Давид III - Новая королева (2ч)

Амиран весь день провел в городе, не в силах вернуться и узнать правду о том, что же действительно произошло сегодня за обедом. На волне подобных мыслей, он хорошо выпил, а после - навестил игорный дом, где достаточно быстро проиграл целую сотню га, чему местные были несказанно рады. Но, поставив на кон свою трость и золотую брошь в форме змеи, поедающей свой хвост, Амиран принялся отыгрываться. Не быстро, но очень уверенно, мужчина вернул не только свою сотню, но и обобрал других игроков ещё на две. После чего, барон забрал все деньги в сундучок, что тут же купил, и отправился в гостиницу, где провел всю ночь. На утро, после постного завтрака, он снова все обдумал и наконец решился на поездку в замок, приготовившись со встречей с правдой. Покачиваясь в карете, он всё размышлял над своим видением: "Яд в кубке... И в руке Арифа... Мог ли я изменить будущее тем, что просто исчез? Изменилось ли будущее в лучшую сторону?" Приехав на место, он узнал, что Давида на месте нет, да и совета сегодня тоже не будет. Мысли приняли трагичный оттенок. "Видимо ничто не изменилось. А Давид как раз скорбит..." Члены совета, на которых он наткнулся в одном из коридоров, встретили его не очень дружелюбно. Люциус тут же набросился на казначея с упреками, за то, что тот пропустил вчерашнее собрание, никого об этом не предупредив. Знал об отъезде только Давид, но и он ничего никому не сказал. Ему (Люциусу) было вчера архи-важно, чтобы Амиран был на месте и выслушал его, выделил некую сумму. Мужчина вежливо извинился, сославшись на какие-то срочные и неотложные дела, что помешали ему предупредить всех о своем незапланированном отъезде. Другие министры неодобрительно на него посмотрели. - А вы видели Арифа? - решил он спросить в лоб. - Мне нужна какая-то мазь для поясницы. А то простудился вчера... - жалобно потер спину в предполагаемо заболевшем месте. - Он вам ничем не поможет, - неодобрительно выдал Юлиан, сложив руки на груди. - Его отравили вчера. - А его ли? - покосился на лекаря Бронислав. - Яд был для его величества. Только по воле случая, Ариф спас Давида от смерти. - Так... Ариф умер? - с пустотой в голосе поинтересовался барон. - Нет, - вставил Люциус. - Но состояние у него плачевное. Александр как раз ищет что-то, что поставит его на ноги. - Парализовало его, - добавил заведующий стражей. - Думаю, если бы не Александр, он вообще задохнулся бы. - А его можно навестить? - заинтересовался Амиран. - Навещайте сколько хотите, - небрежно ответил Юлиан. - Только ничего он для вас не сделает. Его к кровати приковало и думаю надолго. - Я все равно хочу узнать как он. Посмотрю в каком он состоянии. - Возьмите только пучок мяты, - посоветовал Люциус. - Бедняга совсем себя не контролирует и вы можете прийти не в самый подходящий момент. - Хорошо, - кивнул ему. - Спасибо за совет. После этих слов, они разошлись. Амиран заглянул к себе, оставил вещи на Виктора и сказал принести ему мяты, после чего направился к комнате знакомого. К этому времени, барон успел выдохнуть и успокоиться. "Смерть его миновала и это уже хорошо. А остальное выдержать он в состоянии." В покои он зашел решительно, без стука, понимая, что стучать-то не имеет смысла, потому что ему все равно никто не ответит. Состояние, в котором он обнаружил знакомого, казалось просто спящим. Ариф лежал на спине, с руками на одеяле, вдоль его тела, и с закрытыми глазами, больной душой, что страдала от беспомощности собственного тела. Вокруг царила тишина и даже монах-санитар, сидящий в углу, ее не нарушал. Больного кормили жидкой, много раз пережеванной кашей, разбавленной наваристым бульоном, который тот терпеть не мог. Во время принудительной трапезы, Ариф постоянно хотел