Давид III - Новая королева (2ч)

В столицу вернулся король только четвертого апреля, спустя ровно две недели после свадьбы. Первым делом, он закатил обед, больше похожий на пир. На разных концах длинного стола сидели они с Терезой, будто хозяева, наблюдая за придворными и гостями замка. Аристократы налегали на всё подряд. Принцесса продолжала свою традицию не есть, а надкусывать, всё пробуя и ничего не съедая. Король же оставался верен любимым блюдам и терпкому вину, которое ему регулярно подливал сам Дионис. Поглядывая на его лицо вблизи, когда тот выполнял свой долг, Давид не мог не усмехнуться, любуясь этими веснушками и нежными губами, светлыми глазами. А юноша не мог не поднять на него своего цепкого взгляда, после которого он тут же смущался и опускал голову, покрываясь румянцем. В отличие от мужа, которому было весело так переглядываться с новым слугой, Тереза не то чтобы скучала, но жизни в ее глазах видно не было. Она ела только потому что нужно и потому что это должно быть вкусно, она говорила только потому что ее о чем-то спрашивали, она красиво одевалась, только потому что так привыкла. Не было в ней жизни и прошлого задора, того огня в глазах, не было ни наивности, ни улыбок, ни игривого флирта со знакомыми мужчинами-друзьями. Даже к Амирану она не подходила, не пыталась его затащить в постель или соблазнить на что-то. Жизнь стала для нее пресной и бессмысленной, пугающей, слишком страшной, чтобы продолжать дальше веселиться. После обеда, девушка отправилась в свои покои, дабы переодеться, а Давид созвал небольшой совет, дабы обсудить что происходило в его отсутствие. Узнал он много всего, но чего-то особенного важного было мало. Например новость о покушении на его супругу: с помощью особо извращённых пыток, над некоторыми слугами, удалось узнать имя настоящего заказчика. Из-за титула его убить не могут, так что он сидит в темнице. Бароны, стиснув зубы, постепенно выплачивают придуманный для них налог. Крестьяне посеяли много пшеницы и прогноз на этот год сулят благоприятный, тобишь теплое лето и хорошие осадки. Строительство канализаций в некоторых городах продолжается и близится к концу. Духовенство возводит новые церкви, графы не воюют, а в завоеванной Славии тоже все хорошо - территорию заселили кромийцы и уже восстановили практически все разрушенные Давидом или временем крепости. Налоги платят вовремя и без воровства. "В коем то веке, всё хорошо в стране, - думал про себя король. - Как же хорошо. Отдохнуть ненадолго можно." Чуть позже, врач Терезы сообщил Давиду, что следующая неделя будет благоприятной для зачатия, а Амиран объявил о сумме, в которую казне обошлись норийские гости. - 13 тысяч, - пожал плечами король. - Я предполагал 15. Как видите, они не такие уж и прожорливые оказались. В любом случае, они уехали, а Венера осталась. Много о чем Давиду нужно было поговорить с приближенными, но начать он решил с собственной жены. Без стука вошел и кивнул, приветствуя пятерых служанок, что помогали Венере одеваться. Девушка, лишь увидев чью-то мужскую фигуру в дверях, тут же взвизгнула и спряталась за спиной той, что держала в руках нижнюю юбку. - Чего же вы так кричите? - улыбнулся ей король, прикрывая дверь изнутри. - Я ваш муж. Не нужно меня стесняться, - направился к ней. - Вы слишком резко пришли, - испуганно выдала та, робко выглядывая из-за женщины. - Даже не постучались. - Извините. Без ласки я совсем одичал и огрубел, - подошел, взял ее ручку и вывел принцессу из-за слуги, осмотрел с головы до ног. Та была лишь в нижнем белье: в белой рубашке с перевязками на плечах, в корсете, воздушных кружевных панталонах и в белоснежных чулках, подвязанных атласными лентами. - Какая вы прелестная... - покрутил ее на месте и подвел к креслу, что стояло поблизости; сел, задумчиво провел руками по ее талии, бедрам. - Какое милое бельё, - зарылся пальцами в панталоны. - Что вы делаете? - встревоженно пыталась отстранить его руки. - Любуюсь, - поднял довольное лицо. - Не хотите приласкать своего короля? - обнял ее за ягодицы. - Я бы поддался вашим чарам. Особенно в таком белье, - отстранился и снова взглянул на панталоны. - Вам очень идут эти... Рюши, - забавно встряхнул ими. - Мне нравится. - Не сегодня, - убрала его руки с себя. - Почему? - с доброй улыбкой продолжил тот, глядя на нее вверх. - Меня так давно никто не ласкал, - взглянул на слуг и махнул им. - Выйдете. Те кивнули, быстро удалились. Давид обхватил женскую ногу развязал один бантик, поддерживающий чулок, поставил женский носок на край кресла у своей промежности и крепко поцеловал колено: - Я так хочу близости, вы не представляете, - взглянул на нее, обхватив икру пальцами. - Что вы делаете? - неловко спрашивала та, желая прикрыться и забрать свою голень. - Я желаю вас, - поднялся и крепко ее обнял. - Надеюсь, я не остался в вашей памяти тем перепуганным мальчишкой? - потешно улыбнулся, вспоминая их первую ночь. Девушка вздрогнула, ощутив, как нечто твердое прижимается к ее бедру. - Нет, но мне страшно, - жалобно взглянула на него. - Вы боитесь меня? - чмокнул ее в губы. - Нет. Мы тут вдвоем, - пугливо огляделась. - Конечно. Нечего кому-то еще любоваться вашим телом. - А если кто-то ворвется? - посмотрела в глаза. - Кто посмеет? Я кишки ему выпущу, если кто-то осмелится оторвать меня от того, чего я хочу, - в страстном порыве набросился на нее. Сжав это тело, приклеившись к этим губам в нескончаемых поцелуях, Давид повалил ее на кровать. - Давайте снимем это, - с довольной усмешкой начал стаскивать ее панталоны, но девушка сильно сжала колени. - Разденьтесь и вы, - посмотрела на него. - Хах, - выровнялся, стоя на коленях. - А вы приласкаете меня? - начал стремительно расстегивать пуговицы и застежки. - А как вас приласкать? - приподнялась на локтях. - А как вы хотите? - рывком поддался к ее губам и вновь сцепился с ними. Скинул кафтан, снял камзол, выровнялся и избавился от рубахи, отбросив все вещи к столбу балдахина. Девушка обхватила его руками и ногами. Король усмехнулся: - А вы? - стал на колени. - Вас я тоже хочу видеть голой, - сел на край и быстро избавился от туфель. - И меня? - с удивлением приподнялась. - А вы что думали? - стянул с себя кюлоты, оставшись в одних только брэ и чулках. - Только король оголяться будет? Ну уж нет. Вас я тоже хочу видеть без одежды, каким бы ваш наряд красивым не был, - перевернул ее на живот и стал суетливо распускать шнуровку корсета на спине. - Боже мой, - закатил блаженные глаза, прижавшись к ее ягодицам членом. - Только после войны я хотел секса, также как сейчас, - стал тереться о нее. - Вы будете со мной нежным? - решила осведомиться та. - Нежным? - взглянул на нее и с силой потянул корсет наверх, избавляя девушку от такой преграды. - Я всё еще невинна, - перевернулась на спину, стеснительно закрывая груди руками. - Мне казалось вас уже должны были лишить этого, - взял подол ее рубахи и быстро снял, отбросив в сторону. - Спать в одной комнате с мужчиной это же вы изволили? - Это была не моя инициатива. И Амиран не хотел этого делать, - положила ладони на его грудь. - Так это вы его соблазняли? - Да. - И всё это время только вы его портили? - усмехнулся, начав стягивать с нее панталоны. - К чему вы? - стеснительно скрестила ноги и закрыла груди ладонями. - Вы должно быть страстная, - похотливо усмехнулся и избавился от брэ. Тереза округлила глаза, впервые увидев