He deals the cards as a meditation And those he plays never suspect He doesn't play for the money he wins He don't play for respect Sting «Shape of My Heart»
Джулия устала плакать. Глаза опухли от слез, голова устала от бесконечного перебора мыслей. Неужели, она и дальше будет позволять вытирать об себя ноги? На сколько еще ее хватит? Месяц? Год? Джулия смертельно устала. Ей хотелось лечь и не двигаться. Притвориться мертвой. Отключить голову и стереть все мысли. Возможно ли стереть собственное сознание? «Было бы здорово, чтобы все закончилось, — горько подумала девушка, — я бы хотела исчезнуть, будто меня и не было никогда.» Она бесцельно брела вдоль берега и рассеянно разглядывала гальку под ногами. В былые времена Джулия могла бы попытаться их сосчитать, чтобы успокоиться и взять себя в руки. В детстве это помогало. Она выбирала камушки одного цвета и пересчитывала их пока не успокоится. Иногда счет доходил до ста. Сейчас Джулии понадобилось бы пересчитать весь пляж, пытаясь осознать случившееся и разобраться в собственных чувствах. Джулия любила море. Морской воздух всегда успокаивал мысли и помогал взять себя в руки. Еще в детстве мама приводила ее на пристань и мир казался таким маленьким, по сравнению с бескрайним океаном, уходящим за горизонт. Все переживания меркли. Было бы здорово, если сейчас вода снова поможет ей. Джулия должна была все обдумать и принять важное для себя решение. От этого зависело многое. Очень многое. Черт! Почему каждый выбор во взрослой жизни кажется сложней предыдущего? В жизни Джулии еще не случалось таких серьезных тупиков. Она была расстроена, унижена, раздавлена и… влюблена. Все еще влюблена в него? Какой абсурд! Майкл говорит, что любит Джулию. Он действительно любил ее, но его любовь не подходила под определение, которому учили Джулию. Она думала, что любовь должна быть простой и бесхитростной, когда два человека просто хотят быть вместе и заботятся друг о друге. Улыбки, смех и забота. Ну или, как минимум психологический комфорт. Майкл ведет себя не лучшим образом — он позволяет себе кричать, обвинять и всячески критиковать Джулию. А в последнее время, позволяет себе толкнуть ее или больно удерживать за запястья. Конечно, он всегда был более эмоционален, чем его девушка… — А кто еще тебе скажет неприятную правду? — говорит он, — Близкие люди нужны для этого! Его объяснения звучат настолько логично, что возразить трудно. Да она и не может — на глаза наворачиваются слезы и все аргументы в защиту собственной позиции куда-то исчезают из головы. Остается только растерянность и обида. Джулия чувствует себя рыбкой, которую вытаскивают из аквариума. Глупая и безголосая, пойманная в сеть. Ей остается только жадно хватать воздух, чтобы не задохнуться, и слушать Майкла. Он действительно волнуется и хочет, чтобы Джулия избавилась от всех своих недостатков. Ее нерасторопность часто служит причиной проблем. Майкл злится, когда Джулия опаздывает. А еще у нее не выходит ловко двигаться и на вечеринках он приглашает танцевать других девушек, чтобы избранница сердца не отдавила ему ноги. У Майкла хорошие ботинки, они должны сохранять свой вид. А еще Майкл не хочет выглядеть глупо, поэтому идет на танцпол с другими. Это звучит вполне логично. Тогда почему так не приятно? Джулия не вкусно готовит. Поэтому Майкл стоит за ее спиной и комментирует каждое движение на кухне — чтобы Джулия не забыла посолить еду. А еще Майкл не убирает в своей комнате, потому что это работа его девушки. Его мама всегда говорила об этом. Для него это важно. Когда Джулия не успевает помочь ему по хозяйству, на помощь к Майклу приходят соседки. Только Джулии после них все равно приходится убираться. Она находит слишком много волос на его покрывале, чтобы верить в беспомощность Майкла по хозяйственным вопросам. Джулии кажется, что она ничего не может. У всех ее знакомых получается достичь своих целей, а у нее нет. Джулия черезчур нескладная. Она записалась на йогу, но не дошла до зала — Майкл сказал, что с такими худыми ногами нельзя носить лосины. — Ты слишком костлявая для такой одежды, — прокомментировал он, — не позорься, иди поешь. Джулия проплакала весь вечер и никуда не пошла. Майкл оставил ее «бороться с комплексами», а сам отправился на вечеринку. Джулия до сих пор не может смотреть на свои безобразные коленки и с тех пор надевает широкие джинсы, чтобы скрыть недостаток. — Где твои платья? — спросил Майкл сегодня, — Я хочу встречаться с девушкой, а не с мужиком в штанах. Джулия не придумала, что сказать и соврала, что отвезла их в химчистку. Как она будет объясняться за то, что избавилась от всех юбок из гардероба, девушка еще не придумала. Может, попросить что-нибудь у знакомых? С ней теперь общается только Андреа… Может, Джулия и вправду глупая? Но, ведь раньше она такой не была! В школе она была активным ребенком, пела в хоре и играла на фортепиано. Джулия даже занимала призовые места в городских конкурсах и однажды выступала во Франции с авторской песней. Что-то сломалось в ее маленьком теле, что-то что прежде удерживало голову гордо поднятой. Теперь Джулия часто сутулится и порой чувствует себя ужасно одинокой. Она растеряла подруг, когда стала встречаться с Майклом. Это произошло незаметно, как-то само собой. Джулия постепенно отдалилась от тех, с кем дружила со школы, потому что Майкл занимал все ее свободное время и мысли. — Мы семья, — говорил он, — когда-нибудь мы поженимся. Когда это случится, тоже будешь к своим подружкам бегать? Майкл красиво ухаживал за Джулией. Все было так здорово, что даже не верилось. Долгие романтические прогулки, пышные букеты цветов и комплименты, от которых вспыхивали щеки. Они часами разговаривали по телефону. Майкл задавал ей кучу вопросов, потому что хотел