эту еду выплюнуть. Да хоть этим монахам в лицо, на кровать, на пол, без разницы. Его просто от нее тошнило. Но ничего он сделать был не в состоянии. Никто его отчаянных слез не понимал, никто его привычек не знал, да и в принципе ему казалось, что всем на него плевать. И ухаживают за ним только потому, что так им приказал Давид, не желающий терять свою живую игрушку. Под его бедрами стояло судно, а меж ног - мочеприемник, подмена которых всегда вызывала у Арифа стыд и новую волну отчаяния, от которых его глаза вновь наполнялись горькими слезами. От мыслей, что он даже в туалет сходить не может, подтереться сам не в состоянии, его лицо багровело от отчаяния, от желания кричать и плакать. Все эти слезы монахи расценивали как-то неправильно, так что всегда после молчаливых истерик, перед больным читали молитвы и наставления о том, что уныние - это грех. Ариф лишь мысленно матерился на этих людей, когда они снова становились в свои позы перед его кроватью. "Уныние... Я бы посмотрел на вас в таком состоянии!" Амиран зашел тихо. Переглянулся с сидящим в углу монахом и прошел к знакомому ближе. - Он спит, - прошептал служитель церкви. - Живой... - негромко протянул мужчина, разглядывая знакомое лицо уже вблизи. - Главное, что он выжил. Эх, какая непредсказуемая штука, эта жизнь... Ариф открыл уставшие и красные от недосыпа глаза. Он никогда не спал, просто потому что не мог. Целый день, проведенный в кровати, в одном и том же положении, никак не способствовали сну ночью, когда он просто лежал, закрыв глаза в кромешной темноте, и пытался уловить какие-то звуки снаружи, что хоть как-то его отвлекали от пустоты вокруг. - Вы не спите, - тихо заметил гость. "Не могу, - хотел было ответить тот. - Я не могу спать на спине." Но вместо этого он отвел помутневший взгляд, что вновь наполнился слезами из-за его беспомощного положения. Монах, заметив новые слезы, поднялся и подошел, стал вытирать густые потеки белым платочком. - От чего же вы плачете? - озаботился Амиран. - Вы живы, а это главное. "Это не жизнь, а существование!" - отчаянно кричал про себя Ариф, не в силах даже бровью повести. - Вы выздоровеете и снова будете ходить. Знакомый бросил на него злой взгляд, в котором читалось: "Не врите мне. Я ненавижу это." - Друг мой, я уверен, что всё будет хорошо. Если не через месяц, то через год, но вы встанете на ноги, - ободряюще погладил его плечо. Тот отвернул взгляд. "Целый год! - бессильно вопил он про себя. - Год!" Он хотел было выброситься из окна, однако он не то что встать, он пальцем шевельнуть не мог. Тем же временем, Давид уже находился в лесу. Тепло одетый, на спокойном сером коне в яблоках и с небольшой компанией, он спокойно шагал по снегу, заводя свою невесту, что шла рядом, чуть ли не в самую глушь. - Зачем мы так далеко зашли? - настороженно спросила Дарья, косо поглядывая на лысые деревья. - Мы просто гуляем, - непринужденно отозвался король. - Конные прогулки меня успокаивают. - Вы не боитесь, что мы заблудимся? - взглянула на него. - Лес маленький, не заблудимся, - обернулся на Карла, что ехал в нескольких метрах сзади. - Мы ведь не заблудимся? - Никак нет, ваше величество, - отвечал рыцарь. - Мы идем по тропе, так что с лёгкостью сможем вернуться обратно. - Ну вот, - посмотрел на дорогу правитель, - а вы переживаете. В сумме, их тут было четверо: Давид, Дарья, Карл и Август - охранник самой принцессы. - Вы каждый раз советуетесь со своими приближенными? - раздраженно выдала та, чуть ли не презирая жениха за такое поведение. - Нет конечно. Слушать каждого, а тем более потакать всем подряд - глупость. Я уточнил ради вашего же блага. - "Ради моего блага", - отвела недовольный взгляд. - Вы же ненавидите меня. - Этого я отрицать не