член при свете и не скрытый тканью. - Не пугайтесь вы так, - лег на нее. - Он не кусается, - усмехнулся и в страстном порыве сжал девушку, припав губами к ее шее. Принцесса закрыла глаза, мало-помалу начав возбуждаться. Когда Давид заметил, что она уже достаточно разогрета, аккуратно ей вставил, наблюдая как женские глаза удивленно выкатываются, а рот ошеломленно открывается. Король благодатно вздохнул, чувствуя себя внутри кого-то. - Это больно, - тихо и шокировано отметила девушка, глядя на стоящего на коленях мужа. - Только в первый раз, - провел по ее телу руками. Тереза уязвимо наблюдала. Он двинулся бедрами. Та вся сжалась. - Вы не доверяете мне? - развел ее колени и нагнулся. - Почему? - трепетно глядела на него. - Разрешите мне войти. Я чувствую, что вы сопротивляетесь, - многозначительно кивнул. - Если вы расслабитесь, будет приятно. - Но мне больно. Какое здесь удовольствие? Амиран делал не больно и приятно, а вы - наоборот. - Но я ваш муж, - улыбнулся. - А он - любовник. Не наглейте, пожалуйста. - Но мне больно, - жалобно выдала. - Очень... - Тереза, - лег на нее, притихнув в голосе, - дайте случиться неизбежному. Знаете как происходит секс между мужчинами? Один из них должен полностью довериться второму, довериться и расслабиться. В противном случае, будет катастрофически больно. Значительно больнее, чем сейчас вам. - Но я ведь не мужчина, - тихонько пролепетала. - Расслабьтесь, - убрал с ее лица волосинки. - Доверьтесь мне, я ничего дурного вам не сделаю. Девушка неохотно расслабила ноги, сжимающие его бедра. - Вам нечего бояться рядом со мной, - полностью вошел в нее. - Вы будете меня любить? - трепетно вдохнула, не решаясь повысить голос. - Я буду стараться, - начал совершать медленные фрикции. - Если вы мне позволите. Спустя минуту, они вновь вцепились друг в друга губами. А еще через несколько, Тереза начала стонать, не в силах сдерживать в себе эти жгучие порывы. Давид усмехнулся, решаясь дать полную волю своим желаниям и похоти. Их стоны отчётливо различали еще двадцать минут. Король целовал свою королеву везде, где только мог, руки касались ее везде, где он хотел. А Тереза только ёрзала по простыне, часто прижимая его и постанывая, направляя взгляд куда-то в потолок. Она наконец-то познала то, о чем мечтала последние несколько лет - настоящая телесная близость со страстным мужчиной. Когда они закончили, девушка положила руку на потную и красную щеку мужчины, что продолжал стоять над ней, тяжело дыша. - Вы часто будете меня навещать? - А вы хотите часто? - потерся об эту ладонь, пытаясь приласкаться. - Это так необычно, - забрала руку и приподнялась, упираясь сзади на ладони. - Я хочу еще. - Сейчас? Я слишком устал, - слез с нее и сел на край кровати, начал неторопливо одеваться. - А когда вы не будете уставшим? - заинтересованно прижалась к его липкой спине грудями. - Не знаю, - встряхнул штаны. - Но на этой и на следующей неделе я буду периодически приходить к вам, - встал и натянул кюлоты на брэ. Принцесса довольно прикусила губу: - А потом? Потом вы тоже будете приходить ко мне? - Конечно, - взял рубаху и надел, начал заправлять ее в штаны. - Я всегда буду приходить к вам. Периодически. - А насколько периодически? - склонила голову. - По-разному, - застегнул пуговицы на ширинке. - Это не от меня зависит. - А от кого? - От вас самой, - взглянул на нее и взял камзол, набросил, стал застегивать пуговицы. - От меня? - чуть удивилась и тут же улыбнулась. - Вы будете приходить ко мне тогда, когда я позову? - И не только. Но ваше желание тоже будет учитываться. Та восторженно похлопала ресницами: - А когда будет следующий раз? - Послезавтра возможно. Если ничего не поменяется. - А что может поменяться? - Много всего. Война, восстание, какие-то еще дела, - нагнулся и обулся. - Это уже не от меня зависит. - Но вы придете, если всё будет хорошо? - Конечно. Я обязан, - выровнялся и набросил кафтан. - Это мой долг. - Заниматься со мной этим? - наивно улыбнулась. - А вы как думали? Мы женаты. Мы обязаны периодически встречаться в спальне, - поправил одежду. - Я буду вас ждать, - улыбнулась ему глазами. - А я оправдаю это ожидание, - провел рукой по волосам и вышел. Девушка провела его смущенно-счастливым взглядом. За порогом спальни, Давид тяжело выдохнул, признаваясь себе в том, что никакого облегчения, кроме физического, для него так и не наступило. Душа желала близости, руки желали - упругого тела и страсти. Внутри его была гнетущая пустота, что преследовала уже не месяц и не два. После ванны и ужина, Давид позвал к себе Карла, да без доспехов и оружия, на душевный разговор. Этот человек знал его лучше чем он сам, так что король действительно надеялся удовлетворить свою душевную тоску именно с ним. Рыцарь пришел в более-менее приличном, но совсем простом наряде. Кивнул Густаву на пороге, снял ремень с мечом, с которым он никогда не расставался, и отдал оружие камердинеру. С его негромким объявлением, зашел в королевскую спальню. - Звал? - сложил опущенные руки друг на друге, как настоящий солдат. Давид вяло взглянул на него, сидя перед камином в рубахе и халате. - Поговори со мной... - И на какую же тему? - пошел в угол комнаты, взял кресло и поставил его возле королевского, сел. Густав удалился, закрыв двери спальной. - Мне плохо, - устало взглянул правитель на воина. - И одиноко. Никто меня не приласкает, - опустил глаза под ноги. - Ну и что, что я могу заставить обосраться этих баронов одним взглядом? Я несчастен, - с болью взглянул на знакомого, что внимательно на него смотрел. - Я слышал ты сегодня свою жену навещал. - И что? В душе моей пусто, - отвел взгляд. - Так пусто и одиноко, что я не знаю что делать. - Думаешь, тебя никто не любит? - сочувственно откинулся на спинку. - Да, никто, - обиженно пнул ногой воздух. - Я тебя люблю. Тот неохотно взглянул на него: - Ты самовлюбленный козел, что не всегда меня слушается. - Хах, да... - расслабленно усмехнулся. - Но я чуть-чуть менее самовлюбленный, чем ты думаешь, - потянулся к нему и взял короля за руку. - Я искренне люблю тебя. Не только как любовника, но и как друга, брата. Я люблю тебя как короля, - поднес его пальцы к губам и ласково поцеловал. - Ты меня почти не слушаешься, - печально возразил тот. - Я просто упертый. Но это не значит, что я тебя не люблю, - вновь коснулся дорогих ему пальцев и прижался к ним щекой. - Мой возлюбленный король, - расслабленно осмотрел его лицо. - Ты всегда будешь моим любимым. Даже когда твоя голова облысеет, а яйца отвиснут. Даже если ты станешь страшнее моего деда, - нежно улыбнулся. - Я всегда буду любить тебя. Не смотря ни на что. - Карл... - устало протянул на него. - Да, мой король? - Иди ко мне, - показал глазами на свои ноги. - Приласкай меня. Я совсем уже забыл что это такое. Рыцарь довольно усмехнулся: - Хочешь, чтобы приласкал "по особенному"? - поднялся и, не отпуская его руки, стал перед ним на колени. - Я сам этого хочу уже полгода, - жадно провел ладонями по его бедрам к телу. - Меня никто с лета не любил, - печально погладил его волосы. - Не любил так, как это делаешь ты. - Я рад, что его величество ценит мою любовь к нему, - довольно вытянулся к этому лицу. - Хочешь турнир? - задумчиво стал гладить его голову и волосы. - Турнир? - чуть удивился. - Да, - уперся в щеку другим кулаком, установив локоть на подлокотник. - Хочешь? Сир Ра́хис... Давно я не видел тебя в