узнать о Джулии все. Иногда мама даже обижалась на Джулию за то, что не может до нее дозвониться по нескольку дней. Майкл заполонил собой все жизненное пространство Джулии и постепенно отдалил от нее всех. Раньше Джулия могла обсудить свои переживания с мамой, но теперь избегала разговоров по душам. Ей не хотелось рассказывать обо всем, что происходит у них в отношениях, чтобы мама не стала относиться к Майклу плохо. Он слишком много значил для Джулии. Наверное, поэтому она отказалась верить Андреа и её обвинениям. Джулия, словно наивная школьница, сказала, что не верит девушке в чьих словах никогда не проскальзывало лжи. Андреа не стала бы врать. Но поверить ей означает признать, что надежды на улучшение тщетны. Почему-то, Джулии было страшно. Она боялась думать о том, что Майкл действительно может изменять ей. Конечно, предпосылок для подозрений было не мало: пароль на телефоне, сброшенные звонки, сплетни в университете, а иногда и личные вещи некоторых девушек, забытые в его комнате. На всё у Майкла находились аргументы: вещи оставлены девушкой соседа, пароль на телефоне защищает от потери данных в случае кражи, сплетни распускают завистники, а сброшенные звонки — это повод вынести ему мозг, потому что Джулия патологическая ревнивица. С одной стороны всё складно, с другой стороны очевидная глупость. Вереница мыслей завела Джулию на старую пристань. Тихое, безлюдное место. Раньше здесь ночевали небольшие катера и разбирали снасти рыбаки-любители. Теперь они причаливали к новому, более широкому причалу, построенному в нескольких сотнях метров от этого места. Джулия сняла босоножки и осторожно, стараясь не занозить ноги, прошла до края брусчатки. Море казалось ровным полотном, уходящим далеко за горизонт. Вода выглядела обманчиво плотно. Казалось, что можно встать и пойти по блестящей поверхности далеко-далеко. — Хотелось бы уметь ходить по воде, — грустно улыбнулась Джулия и просто села на край пристани, уставившись вдаль. Джулия должна прекратить эти отношения. Майкл владеет слишком большим пространством её жизни. Джулия зависит от его мнения и прежде, чем что-то сделать, ищет одобрения своего парня. Так не должно быть. Она стала пугливой и замкнутой, всё время пытается найти в себе что-то не ладное, чтобы исправить. — Я люблю тебя, — говорит Майкл, — а люди должны меняться ради любимых. Ты же тоже любишь меня? После ссоры с Андреа он принёс Джулии цветы. Её любимые амариллисы, завёрнутые в розовую бумагу. А ещё сказал, что Джулии идут распущенные волосы. После ссор старый Майкл всегда возвращается на какое-то время. Вдруг, всё ещё можно спасти? Может быть, Джулия может что-то предпринять, чтобы Майкл изменил своё отношение к ней сейчас на то, что было раньше. Наверное, стоит вернуть юбки в гардероб и, наконец, научиться жарить яичницу, как он любит? В конце концов, Джулия знает его пять лет, и он не всегда был таким раздражительным. Может быть, в его поведении есть её вина? Когнитивный диссонанс от вечно движущегося маятника эмоций сводил Джулию с ума. Их пара каталась на чертовом колесе, которое делало целый круг из ссор, упреков, критики и обид, чтобы на миг подняться к точке перемирия и нежности, а потом круг начинался заново. Джулия была в тупике. Вина и подозрения медленно и верно душили девушку, загоняя ее в ловушку, из которой не будет выхода. Ей было плохо с Майклом, но без него она больше не представляла своей жизни. Кроме Майкла у Джулии ничего не было. Девушка бесцельно вгляделась в горизонт, с трудом балансируя на собственных эмоциональных волнах, и горько заплакала. Боль сжимала сердце и, казалось, оно больше не хочет биться. Джулия не знала, что делать. Всё казалось таким сложным и запутанным! Может быть, лучше броситься в океан? — Эй, — окликнул Джулию незнакомец, — почему вы плачете? — Что? — рассеянно отозвалась девушка, обернувшись на голос. Высокий красивый мужчина, будто сошедший со страниц учебников про античность, стоял в нескольких шагах от неё. Он был одет в джинсы и рубашку поверх майки. Каштановые волосы спускались до плеч, а солнцезащитные очки беспечно болтались на груди, зацепленные за воротник. В руках незнакомец держал два стаканчика кофе. Наверняка, для кого-то важного. Может быть, у него должна быть встреча? Джулия умеет быть не к месту. — Извините, я уже ухожу, — Джулия быстрым движением смахнула слезы, будто этот жест мог заставить их остановиться. — Пирс большой, места хватит, — дружелюбно отозвался он, присаживаясь рядом с Джулией, — кофе хотите? Кажется, тот кому предназначался второй стаканчик, не торопился на встречу? — Я не… — смутилась Джулия. Ее лицо горело от стыда и ужасно чесалось от пролитых слез. Хотелось спрятаться от посторонних глаз, — Не пью ничего из рук незнакомцев. — Хм, — на мгновение он нахмурился, но дружелюбная улыбка быстро вернулась обратно, — тогда позвольте представиться, меня зовут Дон. — А фамилия случайно не Корлеоне? Совершенно идиотская шутка вырвалась сама собой. В этом не было никакого смысла. Ни в разговоре, ни в кофе, ни в знакомстве. Джулия должна была взять себя в руки и убраться прочь. Но, почему-то, не сделала этого. — А вам латте или капучино? — добродушно продолжил новый знакомый. Джулия не успела понять, как разрешила себе принять предложение Дона, и вот она уже пробует предложенный им латте. К слову сказать, очень удачный. — С шоколадным сиропом, — удивилась она, — мой любимый вкус! — У меня хорошая интуиция, — улыбнулся Дон, присаживаясь рядом. Какое-то время они молчали, синхронно устремив взгляды в сторону океана. Тишину нарушал только шум мягких волн и далекие звуки ночного города. Теплый бриз ласкал кожу. Звезды сияли над головами случайных знакомых, боясь отвлечь их от внутренних размышлений. Обычно малознакомые