могу, - натянул правый и левый поводья по очереди, тем самым намеренно прижав к лошадиной коже колючку, закрепленную возле трензельного кольца. Жеребец тут же начал крутить головой и противиться прогулке, пытаясь избавиться от колючего предмета. - Тихо, спокойно, - натянул поводья, пытаясь приструнить скакуна. - Карл, разберись, что с ним. Вся колонна остановилась. Рыцарь спрыгнул на снег и подошёл к морде королевского коня, что начинал брыкаться только сильнее. Дарья наблюдала за этим с пренебрежением: - Вы даже коня приструнить не в состоянии. Как вы можете управлять кем-то? Подобная претензия предполагала, что Давид признает свою слабость и ее силу, тем самым дав путь к власти, к тому, чтобы она "навела порядок". Однако король отреагировал совсем другим образом: - Меня звери никогда не любили, - поспешно выдал тот, сдерживая жеребца от подъема на дыбы. Карл схватил животное за узду, в то время, как конь начинал ржать и пятиться. Дарья обернулась на своего рыцаря. - Стоять! - громко пригрозил Карл, пытаясь сдержать скакуна на месте. Такие звуки только пугали животное, так что конь начал вырываться и ржать активней, извергая наружу клубы горячего пара из носа и рта. Принцесса украдкой кивнула своему защитнику, будто давая сигнал для чего-то. Август достал из ножн кинжал. Так как, что Карл, что Давид были заняты непослушным жеребцом, то они совсем не заметили, как Дарья прошла немного вперед и уступила свое место рядом с королем Августу. Боковым зрением, Карл заметил нечто блестящее в руке другого воина, однако защищить короля своим телом или мечом он все равно бы не успел. Решил действовать рисковано как для себя, так и для Давида. Он резко дернул узду в сторону, впившись колючкой прямо в губу и неистово заорал на лошадь: - Успокойся, тварь чёртова! Давид перепугался такому не меньше коня. Тут же вцепился в поводья и в седло, заметив очевидное недовольство копытного. Скакун с криком вырвался из железных перчаток, встал на дыбы и чуть было не затоптал отпрыгнувшего в сторону Карла, пугая при этом каждого из присутствующих. После чего, конь с грохотом упал на ноги и словно ветер помчался вперед. - Карл, сука! - гневно выкрикнул Давид, отчаянно пытаясь остановить испуганного жеребца. Но ничего не помогало ему, так что довольно скоро, правитель скрылся вдали, за деревьями и снегом, сопровождаемый беспокойным ржанием и собственным страхом. Карл с испугом посмотрел ему вслед. - Чего ты ждешь? - шикнула на своего принцесса. Август тут же подошел к противнику, к этому времени поднявшегося со снега, и замахнулся, дабы впиться сталью ему точно между плечом и шеей. Однако Карл был защитником короля не просто так. Он ловко перекрыл путь лезвию собственным предплечьем, на котором виднелись доспехи. Отбросил кинжал в сторону и тут же достал меч: - Меня убить решился? - с вызовом посмотрел на него. Но не успел Август достать свой клинок, как со всех сторон послышался многочисленный конский топот и мужские возгласы, в перемешку со свистом. - Эй! - приближались к ним со всех сторон наездники с приготовленными мечами и стрелами. - Что вы тут забыли? Троицу в миг окружили, не дав никакого пути отступления. Карл, следуя привычке, принял перед недругами боевую позу, приготовившись биться не на жизнь, а на смерть. Дарья же чуть попятилась, практически не меняясь в лице и буквально презирая глазами каждого из этой бородатой своры. Август достал меч и приготовился защищать свою принцессу. - Какими судьбами, красавица? - усмехнулся ей заросший щетиной разбойник, с уродливым шрамом на лбу. - А тебе какая... Не успела девушка договорить, как ей в лоб прилетела громобойная стрела, пробившая женский череп насквозь. Защитник застыл в ужасе, глядя на то, как его принцесса