*****
Гости уже вовсю веселились, танцуя и распивая шампанское. Кто-то уходил в сады, чтобы посекретничать, молодые пары прятались в кустах и тихо целовались. Милу и Диаспору уже много раз приглашали на танец, но они кокетливо отказывали половине из кавалеров, если считали их не лучшей компанией для себя. Они был одеты почти одинаково, специально. У нарнийской принцессы было красное платье с пышной юбкой и белая нижняя рубашка с широкими рукавами, а у гальмианской — всё то же самое, только расцветка была зеленой. Но в волосы обеих были вплетены золотые ленты, которые блестели, сливаясь со светлыми волосами. — Посмотри на ту девицу, — Мила указала на девушку примерно их возраста, одетую в длинное платье цвета слоновой кости, расшитое рюшами. Юбка у него была шире уровня плеч гостьи, а на голове красовалась шляпка с пером. Кто-то бы, без сомнения, посчитал этот наряд очаровательным, но Мила высказалась о нем по-другому: — Какое убожество! Это преступление против прекрасного вкуса и этого бала! — А, это дочь леди Рене, Кларисса. Мы много раз уже с ней ругались. Она просто завидует, что мой отец в сорок три года всё еще выглядит, как завидный мужчина всего мира, а её отец, как фигляр, — отмахнулась Диаспора. — Зато смотри, как блестит тот золотой сервиз, который мы выбрали! Да знать от него глаз оторвать не может! — Точно, особенно тот господин! — Мила рассмеялась в ладошку, глядя на какого-то чудака, который рассматривал свое отражение в золотом блюдечке. Он будто бы пытался понять, точно ли оно не поддельное. — Папа говорит, что иностранцы, которые приезжают сюда в качестве гостей или шпионов, должны видеть, что хоть и Гальма — всего лишь небольшой остров, она располагает всеми средствами к существованию и к роскошной жизни. А еще больше должна это понимать знать, большинство из которой только и думает, как бы прибрать часть нашей власти к рукам, — Диаспора сейчас выглядела, как заядлая интриганка. — Видишь вон ту женщину, которая играет на виолончели? — принцесса указала на оркестр. — Это наша шпионка, которая подслушивает разговоры и доносит отцу. Папа и мама знают всех шпионов в лицо и специально озвучивают при них нужную информацию. Иногда Джон их вылавливает и накладывает штрафы. — Твой папа действительно мудрый король. Мой папа тоже лестно отзывался о нем. — Да, и мой о твоем тоже. Гальма и Нарния должны держаться вместе из-за постоянной угрозы со стороны Тархистана и Тельмара. И мы все — друзья. — Это ты сегодня выучила? — к девушкам подошел Орландо, а вместе с ним и Дерек. — Раньше ты не знала, в какой стороне находится Тельмар. Взялась за ум? — Нет, но я охотно запоминаю то, что рассказывают родители, — нисколько не смутилась Диаспора. Её вообще было довольно трудно застать врасплох. — Принц Дерек, рада видеть вас снова. Помните танец, который мы с вами разучивали? Сегодня, когда в нем будут кружиться родители, то же самое должны делать после полуночи и мы. — Разумеется, принцесса, — Дерек улыбнулся ей. — Ох, девочки, мальчики, что же вы стоите? — к ним подошла Доротея, которая выглядела очень радостной и счастливой. На сей раз у них с Джоном были другие дела, и она не занималась организацией праздника совсем. — Вы устроили восхитительны бал, так чего же не веселитесь? — Принцесса Диаспора, позвольте вас пригласить, — Дерек протянул ей руку, и девушка грациозным движением уронила в нее свою ладонь. — Прекрасно, что есть еще мужчины, которые не стесняются проявлять вежливость, — Диаспора посмотрела в сторону Орландо, и тот не остался в долгу. Он пригласил Милу на танец столь царственно и вежливо, как это сделал Дерек. Что ни говори, прелестная нарнийка ему понравилась, если пока еще не внутренне, то точно уж внешне. В танцах гости провели большую часть времени, и никто не заметил, как быстро успел пролететь вечер. Взрослые еще не собирались уходить, те, для кого этот бал был первым допоздна, тем более, и уж точно это не входило в планы Милы и Диаспоры. Мерседес подошла к ним, чтобы напомнить им, что уже насупило десять часов, и девочки, для виду посопротивлявшись, всё же пошли в свои комнаты. Как только опасность миновала и служанка ушла, Мила и Диаспора сами зажгли свечи в комнате, где решили все эти полгода ночевать вместе, и быстро надели другие платья, которые подготовили для второй части вечера. Гальмианская принцесса подала подруге шляпку, чтобы они обе скрыли под ними пучки своих светлых волос. Мила достала туфли на большом каблуке, чтобы ростом сойти за шестнадцатилетних девушек, а потом они натолкали ваты под корсет, чтобы грудь была видна куда более отчетливо. Для таинственности принцессы закрылись расшитыми золотом и бисером маски и накрасили губы темной