Давид III - Новая королева (2ч)

Переписка с фа;грами продолжалась несколько дольше, чем Давид планировал, но всё же те согласились приехать в Кромию и провести более подробный диалог насчет планов и мыслей молодого государя. Переписка их была чуть ли не аполитической, так король хотел скрыть свои намерения от возможных перехватчиков. Интересовался жизнью, союзниками, распространялся, что очень хотел бы посетить их острова, но не может, искал совета в построении разных государственных систем, хоть идея республики ему самому не очень-то нравилась. Приехали фагры лишь в середине августа. Давид радушно встречал эту делегацию в чудных белых нарядах у себя в торжественном зале. Рядом стояли Тереза с совсем маленьким животом, и Филипп - с непомерно большим животом. Гости эти, были поистине, диковинными. Они носили белую тогу, что облачала всё тело и открывала лишь правую руку с плечом. Многие были с бородами и темными кучерявыми волосами. Ни у кого не было светлых глаз и белоснежной кожи, которые хоть немного бы делали их похожими на местных. А аристократичность приезжих была такой явной, что баронам самим хотелось кланяться им. Верующие думали, что это боги или ангелы, а не верующие могли заметить недюжий ум в черных глазах. Делегация состояла почти из двадцати мужчин от 18 до 64 лет, представляющих самые знатные семьи. Кромийский знали не все, так что порой, Давид спасался переводчиком, который быстро всем своим собратьям переводил. Миновав приветствие, король пригласил гостей за обеденный стол, лишь после долгой речи переводчика на непонятном языке, поняв, что принимают пищу у фагров совсем иначе. Те орудовали приборами вполне сносно, но вот сидячая поза им явно не была удобной. Гости были привыкшие есть полулёжа. После долгой дороги, Давид стремился как-то развлечь своих новых друзей, но переводчик настоял, что прогулки на лошадях не очень ценятся у его побратимов, а вот театр или красивую музыку они очень любят. Король тут же организовал вечер музыки. Гостям казалось всё это весьма чудоковатым и очень интересным. После окончания концерта, фагры принялись обсуждать всё происходящее между собой. Совершенно непонятный язык казался совсем не произносимым, если пытаться повторить какое-то слово, а при взгляде в тексты вообще глазами запутаться можно. Но не смотря на это, гости говорили так легко, будто нежно гладили птицу, сидящую на ветке. Слова из них выходили так непринужденно, что Давид немного смутился. Собственный язык ему даже не казался таким мягким и "кувыркающимся" как заморский. На следующий день, король уже говорил обособленно с представителями отдельных семей и социальных групп, обсуждая интересные ему темы. Происходило это в замке. Остальные же гости предпочли прогулки и разговоры с другими вельможами. Двое мужчин, лет по сорок, как раз прогуливались по темным коридорам, куда падал свет из небольших окон, и неторопясь беседовали на интересующие их темы, используя язык, который никто здесь не понимал. - И всё же, странная это страна. Холодная и темная, - говорил первый. - Не всем же быть горячими и солнечными. Посмотри на эти картины, - указал на полотна по одной стене. - В чем-то, эти люди лучше нас. - Хм. "Лучше нас", - нехотя покосился на холсты и рамы. - Они не кажутся мне учеными. Посмотри сколько глупости в глазах этих вельмож. Сдается мне, что только для картин эти лица и годятся. И то, не все. - У них просто другие стандарты красоты. - Пусть. Но даже с этим, я не вижу красоты вокруг, - осмотрел коридор. - Темень и серость. Друг настороженно похлопал его по руке, засмотревшись на одно из полотен: - Смотри, - кивнул в сторону какой-то картины. - Что? Где? - заинтересованно направил взор куда и тот. - Смотри, - настойчиво повел его к портрету некоего молодого человека в зеленой мантии. - Посмотри