медленно сползает с седла и стремительно падает на снег, грохаясь на него будто мешок с картошкой. - Да как вы смеете..?! - с возрастающим гневом повернулся он к бандитам. - Она царских кровей! - замахнулся мечом и бросился на оборванцев. Но и его тут же поцеловала стрела, однако не в лоб, а в ухо, точно также пройдя череп насквозь. Выжившие проследили как тело медленно сползает с коня и с металлическим грохотом падает наземь. - Вы какого хрена так долго? - возмутился на них Карл и спрятал меч в ножны. - Его величество чуть не убили! - направился к своему скакуну. Другой преградил ему путь своей лошадью. - А чего ты так возмущаешься? - спросил его главарь. - Может и тебя убить стоит? - огляделся на собратьев, будто спрашивая их мнения на этот счет. Все бандиты переглянулись, задумчиво уставились на рыцаря в латах и непринужденно взглянули на зеркальную поверхность своих клинков, оперение своих стрел, скоро вернувшись к персоне стоящего на снегу. Карл настороженно осмотрелся, аккуратно положил руку на рукоять меча и оценил свои шансы. Взятый вооруженными наездниками в кольцо, он действительно был в опасности. И шансы на выживание были минимальными. Ничего этим бандитам не стоило лишить его жизни. - А вам известно, - внимательно прошелся по ним взглядом, - что король делает с теми, кто вредит его приближенным? - остановился на лидере, пытаясь запугать его своим взглядом. - Да мы шутим! - с улыбкой воскликнул главарь. - Че ты напрягся так? Бандиты рассмеялись, а тот, что преградил ему путь, дал рыцарю шутливую оплеуху и отошел в сторону. Карл неодобрительно посмотрел на них, добрался до своего коня и взял его за узду: - Не по душе мне такие шутки, - взглянул на главаря. - Что с этими делать? - кивнул лидер на тела. - С этим, - указал подбородком на Августа, - делайте, что хотите, а вот девка нам еще нужна, - подошел к ее телу и забросил на лошадь. - Кони вам нужны? - заинтересовался другой разбойник, преградивший лошадям выход. - Забирайте, - запрыгнул тот в седло. - Только короля найдите. Его жеребцу видимо слишком сильно ремень на пузе затянули. Он как ненормальный скачет сейчас по лесу. Главарь свистнул, посмотрев на семерых слева: - Найдите его величество. Те кивнули, быстро развернулись и ускакали в направлении приглушенного и отдаленного ржания. Другим было приказано взять новых скакунов за поводья и разобрать личные вещи Августа. Его раздели до нижней рубахи, забрав все латы, меч и кинжал, хорошие ремни и теплый плащ с драгоценным крестиком на шее. Обокрали как только могли и оттащили тело под дерево, дабы на тропинке не мешалось. Погрузили всё на лошадей и сели сами. Давид был приведен рысью, уже через пятнадцать минут. Только подойдя к своему защитнику, он влепил ему мощную пощечину: - Ты что за дебил? Убить меня хочешь? Коню Карл тоже уже не нравился, так что скакун уперся в металлические латы головой и просто скинул человека на снег, при этом недовольно ему вслед заржав. Разбойники разразились смехом. Рыцарю же было не до радости. Протерев ушибленную щеку рукой, он снова запрыгнул в седло. Опасливо отодвинулся от головы серого коня и настороженно прошел к его заду, обошел, стал с другой стороны. Давид недовольно проследил за ним взглядом. Посмотрел на главаря: - Хороша добыча? - С вами приятно иметь дело, - довольно усмехнулся тот. - Не распространяйтесь о нашей связи. А вот о нападении говорите на каждом углу. Пусть все знают, что на короля с его невестой сегодня напали и Дарью убили. За золото, по ошибке или по политическим причинам - не важно. Остаток суммы принесут вам завтра. - У нас будут еще общие дела? - поинтересовался главарь. - Советую уехать вам в Славию, - строго выдал тот, - и не оставаться вблизи столицы. Я не очень