люди, находящиеся рядом, вызывают недоверие или дискомфорт, но не в этот раз. Присутствие Дона казалось совершенно естественным. Рядом с Джулией сидел свободный от оков разума и открытый миру человек. Он просто пил кофе и наслаждался пейзажем без глупых условностей, которыми переполнена голова Джулии. Словно солист какой-то рок-группы, которому взбрело в голову прогуляться среди ночи. Может быть, Дон действительно музыкант? Играет в какой-нибудь группе, выступает на фестивалях, а по ночам ищет вдохновение в отдалении от городского шума? — Так что у вас случилось? — вдруг заговорил мужчина, прервав поток размышлений девушки. — Мой парень… — неуверенно начала Джулия, но тут же замолкла. Стоит ли нагружать другого человека своими проблемами? — Впрочем, долго рассказывать. — Я не тороплюсь, — ободряюще улыбнулся Дон. Это называется эффектом случайного попутчика. Джулия читала в учебнике по психологии об этом. Когда человек вдруг ни с того ни с сего доверяет сокровенную информацию почти незнакомому человеку. Мозг решает, что вы больше никогда не встретитесь и судьба разведет вас по разные стороны жизни, а значит можно сказать, что угодно. Это никак не отразится на твоём будущем, верно? — Не поймите меня неправильно, я не хочу жаловаться. Мне просто нужно разобраться, — оправдалась она, нервно постукивая по крышке стаканчика, — Всё так сложно и запутанно. Он говорит, что любит меня. Но слова расходятся с действиями… Она рассказала Дону всё. Абсолютно всё, что удерживала в мыслях преступно долго. Поначалу слова застревали в горле, но чем дольше Джулия говорила, тем легче ей становилось. Речь превратилась в поток очищающий душу от невыносимой тяжести. Джулия вспомнила про букет цветов после последнего конфликта и его комплименты, чтобы быть честной и объективной рассказчицей. Она старалась рассказывать все, как есть, не утаивая и не сгущая краски. К большому удивлению девушки, Дон действительно слушал. Внимательно и не перебивая, кивал в перерывах между глотками кофе, и даже протянул в нужный момент носовой платок. — А потом Андреа сказала, что видела его с другой девушкой, — в очередной раз за день всхлипнула Джулия. Слезы бежали по раскрасневшимся щекам ручьём, размывая чудесный пейзаж перед глазами, но она не могла их остановить, — и я… Я ушла с ним, Голос Джулии дрогнул. Душу сводила жуткая боль, будто в неё вонзили и провернули кинжал, — Я не хочу верить, что это правда. Но, Андреа никогда не врала мне. Ей незачем обманывать меня. Джулия отставила кофе в сторону и закрыла лицо ладонями. Невероятный стыд вдруг обрушился на девушку. Он, словно холодный душ, сбил дыхание и заставил её испугаться своей откровенности. Джулия судорожно вдохнула, безуспешно пытаясь успокоиться, и разрыдалась. Глупая! Какая же она глупая! — Я не согласен с позицией этого парня, — мягкий и уверенный голос. Дон осторожно коснулся рук Джулии и отнял их от лица, — он ведёт себя, как мудак. Разве нормальный мужчина будет самоутверждаться за счёт девушки? Он тебя на руках носить должен. — С чего бы, — всхлипнула девушка. — Если бы он был рожден скорпионом, был бы шанс оправдать такую природу поведения и суждений. Только скорпион жалит всех без разбора. Человеку подобные привычки чужды. Единственный в мире человек, который принимает этого кретина, не должен страдать, — Дон говорил так легко, будто размышлял вслух, — Ты себя недооцениваешь, Джулия. Ты невероятная красавица. Блеск в глазах ещё не утрачен, душа чистая и добрая, а голос звучит, как арфа, — Дон помолчал и небрежно, будто озвучивал очевидное, добавил: — Если хочешь знать моё мнение, он тебя не достоин. Джулия изумлённо взглянула на Дона, пытаясь сообразить смеётся ли он над ней? Было так легко верить в свою никчёмность, но довериться собственному слуху оказалось гораздо сложнее. Она не ожидала услышать такие слова от мужчины. Ей никогда не говорили на столько красивых комплиментов. Неужели он действительно считает Джулию красивой? А как же худые коленки? — Ты мучаешься потому, что не имеешь доказательств его измены? — неожиданно прямо спросил мужчина, — Наверное, сложно принять решение, когда мысли спутаны, а правда вечно ускользает от взгляда. — Да, — неуверенно кивнула девушка. Удивительно, он действительно её понял. Если бы Джулия имела неопровержимые доказательства, то смогла бы поступить правильно. Все, что Джулия имела сейчас — это путаница из чувств и мыслей. Подозрения смешались с аргументами Майкла, а любовь сплелась с тревожностью и страхом расставания. При сто процентном зрении Джулия была слепа, как котенок, и двигалась по инерции на ощупь. — Хочешь ли ты видеть истину, чтобы быть уверенной в том, что говорит твой Майкл? — повернулся к Джулии собеседник. Добродушная улыбка жутко располагала к себе. Дон говорил с ней, как с маленькой девочкой верящий в волшебство, будто в его силах действительно была возможность исполнить её желание. Эдакое божество, которое посчастливилось встретить потерянной девчонке. Так красиво, что даже забавно. Джулия улыбнулась мужчине в ответ и горько хохотнула: — Да. Было бы отлично. Дон с интересом посмотрел на неё. Джулия не успела отвести опухшие от слез глаза и попала в капкан мягкого мужского взгляда. В Доне всё было правильно: черты лица, строение тела, мысли. Почему она думала так? Джулия не могла сформулировать ответ на этот вопрос, она просто знала. Какая разница в чем дело, если происходящее невозможно? Невероятно красивый мужчина сидел рядом с ней — девчонкой с худыми коленками, и проявлял искреннее участие. Он угостил её кофе и назвал красивой, выслушал монолог полный боли и отчаяния. Разве это может быть правдой? Наверняка, она просто уснула на пристани и видит чудесный сон. Контакт взглядов длился целую вечность, но Джулия