седле и с длинным копьем в руках. - Сейчас все мои мысли совсем о другом копье, - желанно прильнул к его губам. - И оно сейчас хочет пробить только тебя, - положил руку на его член, усмехнулся. - Ты, я чувствую, тоже готов к бою, - чувственно и продолжительно поцеловался с ним. Давид устало приподнял уголки губ: - У меня и правда мало сил. Я не выдержу твоего напора, - мягко отстранил его. Карл недовольно выровнялся: - Ты действительно пригласил меня только на разговор? - Не на секс, - нагнулся к нему. - Мне душевно плохо. Помоги мне... - Кто бы мне помог, - вспыльчиво выдал на него. - Я стал заложником собственной клятвы. Я хочу тебя, ты понимаешь это? Я взорвусь сейчас, если ты ничего не сделаешь, - вцепился руками в подлокотники. Давид опустил глаза. - Нечего ему сказать... - осуждающе протянул знакомый. - Хоть бы что-то разрешил мне сделать, - стремительно залез под его рубаху руками и проскользил до самих ягодиц. - Я хочу тебя, - уперся подбородком в его плечо. - Ты понимаешь это? Задница позолоченная... - впился в него пальцами. - Я каждый день вижу тебя и каждый день в этих латах, чей вес хоть немного отвлекает меня от этого, - болезненно сжал ягодицы. - Я хочу тебя, - прошипел сквозь зубы. - Хочу всего. И спереди, и сзади. Везде. Давид устало обнял его за торс: - Я устал... Честно, - лег на его плечо. - Я только сегодня приехал, - легонько укусил мочку. - У меня нет сил ни на верх, ни на низ, - присластился к этому уху, которое он стал мерно целовать и покусывать. Карл опустил плечи и отчаянно лег на короля, понимая, что и сегодня он ничего из желаемого не получит. - Прости, - ласково поцеловал его макушку Давид. - Я бы сам хотел, но у меня совсем нет сил. Ни моральных, ни физических, - переложил руки ему на плечи, начав гладить волосы и спину. - Чему-то ты всё равно противиться не сможешь, - поднял его рубаху к животу, достал вялый член и прикоснулся к нему губами, скрыл его в своем мокром и печальном рту. Давид откинулся на спинку, устало прикрыл глаза и трепетно вздохнул, сжимая в руке его темные и колючие волосы. Следующим днем, после недолгого совета и обеда, когда уставший король присел в саду и уже вызвал к себе Диану, дабы послушать ее песни, Густав очень неловко и взволнованно приблизился к королю. Тот безмятежно пил вино, посматривая на зеленые листочки оград и на новые веточки роз. Было прохладно, переменно солнечно. - Ваше величество, - тихо и трепетно начал тот. - Только не говори, что проблемы какие-то, - неохотно покосился на него. - Я должен вам сказать, - неуверенно смял ладони. - По замку ходят слухи... - Опять кто-то порочит мое имя? - раздраженно отпил, отведя взгляд в сторону. - Что им всем неймется? - На этот раз они имеют весское основание. Ваша честь на волоске от насмешек. Тот зло посмотрел на него, начал гневно шептать, чтоб никто не услышал: - Из-за Карла или из-за Диониса? - Я бы советовал вам не смотреть на второго так откровенно, это всё же заметно, но я совсем о другом. - О чем? - нахмурился. - Вам рога наставили, ваше величество, - сочувственно выдал. - Ветвистые... - Венера сказала вчера, что у них ничего не было! - разразился криком. - Видимо обманула она вас. - Ничего она не обманула! Я своими глазами видел! Я всем телом чувствовал, что никто ее до меня не трогал! - Но слухи... Ваше величество, придворные о ней плохого мнения, особенно после того, как узнали ее причину приезда сюда. - И что за причина? - кивнул на него. - Не самое целомудренное поведение, ваше величество... Развейте эти слухи. Они с каждым днем становятся всё хуже... Тот гневно поднялся: - Где сейчас все придворные? А точнее, где скопление самых больших болтунов? - Вероятно, в салоне маркизы де Жаннер. У них сегодня планировался день поэзии или что-то в этом духе. - Выясни где сейчас находится моя жена и этот Амиран. Если они не в этом салоне - приведи их ко мне, - залпом опустошил кубок. - Я буду в кабинете, - всунул ему бокал и тяжелым шагом отправился в замок. Вестей от Густава он ждал не долго. - Ваша супруга сейчас будет здесь. А барон Гризи сидит в салоне. - Отлично. Принеси Библию, - встал из-за стола и посмотрел в окно, на облачное небо. Скоро, внутрь забежала взволнованная Венера с несколькими незамужними фрейлинами и собачкой под боком. С этими девушками она еще плохо была знакома, так что держалась в основном Виолетты, единственной, которую она знала более-менее хорошо. - Что случилось, дорогой мой? Ваш камердинер передал, что вы хотите видеть меня. Тон его не показался мне добрым, - с помощью фрейлины взяла на руки Луизу и беспокойно ее сжала. - И правда, чего этому тону быть добрым, если я узнал о гнилых слухах, что ходят о вас по всему замку? - повернулся. - Мне очень хочется верить, что все они лживые. - Что за слухи? - встревоженно ступила к нему. Свита толпилась у входа. - Говорят, вы успели наставить мне ветвистые рога. Всего за две недели брака! - Давид! - в ужасе сжала пёсика. - Вы вчера видели, что это неправда! Я вам в постели доказала это! Мне казалось вы мне поверили! - Готовы ли вы поклясться в своих словах на Библии? - выдал с подвохом, чтобы это хорошо слышали фрейлины. - Да! - отчаянно выкрикнула на него. - Я ни с кем не была близка так, как с вами вчера! С Амираном мы только обнимались и целовались! Давид! Не изменяла я вам с ним! - пустила слезы. Конечно же он знал, что она говорит правду, конечно же он ей верил, но всё это представление, вся эта сцена была только для фрейлин, для болтливых слуг. Девушку хотелось обнять. Ее слезы были настоящими, в отличие от его приступа ревности, ее отчаяние и боль были слишком заметны. - Но об этом говорят! Говорят, что вы - изменница! - Это не правда! - сжала Луизу, будто ища у нее поддержки. - Говорят, что мои рога уже не пролазят в двери! - Это вранье! - сквозь потоки слез крикнула на него. Женское лицо изуродовалось горьким плачем. - Вы можете это подтвердить?! - Как?! Я вчера вам это подтвердила! Ищите мою девственность в том белье, что служанки забрали! Я была вам верна! - ноги ее уже подкашивались от страха и ужаса. Давид сам видел, что недалек час, как она упадет в слезах на пол. - Густав! - гневно выкрикнул в коридор. - Ваше величество! - перепуганно протиснулся меж женщин внутрь, держа в руках толстенную книгу. - Венера! - указал на несчастную муж. - Клянитесь! Клянитесь, что никогда не делили с мужчиной ложе! Клянитесь, что никогда не изменяли мне! - Клянусь! - в истерике положила руку на Библию, уже не помня себя от слез. - Никогда я не занималась с мужчинами тем близким, чем занималась с вами! Никогда во мне не было того, что поместили вы! Никогда! Я не изменяла вам! Клянусь Богом! Слезы струились по ее лицу бурными потоками, капая с подбородка на собачку и собственную руку. Мертвенная бледность и болезненная румяность смешались на ее лице, искривленном в плаче. - Никогда! - Надеюсь, те же слова скажет и ваш любовник, спасший вам жизнь! Тереза лишь плакала. - Густав! Веди меня в этот салон! - Да, ваше величество! - гласно выдал тот и заставил фрейлин расступиться. Двери маркизы де Жаннер открылись гласно и резко, со сквозняком, на корню прервав тот потешный хохот, царивший внутри. - Король! - гласно объявил Густав, войдя первым в комнату. Все тут же обратили свой взор к коридору, из которого в этот же момент гневно зашел монарх. Придворные повскакивали со своих мест, поклонились, сделали реверансы, пока