люблю, когда моих граждан грабят. - Но ведь есть свиньи, что вам не нравятся также как эта девка, - заманчиво протянул лидер. - А мы хорошие руки, дабы выполнить любую просьбу нашего короля, - учтиво ему поклонился. Давид на секунду задумался. "Эти люди будут полезны в роще, дабы убрать этих коррупционеров не моими руками..." - Да, вы будете мне полезны, но в Дубовой роще. Мне нужно разобраться с местными баронами, что берут двойной оброк. - Только кликните и мы тут же придем вам на службу, - усмехнулся тот. - Пока что идите. Я пришлю вам свои распоряжения надежным человеком. Не этим, - указал на Карла. - Да здравствует король, - довольно выдал бандит. - Да здравствует король, - поддержали его собратья. Правитель встряхнул поводьями и рысью устремился в город. Карл поспешил за ним с той же скоростью. Разбойники же переглянулись, после того как король с рыцарем немного удалились. - Хорошие связи мы устраиваем, - выдал какой-то из наездников. - Сдается мне братцы, - довольно начал лидер, - что далеко не одну глотку мы перережем на службе у короля. - Хах! Главное, чтоб платил хорошо! - Хаха! И то верно! Все повернулись и толпой поскакали в другом направлении. Между Давидом и Карлом завязался диалог: - Зачем тебе эти лохмотники? - недоумевал рыцарь. - С некоторой работой они справятся лучше, чем воины в латах, - беспристрастно ответил король, глядя точно перед собой. - Ты в этом уверен? - Да. В некоторых случаях нужно использовать не армию, а наемников... Уже подъезжая к замку, правитель с его телохранителем различили подозрительно знакомую высокую и тощую фигуру, что вскакивала на коня и стремительно куда-то уезжала. - Он что, издевается? - бормотал под нос недоумевающий Давид. Карл неодобрительно покосился на правителя, желая сказать, что это он тут над всеми издевается, а не кто-то другой. Амиран же поскакал к Терезе, дабы первым сообщить ей о событиях прошлого дня. Подъехав к гостинице, приказал какому-то мальчишке привязать его коня, за две доники уплаты, и стремительно зашел внутрь, взлетел на второй этаж, решительно постучал в номер. Открыли ему спустя минуту. Учтиво кивнув Ирине, он, не дожидаясь ее приветствия или объявления Терезе кто же пришел, сам открыл дверь и напористо зашел внутрь. - Господин! - воскликнула служанка пораженная его наглостью и нетерпеливостью. - Кто там пришел? - поинтересовалась Тереза, находясь сейчас в кабинете, за прикрытой дверью. - Леди, нам нужно серьезно поговорить, - двинулся к девушке гость. - А вы, - строго взглянул он на Ирину, - не трогайте нас. Займитесь своими делами, - решительно открыл дверь и зашел к хозяйке, запер их изнутри. - Амиран! - воскликнула испуганная Тереза, с палитрой и краской в руках, пытаясь как-то прикрыться от него. Стояла она не без одежды, однако ночная рубаха и теплый халат с шерстяными чулками совсем не та одежда, в которой ее должен был видеть любовник. - Нам нужно серьезно поговорить, - не обращая на ее вид внимания, прошел к дивану и сбросил свой плащ на него. - О чем же? - встревоженно положила краски и кисти на высокий табурет, рядом с мольбертом, вытерла руки. - Для начала, я скажу о хорошей новости, - повернулся к ней и сложил руки на груди. - Всех зачинщиков, что украли рецепт яда и приготовили его, уже убили. Яд использовали и в замок возвращаться безопасно. - А какая же плохая новость? - взволнованно прикрыла грудь воротом халата. - Отравили Арифа, - негромко выдал. - Насмерть?! - с ужасом выкрикнула. - Нет, - подошел и заботливо обнял ее сбоку, повел к дивану. - Он не мертв, но его состояние особой живостью не отличается, - посадил ее и сел сам. - Меня больше волнует как об этом сказать вашей служанке. Она ведь в тягости, может переволноваться, что в ее