не могла заставить себя отвернуться. Мир, будто по волшебству, сузился до пары участливых глаз напротив. Дон завладел вниманием девушки целиком и полностью, подчиняя её сознание себе. Будь у Джулии желание сопротивляться, она бы запаниковала, но мужчина не был опасен. Даже тогда, когда Дон приблизился к Джулии так близко, что его дыхание обожгло её губы, девушка не отстранилась. — Тогда я дарю тебе эту возможность, — произнес Дон и мягко поцеловал Джулию. Она с трудом отдавала себе отчёт в собственных действиях. Мир вокруг смазался и закружился, унося за собой поднимающуюся в груди панику. Если бы голова Джулии не отказалась соображать, Джулия непременно бы прекратила преступление против своих отношений, но сознание ускользало от девушки. Джулия инстинктивно ответила на поцелуй. А когда Дон отстранился и взглянул ей в глаза, она потеряла сознание.***
Мама всегда говорила, что нельзя принимать ничего из рук незнакомых людей. Джулия помнила ее наставления, но нарушила их. Что ей дало одно лишь имя? Разве оно рассказало о характере или прошлом человека, сидящего рядом? Что случилось? Он что-то подмешал ей в кофе? Нет. Если бы Джулия приняла наркотики, у неё почти наверняка были бы головные боли. Тогда почему она отключилась? Мысли плутали и путались за прикрытыми веками, вытесняя смущением и растерянностью недавний сон. Быть может, пока она спала, произошло что-то ужасное? Что-то, о чем Джулия не захочет даже думать? Она читала столько историй о пропавших девушках, принявших угощение от посторонних людей, что подозрения о собственной участи одолевали с лихвой. Прежде, чем открыть глаза, Джулия прислушалась. Тишина. Ни моря, ни шума удаляющихся машин, ни чужого дыхания рядом. Блаженная тишина, навевающая страшные мысли. Может быть, она заперта в подвале? Не в силах терпеть неизвестность, Джулия распахнула глаза и в ужасе подскочила, ударившись головой о спинку собственной кровати. Она узнала окружающее пространство. Удивительно, но Джулия была в своей комнате. — Что за чертовщина? Наверное, ей приснился на редкость реалистичный сон. Как иначе можно объяснить незнакомца, кофе и поцелуй? Если его породило грустное подсознание, тогда ничего страшного не стряслось. Но почему Джулия не помнила, как оказалась в общежитии? Она помнила разговор с незнакомцем, чье имя безвозвратно стёрлось из памяти, но не удержала в голове путь до собственной комнаты? Неужели, Джулия действительно позволила другому мужчине прикоснуться к себе? Ограничились ли они поцелуем? — Ничего не помню, — простонала девушка, пытаясь восстановить прошлый вечер. Воспоминания обрывались после мягкого и нежного поцелуя. Губы как-то странно потеплели от мысли о незнакомце, и Джулия покраснела от вновь настигшего её стыда. В отчаянии девушка заглянула под одеяло и обнаружила на себе тоже бельё, что надевала вчера. Стало немного спокойней. Джулия уже было хотела отправиться в душ и привести себя в порядок, но резкий стук в дверь выбил из неё всю решимость. — Эй! Ты, грёбанная потаскуха, — до боли знакомый голос заставил Джулию вздрогнуть, — открывай! Майкл без стеснения колотил в дверь, будто хотел, чтобы на звуки сбежалось всё общежитие. Сердце Джулии пропустило удар от страха. Мыли о реальности воспоминаний испарились по щелчку. — Открывай! Я знаю, что ты там! На негнущихся ногах девушка подошла к двери и с трудом отперла её. На пороге стоял разъярённый Майкл. Его глаза пылали от злости, а ноздри угрожающе широко раздувались при каждом вдохе. — Говорят, что вчера тебя никакущую принёс какой-то мужик, — проорал он, — Это так? Джулия не могла так поступить. Она ни за что бы не позволила себе лишнего и уж тем более не пустила бы незнакомца в общежитие. Мысли предательски путались, а близость Майкла еще больше усложняла попытки восстановить хронологию произошедшего. От страха Джулия не могла собрать мысли во едино. — Что ты такое говоришь? — выдавила из себя девушка. — Отвечай мне, — Майкл угрожающе шагнул на неё, вынуждая девичье сердце тяжело опуститься, — с кем ты была здесь? Решила, что можешь изменять мне и я не узнаю? Джулия инстинктивно отступила на шаг, но Майкл быстро приблизился к ней и в ярости ухватил ее за шею. Он притянул Джулию к себе и злобно прошипел: — Отвечай мне, дрянь! Джулия испуганно взвизгнула и инстинктивно схватила Майкла за плечи, надеясь оттолкнуть его от себя. Силы были совершенно не равны. Майкл не сдвинулся с места от слабого толчка, но с Джулией вдруг случилось что-то странное: ее ладони похолодели и зрение потеряло привычную четкость; во рту пересохло и тело пробрала внутренняя дрожь, похожая на вибрацию; мысли закружились в неведомом вихре, уводя сознание девушки за собой. Окружающий мир закружился следом, превращаясь в палитру смешанных цветовых пятен без смысла и формы. Джулия потеряла ориентацию в пространстве, пошатнулась и, пытаясь удержать равновесие, крепче сжала плечи Майкла. — Эй, — где-то далеко послышался голос, сменивший гнев на зарождающуюся тревогу. Кто-то нажал на рычаг и круговорот остановился. Яркая вспышка ослепила Джулию и все замерло: мир, время, ее собственные чувства. В один миг все, что Джулия знала прежде, вдруг перестало существовать и иметь значение. В ее голове неожиданно наступил порядок. На смену хаосу пришла кристальная ясность и небывалая уверенность в собственных суждениях. Джулию поглотило видение. Яркое, словно день, и отвратительное, как гниющее мясо. Майкл, запыхавшийся и румяный от физической нагрузки, надевает футболку и смеется. К нему со спины прижимается очаровательная блондинка. Она шепчет ему на ухо что-то неразборчивое. Майкл ухмыляется, почти по-звериному, и произносит: — У нас есть еще пол часа, пока она не освободилась. Девушка смеется и увлекает его на кровать. Джулия