тот резво осматривал толпу. - Амиран! - зацепился за него глазами. - Да? - расстерялся тот от внезапно грубого тона в его адрес. Мужчина уж начал думать, что ждет его виселица за какие-то махинации с казной. Мгновенно стал прикидывать кто его мог подставить, начал вспоминать где лежать все его отчеты, кто их писал и кто может засвидетельствовать его невиновность, кто способен вызволить его из этой близкой петли. - Говорят, вы наставили мне рога, - недовольно сложил руки на груди. Мужчина округлил глаза, во рту его тут же пересохло. - Я знаю, что это не правда, но придворные этому не верят. - Я клянусь своим гербом, - положил руку на сердце, - что я не тронул Венеру ни до, ни после вашей с ней свадьбы. - Клятвы мало. Докажите. - К-как? - ошеломленно открыл глаза. - Вы не верите моим словам? Вы не доверяете моей чести? - Я знаю вас, - многозначительно наклонил голову, от чего его взгляд стал угрожающим. - Вы притащили Библию! - взмахнул на нее мужчина. - Давайте я на ней поклянусь! Уверен, что не просто так вы с ней ходите! - гневно направился к Густаву и положил на нее руку, посмотрел на короля. - Клянусь своей жизнью, своим именем и своим гербом! Честью клянусь! Что я не смел преступить свои принципы и соблазнить жену своего друга! Я не смел опорочить будущую королеву и жену государя, моего господина! Я устоял перед ее чарами и желанием! Я устоял перед своим желанием! Я отказал ей в близости и готов отказывать в дальнейшем! Я могу желать, но не иметь супругу своего друга и господина! Коль мой государь пожелает, я больше никогда не буду с ней видеться, говорить и отвечать на взгляды, обращения в мой адрес! Я подтверждаю, что мы были близки, но я отрицаю тот факт, что у нас была супружеская близость! - снял руку со священной книги. - Я противился спать с вашей супругой в одной комнате, особенно накануне 28-го марта, в день, когда мой друг Александр открыл мне глаза на то, как всё это выглядит со стороны! Однако только настойчивому страху вашей супруги за ее жизнь, я был тогда рядом и смог перерезать убийце горло. Мы были близки, мы спали несколько дней в одном помещении, но всё это делалось ради ее безопасности, а не ради того, чтобы запятнать вашу и ее репутацию. - Вот поэтому, я и сказал, что знаю вас. Другие - не знают, - окинул взглядом придворных. - Распространение лживых слухов, порочащих честь королевской семьи, покрывает пятнами и вашу честь, господа придворные. Всем известно, что я ненавижу ложь и особенно презираю ее от близких, а все, присутствующие в этом замке, для меня не такие уж далекие. И если к вам не дойдет мысль о том, что запятнывать репутацию королевской семьи это дурная идея, я заставлю вас понять эту идею очень хорошо, но уже не через слова, - многозначительно осмотрел всех, развернулся и ушел, прихватив с собой Густава. Придворные настороженно переглянулись. Давид же оперативно поспешил к Терезе, дабы узнать как она себя чувствует. Ее состояние, он распознал еще на подходе к королевским покоям. У девушки была настоящая истерика, громкая, слезливая, выворачивающая душу наизнанку и такая, которую невозможно было остановить. Король опасливо заглянул внутрь. Подсмотрел, что там происходит. Принцесса рыдала, сидя на краю кровати с опущенными на юбку руками. Рядом находились фрейлины, что суетливо пытались успокоить ее не только действиями, но и словами, водой, вином, сладким, всем, чем угодно, но Тереза даже не смотрела на них. Девушка просто выла, закинув голову назад и исказив свое лицо в плаче. Давид вошёл. Фрейлины тут же подскочили и сделали реверанс. Виолетта даже не взглянула на него, всем нутром осуждая эти крики. - Выйдите, - приказал он женщинам. Те неохотно подчинились, одна за другой покинули спальню и вышли в коридор. - Простите, что накричал на вас, - сочувственно обнял Терезу, сев рядом. - Вам было очень тяжело слышать всё это в свой адрес. Та болезненно кивала, продолжая горько плакать. - Дело в том, что придворные стали распускать о вас грязные слухи. Нужно было предупредить вас об этом спектакле... Девушка просто рыдала, пропуская все его слова мимо ушей. - Хотите, я вам покажу что-то? - взял ее за плечи. - Что-о? - вздрагивая от всхлипов, взвыла она. - Тайный ход. Через него вы сможете попасть практически в любые покои, в том числе и к Амирану. Я видел, что он дорог вам и я благодарен ему за спасенную вашу жизнь. Возможно, вы захотите тайно встречаться с ним и дальше, но чтобы не порождать новых слухов. - Вы только что кричали на меня за то, что я вам изменяю! - в истерике посмотрела на него. - Я знал, что это не так. Амиран слишком дорожит жизнью, чтобы решиться на такой шаг к вам. Этот спектакль был для слуг и фрейлин. Мне нужно было, чтобы вы сказали неприкрытую правду, дабы очистить перед ними ваше лицо. - Вы кричали на меня!!! - взвыла, нагнувшись к коленям, закрывая лицо руками. - Поверьте, если бы я не кричал, вы бы в обморок от страха упали, - погладил ее плечи. - Простите меня, - сочувственно нагнулся к ней. - Меня хотели недавно убить! - вздрагивая посмотрела на него красными от слез глазами. - Мне страшно! А вы кричите! Мне очень страшно! - упала на его грудь. - Давайте я позову Амирана, он сможет успокоить вас. - А потом вы скажете, что я изменница?! - оттолкнула его. - Понимаю ваше недоверие... - А я ваше - нет! Вчера вы ничего не сказали! И утром ничего! А сейчас накричали на меня! - Вы поймите, мне нет дела до того, что вы встречаетесь с кем-то, просто делайте это тайно. Весь двор о вас шептался. Я не хочу прослыть рогатым королем, а вас я не хочу видеть как королеву-распутницу. Встречайтесь так, чтобы об этом никто не знал. И так, чтобы я знал с кем именно вы гуляете и целуетесь. Не всем людям я доверяю и не всем могу доверить вас. - Вы лжец! Я вам не верю! Вы тиран! Я вас ненавижу! Тот округлил глаза: - Тереза, не говорите мне так. Я же мягок с вами, я хочу вам добра. - Вы накричали на меня! При всех! - толкнула его. - Это был просто спектакль, - обнял ее, чувствуя сопротивление. - Я на него посмотрю, а вы снова заявите, что я изменница! Улыбнусь кому-то, а вы скажете, что проститутка! Вы накричите на меня ни за что! Ни за что!!! - Тереза... Успокойтесь, вы совсем меня не знаете, вы меня не слышите... - Вы накричите на меня! Накричите и побьете! Давид застыл от удивления: - Я похож на того, кто будет вас бить? - Вы жестокий тиран! Я ненавижу вас! Уйдите! Я не хочу вас видеть! Тот медленно опустил глаза на пол. Похлопал ее по плечу и поднялся, тихо вышел. В саду он захотел сидеть в одиночестве и тишине, чтобы никто его не трогал. Вечером, на ужин супруги не пошли. Тереза еще оправлялась после истерики, что полностью ее выжала, а Давид был слишком подавлен, чтобы предстать перед всеми хотя бы с дежурной улыбкой. Придворные уже шептались по поводу их скандала, по поводу криков, плача и угроз. После смены караула, Карл снял свои латы и в чем был направился к королю. С разрешения Густава вошел и застал государя всё на том же месте возле камина и со столиком под боком, на котором красовались остатки недоеденных пирожных и печенья. - С каких пор ты объедаешься на ночь сладким? - сочувственно подошел к нему и стал у подлокотника на колени, сложил на него руки и голову. - Что случилось? - Меня ненавидят, - тоскливо взглянул на рыцаря, уронив конечности промеж колен. - Кто ненавидит? - взял за руку и поцеловал пальчики. - Кто может