состоянии не очень желательно. - Но что с ним? - тут же поинтересовалась, беспокойно приглаживая ткань ворота. - Он прикован к постели. Говорят только чудом удалось сохранить его жизнь, правда жизнью это пока что сложно назвать. Он только глазами шевелить может. - Какой ужас... - Вот я и хотел спросить как рассказать об этом его жене, - откинулся на спинку. - Этот человек для меня не просто какой-то слуга или очередной приближенный короля, так что и его супруга занимает в моей жизни не самое последнее место. - Да, согласна. Он далеко не последний человек. Но как ей сказать об этом? - Вот об этом я у вас и спрашиваю. Как? - Амиран, - гордо удивилась, - а почему вы на меня перекладываете эту ношу? Я хоть и госпожа Ирины, но я ее практически не знаю. Используйте свое красноречие. Я уверена, что у вас хорошо получится. - Ох, Тереза... - тяжело вздохнул. - Это как говорить о смерти, - поднялся. - Очень болезненно, - направился к двери, вышел. Ирину он застал протирающей от пыли окна. - Ирина, - невесело начал мужчина, - я должен кое-что сказать вам, - закрыл за собой и вышел к центру спальни. - Да? - повернулась девушка, держа в руках влажную тряпку. - Вчера днем, после нашего с Арифом отъезда отсюда, в замке случилось некое событие. - Говорят, это было покушение на его величество. Я слышала об этом сегодня на рынке, - переложила тряпку в другую руку. - Его пытались отравить, обработав ядом кубок, - накрыл ладонь ладонью, оставив их висеть на уровне паха. - Король не пострадал, но удар пришелся на его приближенного. - Вы на что намекаете? - настороженно нахмурилась. - Вместо Давида, пострадал Ариф. - Ариф! - в ужасе выкрикнула, хватаясь за голову. - Он живой! - тут же подскочил и схватил ее за плечи, удерживая от падения. - Живой? - не веря посмотрела на барона. - Да, живой, его удалось спасти. Но ему потребуется время, чтобы стать на ноги. - В каком он состоянии? - Он прикован к кровати. За ним сейчас следят монахи. - Его отвезли в монастырь? - схватила его за руку. - Нет, он в замке, в своих покоях. - Я хочу увидеть его! - Да, я понимаю. Сейчас выпрошу вас у Терезы и отвезу. Поедем верхом. Одевайтесь, - ободрительно погладил ее плечо и отправился к любовнице. Зайдя, он обнаружил, что девушка за ними подслушивала. - Полагаю, вы всё слышали, так что уговаривать вас не имеет смысла, - направился к дивану и своему плащу. - Амиран, вы надолго уезжаете? - поспешила за ним. - Не волнуйтесь, - набросил плащ и застегнул его на груди. - По приезду, я отправлю к вам слуг, что помогут собрать вам ваши вещи и переехать обратно в замок, - повернулся к ней. - Мы обязательно скоро увидимся, - нагнулся и поцеловал ее в губы, после чего стремительно вышел. Забрав из покоев единственную служанку, он посадил ее на коня и запрыгнул сам, поскакал в королевский замок. В то время, пока Амиран говорил с девушками и ехал назад, Давид уже во всю давал приказы насчет похорон слуг Дарьи и отправки ее тела на родину, дабы ее захоронили там. Ее наглость вышла боком ей самой. Славия как была, так и осталась под покровительством Давида. Автономная часть как управлялась слабоумным королем, так и будет управляться, с одной поправкой, что она теперь должна платить дань еще и Кромии, которая будет застраивать захваченные районы и ни в чем себе не отказывать. Особой радости или грусти по поводу выполненного дела, Давид не демонстрировал, однако жить ему стало определенно легче. "Нужно поскорее жениться, чтоб еще какая-то "леди" ко мне в невесты не напросилась". По приезду, Амиран спустил свою пассажирку с коня и, не успев отдать скакуна кому-то на поруки, заметил как Ирина сломя голову забежала в помещение. К Арифу она бежала так быстро, что чуть какого-то барона по дороге не