на это лицо. Второй стал рядом, напряженно всматриваясь в полотно: - Хм... Кажется... - Да это же вылитый Клавдий-Юлий! Посмотри на подбородок и лоб! - И впрямь... И глаза, нос... Тогу надеть - юный Клавдий. Чей это портрет? - взглянул на приятеля. - Мне самому интересно. Он так похож... И как давно это написали? Может, это действительно Клавдий? А нам он не говорил, что бывал в этих местах? Гляди, - указал на картину. - Обстановка здешняя, значит и писали это где-то здесь. - Это да. Но кто и когда? - Нужно спросить кого-то, - огляделся в поиске людей. - Даже если спросишь - тебя не поймут. Пойдем к Фирмину. Он нам поможет. - Пойдем, - кивнул и поспешил в обратном направлении. Уже за вторым поворотом, приятель вдруг задумался: - А помнишь, у него сын был? - Сын? Думаешь? Маловероятно. Сомневаюсь, что ребенок выжил после того случая. - Сам подумай. Так похож... - Занятно будет, если это внебрачный отпрыск, мать которого сбежала в эти земли пару десятков лет назад. Подойдя к переводчику, что тем временем был не занят, так как некоторые гости всё же понимали речи короля, мужчины попросили помощи насчет этого портрета, не забыв упомянуть имя Клавдия-Юлия. Фирмин даже брови от удивления поднял. Быть того не может, что кто-то из их людей попадал в эти земли. Но факт оставался фактом. Уже три человека были заинтересованы в открытии тайны этой загадочной личности. Заметив некое удивление и шок на лицах своих дорогих гостей, Давид тут же поинтересовался, что случилось или что смутило его друзей во время прогулки по замку. Переводчик повернулся к правителю: - Во время прогулки, эти патриции обнаружили загадочный портрет некоего человека, личность которого нам всем теперь очень интересна. - А что же такое? Что за портрет такой интригующий? - На нем изображён человек, как говорят господа, очень похожий на одного сенатора из рода Клавдиев. - Сенатора? - переглянулся с озадаченным Филиппом. - У нас бывали когда-то родовитые фагры? - Не припомню, ваше величество, - развел ладонями тот. - Возможно, до моего назначения. - Странно. Все старые картины забрал мой отец. Но мне уж самому интересно кого вы имеете ввиду, - поднялся с кресла. - Давайте пройдем к этой картине. Взглянем на портрет и лицо. Сидящие рядом гости тоже поднялись. Переводчик всем сообщил, что именно сейчас будет. Многие тут же оживились. Кто-то из стариков отреагировал скепсисом, а молодежь и вовсе этого Клавдия в лицо не знала, так что интереса не проявила. Вся делегация, во главе с теми двумя и королем, спустилась в тот самый коридор, увешанный предметами искусства. Прошли до середины, притормозили у одной картины и мерно ее все обступили. Давид, лишь увидев кого те имеют ввиду, шокировано приоткрыл глаза и рот. Филипп, что с заметным дыханием поспешал следом, был удивлен не меньше. - Нам интересно кто этот человек, - повторил переводчик, даже про себя заметив поразительное сходство с тем Клавидием-Юлием, о котором все теперь говорили. - Это... - заторможенно начал король и вдруг прервался, плотно закрыв рот. - Ваше имя ему не понравится, - вдруг выдал, оглядев гостей. - Нам не важно имя. Кто он? Откуда? - настаивал один из патрициев. - Я купил его на рынке рабов прошлым летом, - поднял глаза на портрет. - Потом, он стал моим слугой. Сейчас, этот человек один из баронов на севере. Все внимательно слушали. - Портрет свежий? - прозвучало со спины с заметным акцентом. - Да. Написан этой зимой, - стремительно отвел взгляд, вспомнив, что именно в этой мантии он сделал Арифу очень больно. - У него есть другое изображение, - указал дальше по коридору. Он сидит, с книгой. Это хороший лекарь, - отправился дальше по помещению, ведя за собой остальных. - Вот, - указал на молодого человека в восточном наряде, из-за которого многие нахмурились. - Почему на нем эта одежда? - Я