ненавидеть моего короля? - Жена, - опустил глаза. - Она сказала, что ненавидит меня. Давид выглядел словно обиженный ребенок, которому сказали, что с ним не будут играть. Карл вздохнул: - Ненавидит? И за что? - Если б я знал, - отвел взгляд в сторону. - Я слышал ты накричал на нее. - Да, накричал, но я же не со зла, - оправдываясь покосился на него. - Я это всё только для нас с ней и делал. Для нашей с ней чести. А она ненавидит меня, - опустил лицо, выкатив нижнюю губу. - Ну же... - сочувственно взял его подбородок и направил к себе. - Не принимай это близко к сердцу. Она просто дурочка, раз не понимает для чего ты всё делаешь. - Но меня ненавидят, - с болью выдал на него. - Я не хочу, чтобы меня ненавидели. Пусть бы кто это не был. - Всем не угодишь. Давай, - встал и начал поднимать его за торс. - Что ты делаешь? - поддался ему. - Давай приляжем, - повел к постели. - Ну и пусть эта дурочка ненавидит тебя. Как будто есть какое-то дело. - Но она моя жена... - Да разве ты любишь её? - сел с ним на матрас и обнял за плечо. - Пусть ненавидит дальше. Ты ведь делаешь это ради блага, - поцеловал его лоб. - А она совсем не понимает, - печально прижался к его торсу. - Вот именно. Не понимает и не ценит, - положил ладонь на его щеку и направил лицо к себе. - Разве тебе так важно, что она думает? Разве тебе важно любит она тебя или нет? - Но ведь... Она ненавидит... - Я люблю тебя. Какая разница на остальных? Не посмеет она убить тебя, не посмеет что-то тебе сделать. - Но она ненавидит... - опустил уголки губ, настаивая на нелюбви к нему. - Она просто дура, - крепко его обнял. - Дура, которая ничего не понимает. Ты хороший, - прижался губами к его родничку. - Я тебя люблю и тебя нельзя ненавидеть, - закрыл глаза, согревая его рядом с собой. - Тебя не за что ненавидеть. Давид устало оплел его руками и поудобнее примостился рядом. Через пару минут он тихо выдал, уткнувшись носом в его плечо: - А ты знаешь? Знаешь, что я люблю тебя? Тот расслабленно улыбнулся: - Конечно. Я тебя тоже люблю, - крепко поцеловал темные волосы. - Моя важная королевская задница, - счастливо сжал его. - Карл. - М? - Может ты покинешь королевскую гвардию? Тот шокированно открыл глаза: - В смысле? - сердце его забилось в ужасе. - Ну, перестанешь ходить по замку в латах, - поднял лицо. - Не будешь греметь при проходе по коридорам... - задумчиво провел пальцем по его щеке. - В смысле? Давид, объяснись, - отпустил его и выровнялся. - Ты избавиться от меня хочешь? За что? Что я сделал? - суетливо говорил на него. - Просто ты выглядишь как обычный солдат, - взглянул на его одёжку. - А что, мне в золоте под доспехами ходить? Это идиотизм! - взмахнул рукой. - Я хочу, чтобы ты снял доспехи, - прильнул к нему. - Как это снял? - с ужасом смотрел на него. - Ты, ты лишаешь меня рыцарства? Я же был верен тебе, я не эти, - указал рукой. - Не нарушал клятв, не нарушал закона, кодекса, чтил всех подряд. Почему? Что я сделал не так? - Почему лишил? - посмотрел в глаза. - Нет, я никогда не заберу у тебя этого звания. - Тогда что это такое? Что ты имеешь ввиду? - Не хочешь стать дворянином? - Д-дворянином? - Да. Я хочу видеть тебя рядом с собой. Будешь есть со мной за одним столом, будешь посещать всё что хочешь. Ты будешь настоящим рыцарем, а не солдатом у меня на службе. Тот убрал с себя его руки: - Настоящий рыцарь я и сейчас, - поднялся. - Какой по-твоему не настоящий? - развел руками. - Я в твоей личной гвардии служу! Я первый рыцарь короля! Ну, не первый, что командует всеми, но самый приближенный! И ты хочешь лишить меня этого?! Хочешь забрать меч, латы и всю амуницию, чтоб она ржавела, дожидаясь войны или какого-то турнира! Так?! Чтобы я ходил тут как разукрашенный павлин в золоте и шелках! Чтоб крутил носом как какая-то барышня! Этого ты для меня хочешь?! - Я думал тебе захочется быть ближе ко мне... - опустил плечи. - А сейчас я не близко хочешь сказать? - направился к нему и повалил на кровать. - Не близко?! Да я ближе, чем кто бы то ни был! - Не кричи на меня, мне плохо... - положил руки на его ребра. - Плохо! - поднялся и стал на пол. - А мне не плохо хочешь сказать?! Не плохо?! - развел руками. - Ты меня всего лишить захотел! - Я думал тебе понравится, - сел. - Плохо думал значит! - Мне надоело видеть тебя в этих тряпках и железках, - взял его за бедра и приблизил к себе. - И поэтому ты меня нарядить как фазана захотел! Да чтоб с перьями на жопе! - Карл... - обнял его, глядя вверх. - Я тебе врежу сейчас! - Хочешь турнир? - Что ты с этим турниром заладил?! - Хочу увидеть тебя в новом свете. В новых латах, на коне... С копьем и мечом... Хочешь? - Задобрить меня хочешь?! - Как быстро догадался. Так хочешь? - прижался к нему, жалобно глядя наверх. Тот отвел взгляд: - А кого приглашать будешь? - Да всех, кто хочет. На твой день рождения. Хочешь? - мягко колыхнул его. - А призы какие будут? - покосился на Давида. - Самые разные. - В призовой фонд ты входишь? - положил руку на его волосы. - Для тебя могу сделать исключение, - чуть улыбнулся. - Получишь не только деньги с кубком, но и всего государя впридачу. - Какое заманчивое дополнение к призу... - провел рукой по волосам, переходя на подбородок и направляя эту голову к себе. - Готов драться за него на смерть. Давид улыбнулся глазами. - Иди ко мне, - нагнулся Карл и чувственно его поцеловал. - М, ты сладкий, - облизал губы. Любовник мягко улыбнулся: - Я объелся сладостями на целый месяц вперед, - вздернул носом, приманивая к себе. - Хочешь еще? - Не откажусь, - стал коленом на матрас. - Совсем не распробовал, - приблизился к нему. - Это черника? - припал к губам и тут же повалил его на кровать. Этой ночью, Карл не ушел. Хоть он и не получил сокровенного, Давид не захотел с ним расставаться, так что Густав, с утра пораньше, мог лицезреть не такую обычную для него картину. Хорошо, что цирюльника и слуг он решил сегодня подержать в гостиной. Лишь открыв двери и заглянув внутрь, он широко открыл глаза. Привычным для себя быстрым шагом закрыл за собой и направился к окну, дабы раздвинуть плотные шторы: - Ваше величество, просыпаетесь. Любовники почивали не в самой удобной для рыцаря позе. Давид спал на подушке, лежащей на ногах сидящего под изголовьем Карла, что вынужден был дремать на королевском плече, обхватив его руками. - Густав... - неохотно протянул Давид, прячась от солнца под одеялом. - Ваше величество, здесь пока что никого нет, но лучше вам выгнать из своей кровати Карла, пока его кто-то не увидел с вами. - Э, - стал сонно возмущаться рыцарь. - Поуважительнее пожалуйста, - протер глаза и взглянул на камердинера, что быстрыми и чопорными шагами перемещался с места на место, напоминая муравья. - Я тут короля охраняю между прочим, - обнял его. - И от нападений, и от плохих снов, - уронил себя на его тело, снова засыпая. - Который час? - неохотно выглянул из-под одеяла Давид. - Шесть утра, ваше величество, - стал у изножья, воспитанно сложив руки вместе. - Шесть утра... - мучительно простонал Карл и завалился на бок. - Я просыпаюсь на полчаса позже... Ты самоубийца, - натянул себе на лицо королевское одеяло, спасаясь от света. - Ну ты и дрыхнешь, - пнул его Давид. - Вообще разленился уже. - Я ночью не дежурю. Я дежурю днем. - Как моя гвардия служит, просыпаясь позже меня? - Да это ты шибко ранний, - лениво толкнул его друг. Король взглянул на Густава: - Веди сюда всех, - махнул к