Просто будь со мной...

В кабинете Рогозиной висело такое густое и плотное напряжение, что казалось можно было класть на него топор войны. А именно его, судя по выражению лица Степана Данилова, тот приготовил ублюдку по имени Антон. Во всяком случае, ни у кого не было ни малейших сомнений относительно его намерений. После того, как стало очевидно, что Антон Лямцев на самом деле похитил Леонида Субботина, а не просто поехал с ним прокатиться по ночному городу, Степан на удивление не разнес половину конторы, а бессильно застонал и схватился за сердце. Антоновой пришлось вколоть ему лошадиную дозу успокоительного, и теперь он бледный, с потухшим взором сидел чуть в сторонке от всех и думал свои мрачные думы. Все прекрасно понимали, что Степан сейчас переживал личный ад в душе, что на сердце у него мрак и безысходность, и если бы он знал куда бежать, давно бы умчался спасть своего любимого старлея. Но никто понятия не имел, куда отправился Антон после того, как хитростью или обманом заманил в свою машину Субботина. Рогозина не решилась предложить Степану отправится домой, прекрасно понимая, что никакая потусторонняя сила сейчас не способна заставить его уйти. Он то и дело нервно гладил щетинистый подбородок, играл желваками и сжимал кулаки так, что белели костяшки пальцев — Степан находился на грани собственного психического равновесия, но пока держался. Соколова сидела неподалеку от Амелиной и то и дело шмыгала носом — она все еще чувствовала себя виноватой в случившимся с Лёней и поддерживала Степана в его желании расправиться с негодяем. Самое страшное, что никто с полной уверенностью не мог сказать Степану, что с его любимым человеком все будет в порядке, ободрить, успокоить. Слова утешения сейчас казались бы издевкой. Потому что никто не знал, что на уме у человека, связанного с криминальной группировкой и каждый, кто находился в кабинете начальника ФЭС в эту мрачную минуту старался гнать от себя страшные мысли. Даже Сергей Майский угрюмо слушал Рогозину, постукивая пальцами по столешнице. — Так… — произнесла Рогозина, спустя долгих пять минут молчания. — Что мы имеем. Допрос Громовой показал, что погибший Аляшин в последнее время чего-то очень сильно боялся — чего именно выяснить у рыдающей женщины не удалось. Но мы знаем наверняка — устранили его не просто так. Иван установил, что именно банда Ивлеева причастна ко всем нападениям на бизнесменов и банкиров, а Аляшин был связан со всеми ее членами — он поставлял одежду, в которой как раз и происходили налеты. Также у него в квартире обнаружили крупную сумму денег и украшения, принадлежащие погибшим. Убрали Аляшина скорее всего еще и потому, что он знал имя информатора, который следил за следствием и докладывал о каждом нашем шаге. Теперь уже совершенно ясно то, что этим информатором являлся Антон Лямцев. Я доложила вышестоящему руководству о действиях этого человека, и сейчас в городской прокуратуре идут обыски и проверки — никто не знает, действовал ли Антон в одиночку или в стенах прокуратуры прячутся еще более крупные крысы. Она замолчала, чтобы перевести дух и дать возможность своим подчиненным переварить услышанную информацию. Для нее самой стало страшным потрясением, когда Тихонов вывалил на нее все, что ему удалось выяснить про Антона Лямцева и его дядю, Скорягина Михаила, но она немедленно взяла себя в руки и сама лично ознакомилась со всей имеющейся информацией. — Наблюдение за коттеджем Ивлеева и прослушка его личного телефона дали нам много полезной информации, — продолжила Галина Николаевна. — Например, мы точно знаем, что дядя Антона также был вовлечен во все эти грабежи и убийства, а сам Антон должен был вводить следствие в заблуждение как можно дольше. Мы поняли, что банда в полном составе собирается покинуть страну в ближайшее время, и наша задача — не дать им совершить задуманное. Странно еще вот что — Антон не предупредил банду о том, что мы на них вышли. Вместо этого он… Рогозина осеклась и снова взглянула на Данилова. Тот сидел мертвенно-бледный и, казалось, совершенно не слушал начальницу. — Лямцев зачем-то похитил Субботина. Думаю, он руководствуется личным мотивом. Поняв, что мы вышли на группу, с которой работал его родственник, Антон решил пойти своим путем. Телефоны Лямцева и Леонида в последний раз фиксировались на парковке ФЭС, сейчас они отключены. По камерам видеонаблюдения пока не удалось установить, куда именно направляется Антон. Также стоит понимать, что он мог где-нибудь поменять машину, а это усложнит поиски. Иван попытается выяснить, куда Лямцев мог отвезти Субботина, а мы тем временем должны задержать преступников. Группа спецназа уже оповещена, поэтому выдвигаемся. Данилов остается здесь на случай, если появится какая-то информация об Антоне и Леониде. После того, как большая часть людей покинули кабинет Рогозиной, Степан обхватил голову руками и громко застонал — страх вновь стиснул его сердце и опутал сознание ядовитой паутиной. Тут же возле него оказались Соколова и Амелина, Тихонов кинулся к кулеру, набрать воды, и параллельно выуживая из широкого кармана таких же широких штанов телефон. — Валя! Тащи в кабинет босса успокоительное. Покрепче. Да кому, кому? Данилову конечно, — выпалил он единым потоком, набирая в пластиковый стаканчик воды. — Ждём. Подойдя к совершенно потерянному капитану, Иван протянул стакан с водой. — Пока не пей. Сейчас успокоительное запьешь. Соколова беззвучно плакала, роняя слезы на плечо Данилова. Совершенно несчастная Оксана взирала на Тихонова таким взглядом, словно он был магом-чародеем, способным в одно мгновение совершить чудо. Но увы, чудес не бывало. Не в их работе. — Я же знал… — слова с трудом давались Степану, он, задыхаясь, ловил ртом воздух. Сейчас, даже если бы он захотел, не смог бы кричать. Отчаяние сдавило горло цепкой, мощной хваткой, издеваясь и ухмыляясь. — Я знал, что этот… что он… Не отстанет от нас. — Стёп, — негромко произнес Тихонов, склонившись к Степану. — Обещаю, я отыщу этого мерзавца. Даже если мне придется взломать все камеры мира. Больше не сказав ни слова Ваня с мрачно-решительным выражение лица направился к выходу: сейчас он собирался делать то, что умел лучше всего — искать. А слова… Словами горю не поможешь, решил Тихонов, выводя монитор из «спящего» режима. Как найти иголку в стоге сена? При помощи магнита, конечно же. А в огромном муравейнике? Принцип тот же. Только магнит должен быть помощнее.

