Давид III - Новая королева (2ч)

Прошло три дня, как на совете поднялся вопрос о том, что же делать с баронами Дубовой рощи. - Резко действовать не стоит, - прокомментировал Амиран. - Эти бароны станут костью поперек горла. Может начаться восстание или возникнуть заговор. - С восстанием мои люди справятся, - задумчиво выдал Давид, закрывая рот замком из пальцев. - Да и заговор разоблачить не сложно. Но тратиться на подобные движения не время. - Среди феодалов уже дурные мысли ходят, - сообщил Люциус. - Ваш закон, разрешающий крестьянам менять своего господина мало кому понравился. - "Мало кому"... Хм. Кто будет лучше управлять, тот и жить будет лучше. Расжирели уже, что смотреть противно, - откинулся на спинку, сложив руки на груди. - Все равно за границу мало кто пойдет. Да и если кромийцы будут лучше жить, то они и работать будут больше, а значит и налогов платить больше. Чем больше зарабатываешь, тем больше платишь... Но меня больше интересует, что сейчас происходит в роще, - осмотрел всех. - Мне не нужно восстание в ближайшие месяцы. Надо перерезать их тихо. А наши люди делают "тихо" за большие деньги, вырезая всем свидетелям языки. - Зато качественно делают, - отметил Нильс. - Не спорю. Но сейчас нужно убить более полусотни господ. Либо выгнать их. Либо за решетку посадить. Но лучше конечно убить. Жалко, что Ариф сейчас не в состоянии, - опустил глаза. - Его яды были бы очень кстати. Открывать информацию, что есть целая книга, где в подробностях рассказывается про каждое из отравляющих веществ, он не хотел. - Потравить незаметно их всех и всё. Нет проблемы. - А что если начать их судить? - подал идею Бронислав. - Хм. Да судьёй их будет тот же Шерстистый. А он их конечно же покрывать будет. - Я говорю про королевский суд. Эти бароны нарушили ваш закон про сбор налогов, значит, и судить их должны вы, а не Шестистый, который к этому закону отношения не имеет. - Да я их и за казнокрадство осудить могу. Что же это собирали в два раза больше, а до меня только одна часть доходила? Непорядок... Министры переглянулись, задумавшись правда ли, что Давид подумал сейчас об обходе собственного закона. Тот посмотрел на присутствующих: - Шутка. Не смешная и злая, - сел прямо. - Судить их? Идея неплохая, но опять удар весь на мне. Опять меня ненавидеть будут. Феодалы ещё от прошлого нововведения не отошли, а тут я их братьев вешать массово начинаю. Не хочется мне расжигать вражду накануне весны. - Вы наметили какое-то событие на весну? - недоумевал Платон. - Да. Очень затратное. Так что ни война, ни недовольства мне не нужны. А проблему как-то решать нужно. - А какие мысли у вас? - подумал Август. - Мысли... Мысли такие, чтобы подтолкнуть крестьян на мятеж. Они сами всех перережут и в случает чего, гнев обрушится не на меня, а на них. А благодаря моему закону, все они разбегутся как тараканы в Хорию или еще куда, и попрячутся по своим норам. - Мятеж? - замомневался Нильс. - Звучит довольно рискованно. Что если подобная активность перебросится и на другие графства? - Может начаться гражданская война... - задумался Бронислав. - И в ней выиграют не крестьяне. - У этих баронов слишком много денег, - отметил Амиран. - Они заплатят наемникам и просто перебьют всё население. - Наёмники... - опустил глаза на стол. - А бароны эти - прыщи на лице власти... Как бы их выдавить наименее болезненно? Нужно подстроить всё так, чтобы не было понятно кто виноват в их смерти. А после этого еще придумать что делать с их приближенными, которые от золотых пожитков точно отказываться не захотят. Хотя, такие люди обычно пугливы и сами с легкостью откажутся от своих излишков, лиж бы только сохранить себе жизнь. - Можно действовать сразу двумя путями, - подбросил идею Люциус. - Судить, давая щадящий приговор и натравливать мародеров, что жалеть никого не будут. В таком сравнении, бароны сами к вам придут. - Идея неплохая, но как мне в таком случае судить? - взглянул на него. - В чем пощада? Что я, что наёмники, будем их убивать. В тюрьмы я сажать никого не собираюсь. Переполним темницы все, - перевел взгляд на стол. - Нужно что-то другое. - Вам нужно, чтобы все знали, за что этих людей убили? - решил уточнить Амиран. - Люди и так будут знать, - взглянул на него. - Мне нужно, чтобы их просто не стало, при этом, чтобы мои руки остались чисты. - В таком случае лучше использовать шпионов или разбойников. Первые смогут втереться в доверие, выведать все имена соучастников этого дела и каждого из них аккуратно убить. На охоте ножом или ядом на обеде уже не так важно. Разбойники же с радостью согласятся нам помочь, если разрешить им брать все, что в домах этих баронов плохо лежит. Они сами поубивают добрую