сбила. Примчавшись, решительно открыла дверь и в ужасе застыла. Она застала свое супруга именно тогда, когда его мыли после смены судна. Ариф откровенно плакал, чувствуя вину и стыд за всё то, что с ним делали, за то, что он сейчас в таком состоянии, за то, что он не умер, чуть ли не вынуждая каких-то людей убирать за ним и подтирать ему зад. - Ариф... - наполнилась слезами девушка и вошла внутрь, закрыв за собой дверь. Молодой человек взглянул на нее и тут же отвел глаза в сторону. "Ирина! - отчаянно он кричал внутри. - Я зад себе подтереть не могу! Как я тебя с ребенком обеспечивать буду?! Мне надо было умереть! Я хочу смерти!" Густые потеки скатывались по его щекам постоянно, но сейчас монахи просто не могли уделить его слезам время, дабы вытереть их. Сейчас надо было все убрать, заменить и накормить больного. Девушка аккуратно приблизилась. Проследив как ее мужа кладут обратно и обставляют, выразила желание сама его покормить. Ариф покосился на нее с болью. "Не надо, пожалуйста..." Но Ирина, увидев эти глаза, выразила только больше желания поухаживать за ним. Монахи были не против. Подогрев ранее принесенную тарелку прямо в камине, над огнем, они вручили пищу девушке, поставили возле края кровати стул и, по ее желанию, удалились. Ариф наполнился слезами, понимая, что сейчас и Ирина будет заталкивать в него эту жидкую серую массу, похожую совсем не на еду, а на то, во что она превращается, пройдя через человека. Девушка с сочувствием посмотрела на него и отставила пищу в сторону. - Ариф, - тихо и взволнованно начала она, - что случилось? Почему ты такой? - взяла его за руку, сидя рядом. "Я сам не знаю за что я расплачиваюсь!" - отчаянно глядел он на нее. - Ты совсем не можешь двигаться? Тот помотал глазами вправо и влево. - За что же... - заботливо подняла и закрыла его челюсть, вытерла потеки из глаз. - У нас ведь было всё так хорошо... "Было, - с печалью посмотрел на нее. - Больше ничего хорошего не будет. Я умру в собственном дерьме," - отвел обессиленный взгляд. - Ариф... Разве это конец? Разве тебя не вылечат? Все же знают, что ты знаешь много противоядий. "А я могу о них рассказать? - перевел взгляд на неё. - Мой трактат требует доработки. Я не мог написать сразу всё, что я знаю." - Есть же Александр... Он твой друг. Он должен знать лечение... "Лечение, - фыркнул глазами, отведя их в сторону. - Только смерть поможет мне..." - Неужели Александр плохой врач? - взволнованно прижала его руку к себе. "Да нет, - покосился на нее. - Хороший. Просто меня он вылечить не может," - опустил глаза. - Ариф... - взволнованно погладила его плечо. - Ты ведь был и в худших ситуациях... "Худших... Что может быть хуже беспомощности? - угнетенно взглянул на нее. - Раньше я хоть что-то сделать мог, а сейчас даже говорить не в состоянии." - его челюсть сама собой открылась. Ариф печально покосился на нее. - Я уверена, что были какие-то страшные вещи, - закрыла его рот, - и ты всё равно пережил их. Я верю в тебя. Ну вспомни кем ты приехал. Тебе ведь ничего нельзя было делать. "Но я мог. Да, нельзя, но я был в состоянии нарушить какие-то запреты. А сейчас... Я даже посрать нормально не могу," - болезненно сжал веки, выдавливая наружу горькие слезы. - Прости, - тут же вытерла потеки. - Я больше не буду об этом. "Ну как я буду жить? - отчаянно посмотрел на нее. - Как? Я просто умру. Умру в этой кровати и в своем же дерьме, - отвел взгляд. - А никто даже не узнает, что я эту мешанину не перевариваю," - зло покосился в сторону пищи. Ирина покосилась в ту же сторону, что и он, взяла в руки тарелку с ложкой: - Ты голодный? - посмотрела на мужа. Тот кивнул глазами. Девушка сомнительно взглянула на месиво: - А ты уверен, что хочешь есть ЭТО? Это... - набрала в ложку