помадой. — Вы всё? Даже быстро как-то. Теперь пойдемте. Я отвлеку глашатая, а вы пройдете. Стражникам я уже сказал, будто вы мои подруги и гостьи, они вас с легкостью пропустят, — поведал Орландо и спешно пошел вперед. Принцессы кое-как шагали на этих каблуках, но вроде как держались более-менее уверенно. На входе их встретил Дерек и быстро увел за собой, чтобы у всех не возникло вопросов. Но этого избежать не удалось, и на девушек стали обращать пристальное внимание. Некоторые начали перешептываться и подумали, что эти две незнакомки — орландки, которых прислал вместе с сыном король Эйлерт. Большинство сошлось на этом мнении, кроме, разве что, Мерседес, которая только недовольно цокнула языком, почти что сразу узнав собственную дочь. — Алессандро! — громко позвала мужа Мечи, и тот, быстро раскланявшись с каким-то лордом, подошел к ней. — Я ведь не слепая? Ты тоже видишь Милу и Диаспору вон там? — она указала на дальний угол зала, за который заходили девушки вместе с Орландо и Дереком. — Я полагаю, мне стоит отправить их спать… Почему они просто не могут спокойно лечь в кровать, как Алекто? — Думаю, не стоит, — Алессандро с усмешкой посмотрел на дочь. — Ты сама ведь предложила отвезти их в деревню. Пусть они повеселятся и думают, что их обман удался, а мы с тобой спланируем их наказание у нас в поместье. Пусть там поработают вместе со слугами. — Ты как что придумаешь, — Мерседес заговорчески ему подмигнула, выражая свое полное согласие в плане воспитания. Орландо любит деревню, поэтому ему там будет хорошо. Люси отзывалась о Дереке, как о принце очень приземленном, так что и ему будет полезно отдохнуть и посочинять свои загадки на свежем воздухе. Может, и Диаспору чему умному научит. — А сейчас мы с тобой точно идем танцевать, — Алессандро схватил Мечи за руку и вывел её на середину зала. Все люди расступились, когда Алессандро во всеуслышание объявил о том, что хочет потанцевать с женой. Оркестр заиграл страстную музыку, которую в нашем мире назвали бы португальской или испанской, и Мечи так и остолбенела, когда её муж поставил её на место посреди зала и провел костяшками пальцев сначала по её щеке, а потом рукам. Он положил её ладони себе на шею, а сам схватился за её талию и наклонил к полу. Тем временем к тому же самому танцу приступили Диаспора и Дерек, а рядом с ними — Мила и Орландо. Они выглядели несколько нелепо в их возрасте, но смотрели в глаза друг другу так, будто и правда загорелись страстью. Весь танец должен исполняться несколько резко, но и плавно, будто раскачиваясь от движения к движению. Алессандро покрутил Мерседес вокруг оси, а потом наклонил к полу, приподняв одну бровь. Она со взглядом обожания смотрела на него и, не совсем понимая, что нужно делать, позволила ему вести танец. Потом Алессандро обошел жену сзади и положил руки ей на живот, легкими касаниями, дразня её ими, взял её за руки, отошел на пару шагов назад и наклонил её голову к своей груди. Орландо, повторяя в точности за Алессандро, сделал три шага вперед, пока то же самое повторяла Мила, подхватил её за талию и покружил в воздухе, поставил на место и снова провел по её щеке рукой, пока принцесса, взглядом выражая некоторую смятенность и томление, готовилась к следующей фигуре танца — почувствовать руки партнера на своей спине и сначала прогнуть шею, а за ней и спину вниз. Мерседес, полностью увлеченная той страстью, что дарит ей муж движениями, ясно ощутила, как одной рукой он берет ей за голень, а второй — за бедро, подхватывает и снова кружит, заставляя её приковаться к себе глазами. Танец заканчивался. Две пары были в самом конце зала, и на них никто не обращал внимания. Орландо увидел, как Алессандро наклонил корпус Мерседес к полу и при всех страстно поцеловал её, и с некоторым интересом и вожделением подумал о том, что будет, если он сейчас сделает точно также. Мила, будто бы отгадав его мысли, выплыла из его объятий и сделала реверанс. — Вы хорошо двигаетесь, принц Орландо, — подмигнула ему Мила и как бы ненароком кокетливо провела рукой по юбке своего платья. — Было приятно иметь с вами дело. А теперь мне бы хотелось насладиться обществом моего кузена. Вы позволите? — Конечно, — улыбнулся Орландо и пригласил на вальс Диаспору. — Помнишь, как в детстве тебя ставили в пару на вальс либо со мной, либо с Гарольдом? — спросил Дерек, которому было слегка непривычно видеть кузину немного старше своих лет и с таким женственно-опасным образом. — Мне тогда балы казались такими скучными. — Да, ты всегда предлагал игры на свежем воздухе и сидел один на балконе, придумывая стихи или оригами, — Мила тепло улыбнулась брату. — Ты скучаешь по дому? — Мне здесь хорошо, но порой да, очень скучаю. Мне не хватает