видела ее в кампусе. Кажется, блондинка учится на маркетинге? Она же совсем еще юная… Джулия слышала ее смех, чувствовала запах духов, секса и предательства. Видение вспыхнуло, словно молния, и на смену ему пришло другое: Майкл сидит в баре в окружении друзей из футбольной команды. Играет музыка, парни разливают текилу по стопкам. — Кто эта брюнетка? — спрашивает Майкл, разглядывая первокурсницу у барной стойки. Невысокая, коротко стриженная и очень пьяная. Она улыбается ему, потягивая коктейль из цветной соломинки. — Мэдди? — уточняет Тони, — Эта малышка с первого курса астрономических наук. Черт, ребята, кому вообще нужна астрономия? — Джулия не будет ругаться? — поддевает Бредли. — А она умеет ругаться? — смеется Тони. — Кто вообще такая Джулия? — ухмыляется Майкл и направляется к первокурснице. Джулия видит ее лицо: широко распахнутые глаза, полные губы, нарумяненные щеки. У Мэдди короткая модная стрижка и очень пьяный взгляд. Она спотыкаясь следует за Майклом в туалет и почти не понимает, что делает, когда запирается с ним в одной кабинке. Мелькают губы. Его руки грубо сжимают бедра первокурсницы. Она жалобно стонет, смирившись с необдуманным выбором. Майкл довольно рычит. — Мы увидимся завтра? — Мэдди стыдливо натягивает трусики, стараясь больше не касаться стенок кабинки. Они исписаны маркером и совершенно точно кишат бактериями. — Зачем? — Можем сходить куда-нибудь, — предполагает она. — Типа на свидание? — Да. — Это был просто секс, милая, — Майкл смеется ей в лицо и добавляет: — мы с тобой не знакомы и встречаться нам больше незачем. Ты уже показала мне на что способна. Боюсь, дальше мне будет не интересно. Яркими вспышками образы сменяли друг друга. Одна девушка превращалась в другую, между ними появлялась покорная Джулия, не смевшая подать голоса, и футбольная команда, которой было дело до похождений ее парня. Неизменным связующим звеном видений оставался только сам Майкл — самоуверенный, похотливый и высокомерный. Обманщик и предатель — вот его истинное лицо. Джулия увидела всех с кем Майкл успел разделить постель во время «отношений» — каждую несчастную первокурсницу, которая обольстилась его вниманием и пошла на зов лжеца. Многие из них плакали. Другие злились и обещали превратить его жизнь в ад, грозились рассказать все Джулии, когда узнавали о ней. Таким Майкл обещал испортить репутацию рассказами о том, что он был не один, а со всей футбольной командой. Кажется, угрозы действовали, если никто так и не смел открыть глаза Джулии. Никто, кроме… — Ты лжец, — прошептала Джулия, с трудом возвращаясь в реальность. Как она могла так долго не замечать очевидного и позволять ему издеваться над собой? Почему человек с таким поганым нутром был ей дороже всего на свете? — Что?! Отвращение к человеку напротив градом обрушилось на Джулию. Она ни на секунду не сомневалась в правдивости видений. Кто-то сорвал завесу сплетенную из лжи и манипуляций и явил Джулии правду. С ней случилось что-то безумное. Что-то, что не поддавалось объяснениям, но открыло глаза на истинную суть Майкла. Джулия видела его насквозь. Каждый фальшивый жест, каждую лживую фразу, все его эгоистичные намерения стали понятны, как прочитанная книга. Он никогда не любил ее. — Лжец! Обманщик! Ты — Майкл, отвратительный, мерзкий, предатель! — Ты что несешь? — возмущение в интонации смешалось с растерянностью. Конечно, он не ожидал, что Джулия посмеет так говорить. Джулия ощущала его чувства ладонями — смятение, подозрение, гнев. Ее руки служили приемником, какой-то особой частоты, которая транслировала эмоции и намерения парня напротив прямиком в ее голову. Джулия знала о нем все. Видела каждую деталь уродливого внутреннего мира также ясно, как тень от столба в солнечный день. Тошнота поднималась по пищеводу от его присутствия, еще немного и Джулию вывернет прямо на любимые ботинки Майкла. Девушка изо всех сил толкнула Майкла в грудь, вынуждая его отшатнуться, и гневно взглянула ему в глаза. Кажется, отвращение перебороло страх перед ним. Ей хотелось отмыться от грязных прикосновений, лживых слов и собственных глупых мыслей, выгораживающих Майкла. Хотелось избавиться и очиститься от него. Уничтожить любое упоминание об этом человеке и никогда не видеть его. — Ты жалкий изменщик и козел! Думал, что я дура и никогда ничего не узнаю? — она продолжила наступать в сторону Майкла, поджимая его к двери. — В чей бред ты поверила? — попытался перетянуть чашу весов в свою пользу человек-фальшивка. — Настоящий лживый гад, — неожиданно для себя девушка засмеялась, — давай я перечислю некоторые имена, а ты сам решишь кто именно? Саманта Браун, Ребекка Смит, Ли Сун, Альберта Эрис, бедняжка Мэдди Микельсон, чертова Энни Джекил… Мне продолжать дальше? Элис, Роза, Джил, Меган, Лана, даже Хизер. Лицо Майкла бледнело с каждым произнесенным вслух именем. Он был растерян. Впервые за все пять лет Джулия видела его обезоруженным. Он был пойман с поличным и, судя по бегающему взгляду, пытался понять где допустил ошибку. Джулия всегда была покорной и робкой, а теперь ни с того ни с сего в ней проснулась сила. Совершенно не удобно для Майкла, привыкшего к послушному аксессуару рядом. — Я не понимаю о чем ты говоришь, — перешел в наступление Майкл, — Кто это такие? — Слишком большой список? — усмехнулась Джулия, наслаждаясь долгожданным чувством освобождения в груди, — Каких-то имен не вспомнить? — Давай поговорим нормально, — сбавил тон лжец, — Джули, мы же семья и когда-нибудь поженимся. Подумай, что ты творишь. Рушишь наше счастье из-за чьих-то глупых сплетен? Джулия засмеялась во весь голос. Прежняя Джулия повела бы себя «правильно». Наверняка, она сбавила бы тон и принялась слушать очередные «логичные» доводы Майкла в защиту собственной позиции. Она, совершенно точно, взяла бы ответственность за ссору на себя, проглотила бы все притянутые за уши аргументы, и потом пыталась бы вернуть парню доброе расположение духа. Майкл рассчитывал, что так случится и на этот раз. Но он не знал, что старой Джулии больше нет. В хрупком девичьем теле появилась сила. Неведанное прежде, пьянящее чувство смелости разливалось по венам. Пробужденное от иллюзорной пелены сознание прояснилось, разрушились конструкции возведенные манипуляциями, треснули стекла розовых очков. Глаза Джулии открылись и ясно видели все, чего прежде не замечали. Она дышала, глубоко и по-настоящему. С жадным наслаждением, будто только, что вынырнула из-под слоя грязной воды. — Все кончено. Убирайся, — сквозь смех приказала девушка, — видеть тебя не хочу. Она вновь толкнула парня в грудь и заставила его переступить порог своей комнаты. В конце коридора собралась небольшая компания зевак. Наверное, подтянулись на непривычно громкие крики из комнаты Джулии. Среди них была Ли Сун — одна из тех девочек, которая поддалась очарованию Майкла. Она прислушивалась к разговору и иногда поглядывала в их сторону. Но Джулии было плевать. Пусть весь кампус узнает, что Майкл вычеркнут из ее жизни. Раз и навсегда. — Брось, детка, — замурлыкал он, смущенный лишним вниманием, — ты же это не в серьез. Давай поговорим спокойно? Больше всего на свете Майкл ценил свою репутацию. Он хотел оставаться хорошим для других в любой жизненной ситуации. Теперь Джулия отчетливо это видела. — Я сказала, — твердо произнесла Джулия, буравя его взглядом, — пошел вон. И не смей показываться мне на глаза. — А то что? — уязвленный Майкл перешел на злой шепот. Как жаль, что Джулия осознала слабость его духа так поздно. Она столько времени потратила впустую, заботясь о его чувствах и ущемляя свои. — Иначе я расскажу всему университету, что ты переспал с футбольной командой, — Джулия выдержала паузу и убедившись, что привлекла внимание Ли Сун, громко и четко добавила: — с каждым из парней по очереди за один вечер. Майкл побледнел. Ли Сун не сдержала удовлетворенной улыбки и одарила Джулию восхищенным взглядом. Компания в конце коридора в голос рассмеялась. Лицо Майкла постепенно покрывали красные пятна. Ой, кажется, слова Джулии его задели… какая жалость. — Ты… Ты… Да как ты… — запыхаясь от возмущения начал он, но у Джулии больше не было интереса к данному разговору. Она наградила его взглядом, полным презрения, и решительно захлопнула дверь. Майкл принялся колотить в дверь, остервенело кляня ее и покрывая ядовитым потоком оскорблений. Он обещал вытащить Джулию за волосы из комнаты и «научить ее уважать мужчину», рычал, пыхтел и безрезультатно дергал дверную ручку. Но Джулии не было до него никакого дела. Чья-то невидимая рука волшебным образом обрубила все чувства, что теплились в груди Джулии прежде. Кто-то освободил ее от созависимости и бесконечной череды предательства собственного я. И, кажется, она знала кто. За дверью послышались голоса, призывающие Майкла успокоиться, затем звуки борьбы и сопротивления. Кажется, парням из компании Ли Сун надоело наблюдать за цирком у ее двери, и они увели Майкла в неизвестном направлении. Джулию больше не интересовала судьба этого человека. Теперь их ничего больше не связывало. Она открыла шкаф, порылась в стопках с вещами и, выдернув необходимое, наконец, отправилась в душ.***
Soundtrack: Guns N' Roses — «Sweet child o' mine» Когда солнце скрылось за горизонтом, Джулия покинула университетскую территорию и направилась в место, о котором думала на протяжении всего дня. По дороге она зашла за кофе и весь путь улыбалась. Тяжесть в груди ушла вместе с мыслями о Майкле, на их место пришли невероятная легкость и радость. Джулии казалось, что под ее ребрами, наконец, расцвели цветы, которым очень долго не хватало места. Стоило раньше прогнать Майкла из своего сердца. — Оказывается, это не сон, — улыбнулась девушка, снимая обувь у старого пирса. Сегодня Дон был одет иначе, но Джулия все равно узнала его со спины. Белая борцовка контрастировала с черной рубашкой, повязанной на поясе, и с замысловатыми вытатуированными узорами на спине. Орнамент тянулся от затылка до локтей, покрывая плечи и лопатки. Ее знакомый сидел на том же месте, свесив ноги с края причала, и беззаботно наблюдал за движением волн. — Абсолютная реальность, — отозвался мужчина, обернувшись на голос. — Ты будешь латте или капучино? — Капучино. Джулия протянула собеседнику стаканчик и присела рядом, подобрав под себя ноги. Какое-то время они вновь молчали, изучая тихий водный пейзаж и отражение ночного неба в густой воде. Звуки города казались совсем тихими и незначительными, растворяясь в мерной мелодии волн. Все теперь казалось неважным в сравнении с тем, что знала Джулия. Ей было комфортно рядом с этим мужчиной, не смотря на то кем он являлся на самом деле. Дон вовсе не рок-музыкант, которому взбрело в голову прогуляться среди ночи. Он любит музыку, но не играет ни в какой группе и на фестивалях не выступает. От Дона пахнет свежестью и морской солью, а внешняя расслабленность отнюдь не истинная ипостась. Обычно Дона изображают иначе — в полный рост, окружённого дельфинами и морскими коньками. В иллюстрациях на страницах учебников он сжимает в руках трезубец, покровительствует морякам и скачкам. По разного рода источникам Дон вызывает и успокаивает бури, повелевает морскими чудовищами и наделяет своих почитателей способностями сверх-чувствования. Его не встретишь в городе, где нет водоёма, и до недавних событий Джулия даже не представляла, что он действительно существует. И зовут его по другому. — Я знаю кто ты такой, — нарушила тишину девушка, — я теперь все про всех знаю. С самого утра только и делаю, что пытаюсь не всматриваться в