***

— Это че? Подразделение «Клинок» что ли? — присвистнул Майский, увидав ребят в черной форме спецназа. На груди каждого бойца виднелась эмблема в виде трех скрещенных ножей — фирменный знак «Клинка» — Ты их знаешь? — спросила Рогозина, спускаясь по ступеням. — Имел удовольствие с ними познакомиться. Еще до того, как пришел в ФЭС, у нас проходили ежегодные соревнования среди групп спецназа. Так вот, «Клинки» там раскатали всех, словно скалкой для теста. У меня тогда еще возникло ощущение, что там не люди работают. Киборги, не знаю, инопланетяне может быть. Да кто угодно, но не люди. Ну не могут обычные люди такое вытворять! — А что они делали? — спросила Рогозина, с нарастающим интересом наблюдая за «людьми в чёрном», которые в данный момент что-то обсуждали между собой, стоя возле такого же черного фургона. — Да знаешь, Галь, — Майский задумчиво почесал в затылке. — Они как… Как кулак. Вот их там много человек, но они действуют вместе, слаженно, четко и наверняка. Точно сжатая в кулак ладонь. А конкретно эти парни, судя по всему, из отряда Рината Ахмедшина — они самые-самые в их подразделении. Не знаком с ним лично… Ахмедшин пацан еще совсем… Бывшего командира «Клинков» знаю, а про Рината только слышал. — Занятные товарищи, — восхитилась Рогозина, наблюдая за тем, как четверо бойцов в черном экипируются. — Они как… Безупречные* из Игры Престолов, во! У них даже девиз «Стоять на смерть» Вообще такое чувство, что они даже черта за рога скрутить могут или накрутить ему хвост. — Ну, ты как придумаешь тоже, — покачала головой Рогозина. — Пошли уже, познакомимся с ними. — Какие интересные у них позывные, — изумилась Рогозина, прочитав на груди одного из ребят, облаченных в черную форму слово «Красавчик». Оценить, так ли красив на самом деле боец спецназ, не представлялось возможности из-за непроницаемой балаклавы. Все ребята из отряда «Клинок» были похожи друг на друга, словно их выпустили из какого-то инкубатора — все четверо примерно одного роста, телосложения, и двигались так синхронно, что Рогозина даже подумала на миг, что они читают мысли друг друга. От небольшой группы отделился человек с позывным «Ринат», а трое прочих дружно выстроились за его спиной молчаливыми тенями. — Я командир группы «Клинок», позывной «Ринат» За спиной Рогозиной Майский издал громкий смешок. — Даже я мог бы придумать что-то повыкрутаснее, — весело произнес он, радостно улыбаясь собственной шутке, которую, по всей видимости, никто не оценил. Начальница ФЭС укоризненно взглянула на своего подчиненного, но командир спецназовцев никак не отреагировал на странное поведение майора. — Моя группа готова, — произнес он приглушенным голосом. — Тогда едем, — кивнула Рогозина, насупив брови. — Справедливость должна вновь одержать победу над теми, кто глумиться над ней. — Будут особые распоряжения? — последовал вопрос от Рината. — По возможностью взять живым Ивлеева Константина, — отозвалась Рогозина, надевая на себя протянутый Майский бронежилет. — При сопротивлении разрешаю применить огонь. По последним сведениям члены банды ведут себя спокойно и расслаблено. Надеюсь, все пройдет быстро и без жертв. Ринат коротко кивнул и направился к черному минивэну, обдав напоследок Майского презрительно-холодным взором, от которого майору сделалось не по себе. — Обиделся он что ли? — пробурчал Сергей себе под нос и двинулся за Рогозиной к машине.