себе и сел на край кровати, широко зевнул. - Но ваше величество, - встревоженно начал тот, - Карл... Он в вашей постели. Тот обернулся: - Так он в одежде. Да и кто не знает его наглости? Даже королю перечит, - бросил на него подушку. - Хех, - потешно выдал тот и перевернулся на другой бок, подкладывая подушку под голову. - Хорошо быть братом молочной сестры короля. Ой хорошо... - Ты так ведешь себя, только потому что я тебе позволяю, - кивнул Густаву. Камердинер поспешил к дверям. - Но тебе же нравится, - довольно выдал. - Твоя наглость? - взглянул на него. - Да. Если бы она тебе не нравилась, я бы тут сейчас не спал, - удобно примостился. Стали заходить слуги. Давид ждал возле себя человека с тазом воды. Умылся, вытерся, пересел к цирюльнику, что уже точил бритву. - Чем ты вообще в такую рань занимаешься? - неохотно обернулся воин. - На горшке сижу, - улыбнулся тот, ожидая, когда его обмажут пеной. - Целый час? - недоумевал. - Завтрак у тебя в семь. Что ты делаешь целый час? - Собираюсь, молюсь, читаю письма и много думаю. - Кошмар, у тебя еще и голова в такое время работает, - отвернулся и закрыл глаза. - Она у меня всегда работает. Попробуй и ты рано вставать, - цирюльник начал обмазывать подбородок. - Ну его в баню. Я лучше вечером спать не буду, чем в такую рань просыпаться. - Снимешь латы, - не шевеля челюстью начал, - можешь хоть до полудня спать. - Ну уж нет, - резко поднялся тот и соскочил на пол. - Кажется я проснулся, - одернул рубашку. - Пойду лучше меч наточу, - опасливо взглянул на короля, - а то мне твои разговоры совсем не нравятся. Тот лишь улыбнулся. Карл поспешил уйти. Этим днем, король узнал есть ли в казне деньги, на такое мероприятие как рыцарский турнир, куда может собраться вся знать. Благодаря вороватым баронам, что мерно выплачивали штрафы за собственные проступки, эти деньги были. Давид тут же приказал разнести по стране весть о предстоящем празнедстве, что случится через месяц, вначале мая, близи города Онэ́, что на Юго-Востоке, в двадцати километрах от Рукталы. Слуги, которых набирал себе король для утренних процедур, не отличались болтливостью, так что он был уверен в том, что весть о том, с кем он спал, не разлетится по замку так легко и быстро. Но были другие слуги, те, что видели заспанного Карла, ковыляющего с ножнами в руке к казарме. Совсем не выспавшийся, он прозрел только к семи, когда уже во всем облачении стоял в карауле. Каждый сегодня был занят своими делами, жизнь шла также как раньше, за исключением жизни Арифа, что перемещался по замку с такой широченной улыбкой, что многие ее пугались, подозревая в этом душевную болезнь. Но он просто был счастлив. Счастлив, что ноги и руки его снова работают, счастлив, что он может ходить, сидеть, даже бегать и писать, он мог всё, что только можно и нельзя. И он был на это готов. Слишком уж долго он был прикован к постели, чтобы сметь запрещать себе любоваться позеленевшими деревьями и садом, этими людьми повсюду, своей способности работать и самостоятельно читать, смешивать какие-то настойки и проводить эксперименты. Он просто не мог перестать улыбаться, чувствуя как ноги его сами передвигаются, касаясь земли, как тело его слушается, а руки мерно покачиваются взад и вперёд, по диагонали с ногами. Халат его, тот легкий и яркий восточный кафтан все время взлетал от встречных потоков ветра и от самого шага, сквозняка, что летал по коридорам и который создавали встречные прохожие. Штаны его - атласные шаровары то и дело приставали или отстранялись от голеней, колен, предоставляя иногда возможность разглядеть очертания его похудевшего тела. Тела, что за время долгого лежания, утратило много мышц и тех сил, что раньше жили в руках и быстрых ногах, способных с кем-то подраться или напротив от кого-то убежать. Кормили его скудно, так что и живота на нем не появилось, в противовес недостающей мускулатуре. Но Ариф не унывал. Он мог двигаться. Пусть он не победит в драке или не сможет долго бежать, поднимать что-то тяжелое, но он просто может передвигаться, может говорить и как-то взаимодействовать с другими людьми. Это всё, что требовалось ему для счастья. Сейчас молодой человек мчал к Герману, с которым они должны были обсудить не только возможности пороха, но и некоторую задумку второго, над которой тот работал уже пару недель. - Нужно будет показать это королю, - весело констатировал изобретатель после их разговора. - Уверен, ему понравится всё это, - указал на несколько разложенных на столе вариантов кулеврины в чертежах. - Ваш порох работает на славу, - похлопал его плечо. - Рад это слышать, - усмехнулся, осматривая оружие. - Правда я вспоминал его формулу для фейерверков, а не для убийств... - неловко погладил шею. - Фейерверков? - озадачился тот. - Те огни, - взглянул на него. - Помните? Они взлетают в небо и там взрываются. - Да, конечно, я помню. Просто вы никогда так не называли их. Как вы сказали, "фейерверков"? - Пока я месяц лежал в кровати, я о многом успел подумать. Эти штуки всё же называются именно так. Мой учитель так говорил. Правда он говорил с акцентом. Не знаю правильно ли я сейчас вам повторяю это название... - Будут фейерверки, - одобрительно хлопнул по плечу. - У нас и вовсе такого слова нет, так что не переживайте. Никто не узнает, если вы эти огни неправильно назвали. - Хах, - неловко выдал. - Очень надеюсь на это. - Не беспокойтесь вы так. Это всего-то название, - похлопал по плечу и начал собирать разложенные по столу чертежи в стопку. - Я о другом беспокоюсь... - О чем? - Вы говорили о короле, что нужно будет показать ему всё это, - кивнул на ружья. - Да, конечно. Это будет прорыв! - Когда вы планируете сделать это? - Прямо завтра. Нужно доложить Филиппу. Я уже и место подобрал вблизи столицы. Хорошая поляна и для презентации подходит. Всех придворных соберем! - усмехнулся, собрав бумаги в руки. - Да, всех... - опустил глаза. - Но я наверное не пойду. Хоть мне и очень интересно как это всё выглядит, - покосился на кулеврины. - Как это не пойдете? Вы второй изобретатель. Вы не можете не пойти! Это же немилость короля заработать можно! - с улыбкой спрятал чертежи в папку и завязал на ней шнурки. - В немилость? Да мне уже кажется, что я в немилости, - уперся копчиком в стол и опустил голову. - Почему бы это? Вы его лекарь и его химик. С чего бы вам быть в немилости? - спрятал папку в шкаф. - Я видел его последний раз более месяца назад, когда на улице еще лежал снег, а я не был в состоянии говорить. - Ариф, вы не представляете, сколько всего произошло за весь март. Умерла его названная невеста, он женился на норийской принцессе, которую хотел убить ее дядя. Еще он ополчился на баронов, что собирали слишком высокие налоги, часть из которых складывали в свой карман. Еще и недавний скандал. Вы слышали вчерашние крики? - Слышал только обсуждения какие-то. - Тут постоянно что-то происходит. Вероятно, его величество просто не мог позволить себе прийти к вам. Его настроение очень нестабильно хочу сказать. Может быть, он просто не хотел себя огорчать, при взгляде на ваше состояние, ведь согласитесь, это было плачевно. Даже я не мог без боли смотреть на вашу беспомощность. - Да, плачевное зрелище... - Навестите его сами. Очень сомневаюсь, что вы пали в немилость, - ободряюще похлопал его по плечу. - В конце концов, он прислал к вам Наану, да и ленту зеленую не отобрал. Не хмурьтесь, всё будет