мелькающие образы. У людей в головах так много… — она постаралась подобрать подходящее слово, которое могло бы характеризовать калейдоскоп подсмотренных за день секретов, — всякого. — Я знал, что ты оценишь подарок, — улыбнулся Посейдон, отхлебнув кофе, — разобралась со своими вопросами? Небрежность слов не утаила от девушки самодовольство повелителя морей. Теперь Джулия видела всё, что скрыто. Джулия чувствовала приятную вибрацию, исходящую от мужчины и точно знала, что Посейдон гордился ее решением. Искренне. Посейдон одарил Джулию самым ценным даром на свете — ясно видеть истину. Теперь девушка была свободна от лжи и манипуляций. К ней вернулся здравый рассудок, который Майкл почти отнял. Джулия была безмерно благодарна древнему божеству за подарок. — Да, спасибо. Правда, в первые пару часов я думала, что у меня развилась шизофрения. А до этого была уверенна, что ты мне привиделся или накачал меня какой-нибудь дрянью, как маньяк из кино, — Джулия засмеялась, удивляясь легкости собственных слов. Кажется, Посейдон подарил ей не только ясновидение, но и смелость, — А Майкл и вправду мудак. — Истина не обжигает разум? — поинтересовался Дон, не скрывая хитрых интонаций. Подумать только, Джулия пьет кофе с настоящим древним божеством и не думает, что свихнулась. Чудеса и только. Вот уж, действительно, удачное знакомство. Она чувствовала неподдельный интерес Посейдона и знала, что может говорить с ним честно. Джулия улавливала его энергию нутром, ощущала почти инстинктивно. Также четко и понятно, как видела тайны Майкла и других людей на протяжении дня, но на ином уровне. Без картинок и образов, в виде ощущений на физическом и ментальном уровнях. Джулия чувствовала обволакивающее тепло, исходящее от мужчины, и впитывала его каждой клеточкой своей кожи. Так чувствуется покровительство высших сил? — Я давно себя такой бодрой не чувствовала, — честно призналась Джулия, — Что ты сделал со мной? — Посвятил в Нереиды, — буднично сообщил он. — Сделал морской русалкой? — скептически уточнила девушка, — Хочешь сказать, мне придется жить под водой? У меня отрастет хвост, появится чешуя и все такое? — Современные знания, дошедшие до вас не точны. Нереиды не русалки. Это морские нимфы, которые прежде обитали в серебряных пещерах на морском дне, занимались искусством и помогали морякам. Они отличались добрым сердцем и любовью к людям. Сейчас нереид почти не осталось и я уже очень давно не встречал подходящей кандидатуры. А, когда увидел тебя сразу понял, что ты подходишь, — улыбнулся Дон, — Не переживай. Ты сможешь жить, где захочешь. Под воду в качестве полноценной нимфы сможешь перебраться, только, если умрешь, совершив подвиг. Но пока не думай об этом. Живи свою жизнь, в ней не произошло чрезвычайных изменений, — он выдержал паузу, позволяя девушке переварить полученную информацию, и смеясь добавил: — Можешь считать, что стала кем-то вроде экстрасенса. Начни гадать за деньги, это тебя прокормит, если понадобится. Прежнюю Джулию, наверняка бы смутил этот ответ. Она могла бы засмущаться или не поверить сказанному мужчиной, но новой Джулии ответ пришелся по вкусу. Дар покровителя морей все же внес в жизнь Джулии одно чрезвычайное изменение — теперь она могла принимать правду, как данность, не оспаривая и не маскируя ее. Нереида — значит нереида, и никакие игры разума с доводами вроде: «этого не может быть» не допускались. По всей видимости, безоговорочное принятие истины — часть супер способностей нереид. Поразительные изменения за двадцать четыре часа. — Все, что я вижу — правда? — Ты знаешь, — бог морей лукаво подмигнул, увлеченно разглядывая лицо девушки. Да. — Поцелуй тоже был реальным? — поддержала флирт Джулия. Когда тебе известны мотивы сидящего напротив, заигрывать оказывается легко. — Да, но носил сугубо ритуальный характер. Посейдон испытующе взглянул на Джулию, вынуждая её вновь угодить в капкан глубоких глаз. В них крылась глубина мировых вод — вся мудрость и сила, заточенные в бескрайнем океане. Он знал гораздо больше, чем говорил, и девушка чувствовала это. С древних времен до настоящих дней Посейдон наблюдал за жизнью стремительно изменяющейся вокруг него и каждая сотня лет была в нем. Век за веком он впитывал мудрость цивилизаций, становился свидетелем человеческих бед и ошибок, хранил мировой океан и направлял тех, кто ему приглянулся. И при всем колоссальном опыте и могуществе Посейдон оставался Доном — мужчиной с душой рок-музыканта, с которым Джулия чувствовала себя уютно. Вот, чудеса. Джулия видела истинную красоту древнего божества и ей до дрожи захотелось прикоснуться к нему. — В какой-то степени даже жаль, — театрально вздохнула девушка, — если бы был обычный поцелуй, мы с Майклом были бы квиты. — Если хочешь помогу сравнять счёт, — улыбнулся Посейдон, притягивая Джулию к себе за подбородок. Ответ вслух не требовался. Посейдон считывал мотивы и помыслы гораздо искусней, чем его протеже. Они оба хотели этого и причин отказываться от близости не имели. Джулия позволила Посейдону уложить её на лопатки и даже не заметила жёстких досок упершихся ей в спину. Руки мужчины осторожно изучали девичью фигуру, а умелые губы покрывали поцелуями лицо и шею. Джулия отвечала на прикосновения Дона утопая в его объятиях и растворяясь в чувстве безопасности, исходившим от него. Мужские губы — мягкие и горячие, проложили дорожку мокрых поцелуев от ключиц до пупка. Ловкие пальцы избавили Джулию от одежды. Прочь полетели шорты и майка с принтом, которая когда-то раздражала Майкла. Воздух вибрировал от энергий, море шумело громче. Джулия доверилась незнакомцу, который сделал для неё больше, чем любой другой мужчина. И по иронии судьбы он оказался древним божеством. Кто бы мог подумать, что Джулия — еще вчера ненавидящая