их часть в лесах или на прогулках в городах. Тот взглянул на него: - Можно сделать похожим образом. Разбойники перебьют всех в лесах, а тех, кто в своих замках спрячется, перебьют уже наши шпионы. Они в этом деле будут профессиональней этих оборванцев. Теперь главный вопрос о том, кто же действительно является таким алчным бароном. Как продвигается расследование? - взглянул на Люциуса. - Мои люди работают, - кивнул тот. - Они только начали, так что информации пока что не очень много. - Ну, главное, что работают. После того, как будут собраны первые имена, нужно показать их одним наемникам. Они с радостью окажут службу своему королю. - Будет сделано, ваше величество. По окончанию совета, Давид обратился к своему подчиненному: - Амиран, после обеда я хочу узнать в каком сейчас состоянии наша казна и сколько в ней сейчас га. - Хорошо, - кивнул тот. - Я достану все нужные документы и сразу приду к вам. После трапезы однако, Давид ждать не стал. Он сам направился в кабинет казначея. Открыв дверь и зайдя внутрь, он сразу поздоровался, осведомив всех о том, что здесь находится король. Помещение, выделенное под нужды казначея, было не очень большим, а с повсеместно расставленными шкафами, заполненными бумагами, становилось еще меньше. Но не смотря на это, тут было достаточно уютно. На полу лежал красный ковер, на стенах, не загороженных стеллажами, висели гобелены. Из двух небольших окон и камина шел свет. Амиран, этим временем сидевший на своем месте и просматривающий цифры на бумаге, даже вздрогнул, когда сюда вошел правитель. Его помощник однако, только поклонился и продолжил лазить по шкафам, доставая то тут, то там какие-то свитки с денежными обозначениями. - Ваше величество, - удивился мужчина, - я ещё не обозначил конкретную сумму, что сейчас находится в казне. Дайте мне еще хотя бы час. - Давайте пока что поговорим о деньгах в общем, - сел перед ним на стул и закинул ногу на ногу. - Меня интересует "в общем" какая сейчас сумма есть в моем распоряжении. Амиран опустил глаза на бумагу, пробежался по ней глазами, взглянул на другую: - Приблизительно 30 тысяч га, - перевел взгляд на правителя. - Но это без вычета вашей кампании о которой мы говорили сегодня. Казна еще не оправилась после войны. Мы едва не залезли в долги. - Да уж... Если бы я еще и канализации рыл за свои деньги... Тут надо было бы выбирать в каком именно дерьме быть по уши. В долгах или в... Вы поняли. - Ну, крупные города могут себе позволить такие туннели под землей. К тому же, - опустил глаза на документы, - для некоторых, деньги совсем не пахнут. С платными туалетами, они быстро отобьют эту сумму. - Значит, со стойкой нового городишки для бедных тоже придется подождать... Жаль, я бы поскорее избавился от этих бродяг. - Сделайте как с Винолией, - поднял взгляд. - Пусть графства за собственный счет построят такое место. - Да я недалеко от столицы думал заложить фундамент. Перевозка из дальних регионов слишком уж дорогая. Но сейчас не об этом. Я пришел к вам по другому вопросу. Держите в уме, что весной придется раскошелиться тысяч на 15 га. Приберегите эту сумму в укромном месте. Чтоб никто к ней не прикасался. Но точную сумму, что лежит в казне, я тоже знать хочу. Обозначьте мне все доходы и растраты. Хочу подумать над тем, как снова сделать нашу сокровищницу тесной. В следующем месяце растраты на замок могут повысится и примерно в два раза. - Вы хотите перестроить какую-то часть? - удивился тот. - Нет. Просто приедут одни высокопоставленные гости и им нужно оказать наилучший прием. Есть и спать они должны не хуже меня. Кстати, хотел бы поговорить с вами насчет этих людей, - сложил замок из пальцев на колено. - Наедине, - посмотрел на помощника казначея. Тот, заметив, что обращаются к нему, обернулся, кивнул, отнес на дубовый стол очередную кипу бумаг и вышел. - Вы хотели обсудить обустройство их проживания тут? - продолжил Амиран. - Не совсем. Я уже знаю, что с Терезой вы знакомы ближе всех остальных. Я хотел бы узнать о ней побольше. Она знаете ли весьма близка к тем людям, что собираются приехать. И я хотел бы, со взгляда на неё, определить с кем же я буду общаться. - Ну, Тереза весьма неоднозначная и романтичная. Я бы сказал отчасти инфантильная и капризная. - В чем проявляется ее неоднозначность? - Я не хочу ее клеветать, - откинулся на спинку, - но ведет она себя весьма смело. По крайней мере со мной. - Можете говорить конкретней? Я не понимаю вас. - Она не ведет себя целомудренно. - Это я заметил, - кивнул. - Это поведение почти развратное. - Она так ведет себя только с вами? - К счастью, - кивнул. - Возможно, ее испортил я. Хотя я очень в этом сомневаюсь. Также, Тереза очень общительная