купил его в Имри. Он долго еще носил подобные наряды. "Он мне в них нравился", - промелькнуло в голове, вместе с воспоминаниями о мягкости этих тканей, о податливости этого тела и о тотальной послушности этого человека. Вновь захотелось почувствовать его рядом с собой. В своих руках, в своей постели. - Как его имя? - Ариф, барон Хари, - задумчиво разглядывал этого человека, вспоминая блаженные моменты рядом с ним. - Его крестили как Александра для свадьбы, но называть его продолжают по-старому. - Он женат? - Да. Этой зимой женился на служанке моей умершей жены. У них скоро должен родиться ребенок. - Как мы можем встретиться с ним? - Я приглашу его в замок. Тем же днём был отправлен гонец в баронство Хари. Ариф получил письмо к вечеру. Молодой человек как обычно, был занят в своей лаборатории всем, но только не управлением собственных земель. Впрочем, он не жаловался. Химия ему нравилась в разы больше каких-то там разборок с рыцарями и другими дворянами. Личный слуга, к которому Ариф всё не мог привыкнуть, со стуком вошел к господину как раз тогда, когда тот что-то смешивал в глиняной чашке. - Вам пришло письмо от короля. - Письмо? - отвлекся от смеси и поставил ее на стол. - Что там? - подошел, взял послание в руки. Распечатал, раскрыл и начал читать. К концу вздохнул и явно погрустнел во взгляде. - Можешь принести вина? Слуга кивнул, вышел за дверь. Как только тот вышел, Ариф тут же прижал дверь спиной и чуть ли не всплакнул всего лишь от пары слов о тоске за ним. Это не была счастливая грусть, будто его еще помнят и любят, будто его просто хотят увидеть. Для Арифа, эта фраза была смешана с болью и унижением, которые он терпел рядом с королем. Он не хотел ехать. Настойчиво не хотел возвращаться. Не хотел даже думать в сторону короля и столицы. Но какой у него есть выбор? После ужина, в спальне, рядом с женой, он сообщил Ирине, что завтра уезжает в Онэ. - Я не хочу! - отчаянно пинал он подушку, вспоминая только худшее, вспоминая, что Давид попросит от него, лишь только он приедет. - Я не хочу! - Ариф... - ласково пыталась успокоить его супруга, сидя на краю перины с большим и неповоротливым животом. - Чего ты побиваешься? Всего-то просьба. Мало ли чего от тебя хотят. - Знаю я чего он хочет! Было бы это лечение или совет, он бы писал совсем по-другому! Это был бы приказ! Я не хочу! - упал возле кровати на зад и поспешно обнял свои ноги. - Я не поеду. Я не хочу, - спрятал лицо. - Он же король. Ты не можешь не поехать... - с печалью говорила та. - Могу и не поеду. Это не приказ. Я не хочу. Он не заставит меня. - Ариф... - с трудом поднялась и подошла к нему. - Ну и что, что он купил и отпустил меня? Ну и что, что дал мне всё, что у меня есть? Я не хочу. Не хочу... - Ариф... - тяжело и медленно спустилась на колени, придерживая спину. - А ты хочешь этого? - со слезами посмотрел на нее. - Хочешь, чтобы меня снова того? У тебя не муж будет, а... - отрывисто втянул сопли, подрагивая от слез. - Всё будет хорошо. Вспомни, он ведь давно тебя не трогал. У него сейчас Карл есть, - начала гладить плечо. - И что? Его это остановит? Он снова это... Я не хочу, - спрятался. - Мне страшно. Я не хочу. - Ариф... - Я не хочу. Мне страшно. Я никуда не поеду, - крепко обнял себя. На утро он и правда никуда ехать не собирался. Написал письмо, отправил гонца и спрятался в своей лаборатории, откровенно побаиваясь ответа и других людей, что начнут его осуждать за отказ королю, и что станут заставлять его поехать. Ирина, что ближе к обеду решила навестить своего мужа, обнаружила того скукоженным под столом и тихо пускающим слезы в свои неблагородные колени. - Ариф... - упираясь рукой в стол посмотрела на него. - Что случилось? Почему ты плачешь? - Он всё равно возьмет чего хочет, - с болью посмотрел на нее. - Думаешь мой отказ подействует? Конечно нет. Он пошлет за мной снова. Он добьется желаемого даже если я буду очень сопротивляться. Мне придется снова сделать это, - спрятался, продолжив тихо и горько плакать. - Что ты будешь делать? - тяжко вздохнула она. - Поеду. Пусть сделает это и я тут же вернусь, - отрывистыми движениями втянул сопли. Примерно в то же время, король получил его письмо прямо в руки. Непринужденно взял его и взглянул на любопытную печать, открыл послание. "Хм. Интересный герб. И почерк уже хороший... Зря времени он не терял." Начал читать. Закончив, Давид раздраженно скомкал бумагу и недовольно бросил ее в огонь. - Перечит. Характер появился? Пусть с женой своей едет, раз оставить ее боится. Густав! Приведи писца! Сейчас ответ напишу! Ответ последовал стремительный и достаточно жесткий. Давид уже не просил, а приказывал своему подданному явиться к нему во дворец, но всё это уже не имело смысла. Королевский гонец выбежал немногим раньше, чем сел на коня сам Ариф со своим слугой. Наездники обычным образом разминулись, так что письмо короля открыла уже Ирина, прочла, да и отправила гонца обратно, со словами, что ее муж уже уехал. Ариф тем временем уже подъезжал к Онэ, беспокойно передвигаясь рысью вместе со своим камердинером, что указывал своему господину путь. Мужчину этого звали Вольдемар. Внешностью он не выделялся, особыми умениями - тоже, однако даже его некоторые могли принять за барона, а Арифа - за слугу. Одеты они были хоть и по-разному, но твердость взгляда все равно давала о себе знать. Давид вновь беседовал с гостями о всяком разном, когда ему сообщили, что прибыл барон Хари. Король даже удивился, приподнявшись в кресле. Он не ослышался? Ариф приехал? И как так быстро? Он по небу перемещался, что прибежал через полчаса как к нему примчалось второе письмо? Химик без особого энтузиазма ждал каких-то распоряжений в свой адрес. Давид конечно же позвал его к себе, кивнул патрициям, говоря, что вот тот, о ком они говорили вчера. Ариф вздохнул, нехотя направился внутрь. Голова его была опущена также как и плечи. Всё нутро уже готовилось к любому приказу короля в его адрес. Всё тело настраивалось на вечер и притворную игру в симпатию и страсть. Но вдруг, боковое зрение заметило нечто подозрительно белое. Ариф поднял голову и тут же остановился, расстерянно и испуганно начав крутить головой, окидывая взглядом патрициев в этих необычных одеждах. Они были смуглые, бородатые, такие же как те люди во снах. На них были эти ткани, с красиво сложенными складками на плече и теле. - Кто это? - само собой вырвалось из химика. Казалось это сон. Он не мог поверить, что эти люди перед ним реальны. Мужчины среднего возраста глядели на это растерянное лицо с не меньшим удивлением. "Клавдий" - изумленно послышалось от кого-то. Ариф тут же откликнулся на это имя и неожиданно выдал, сделав шаг в направлении звука: - Вы знаете Апполинарию? У вас есть такое имя? - Да это же Клавдий-Август! - воскликнул один из мужчин на непонятном языке и поднялся, указывая на смущенного человека ладонью. - Живой! И впрямь, даже Давид заметил, что Ариф выглядел среди этих патрициев очень органично, не смотря на местный дублет и штаны. - Быть того не может! - воскликнул другой, в противовес первому. - Просто очень похож! - Да как же похож! Надень на него тогу - вылитый Клавдий-Юлий! Ариф лишь смущался и пугался этих воскликов, растерянно поглядывая то на одного, то на другого мужчину. - Кто вы? - прервал всех переводчик, спрашивая барона напрямую. - Я - Ариф, - ответил тот, все еще скользя взглядом по этим людям и их одеждам. - А кто эти мужчины? - посмотрел на короля, будто ища поддержки. - Это мои гости, - ответил тот, - фагры. Приехали издалека. - А у них есть мозаика с кучерявым юношей, в таком красном наряде и с лавровым венком на голове? - взволнованно