свои худые ноги, сегодня забудет о навязанном мифе нескладности своего тела и позволит себе самозабвенно касаться лица самого прекрасного мужчины, которого когда-либо встречала. Она тянулась к губам Посейдона и получала распаленную нежность повелителя вод. — Ты безумно красивая, — выдохнул мужчина, заправляя волосы Джулии за ухо. Он смотрел ей в глаза, заглядывая в самые дальние уголки, где прятались заветные желания девушки. Посейдон видел ее насквозь и умело выманивал чувственную сторону женской души наружу, — ты должна это знать. В первые в жизни Джулия верила в комплимент. Она знала, что Посейдон действительно так считает. Его дар пульсировал под рёбрами Джулии, отзываясь приятным теплом в ответ на искренность. Дон смотрел на неё горящим взглядом, полным желания и восхищения. Он любовался женской природой, заключённой в женском теле. Рассматривал её, словно произведение искусства, и с большим уважением прикасался к самым нежным участкам кожи. Майкл никогда не прикасался к ней так. Его движения были грубы и поверхностны, а Посейдон пробуждал каждую клеточку девичьего тела от долгого сна. Джулия выгнулась и кротко простонала, когда Дон развёл её бёдра в стороны и провёл языком по внутренней части. Он стянул трусики с девушки и продолжил танец прикосновений. Низ живота приятно напрягся, когда Посейдон добрался до заветного места. Его язык выводил орнамент удовольствия между влажными складками, а ладони крепко сжимали бедра Джулии. Девушка отдалась ощущениям и отпустила контроль над разумом. Небо над головой казалось ближе с каждым движением, звезды сияли ярче в ответ на сладкие стоны. Постепенно в теле поднималась волна удовольствия, грозящая вот-вот обрушиться на сознание Джулии яркой вспышкой. Она слышала всплески волн о берег, чувствовала своё тело, как никогда прежде, и знала чего хотела. Джулия хотела быть сверху. Она притянула Посейдона к себе и ловким движением уложила его на спину. Блеск в глазах мужчины подстегивал решимость Джулии, и она поспешила помочь ему избавиться от одежды. Античная красота однозначно была списана с него. Чёткие выверенные линии мужского тела соответствовали известным истории искусств пропорциям. Лицо, шея, плечи, каждый участок его фигуры являлся прототипом созданных статуй в честь божества моря. Они простонали в унисон, когда Дон вошёл в Джулию. Горячие губы слились в поцелуе, возбуждённые тела сплелись в единое целое. Внутренние мышцы обхватывали член Посейдона, доставляя удовольствие обоим. Женские ладони скользили по мужской коже, изучая часть вытатуированного орнамента дорисованного на груди. Медленно, удивляясь своей уверенности, Джулия выпрямила спину и начала двигаться. Посейдон не сводил с неё глаз. Мужское желание, кипело в расширенных зрачках, словно магма. Поднимая и опуская, бедра Джулия протяжно стонала, наслаждаясь процессом и ощущением естественной наполненности внизу живота. В конце-концов, она осмелела на столько, что дотронулась до собственной груди и самозабвенно принялась ласкать себя на радость Посейдону. Он приподнялся на руках и, рыча, сорвал влажный поцелуй с губ Джулии. — Настоящая морская нимфа, — выдохнул мужчина, прильнув к девичьей шее. Горячие губы коснулись самого нежного места. Ладонь мужчины огладила женскую спину, очертив нежную линию вдоль позвоночника, и опустилась на тонкую талию. Сердце Джулии едва ли не выпрыгнуло из груди от наслаждения. Она протяжно застонала, ускоряя темп и к низу живота потянулись сигналы от всех нервных окончаний. Постепенно они сплетались в чувственный узел, вынуждающий неметь кончики пальцев от удовольствия. Дыхание сбилось. Сознание ускользало. Воздух казался вязким и липким, кожа покрылась испариной. Посейдон притянул Джулию ближе и подхватил её бедра руками, помогая девушке двигаться не сбавляя темп. Она чувствовала его внутри себя и была счастлива. Потому, что встретила лучшего мужчину на свете. Потому, что вышла из абьюзивных отношений и больше никогда не предаст себя. Потому, что ощущала страсть Посейдона каждой клеточкой тела и души, зная, что это искренне. Ритмичные движения сплелись с наслаждением. Горячая волна поднималась в девичьем теле с каждым толчком. Стоны сливались с шумом моря, разбивающего волны о берег в такт движениям повелителя вод. Джулия запрокинула голову и устремила затуманенный взгляд к небу. Полотно, усыпанное звёздами, казалось бескрайним и глубоким, как глаза Посейдона. Сладкая тяжесть сконцентрировалась внизу живота. Джулия впилась ногтями в тату на спине мужчины. Дыхание замерло. Мышцы напряглись до предела. Посейдон резче притянул девушку к себе и впился в её губы. Разряд тока пронёсся по телу, ослепляя любовников разом. Джулия закричала, чувствуя сладкое расслабление и дрожь в конечностях. Посейдон прорычал ей в губы и удерживал до тех пор, пока девушка не затихла. Они лежали на старом пирсе, совершенно голые и счастливые. Одежда была ни к чему, она совершенно не имела значения. С этого дня в жизни Джулии вообще многое перестало иметь значение. Дыхание постепенно выравнивалось, температура тела также приходила в норму. Только чувство радости никуда не ушло и двое случайных любовников оставались рядом. — Видишь, вон там, — Посейдон указал рукой на яркую звезду от которой тянулось созвездие, — это Цитус. Теперь его называют Кит, но прежде, чем попасть в созвездия, он был огромной морской зверюгой. Я его страшно любил. Научил разным фокусам, брал на скачки… Джулия слушала каждое слово, наслаждаясь моментом. Увидятся ли они ещё? Будут ли продолжаться их отношения? Джулия пока не знала. И это не имело никакого значения. Посейдон открыл для неё целый мир и в этом мире девушка пробудилась от долгого сна. Джулия знала только одно — в её жизни не было ничего лучше, чем эта ночь.