и быстро настроила дружбу с фрейлинами. Могу назвать ее легкой на подъем. - А что касательно интеллекта? - Девушка не всегда соображает быстро, но дурочкой я ее назвать не могу. Также, она любит писать картины. Пожалуй, это единственное искусство, которое я заметил ей нравится. - Ну, это дела личные, кому что нравится. Что вы еще можете о ней сказать? - Могу назвать ее достаточно... Модной. Она любит хорошо и дорого одеваться. - Думаете много тратит на платья? - Предполагаю достаточно. Но так как платят ее родители, я ничего о её расходах не знаю. Могу только предполагать. - Не знаете, есть ли у нее враги? - Возможно. Но только из-за зависти. Тереза и впрямь хорошо одевается. Ее манеры также оставляют хорошее впечатление. Со слугами у нее вроде бы хорошие отношения. По крайней мере я не слышал, чтобы она как-то их бранила. - Ну, об этом я лучше узнаю у Ирины. Какое ваше общее впечатление от Терезы? Если не брать в учет, ваш с ней роман. - Ну что вы, это просто флирт и поцелуи, - поднял ладони, защищаясь. - Вы тогда здорово меня напугали. Я просто не осмелюсь перейти черту, - опустил руки на стол, - предварительно не узнав кто же ее родители и стоит ли мне так рисковать. - Хм, вижу она вам не сказала. - Она даже маркизу де Жаннеру не раскрылась. Тереза и правда умеет хранить тайны. - Ну хорошо, хорошо... Так а что насчет впечатления? - Оно в принципе положительное, вот только у девушки присутствует брезгливость к некрасивым людям не самого высокого титула. Она говорила, что такое отношение у всех в ее семье. - Я вижу, вам удалось ее перевоспитать. - Просто открыл глаза, что некрасивые бароны тоже люди, - непринужденно пожал плечами. - Ну что ж, хорошо. Я вас услышал. В таком случае, - поднялся, - продолжайте дальнейшие расчеты. В ближайшее время я хочу увидеть точные суммы. - Да, ваше величество, - кивнул ему. Давид скоро вышел. Шагая по коридору в компании Густава, он дал ему приказ оседлать коня и подготовить теплую одежду. - Какого коня оседлать? Вашего нового любимчика? - Да. У нас с Мрамором похожие взгляды на жизнь. По крайней мере Карла мы "любим" одинаково. - Хорошо, - кивнул. - Как далеко вы собираетесь ехать? - Не далеко. По местности покатаюсь. - Хорошо, - поклонился и быстро ушел, дабы передать волю конюхам и нескольким стражам, что пойдут вслед за правителем. Давид же подошел к двери Арифа. Открыл, вошел. Знакомого он застал в состоянии раздумья, наблюдающим за огнем в камине. Дежурный монах спал, похрапывая на своем месте в углу. Второй же монах вероятно относил тарелки после обеда. Как только больной услышал непривычно звонкие шаги от жестких каблуков на королевской обуви, он перевел взгляд на гостя. - Как ты? - печально кивнул на него Давид, подойдя ближе. Ариф невесело показал своё тело глазами, будто говоря: "Да вот, собственно, как..." - Никаких изменений... - тяжело вздохнул тот и присел на край кровати, взяв его руку в свои. - Как хорошо, что ты вообще выжил, - поднял его ладонь и с печалью поцеловал пальчики. Ариф хотел было нахмуриться такому непривычному жесту. - Была бы тут Наана... - тяжко выдал тот, переведя на него взгляд. - Ты бы уже бегал по замку как раньше... - приласкал его ладонь своей, опустив их на колени. - Держись... Рано или поздно она должна прийти... Я попрошу ее, заставлю, начну угрожать. Но всё только для того, чтобы ты снова был на ногах... - опустил глаза на его руку и снова крепко ее поцеловал. - Ариф... Он говорил всё это с такой болью и тоской, что больной невольно задумался: "Для него я точно не игрушка... Над игрушкой так не плачут..." После этого поцелуя, правитель вышел. Переоделся, сел на коня и поскакал в лес, в поле, дабы просто развеяться, погулять, забыться среди этих снежных пейзажей, любовь к которым ему привила Марика. Через пару часов, как раз когда Амиран был занят писаниной и расчетами, переносом информации о доходах и растратах на одну страницу, дабы легче было читать всё это перед королем, к нему зашла Тереза. Стуча каблучками, подошла к столу и деловито уселась на стул. - Вы хотели бы поговорить? - взглянул на нее мужчина. - Амиран, - игриво улыбнулась, - что же вы серьезный такой? - Ох, Тереза, сейчас я не могу уделить вам время. Давид хочет знать сколько мы тратим. - И сколько же? - Достаточно много. Чего вы хотели? - Побыть с вами. Наше свидание было так давно, что я соскучилась уже, - весело поднялась и подошла к нему, приобняла, поцеловала в щеку. - Ах, солнце, - положил на ее локоть руку, посматривая в глаза. - Я тоже хотел бы уединиться с вами в тихом уголке этого замка, но не сейчас и не сегодня. Возможно завтра. - А после ужина вы тоже будете заняты? - провела ладонью по его