вечер и желаю каждую ночь. Ваши белые плечи кажутся мне сладким медом, когда я вижу вас в желтом платье. Мне хочется припасть к ним губами, охватить вашу талию руками и развязать этот тугой шнур на изящном корсете. Хочется завладеть вами без памяти. Впиться губами в лебединую шею, провести ладонью по упругим бедрам и сжать ваше тело в необузданной страсти." Отрывистыми движениями Тереза обняла себя, будто ощущая мужские руки на своем теле. Предплечье ее коснулось возбужденных сосков, а ноги неуверенно согнулись в коленях, уязвленно прижимаясь друг к другу. Вышел трепетный вздох, при новом взгляде на эти слова. "Впиться в шею губами, сжать всё тело в необузданной страсти..." - тихо шептала она, воображая бархатный голос, от которого шли мурашки по коже. Письмо, что к ней пришло около месяца назад, девушка не без стеснения читала почти каждую ночь, воображая те невероятные объятия, что пробуждали желание в ее неопытном теле. По щекам текли слезы, в то время как белые пальцы ласкали кожу, обнимая ладонями бедро и плечо. - Некрасивый, - страдальчески прошептала она, запрокинув голову на подушку. - Такой некрасивый... - закрыла глаза, заставляя слезинки скатиться по щекам. - Такой гигантский, - приоткрыла веки и представила над собой его лицо, длинные угловатые руки, упирающиеся в ткани словно в плоть. - Некрасивый, - посмотрела в его лицо, сжавшись всем телом. - Такой ужасный, - тот начал спускаться к губам. - Такой отвратный, - отвернулась. - И я его люблю, - прикрыв рот покосилась в его сторону. - Почему..? - в темноте прошептала на его бледное лицо. - Потому что я этого захотел, - ответило воображение. - Слишком удачливый нрав, - отвела взгляд, прошептав это под нос. Мужчина спустился к ней и припал телом к телу, охватив девушку конечностями словно прутьями клетки. Тереза сжалась, понимая свою безысходную покорность и нежеланную симпатию к этому человеку. Скрылась под одеялом, желая спрятаться от длинных рук Амирана хотя бы здесь.