перебил его. Король перевел взгляд на Фирмина, ожидая какого-то ответа от него. - Я не знаю о ком вы, - начал тот, - но лавровые венки у нас действительно используют. Это символ славы. - А Апполинария? У вас есть такое имя? Это женщина, - с энтузиазмом ступил к нему. - У вас есть? Мужчина настороженно оглядел его с головы до ног: - Вы помните еще какие-то имена? - Клавдий, - кивнул. - И светлые залы. Вы знаете где растет много деревьев и строят белые дома, куда заглядывают ветки? Там нет окон. Там очень светло. Я не понимаю, что я несу, но там я видел мужчину в такой одежде, - оглядел всех. - У него была фиолетовая лента вот тут, - показал на себе как она располагалась. - И у него была борода, как у вас, - вернулся к нему. Переводчик посмотрел на одного из патрициев, что не знал местного языка: - Вы помните дом Клавдия-Юлия? Этот человек рассказывает о ветках деревьев, что заглядывали внутрь и о мозаике юноши в красной тоге с лавровым венком на голове. Тот кивнул, отвлекшись от молодого человека: - Да. У него действительно была такая мозаика в южной галерее, которую притенял ряд высоких кустов. - Так это действительно сын Клавдия? - поразился кто-то. - Но он умер в три года! - Видимо не умер, - противопоставил ему другой. - Но он же выпал из окна и скатился по крутому склону! Ариф взволнованно всё это слушал, совершенно не понимая о чем тут говорят. - Не забывайте, что тело ребенка не нашли! - поднялся со своего места третий, поднимая палец к небу. - Но как можно выжить при падении с такого склона? - встал юноша, знающий о каком доме и какой горе идет речь. - Он весь усеян камнями! - Вот вам доказательство! - указал кто-то на Арифа. - Этого не может быть! Воцарился хаос. Все спорили со всеми, пытаясь доказать разными способами свою мысль. Молодой человек только терялся среди всех этих криков. Ему откровенно становилось страшно из-за того, что он ничего не понимал кроме разве что того, что он сам является причиной этих криков. Давид также сидел в расстерянности. В конце концов, поднялся один из стариков, чью голову поразила седина: - Прекратите эти споры! - гласно, но не зло выдал он. - Мы легко выясним кто он такой! Вспомните, что у Клавдия-Юлия было созвездие Лиры на левой пятке! Взглянем на его ноги и прекратим эти крики! Мужчины согласились. Толпа обратила взор к Арифу. Переводчик тут же поспешил к нему и попросил снять левый сапог. Молодого человека озадачила эта просьба, однако он был в таком шокированном состоянии, что просто не мог как-то противостоять этому желанию. С трудом оголил ногу, снял носок и продемонстрировал всем свою голую ступню, что сминала пальцы на холодном полу. Седой мужчина подошел к этому непонятному человеку, взглянул на пятку и скептически посмотрел на всех: - Созвездие Лиры. Спор окончен. Это действительно Клавдий-Август. Многие не поверили, выпучив свои глаза. Толпой направились к Арифу и отталкивая друг друга начали присматриваться к тем нескольким родинкам, что ютились на косточке молодого человека. Химика лишь пугал этот непонятный интерес к его пятке. - Что происходит? Что вы хотите от меня? - отступал он в сторону. - Вы, - поймал его за плечи переводчик, - Клавдий-Август. Сын Клавдия-Юлия - одного из патрициев нашего города. Все присматриваются к вашим родинкам, которые были и у вашего отца. - В смысле? Я Клавдий-Август? - недоумевал тот, стоя в одном сапоге. - Да, - отпустил его мужчина. - Около трех лет вы выпали из окна, пока никто не видел. Найти вас не удалось и поэтому, вас посчитали мертвым, однако... Вы оказались живы, - чуть улыбнулся ему. - А Апполинария? Вы знаете кто это? - Это ваша мать, жена Клавдия-Юлия, - сложил руки вместе. - Моя мать? - с изумлением переспросил. - Я могу ее увидеть? Она жива? - Да, конечно. Она все еще живет на холме О;ры. - А отец? Кто