бородке, привлекая к себе. - Ах, звёздочка, - потянулся к ней. - Сегодня полная луна. Давайте завтра. Днем. При свете солнца. - Хах, а чего ж вы ночью не хотите? Неужто вы оборотень? - потешно выдала, накручивая бородку на палец - Нет, я не такой, - мягко улыбнулся. - Но не сегодня. Завтра. После обеда. - У вас? - заманчиво к нему прижалась. - У меня? - с улыбкой удивился и обнял ее за поясницу. - Вы хотите ко мне в гости? - На улице так холодно... - печально пожаловалась. - А я так нарядиться хочу... - Мм, ну что ж, я согрею вас в своих покоях, - вытянулся к ней. - Я буду ждать вашего приглашения, - игриво чмокнула его и выскочила. Амиран лишь усмехнулся ее лёгкости. Сразу после ужина, он наведал короля и рассказал ему обо всем, что того интересовало. Давид слушал сосредоточенно, вдумчиво, будто вычисляя какие расходы придется увеличить и какие экономические выгоды у него будут после этих гостей. Настала ночь, все легли спать. Ариф, не будучи в состоянии уснуть, глядел на камин, размышляя о чем-то, периодически смотрел в окно, желая поймать взглядом ту луну, что просвечивала через облака. Ему было откровенно скучно. Дежурный монах уже давно закончил свои молитвы и сел на стул, уставившись лицом в камин, от которого веяло теплом. Поставив кресло полубоком и к больному, и к источнику света с теплом, он сложил руки на животе, и стал наблюдать за языками пламени, рискуя общечь себе глаза. А Ариф задумался: "Зачем монахи бреют себе макушку? А почему многие из них толстые? Интересно, а они часто сами грешат? А кому исповедуется архиепископ? А почему пьянство - это не грех? А что делают монахи вообще? Молятся целыми днями? И не работают? Хорошо быть монахом. Наверное. Я бы монахом не хотел стать, - отвел взгляд. - Хотя это я сейчас так говорю. Год назад я бы и монахом стал, лиж бы не в курятнике жить." Из коридора послышался неторопливый стук чьих-то каблуков. Ариф повернул глаза к двери. "Кто это ходит? Может он ко мне? Ночью? Ночью спать надо. Кому это не спится?" Щель под дверью заплыла светом. Шаги затихли. Кто-то взялся за ручку двери и медленно потянул на себя. Незнакомец дунул на свечи, разом их погасив. Дверные петли протяжно заскрипели. "Друг так красться не будет, - запаниковал Ариф. - Монах! - с ужасом посмотрел на уснувшего. - Эй! Меня добьют сейчас!" Дверь открылась. Тихие и медленные шаги зашли внутрь. Человек закрыл выход. Ариф в панике покосился на гостя, на монаха. Пол заскрипел под ногами пришедшего. Он направился к лежачему больному, не желая шумом разбудить того, кто спал в кресле. "Помогите! - кричал про себя Ариф. - Спасите! - взгляд его метался по комнате, но ничего сделать не мог. - Почему Давид не выставил стражу?! Он же любит меня! Где стража?! Я сейчас умру! - в ужасе посмотрел на темный силуэт гостя, что стоял уже близко к кровати. - Меня задушат! Перережут горло! Я умру!" Больному хотелось кричать во все горло, однако он не был способен выдавить из себя хоть что-то. Хоть шепот, хрип, свист, без разницы. Что угодно, что разбудит монаха, что заставит его проснуться и защитить этого несчастного, прикованного к постели. Гость поднял руку с отрезком какой-то ткани в ней. "Он задушит меня! - трясся от паники Ариф. - Он запихнет мне это в рот и убьет! Там яд! Там точно яд!" - глаза его начали слезиться. Кусок материи упал прямо на его глаза. "Что это?! Он не хочет, чтобы я видел?! Чтобы запомнил его лицо?!" Послышался тихий скрежет ножек стула об пол. Гость сел возле кровати, достал что-то из-за пазухи и взял предплечье Арифа, повернул его внутренней стороной кверху. "Что он делает? Что это будет?! Он хочет ввести мне что-то? Хочет отравить?!" Незнакомец отвел руку в сторону, сделал на вене небольшой разрез и стал ловить капли крови в небольшой стеклянный флакон, прижатый к руке больного. "Что это?! Кровопускание?! - продолжал паниковать тот. - Он хочет, чтобы из меня вся кровь вытекла?!" Эта процедура закончилась очень быстро. Как только флакон был наполнен, гость чем-то полил свой надрез и быстро обмотал руку куском ткани, не желая, чтобы кровь продолжала покидать тело и без того еле живого человека. Положил руку на ее место. "Что это было? - тревожился лежачий. - Он взял мою кровь? Сейчас он уйдет? Он не будет меня убивать?" Незнакомец же уходить не торопился. Послышалось шуршание какой-то соли или мелкой крупы. Гость высыпал два порошка в принесенное блюдце и хорошо перемешал серебряной ложечкой, начав что-то еле слышно приговаривать. "Это ритуал? - насторожился Ариф. - Кто это? Что это за язык?" Ни первого, ни второго, он определить не мог, так как шептали тихо, так, что даже человек это говоривший, с трудом различал свои же слова. Закончив с