Тень самого себя.

      Молодой человек лежал на кровати, много ворочаясь. Сон не приходил довольно долгое время, а кровать казалась самым неудобным местом на котором лежал Эдвард. От волнения сердце будто разрывало, не давая сомкнуть глаза хоть на долю минуты. На красном, мягком ковре оставались отпечатки от ступней доктора. Он сильно нервничал, ведь появилось его отделённое эго, Эдвард Хайд. Его мучила совесть, как он. Джекил нерешительно открыл дверь и направился в комнату хайда. Но его отвлёк полукрик Пула. —Мистер Джекилл! К вам пришел гость. Генри зло косился в сторону лестницы гадая кто же там заявился посреди ночи. —Кто там? Спросил Джекилл. —Мистер Аттерсон. —Пускай идёт ко мне. —Впусти его. Такие перекрикивая были обыденностью. Пул отошёл в сторону и пропустил гостя. Аттерсон бежал будто прямо в объятия Джекила. Как только гость поднялся к доктору, тот вежливо спросил: —Доктор Джекилл, не могли бы вы привести меня к Мистеру Хайду? —Зачем это вам? —У меня есть к нему разговор. —Так уж и быть, дальше по коридору последняя дверь. —Спасибо! Весь на радостях Аттерсон пошел быстрым шагом в сторону заветной комнаты. Он остановился напротив двери и посмотрел в сторону Генри, тот же неподвижно стоял и смотрел прямо на него, не отрывая взгляда. Аттерсон открыл дверь и вошёл внутрь. На кровати он увидел испуганного до чёртиков Хайда, лежащего на кровати, завернувшись практически с головой одеялом. " Наверно в его глазах я выгляжу как его судьба, такой же страшный» Немолодой мистер про себя посмеялся, моментально прикрыв своё лицо маской безразличия. —У меня к тебе есть разговор. Глаза Эдварда стали бегать по комнате, в попытке найти убежище. —Даже не думай что я буду к тебе милосерден. Когда-нибудь ты окажешься на верши правосудия. Так легко избегать проблем, уметь же надо. Я знаю, моя речь бессвязна. И это то что я хочу сказать. Далее начался долгий монолог Аттерсона на тему того что, как же такой упырь как Эдвард, может избегать проблем и наказаний, каждый раз выбираясь сухим из воды. Из речи гостя полились угрозы, расправа, казнь, каторга и многое другое. Множество расплывающихся фигур будто превращаясь в разных мрачных монстров, ходили перед глазами будущего мученика. Дикий ужас пробирал насквозь, сердце билось как сумасшедшее. Унять панику Эдварду из раза в раз не удавалось. Но галлюцинации стали прогрессировать, не отставая ни на шаг. Голос Аттерсона превратился в зловещий хохот. Да и кроме хохота ему были слышны и другие голоса. —ААААААА~ Хайд схватился за голову и орал во всю. Он сорвал голос, теперь был слышен лишь тихий хрип и боль в горле. На душераздирающий крик, мигом прибежал Джекилл. Он оттолкнул Аттерсона и обнял накрыв собой Хайда. Со временем Эдвард успокаивался, всё больше утопая в объятиях доктора. Аттерсон стоял недоумённо, пока не прибежал Пул, и не поволок в сторону выхода. —Тише-тише, успокойся. Всё в порядке, я с тобой. Окончательно успокоившись, темноволосый поднял голову и положил подбородок на плечо Генри. Они вместе легли и лежали так несколько минут. Убедившись что Эдвард уснул, Джекилл пошел к себе в спальню и улёгся спать. Но все же, его мучал один момент. А именно Эдвард. В последние время он сильно начал напрягать учёного, тем что его действия стали не управляемые. Агрессия и крики по ночам стали для Генри почти обыденной рутиной. Но все же, это не правильно. С этой пугающей и не объяснимой мыслью он так и уснул.