он? Вы не врете? Я точно его сын? - Да, - невесело подтвердил другой мужчина, отводя взгляд от пятки. - У вас те же родимые пятна. Вы - Клавдий-Август. - Клавдий-Август! - воскликнул Давид, пораженный этой новостью. - Ариф! Ты можешь поверить в это? - Нет, не могу, - помотал головой, посматривая на эти одежды. - Но поразительным образом мне хочется в это верить. Мне и правда кажется, что я чем-то похож на вас, - оглядел толпу. - Кажется, будто я родом оттуда, откуда и вы. - Разумеется, - кивнул ему кто-то, говоря с сильным акцентом. - Вы очень похожи на обычных людей нашего города. С одним отличием - вы сын патриция. - Но я даже не понимаю кто это, - расстерянно покрутил головой, сжимая в руке одинокий сапог. - Представитель знати, - помог ему переводчик. - Некто, на манер здешних дворян. Давид был в шоке. Ариф же и вовсе застыл от такого потрясения. Всем принесли вина. Остаток вечера, химик употребил на расспросы некоторых патрициев о том кто он, кто его отец и мать, что это за город, где он жил, какая там жизнь и как вообще всё обустроено на его найденой родине. Патриции же расспрашивали о жизни молодого человека. Как он выжил, кто его растил и учил, как он попал в рабство и как получил свободу. Ариф рассказывал все как на духу, с каждой новой минутой чувствуя свою общность с людьми вокруг. В какой-то момент ему приспичило самому надеть это непонятное одеяние и стать таким же как эти мужчины рядом. Ближе к ночи, он написал красочное письмо своей Ирине, рассказывая обо всем, что случилось с ним за день. Отдал послание гонцу и сказал выехать с рассветом. Вернувшийся после полудня гонец, сообщил барону, что супруга срочно ждет его обратно, так как у нее отошли воды. Ариф в тот же момент вскочил на коня вместе с Вольдемаром и помчал домой так быстро как только мог. Лошади выдохлись как раз у ворот. Ариф забежал в замок и уже по крикам своей жены догадался, что та рожает. В комнату он прибежал когда поветухи уже во всю принимали выходящего из чрева ребенка. Вокруг была кровь, вода, крики и пугающая атмосфера, которая волновала Арифа даже больше, чем его жену. Подскочил к ее сидячему на специальном стуле телу, что обнимало спинку, и с усилием тужилось, выталкивая крупного ребенка наружу. Испуганно присел перед лицом и приобнял Ирину, что мучилась от схваток уже четвертый час. Всего полчаса и родители услышали пронзительный крик их чада, которое поветухи принялись быстро обмывать, предварительно перерезав пуповину. Ариф взволнованно посмотрел на ребенка синего и красного одновременно, крепко обнял супругу и поцеловал ее в лоб, пугаясь всему происходящему значительно больше, чем она сама. Ирина же продолжала тяжело дышать, отходя от родов. Облокотив на него свою потную голову с лохматыми и смятыми волосами, девушка просто закрыла глаза, благодаря бога за то, что всё это закончилось. Скоро, мать перенесли на кровать, положили в руки закутанного младенца и дали воды, в которой она так сильно нуждалась. Отец пристроился рядом, поглядывая на это новорожденное красное лицо, так неохотно успокаивающееся на материнских руках. Сделал младенцу рожки из пальцев, начав играться с этим существом будто с котёнком. Ирину это лишь позабавило. Впрочем, и ребенок был непротив, начав следить за этими пальцами. Ариф усмехнулся, заметив как внимательно эти карие глаза следят за его конечностью. Обнял жену и любяще поцеловал ее в висок. Вокруг сновали поветухи и слуги, убирая всё после родов. - Ир, - негромко начал супруг поглаживая ее плечо, - я вчера узнал кто я. - В смысле? - не обращая на него внимания стала играться с дочкой, вытягивая к ней губы и будто целуя. - Я сын патриция. Я родился далеко отсюда, на островах среди моря. - Хах. А кто такой патриций? - Знатный гражданин. - Так ты знатный-знатный? - игралась с ребенком, забавляя