хорошо. - Хм, - горько усмехнулся, - очень надеюсь. А вы не знаете где Александр? - взглянул на крёстного. - Я хотел бы узнать что там с медициной сейчас. Он тоже меня давно не навещал, так что я понятия не имею, что же происходит в мире. - Александр уехал на север, у одной из его племянниц свадьба. В течении недели он вернется и вы с радостью сможете поговорить с ним. - Спасибо, - кивнул с легкой улыбкой. После обеда, Давид отправился в сад, прихватив с собой Диониса не только для услужения, но и для разговора. - Расскажи мне кто ты, - вальяжно рассевшись на скамье, выдал король. - Кто родители, откуда родом, кому служил и тому подобное, - отпил из кубка. - Я родом из рощи, - поддерживая руками кувшин начал, немного волнуясь от такого разговора. - Мой отец работал конюхом у рыцаря с зеленым львом на гербе. Извините, я не помню его фамилии, - неуверенно склонился в поклоне, боясь поднять на него глаза. - А мне это и не важно, - сделал глоток. - Как ты попал к этому барону? - Меня сначала взяли на кухню, для уборки. Мой дальний родственник там поваром работал. А потом как-то получилось, что меня заметила жена барона и заменила старого виночерпия мной. Он был больным кажется. А потом приехали вы. Давид задумчиво опустошил кубок: - А потом приехал я... Ты даже не дворянин. Так, сын конюха. - Да, ваше величество, - виновато кивнул. - Читать, писать умеешь? - протянул ему кубок. Юноша расторопно его наполнил: - Нет, ваше величество, - чуть отступил. - И необразованный к тому же... - осмотрел его с головы до ног. - Как так выходит, что меня на какую-то нищету постоянно тянет? - сделал глоток. - Хоть бы раз кто-то родовитый приглянулся. А, родовитый был, только он предал меня. Грустная история о музыканте, что стал слишком наглым и захотел сидеть на моем троне с моей короной на голове. Н-да. Не наглей, Дионис, - умрешь. - Не смею, - боязливо взглянул на него. - И правильно, - немного отпил. - Редко кому выпадает возможность служить мне, особенно с таких низин, из которых выбрался ты. А нет, был и ниже тебя. Раб один. Но не будем о нем. Я хотел бы кое-что узнать у тебя. Тот кивнул, подтверждая, что он весь во внимании. - Ты был когда-то с женщиной? - Нет, - мотнул головой. - Они не кажутся мне красивыми. - В сравнении с тобой, мало кто может показаться истинно красивым. Юнец этого комплимента явно не понял, так как никакой реакции после услышанного, от него не последовало. - Придёшь сегодня в мои покои после ужина. У меня есть к тебе одно дело. Тот подчиненно кивнул. Тереза, тем временем, прячась в своих покоях, была занята живописью. Хоть на неё всё еще периодически нападали слезы из-за вчерашнего, девушка отчаянно ждала короля в своей кровати, ведь он обещал, ведь он говорил, что точно к ней придет. Оставалось только смириться с тем, что своего великана Тереза уже никогда не увидит и никогда не сможет насладиться его компанией. Осознание того, что это конец, заставляло чувствовать ее еще хуже. Она писала красочный закат с облаками и оранжевыми лучами, зеленый сад, и две знакомые фигуры, стоящие в полумраке вечера. Одна фигура была высокой и темной, а вторая светлой и в желтом платье. Тереза собиралась отправить этот пейзаж Амирану, как символ конца их отношений, их "солнечного дня" и их маленькой жизни, за которой идет один лишь мрак. Сегодня Давид к ней не пришел, решив уделить время одному из современных философов, чье толкование жизни король не очень-то и понял, хотя сильно старался. Всё это было так запутанно и неоднозначно, что во время приема ванной, монарх чуть не уснул от усталости. После ужина он как обычно ушел в свои покои и переоделся для сна в длинную ночную рубаху и халат. Сел перед камином, в ожидании своих слуг. По мановению судьбы и случая, Дионис и Ариф пришли к покоям государя практически в одно и тоже время. По очереди сообщили Густаву о своем приходе. - Я хотел бы поговорить с его величеством, - с некоторым волнением начал химик. - Хотел бы поблагодарить его, - прижал руку к сердцу. - Ты ходишь? - поразился камердинер. - Да, я могу пройти к его величеству? - двинулся ко входу. - Сейчас спрошу, - с презрением оглядел его. - А тебе что? - кивнул на второго. - А мне его величество сказали зайти к ним после ужина, - неуверенно кивнул. - Стойте здесь, - посмотрел на обоих и закрыл перед ними двери. Молодые люди переглянулись. Ариф осмотрел Диониса, Дионис осмотрел Арифа. "Наверное новый любовник," - подумал про себя старший и повернулся к дверям. "Он хорошо одет... - задумался младший. - Восточный посол или врач?" - Ваше величество, - зашел в спальню служащий, - к вам пришли Ариф и Дионис. Хотите их видеть? - Ариф? - недоумевая взглянул на него. - Он уже ходит? - Да, выглядит здоровым. - Тогда пусть идет отсюда, - обратил взор к огню. - Не хочу его видеть. Если хочет что-то попросить - пусть напишет мне записку, я ее прочту и сделаю то, что считаю нужным. Слуга кивнул. - А второго пускай. Когда придет Карл, тоже приглашай ко мне. Густав поклонился и вышел. Выглянул к гостям и удивился, увидев между двумя третьего - Карла, что стоял сложив опущенные руки друг на друге. "Какая разношёрстная толпа любовников," - отметил про себя служащий. Они и впрямь были мало чем похожи друг на друга. Карл - самый высокий, широкоплечий и сильный, стоял горой, как настоящий солдат и рыцарь, готовый в любой момент выхватить из нож свой меч и порубить противников на части. Был он без доспехов, но его внушительности это не преуменьшало. Второй по возрасту и статусности был исхудавший Ариф, что неуверенно ждал своего часа, лишь надеясь на какую-то милость господина. В богатой одежде, шелке и атласе, с зеленой лентой на груди, он совсем не был уверен в своих силах и держался соответственно этому. Третий и самый младший был просто красив. С веснушками, наивными глазами и в простецкой одежде, он стоял как росточек цветка, ожидающий солнца, спрятанного за облаком. Ни статус, ни рост или возраст, ни характер или внешность не объединяли их. Даже цвет кожи и тот у каждого был разного оттенка. Пожалуй, единственное в чем все они были похожи, это в темных и коротких волосах, что всё равно у каждого лежали на голове по-своему. - Я к королю пришел, - командно выдал рыцарь. - Пустишь? - Да, вы с Дионисом можете проходить, - уступил им дорогу. - А тебя, - посмотрел на Арифа, - не хотят видеть. Если хочешь что-то попросить у его величества - напиши записку. Химик вздрогнул, замечая как другие беспрепятственно заходят внутрь. - Почему? Я в немилости? - Не хотят видеть и всё, - отодвинул его от двери. - Скатертью дорожка, - закрыл изнутри и направился к королю. Карл и Дионис уже стояли недалеко от правителя и ощущали на себе его взгляд. - Ваше величество, - обратился Густав, - желаете чего-то? - Нет, можешь идти, - отпустил жестом. - До утра не беспокой меня. Тот кивнул и удалился. Как только дверь за ним закрылась, Карл стремительно снял ремень с ножнами и отнес меч на комод: - Быстрее говорите. Я тут на весь вечер оставаться собираюсь. - Я надеялся ты задержишься подольше, - наблюдал за его действиями король. - Могу задержаться хоть на всю жизнь. Говорите давайте, мне самому с королем "поговорить" охота. Юнец неуверенно поглядывал то на воина, то на правителя. - Ну куда ты нас торопишь? К тому же, я хотел познакомить вас. - Зачем это? - подошел к нему и положил предплечья на спинку. - А ты посмотри на его