заговором, гость набрал четверть ложки данного порошка, созданного из двух разных, и высыпал их во флакон. Хорошо всё взболтал, перемешал. Отставил посуду в сторону, приблизился к больному и поднял его голову, обтянув череп той материей, что закрывала глаза. - Ты увидишь своё будущее, - тихо сообщил отчасти знакомый голос. - Настоящее, - резко запрокинул его голову и стремительно влил смесь внутрь, опасаясь, что кровь скоро свернется и перестанет действовать. Сердце больного стучало в груди так, что даже незнакомец заметил как подрагивает его лежачая грудь. Положил Арифа на подушку. Собрал всю посуду с порошками и флаконом, и тихо ушел, оставив на лице больного все ту же ткань. Не успел молодой человек задуматься над этим голосом, как сознание его провалилось в глубокий сон. Цветные пятна перед глазами быстро трансформировались в людей, предметы. Появились многие звуки, яркий свет, бьющий в глаза, запахи. Ариф тут же зажмурился, прикрыв чело рукой. Он стоял перед каким-то витражом, глядя на улицу. Погода снаружи была чудесной - светло, тепло, безветренно и птички постоянно поют, порхая с дерева на дерево. Это было лето. Вдруг подбежала какая-то служанка и встревоженно сказала о чем-то. Что именно она сказала, Ариф не различил, но ее слова заставили его сорваться с места и побежать куда-то, по пути заметив двух пожилых мужчин в белых одеждах, что задумчиво рассматривали его портрет с картонной ракетой в руке. Молодой человек обернулся на них, будто замедляя само время. Они были в такой же одежде, что и тот мужчина в недавнем сне, который брал его на руки и которого Ариф дернул за бороду. "Наверное они знают кто я, кто моя мать," - с надеждой пролетело в его голове. Но время тут же вернулось к прежней скорости. Он продолжил куда-то бежать, в то время как мужчины посмотрели ему вслед. Ариф прибежал к Ирине, в свои покои. Девушка как раз тужилась, окруженная несколькими поветухами. Муж тут же подбежал к супруге и взял ее за руку, с ужасом наблюдая за всем этим процессом, опасаясь, что Ирина всё это просто не выдержит и по итогу умрет. Видение закончилось как раз тогда, когда поветуха крикнула "Выходит!" и посмотрела на какую-то служанку: "Воды принеси!" Ариф открыл глаза так широко, что ткань подвинулась, от движений его век. "Ирина, - встревоженно посмотрел вокруг. - Где я? Где она? Она в порядке? В тепле? Хорошо покушала? Ее не обижают?" Только после череды вопросов в ее адрес, он вспомнил, что тело его приковано к постели и совсем не двигается. "Будущее? Я там бегал так, будто никогда так не лежал. Это не будущее, а сказка, - поспешно выдали мысли. - За семь или восемь месяцев я так не излечусь. Или это наш второй ребенок? - глаза его широко открылись. - Но как же мы его зачали? - покосился на своё тело, которое из-за ткани на глазах он не мог видеть. - Может у меня там всё работает?" Вернувшись в свои покои, Амиран пустил кровь и себе. Насыпал в новый флакон немного уже заговоренного порошка и выпил, упав на кровать без чувств. В своем видении, он различил лишь символы его фамильной серебряной змеи, белого ястреба, что сидел на ветке какого-то дерева среди каменистой почвы, и белую лилию, за которую уж и птица хоть и не дрались на смерть, но забрать друг у друга отчаянно пытались. В конце концов, ястреб громко накричал на шипящее земноводное, раскрыв свои широкие белоснежные крылья, становясь тем самым в несколько раз больше. Испугавшись, земноводное бежало за камень, откуда стало наблюдать за этой необычной птицей. Та вспорхнула, захватывая белый цветок в свои мощные лапы и отнесла его в свое гнездо на том дереве, где сидело раньше. Змей подполз к столбу, в корнях которого у него была нора, и стал ждать, когда же это пернатое отправится на охоту. Ждать пришлось не очень долго, так что совсем скоро, уж поднялся по столбу к гнезду и взглянул на лилию. Однако приблизиться к ней он не смог - хозяин вернулся, что вновь криками и злыми угрозами отогнал хладнокровного на землю. Еще несколько раз пытался змей залезть в то гнездо и оплести цветок своим телом, однако ястреб постоянно отпугивал и прогонял, давая понять, что ужей тут не жалуют. Продолжалось это до тех пор, пока змей, в очередной раз пытаясь забраться к лилии, не обнаружил на ее месте нового белого ястреба, что глядел на земноводного не с агрессией, а с любопытством. Тот застыл, сомневаясь стоит ли ему приближаться к этой птице, что в любой момент может его клюнуть в голову или разорвать своими лапами на мелкие частицы. Вернулся первый пернатый. Подошел по ветке к своей паре, залез в гнездо и уставился на змея, не понимая, что он тут делает. Уж, посмотрев еще раз на одну птицу, другую, и осознав то, что они