его своей мимикой и тоном. - Да. Я думаю, нам стоит поехать туда. - Зачем? Нам и тут хорошо. Посмотри какая она славная, - кивнула на дитя, что облизывало и жевало свои губы. - Я чувствую, что мое место там. Я чужой среди местных. Поедем туда. Встретим мою мать. Будем жить в доме, где я вырос. Там значительно светлее и воздух чище. В той стране очень тепло. - Но не сейчас. Она не перенесет долгого путешествия. Едь сам, - взглянула на него. - Посмотришь всё. Найдешь своё место, место для нас и тогда приедем и мы. - Я люблю тебя, - нежно поцеловал ее в лоб. Ирина счастливо улыбнулась и облокотилась на него, взглянув на плод их любви. У Давида тем временем любовь не шла. Было послеобеденное время и он позвал к себе Карла с целью немного расслабиться в его компании, но что-то было не так. Даже сам король не мог сказать что именно. Ему хотелось и не хотелось одновременно. Он щупал знакомое тело везде, где только мог, покрывал его поцелуями, но оно было... Да, всё еще красивым, привлекательным и сладким, но каким-то жестким, словно дичь жилистым и грубоватым. Карл эти изменения в настроении просто не мог не заметить. - Что происходит в конце концов? - отстранил его и посмотрел в глаза. Они еще были в одежде, стояли обнявшись вблизи кровати. - У меня чувство, будто ты проспорил кому-то секс со мной, - возмутился воин. - Что происходит? Давид отвел взгляд: - Карл, у тебя бывает такое, что вот ты пьешь какое-то вино, - печально направился к бутылке на столике, - которое пьешь постоянно, пьешь и оно тебе нравится, всё вроде бы идеально, но порою у тебя случается такое настроение, - взял сосуд, - что хочется выпить другого? - неторопливо налил себе, наблюдая за жидкостью. - Совсем чуть-чуть. Один бокал. Только чтобы ощутить другой вкус. Не лучше этого, нет, - взял кубок. - Не для того, чтобы заменить любимый сорт. Просто у тебя настроение такое. Тебе хочется легкого и игривого, а не привычного терпкого, - рывком осушил кубок. - Тебе приглянулся какой-то мальчишка? - опустив глаза рухнул на край кровати и согнулся, пложив локти на колени. - Нет. Я вспомнил уже знакомое тело, - обернулся, поставив кубок на стол. - Оно совсем не похоже на твоё. Я всего раз хочу. Карл... - вздохнул, видя, что эта идея очень печалит друга. - Хотя бы поцелуй, крепкие объятия. Неужели у тебя никогда таких мыслей не было? - Я в казарме столько лет жил! - возмущенно посмотрел на него. - Конечно же у меня были мысли и желания взять кого-то помимо тебя! Вот только я этим мыслям не поддался! - встал, указывая на него пальцем. - Я тоже еще не поддался. Я только рассказал тебе, - опустил глаза. - Оно такое мягкое... - обхватил руками воздух. - Поддается на любое движение. Совсем не как ты, - поднял глаза. - Так ты хочешь, чтоб и я таким стал?! - Ни в коем случае. Ты нравишься мне таким. Пусть вспыльчивым и непослушным, но сейчас я хочу немного другого. - Женщину хочешь... - прошипел сквозь зубы, с ненавистью глядя в глаза. - Нет, - опустил руки. - В этом и дело. - А кто же волнует мысли моего короля? - преувеличенно развел руками. - Неужели тот мальчишка, который получил тебя значительно легче нежели я? - Нет. - Я не хочу играть в "угадайку", размышляя о том, сколько у тебя было любовников! В отличие от меня! - ткнул себя в грудь. - Лишил себя стольких тел! Стольких губ! А все только ради тебя! - показал на него. - А ты... А ты заменишь первым, кто приглянется! - отмахнулся и отвернулся. - Продолжай без меня! Я не собираюсь в этом участвовать! - недовольно поправил дублет и направился к двери. - Это Ариф. Карл остановился. Пару секунд молча смотрел на выход. Повернулся к королю: - Вот ты сейчас серьезно? - А тебе кажется, что я вру? - бессильно развел руками и с опущенной головой сел на кровать. - Он всегда такой покладистый был. Всегда такой мягкий