немного каши и подняла, начав "выливать" ее обратно в тарелку. Раздавались характерные и мерзкие шлепки. - Меня стошнит, если я тебя кормить этим буду, - решительно поднялась, подошла к камину и выплеснула эту дрянь прямо в огонь. Каша зашипела на углях, словно зло, тающее в лаве. - Мерзкая дрянь, - брезгливо выдала Ирина и поставила тарелку на камин. - Лучше я с кухни возьму что-то. Тебя-то они едой точно обделять не будут, - повернулась к нему и поставила руки в боки, посмотрев на его глаза. Те были откровенно счастливы этому избавлению от прожеванной каким-то монахом мешанины, смешанной с бульоном и его слюнями. Ариф хотел было подняться и крепко обнять девушку, поцеловать, сказать "спасибо" за этот красноречивый жест с огнем. Он хотел, но не мог. Радость очень быстро трансформировалась в печаль, тоску, отчаяние. Опустил глаза на ткань. - Ариф, - обеспокоилась супруга, сев рядом на стул и повернув его голову к себе. Тот печально посмотрел в ее глаза. Челюсть его снова открылась, а глаза, вслед за ней - опустились. - Не переживай... - закрыла его рот. - Всё будет хорошо... - погладила пальцем его щеку. Молодой человек поднял на нее взгляд, но надежды в нем не было. - Все будет хорошо, - взяла его руку. - Я знаю, - ободрительно улыбнулась и положила его ладонь на низ живота, в котором теплилась жизнь. Ариф посмотрел на ребенка, на его мать, однако печали его не стало меньше. "Я никогда больше не обниму вас... Я останусь в таком положении навсегда..." - А пока ты будешь думать, я пойду выпрашивать у поваров вкусную еду для тебя, - поцеловала его в лоб и поднялась, положив руку на одеяло. - А то это не еда, - брезгливо указала на тарелку. - Такое даже свиньям давать стыдно, - отмахнулась и пошла к двери, вышла. Перед уходом на кухню, она захватила одного из монахов, дабы тот помог ей отнести сюда пищу. Вернулись они уже через полчаса, с двумя подносами полными пищи. Расставив всё это на столе в спальне молодого человека, девушка принялась выбирать, что же он сейчас мог бы хотеть. Ариф наблюдал за подобным с интересом. Слишком давно возле него не происходило чего-то хоть сколько-нибудь любопытного. Ирина решила начать с картошки и мяса. Взяла тарелку в руку, прожевала небольшой кусок и положила его в рот мужа. Монахи помогли ему всё это проглотить. Ариф ждал добавки, не всем видом, но глазами, показывая свою крайнюю заинтересованность в кормешке. Девушку подобное могло только радовать. Все время, пока Терезе помогали собирать ее вещи и перевозили их снова в замок, Ирина сидела со своим мужем, если и не внушая ему надежды, то просто отвлекая от собственного состояния. Ближе к вечеру, к четырем часам, в покои зашел Александр. Будучи хорошо одетым, но каким-то недостаточно бодрым, он подошел к кровати. Ирина как раз рассказывала Арифу о каких-то пустяках, которые она видела сегодня на рынке. Тот с интересом всё это слушал. Все перевели взгляд на гостя. - Ариф, я не спал всю ночь, - достал из-за пазухи маленький пузырек. - Думаю это тебе поможет. Больной наблюдал с нейтральным настроением. Гость приказал монахам принести кипяченой воды и уже вместе с ней, он удалился в лабораторию, где были весы. Вернулся с чашкой в руке, на чьем дне лежала доза белого порошка, не способного раствориться в жидкости, и предложил другу выпить всё это. После того, как чашка была опустошена, Александр предупредил всех, что есть некие побочные эффекты. Перечисленные эффекты не понравились ни Арифу, ни монахам. Однако деваться им было уже некуда. Ирина покинула своего мужа уже после ужина, когда ее к себе вызвала Тереза. Девушка перебралась всё в ту же комнату, где жила уже несколько месяцев. Поинтересовалась как там Ариф и попросила помочь ей приготовиться ко сну.