образовали пару, развернулся и собрался вернуться в свою нору, дабы никогда больше этих ястребов не трогать. Однако пара, та самка, что появилась на месте лилии, бережно взяла земноводное за туловище и положила в их гнездо. Самец этому рад не был, однако недовольство его проявлялось только во взгляде. Змей же быстро оплел птичье тело собой и зарылся в теплые перья, положил голову поверх птичей, глядя ястребу прямо в глаза. Тот хотел было закричать на него, раскинув крылья в стороны, однако развернулся и взлетел. Уж посмотрел ему вслед, как заметил, что с земли к ястребу летит небольшого размера орел, что приблизившись, сбил его. Оба камнем полетели вниз. Ястребиха встревоженно выскочила из гнезда на ветку, выглядывая куда же они падают. Те приземлились в поле. Птица, оплетеная змеем, распахнула крылья и тут же взлетела, направившись на помощь своему партнеру. Ястреб с орлом дрались чуть ли не на смерть, крича и лишая друг друга перьев. Самка приземлилась неподалеку, прячась за высокой травой. Те царапали друг друга лапами, кусали клювами и просто запугивали своими габаритами. Хоть взрослый орел и больше взрослого ястреба, сейчас они были примерно одного размера. Итог схватки был таков, что белоснежную птицу прижали лапами к земле и просто стали на ней как на земле. Орел принялся укладывать и чистить свои перья, в то время как под ним лежал обессиленный соперник, не в силах даже издать жалобный крик о помощи. Ястреб лишь слабо бил крыльями по земле и не мог подняться. Его пара сидела в траве тихо. Кто-то неподалеку свистнул. Орел тут же поднял свою голову к небу. Заинтересованно прислушался и быстро вспорхнул, помчался на чей-то зов. Пораженный противник скоро поднялся, встряхнул своими перьями и с любопытством посмотрел вслед нападающему. Амиран проснулся от видения несколько озадаченный. "Орел? Кто у нас имеет герб с орлом? - поднялся с кровати. - Нужно будет это выяснить. А также нужно выяснить, что это за лилия..." На утро он погряз в раздумии о том, какой именно бой между птицами имеется ввиду. Если лилию он мог воспринимать просто как женщину, которую он хотел заполучить, то орел вызывал одни лишь вопросы. Для Давида утро было не таким задумчивым. Уже перед завтраком ему сообщили о том, что кто-то приходил к Арифу, о том, что тому пускали кровь, что было видно по окровавленному куску ткани на предплечье. - Приходил?! И вы не знаете кто?! - разразился он криком. - Какого хрена никто не охраняет комнату Арифа?! Или вы хотите, чтобы ему горло перерезали, пока эти монахи спать будут?! Он беспомощный! Поставьте возле него стражу! Я хочу знать обо всех, кто к нему заходит! Слуги быстро кивнули и разбежались. Стража возле комнаты больного была поставлена незамедлительно. Этим утром Давид уже не был так добр и приветлив как он бы хотел. За завтраком, еще будучи под впечатлением от событий ночи, он объявил Виктории, что хочет поговорить с ней после обеда. Девушку этот тон мягко говоря напугал. Она уже было начала бояться какой-то расплаты за то, что она в общем-то не делала. Всё утро, дама потратила на гнетущие размышления о том, что же в ней не понравилось королю. И она не могла дать на этот вопрос ответа. "Может быть ему кто-то донес, что я была недовольна, когда он переселил меня и поселил в мою комнату Арифа? Среди друзей есть доносчик? Крыса?" - с подозрением посмотрела на подружек, Амирана с Агатом. Она сомневалась во многих, но поспешных выводов пыталась не делать. До самого обеда все жили как раньше. Уже сидя за столом, уставший после стольких дел, Давид заметил, что Терезы за столом нет. Нахмурился: "Куда она делась?" Виктория же волновалась о предстоящем разговоре с королем. А Амиран всё размышлял и вспоминал у кого же из землевладельцев поблизости есть орел на гербе. Он не мог вспомнить и это его настораживало. После трапезы все разошлись. Давид пригласил Викторию в свои покои. В гостиной был разлит чай, поставлены сладости. Король сидел в кресле и думал, забросив ногу на ногу. Фрейлина пришла очень скоро. Сделала реверанс. Правитель поцеловал ее руку, подойдя к даме, и провел ее к дивану, указал на чашки, сладости, вернулся на свое место в ту же позу. - О чем вы хотели поговорить? - сжерживая тревогу выдала та, взяв в руки чашечку. - О Терезе. Амиран мне сказал, что девушка нашла общий язык с фрейлинами. Вот я и хотел узнать какое впечатление у вас от неё. Виктория выдохнула, сбрасывая гору с плеч. Сделала мелкий глоток и повернулась к королю, держа в руке блюдце с чашкой: - Тереза... Довольно разговорчивая девушка, любопытная. Мы с ней часто секретами делимся, - чуть отпила. - Любопытная? И о чем же она чаще всего спрашивает? - О придворных в