наших игр и веселья в домике на дереве в Кэр-Паравале или Анварде. Порой мне хочется, чтобы мы просто все снова собрались там и поговорили о чем-нибудь. Но это будет не меньше, чем через полгода… — Тебе может показаться, что я совсем не скучаю по такому времяпровождению, но это не так. Гальма — дружественное для нас королевство, где живут наши друзья. Но я так тоскую по Айдану и Стэнли, по Эльзе, по Гарольду, по Рилиану, Маргарет и Дамиру, также по всем взрослым… — Мила чуть наклонилась к полу в танце и с печалью взглянула на Дерека. — Когда я ехала сюда, то думала, что отдохну от них всех, но сейчас мне хочется к ним. И я очень рада, что эти полгода хотя бы мы с тобой будем рядом. — Да, и я тоже, — Дереку было очень приятно услышать эти слова, и он прямо-таки просиял в лице. — Ничего, я думаю, что когда мы вернемся в Нарнию и Орландию, то с улыбкой будем вспоминать Гальму и тоже соскучимся по Орландо, Диаспоре и Алекто.*****
Спать уже несколько ночей подряд было тяжело. Без сна совсем плохо, но когда Люси погружалась в его бездонный мир, то тут же погрязала в кошмарах. Вот и сейчас она вскочила с кровати, не понимая, что происходит. Она мгновенно забывала то, что ей снилось, и толком не могла об этом рассказать Эйлерту, которого порой будила ночными криками. Люси посмотрела на мужа, который спокойно посапывал в кровати рядом с ней. Сегодня он слишком устал, чтобы просыпаться от криков, так что продолжал безмятежно и размеренно дышать, лёжа на боку. Отважная королева отодвинула одеяло, намереваясь приказать налить ей чашку травяного чая, но, спустив ноги с кровати, поняла, что в покоях очень холодно. Непонятная тревога охватила Люси. Она четко помнила, что лично плотно закрыла окно перед сном, так как ночью постоянно поднимались ветра. Но сейчас шторы танцевали от постоянного колыхания, и только белый месяц освещал всё вокруг. Отважная королева нырнула ногами в теплые тапочки и подошла к окну, чтобы снова его закрыть, но тут прямо к ней с громким угуканьем подлетел филин, до смерти напугав Люси, и забросил в окно бумагу, а потом исчез так же быстро и внезапно, как и появился. Люси обернулась к Эйлерту, проверяя, не проснулся ли он, и, успокоившись, подняла загадочную бумагу. Кто бы мог её послать в такое позднее время, да еще и с помощью филина? Отважная королева развернула вдвое согнутый листок и увидела там странное письмо. «В продолжение того письма… В общем, я решил немного развлечь тебя и написал это, на крайний случай. Ты ведь знаешь о том, что будет, и если ты читаешь это, то вряд ли я сейчас рядом. Я далеко. Очень. Но ты должна это сберечь. Вот подсказки, но ни к кому не обращайся за помощью. На этот раз реши всё сама. 1. Ты будешь мной пренебрегать, Во мне всё мысль плавно бьется. Я не смогу предугадать, Чем это признанье отзовется. Грядущий свет в тебе искал Среди обжившихся ролями. И денно, метко вымерял Крыло с вороньими чертами. Тот шар земли, тот снег небес, Я подарил тебе в мечтании, Что будет рок, где будет лес, Где расцветут все начинанья. Тебе он, право, пригодится, Когда войдешь туда, где резь. В порыве чувств воспламенится Плесканье моря и чудес. Там будет ларчик тех секретов, Что не успел я рассказать, И будет ключ от всех заветов, Как крылья можно обуздать. 2-13, 2-15, 3-2, 3-5, 4-4, 4-9, 5-3, 5-13, 5-15, 5-20. 2. Nova tempestas + и — ы — й — а — я — я». Люси, ничего не понимая, лишь через несколько секунд догадалась, что такое мог прислать только её сын. Только вот о каком таком прошлом письме он писал? Может быть, он послал ей шифр, потому что в Гальме какие-то проблемы и им всем нужна помощь? Люси зажгла одну тонкую свечу и поставила её на письменный стол. Она достала из комода все письма от близких и нашла там те, что были от Дерека. Она пробежалась глазами по строкам, но там не было ничего такого. Только лишь рассказы о том, как хорошо ему в Гальме, чем он занимается, с кем успел познакомиться и так далее. Было там, конечно, и несколько загадок, но Люси их уже давно решила, и там ничего, кроме чего-то милого, не было. А потом Люси вновь перевела взгляд на ту бумагу, что принес ей филин, и положила это письмо рядом с тем, что прислал ей Дерек. Почерки схожи, но они разные… И тогда во взгляде Люси кое-что прояснилось. Она побежала к комоду, судорожно открыла его и вынула шкатулку. Она засунула маленький резной ключик в замок и повернула его. Внутри лежали сплетенная фенечка, снежный шар с вороном внутри и письмо с загадкой. Люси вынула именно эту самую записку и сопоставила почерк, выведенный на ней, с тем, что она только что прочла. И они были полностью идентичны. Те же острые закорючки, тот же отступ каждой буквы от соседней, те же длинные палочки…