личико. Взгляни какое оно милое, - указал на мальчика, любуясь этими веснушками. Дионис неловко прятал взгляд. Карл оглядел его, вернулся к королю: - И что? На что ты намекаешь? Хочешь подсунуть его вместо себя? - Ни в коем случае, - жестом подозвал юношу к себе. - Он как персик. Только посмотри на него, - взял его за предплечье и усадил к себе на колено. - Гляди, какой сладкий, - игриво ударил его носик пальцем, чем породил легкую улыбку. - Самый сладкий и желанный тут это ты, - строго положил руку на его плечо и обошел, став напротив мальчика. - Это правда, - довольно взглянул на него. - Но он значительно милее меня, - взглянул на скромного юношу. - Зачем он тут? - сложил руки на груди. - Для меня, - повернулся к воину. Тот раздраженно оскалил зубы. - Ну и наслаждайся, - недовольно пошел к мечу. - Радуйся. - А ты с нами не будешь? - проследил за ним. - С вами? С какой это стати? - схватил ножны и посмотрел на него. - Тебя что-то смущает? - Твоя лживость. Вчера соблазнял меня, а сегодня в руках этого уже держишь, - указал на юнца пальцем. - Действительно, что же может меня смущать? - развел руками. - Ты излишне ревнивый. - Да пошел ты, - решительно направился к двери. - Остановись. Это приказ. - Хах, - стал на месте и повернулся к правителю. - Думаешь я побоюсь не исполнить и этот приказ? - Ты снова хочешь порку? - Да пори меня хоть каждый день. Лучше уж это, чем душевная боль, которую ты причиняешь мне своей лживостью, - указал на него. Давид взглядом и жестом поднял юношу, подозвал к себе Карла. - Чего тебе? - Подойди, - указал взглядом на свои ноги. Воин неохотно отвел взгляд, сквозь недовольство и упертость пошел к нему, скрепя зубами стал рядом. Приятель указал глазами на колени. Солдат вновь яростно сопротивлялся приказу. Превозмогая самого себя, стал перед ним на колени. Отвел недовольный взгляд подальше. - К чему эта ревность? - заботливо взял его за щеки Давид. - Да, он красив, но к чему ты ревнуешь? У того дернулась мышца под глазом. - А какого хрена ОН получает тебя, а не я? - с вызовом посмотрел в глаза. - Я уже недостаточно верный? Или уже не молодой и красивый? М? - Вы оба получаете меня, - расслабленно погладил его лицо большими пальцами. - Не так давно я видел сон, - взглянул на юношу и вернулся к мужчине, - мне очень хотелось попробовать втроём. Он нравится тебе? Мне кажется весьма симпатичным, - взглянул на Диониса. Карл устало покосился на него и рухнул на бок, уронив плечо на сидушку между королевских ног. - Ты меня убьешь своими любовниками, - несчастно лег на его бедро виском. - Карл... - сочувственно погладил его голову. - Я к нему не притронусь, - отвел взгляд к камину. - Я дал слово. - Тогда, ты будешь притрагиваться только ко мне, - нагнулся и поцеловал его плечо. Воин неохотно посмотрел в сторону: - И смотреть, как ты лобызаешь его. - Я и тебя лобызать буду, - ободрительно улыбнулся. - Не переживай, - заботливо его обнял. - Я всем уделю время и внимание, - чмокнул его в лоб. - Я надеюсь, - поднял на него очетливый взгляд, - этот юнец будет по́д тобой? - Мою спину будешь оберегать только ты, - ласково погладил его ребра и поцеловал в губы. - Ты хоть что-то знаешь? - взглянул тот на мальчишку. - Да, конечно, - взволнованно кивнул. - Но точно уж не всё, - поднял печальные глаза на короля. - Не о чем тебе переживать, - ободрительно улыбнулся ему тот. - Я хочу просто быть с тобой, - положил меч под кресло и обнял его ногу. - Наедине, - припал лицом к халату, желая скрыться от всех. Давид только вздохнул, погладив его голову. - Надеюсь, ты не очень громкий, - взглянул на юношу. - Короля такие наклонности не красят, так что мы предпочитаем тишину. Дионис кивнул. - Иди ко мне, - подозвал жестом. Этой ночью, стонал сам король. Пытаясь сдерживаться, он все равно иногда выпускал из себя негромкие стоны и возгласы, комментарии удовольствия и наслаждения, неспособные заставить его молчать. После секса, когда все уже лежали под одеялом, в тишине готовясь уснуть, Карл взял его за руку. Лег на бок, прижавшись носом к его плечу, и скромно поцеловал короля. Давид скоро отвернулся от него, но это не помогло, так как воин плотно прижался к своему господину и крепко обнял, перебросив скрепленные руки тому на грудь. Дионис, свернувшись в комочек, спал лицом к монарху. В таких позах Густав их утром и обнаружил. Голых, спрятанных по пояс под одеялом и крепко спящих. Камердинер быстро закрыл входную дверь и расторопными шагами подскочил к изножью, деликатно потрепал чью-то ступню. Карл лениво заворочался и подтянул ногу к себе, сонно сжав при этом короля, что мог лишь недовольно промычать на такой жест, отрывающий его ото сна. - Ваше величество, - шепотом беспокоился Густав. - Просыпайтесь. Монарх отрицательно промычал. Воин сквозь сон поцеловал его затылок, любяще сжав тело. - Уже утро, ваше величество. Вам нужно принимать подданных. - Ммм... Скажи, что мне плохо... - потянулся рукой к одеялу. - Тебе плохо? - прошептал ему Карл. - Мне хорошо... - бросил руку на полпути и расслабился. - Ваше величество, сегодня после обеда вам будут демонстрировать новое оружие. Не забудьте. - Угу... - сонно выдохнул. Густав быстро и неловко кивнул, наблюдая всё это, опустил глаза и поспешил выйти. Плотно закрыл за собой. Посмотрел на слуг, что столпились в гостиной для обслуживания и стал тихо выгонять их в коридор: - Его величеству нездоровится. Он хочет отдохнуть. Карл, слушая, как за дверью уходят многочисленные слуги, глубоко вдохнул, сильнее сжав монарха: - Люблю... Тот сонно улыбнулся. Придворные взволнованно переговаривались между собой за завтраком, обсуждая "болезнь" его величества. Любовники проснулись ближе к десяти, непозволительно поздно для короля, но так как он не мог видеть часов, то не очень беспокоился. Открыв глаза, перед ним стал несмышленый лик Диониса, что своими наивными янтарными глазами смотрел прямо на него. Давид сразу же нежно улыбнулся: - Доброе утро, - потянулся к нему ладонью и ласково погладил усеянную веснушками щеку. - Как спалось? - А я? - поднялся на предплечье Карл. - А у меня спросить? - положил ладонь на его бедро. - Я знаю, что ты хорошо спал, - с улыбкой обернулся к нему. - Шикарно, - припал к губам и жадно их поцеловал. Давид чмокнул его в ответ, повернулся к юноше, будто показывая Карлу: - Гляди, он как ангелочек, - ласково пригладил юношеские волосы около лба. - В таком случае, я - Дьявол, - уверенно схватился за него и страстно укусил за шею. - Карл, - потешно отолкнул его, - след останется. - Все равно ты мой, - лег и поцеловал в трапецию. - Конечно я твой, - залез под одеяло и переместил его руку на свой член. - Чувствуешь, насколько? - Да... - сжал его, начав жадно поедать эту спину губами. Давид с удовольствием вздохнул. - Иди ко мне, - страстно подтянул Диониса. - Мне кажется вечером мы не закончили. Слуг он вызвал только ближе к обеду, когда насыщаться этой компанией было уже некуда. Наблюдая за королем уже за столом, придворные заметили обратную от болезни бодрость и легкость, которых давно за монархом не наблюдалось. Такой весёлый, задорный и живой, он хохотал как раньше, а то и громче, заражая своим смехом буквально всех. Приласканый, зацелованный и залюбленный до изнеможения король нравился придворным значительно больше, чем тот злой человек, любящий срываться на столовых приборах. След от страстного укуса поутру, начал проявляться уже после обеда.