и послушный... - Да он не хотел тебя никогда! - Не напоминай, - отвернул голову. - Порой, он даже говорил, что ему нравится. Я знаю, что это вранье. Просто... Оно такое сладкое, - поднял грустные глаза на Карла, сморщивая от печали подбородок. - Он никогда не сопротивлялся. Всегда был готов услужить. Он был таким неуклюжим и внимательным... - Ты понимаешь, что мне сейчас больно слушать и о твоих изменах, и о том, как ты насиловал моего друга? - Прости, - опустил лицо. - Я просто вспоминал каким он был до того как я узнал обо всем, - вытер запястьем глаза. - Он мне так нравился... - А я? А я тебе нравился когда-то также как он? - Точно также? - поднял расстерянный взгляд. - Вы совсем разные. Я не могу сравнивать вас. - По мне ты пускал слезы? - Конечно, - внушительно кивнул. - По тебе я плакал значительно больше. Ты - часть меня. Я не знаю что буду делать без тебя. - Найдешь другого, - сложил руки на груди. - Мы с тобой - идеальные половинки, - поднялся и подошел к нему. - Другие мне не подходят. - Я тоже знал кого-то податливого и весьма неуклюжего в постели. Он неплохо целовался, но постоянно стремился укусить меня за нижнюю губу. Я любил веселиться с ним. Мы вечно смеялись над какой-то ерундой и постоянно переглядывались. Давид опустил глаза, понимая как же это неприятно, когда близкий человек рассказывает про своих бывших, изображая их в хороших красках. - Мы целые вечера могли проводить вместе. Постоянно тренировались и бегали под солнцем, а промокая под дождем, целую вечность высыхали возле камина. Он каждый раз так дрожал, что я всегда крепко его обнимал и приласкивал. - Так чего ж ты здесь? - раздраженно отошел к вину. - Иди к этому, раз тебе нравится его компания, - наполнил кубок. - Грейтесь у камина и бейтесь целую вечность. Хоть убейтесь оба, - осушил бокал. - Не могу, - пожал плечами, наблюдая за Давидом. - Он давно перестал быть мальчишкой. Он теперь король, - второй застыл, настороженно продолжив слушать. - Не можем мы больше бегать под солнцем или дождем, не можем биться на мечах или рассекать поля на лошадях. У него много других дел. Но знаешь, даже так, даже когда он не дрожит от мокрой насквозь рубахи, я готов его крепко обнять и согреть рядом с собой. Я готов лишиться ради него всего, даже жизни. Хм, - печально улыбнулся. - Этот неуклюжий мальчишка слишком глубоко запал в моё сердце. Я просто не могу его бросить. Давид настороженно обернулся. - Он уже не такой податливый как раньше, у него тяжелая корона на голове, но знаешь, мне не мешает это, даже наоборот, мне это нравится, - нежно улыбнулся. - Подойди, - негромко попросил тот. - Хм, он даже командует мной, - направился к королю. - Он совсем перестал быть податливым, - стал рядом. - Ты до сих пор помнишь как я кусал тебя? - Ты был таким невысоким, - умилился. - Постоянно на носочки становился, - расплел руки и взял того в объятия. - Но сейчас я даже не против твоих укусов... - медленно приблизился к уху и нежно его укусил за мочку. Тот расслабленно улыбнулся, положив ладони на его плечи. - А помнишь как мы братались..? - загадочно и соблазнительно прошептал Карл. - Как обменялись кровью на руках, стоя возле твоего камина. Как блистали твои глаза в этом огне, - прижался к нему крепче. - Я помню как ты подошел ко мне и поцеловал, - желанно укусил мочку. - А ты был так удивлен, - чуть улыбнулся. - Стоял такой расстерянный и просто смотрел на меня. - Я тогда хотел прижать тебя сильнее, - рывком сжал его, - и сделать вот так, - напал на его шею с зубами и спустился ладонями на ягодицы, залезая одним пальцем в ложбину. - Что тебя остановило? - шокированно открыл глаза, поддаваясь ему охотнее. - Побоялся твоей реакции, - отстранился и посмотрел в лицо. - Я бы не убежал, - помотал головой. - Ни в коем случае, - бросился на его губы всем телом.