основном. Узнает кто какой человек, какие тайны скрывает. - И вы всё ей рассказываете? - Нет, не всё, но некоторые вещи говорим, - сделала глоток. - Обо мне что-то негативное распространяли? - Нет, что вы. - А что обо мне говорили? - приставил руку к губам, заинтересованно слушая гостью. - Что вы любите уток, не очень разговорчивы и доверчивы, а также, что вы очень любили ее величество Марику. - Что-то еще говорили? - Не особо. Тереза вами не очень сильно интересовалась. Тот досадно закусил губу. - Что еще можете рассказать о ней? - сложил руки в замок на животе. - Ее несложно очаровать красивыми словами и она падкая на золотые украшения, - сделала небольшой глоток, наблюдая за тем, скажет Давид что-то или нет. Но тот молчал, ожидая продолжения рассказа. Виктория тихо прочистила горло, опустив глаза на чай: - Еще она крутит неоднозначный роман с одним из придворных. Когда она сказала нам, что "подарила себя" этому человеку, наша компания чуть палками ее не забросала, - подняла взгляд на шокированные глаза короля. - К счастью, она шутила. Речь шла о портрете. - Не пугайте меня так, - потянулся к чашкам и залпом опустошил свою. - Что еще можете о ней сказать? - сел в кресле. - Она плохо скрывает своего любовника. Их хохот можно легко различить, когда идешь по саду. - Да, я знаю. И кто любовник тоже. Расскажите что-то другое. Как она себя ведет? Какие манеры? Знание этикета, искусства? - Наша компания собирается в неофициальной атмосфере, так что поведение и этикет там не сильно учитываются. Но девушка ведет себя прилично, подобающе. Некоторые вещи осуждает, но полагаю только на людях. Тереза словно ребенок бывает веселой и наивной, но что-то взрослое в ней всё же есть. - Она легко подружилась с вами или кто-то недолюбливает ее? - Разве что завистницы есть, но только из-за красноречивого любовника, чьими письмами она порою хвасталась. - Она высокомерная, заносчивая? - Нет. Такого не замечала. Веселиться любит и заигрывать. - Флиртует со всеми? - Разве что в шутку. Она даже с любовником своим не флиртует при нас. Делает вид, будто вообще к этому человеку отношения не имеет. - Что можете сказать о ней негативного? Может качества какие-то, привычки? Девушка задумалась: - Да нет вроде бы... При нас она ничего такого не проявляла. Разве что излишнее любопытство к чужой жизни. - Ну хорошо, хорошо... Не говорите никому о нашем разговоре и постарайтесь не распространяться о том, кто ее любовник. Я вижу, что вы знаете его имя, но афишировать этого не стоит. - Ну что вы. Мы и сами это понимаем. - Было приятно с вами поговорить, - поднялся. - Получается наш разговор закончен? - поставила сервиз на стол. - Да, вполне, - протянул ей руку. - Я спросил всё, что хотел. Виктория взялась за его ладонь и поднялась. Попрощалась, вышла. Давид приказал найти ему Ирину - служанку Терезы - и привести на разговор. Сама Тереза тем временем уже веселилась в покоях Амирана. Девушка убегала от длинных рук мужчины и игриво хохотала, выскальзывая из его рук. Сейчас она была в коралловом платье без фижмы. - Ох, какая юркая! - воскликивал тот, не успевая схватить ее рукой за что-то. - Бе, - показала ему язык, зайдя за стол. - Ох, язычок какой розовый! - стремительно обогнул мебель и резко ее схватил, не дав времени на побег. - А вот и схватил! А вот вы и попались! - с коварным видом подтащил ее к себе. - Ахах! - припала к мужской груди. - Вот вы и поймали свою звезду! - Моя звездочка! - обнял ее ниже ягодиц и посадил на стол. - Вот вы и моя! - поставил руки по ее сторонам, приблизившись к лицу. - Куда же вы будете бежать теперь? - Я кто сказал, что я буду бежать? - игриво помотала ногами, уперевшись сзади на руки. - М? - Сдаётесь, солнышко? - Хах, а может быть я хотела этого, - заманчиво взяла его за бородку и подтянула к себе. - Как думаете? - Мм... Так это не вы в моих сетях, а я в ваших? - Хах! Амиран! - игриво оттолкнула его от себя. - Хищная какая... - довольно выдал. - Солнце, а вот скажите, а кто изображен на вашем гербе? - Хах, а зачем вам? - Любопытно. Мне просто сон сегодня такой приснился, - заманчиво приблизился, - будто я змей... - Мм... Какой вы змей, - соблазнительно прикусила губу. - Змей искуситель... - Тереза, - хитро прищурился, - ответьте. Мне ведь так интересно... - А мне интересно почему я никогда не видела вашей кожи, кроме лица и рук, - посмотрела на его закрытую шею. - Мне ведь тоже интересно, - положила на нее руку. - Покажете? - вернулась к глазам. - Обязательно, - взял ее любопытную ладонь. - Но только когда вы ответите. Кто же изображен на вашем гербе? - А какая вам разница? - уверенно взялась за его шею обеими. - Звери какие-то, - пожала плечами и тут же поцеловала его. - Хах, - отстранился от губ. - Для меня это важно. Девушка закатила глаза, вспоминая какой же герб у графов Громских, что ее сюда привезли. - Ворон, кабан и орел, - с улыбкой взглянула на него. - Я удовлетворила ваше любопытство? - приблизилась к груди, соблазняя на что-то распутное. - Вы вспоминали? - весело удивился тот. - Или придумывали? - Хах, Амиран. У меня такой сложный герб, что пока все его части вспомнишь, весь день пройдёт. А рисовать его уж совсем непосильная ноша. Переженились со всеми, с кем только можно, - потешно улыбнулась и прильнула к нему. "Кабан, орел и ворон, - задумался мужчина во время поцелуя. - Допустим ее семья орел, но кто же в таком случае лилия?" Давид тем временем усадил на диван Ирину, сел сам и принялся задавать вопросы. - Я хотел поговорить о Терезе. Расскажи, какой она человек? - Обычная аристократка. Со слугами не разговаривает, а если и говорит, то "сделай, принеси, ответь". - Как наказывает за проступки? - Я пока что не оступалась - не знаю. - Ей сложно угодить? Капризная? - Нет. Она знает, что хочет получить и говорит об этом. Я просто выполняю ее желания. - Почему она не пришла на обед? - Она поела в полдень, а потом наряжалась. Она готовилась к кому-то в гости. - Мне передали, что она очень любопытная. У тебя что-то спрашивала? - То, что ей не надо знать - я не говорила. - Молодец. У нее есть какие-то привычки? - Не знаю можно ли это назвать привычкой, но она любит спать до десяти утра, когда есть для этого возможность. Она требовательна к белошвейкам и к розовой воде, которой умывается по утрам, также она не любит, когда ее волосы расчесывают грубо и быстро. Она сама будет расчесываться, если это нужно сделать поскорее. - Угу, что ещё можешь сказать? - Пока было тепло, Тереза имела привычку ходить по покоям в одной ночной рубашке. Обычно вечером или рано утром. Она любит отдыхать от корсета и всех слоев одежды, которую она надевает перед выходом в коридор. - У нее есть враги? - Не замечала. - Ты видела, как она злится на кого-то? - Да. У нее есть любовник и когда он ее пригласил на первое свидание, а он не пришел, она вернулась в слезах, очень злилась на него. - Как именно она злилась? Рушила что-то, ломала? - Нет, оскорбляла только. Называла козлом, низким человеком и словами похуже. - Она пыталась как-то отомстить ему? - Нет. Но она отправила ему гневное письмо. На следующий день я помню ей было очень стыдно за свои слова, которые она ему послала. - Ты можешь назвать ее покорной? - Нет, Тереза не такая. - А какая? - Я не видела как она "бегает" за кем-то, скорее наоборот. Это у нее появился ухажёр, а не она кому-то писала. - Я говорю не о романтических похождениях. В общем, она послушная или непокорная? - Скорее что-то среднее. Ни того, ни другого я за ней не замечала. - Я слышал она картины любит. - Да, Тереза неплохо их пишет. Не шедевры, но симпатично. - У нее есть какие-то негативные черты? - Распутность. Я случайно видела как она с одним бароном целуется и какие он ей письма писал. Она ж дворянка, а ведёт себя как я даже не знаю... Она даже не очень-то и скрывает наличие у нее любовника. Если бы тут был кто-то из ее родни - они бы ее в башню наверное заточили, чтобы хоть как-то ее пыл сдержать. - Еще что-то? - Необычного - ничего. Ну, требовательная, иногда строгая. Со слугами она не разговаривает так как с фрейлинами, так что я знаю не так много. - Я немного помню ее перед тем как я уехал. Ее поведение мне не очень нравилось. Сейчас она ведет себя также? - Ну... Она немного изменилась за эти полгода. Стала не такой брезгливой и нервной. В принципе, она хорошая. С ней несложно поладить. - Ну, хорошо, хорошо... Хотела бы служить ей и дальше? - Но я ведь беременная, - чуть удивившись положила руку на живот. - Если б я могла - служила бы, но еще немного и у меня живот будет такой, что я просто поспевать за ней не буду. - Кто знает, может быть ты ей в другой роли служить будешь. Ладно. О Терезе поговорили. Что с Арифом? Мне передали, что ему делали кровопускание. - Кто-то пробрался к нему ночью и спустил кровь, - кивнула. - Кто - никто не знает. - Вот же стража... - тяжело вздохнул. - От кровопускания ему стало легче? - Не сказала бы. Он всё еще не двигается, но глаза у него такие, будто он что-то очень хочет сказать. Думаю он видел того кровопускателя. Нужно скорее сделать что-то, а то неизвестно кому он дорогу перешел случайно. - Как только Наана объявится - тут же ее к Арифу поведу. Надеюсь он продержится. - Спасибо, ваше величество. - Ну что ты. Я Арифа тоже люблю. Он для меня дорогой человек. Ладно, иди. Я уже спросил обо всем, что хотел. Девушка поднялась, поклонилась и вышла. Давид же задумался по поводу Терезы.