V. Соколиная песня

Весь тренировочный лагерь стоял на ушах: повсюду слышался лязг оружия, свист стрел, пыхтение бегающих солдат и громкие вздохи отдышки. Кассандра с серьезным видом успевала не только тренировать молодежь и держать их железным рукавом, — впрочем, некоторые её за эту строгость недолюбливали — но и самой овладевать новым оружием. Не так давно к Питеру приходили посланники с Диких Северных земель. Это были люди с новым флагом, которого доселе история не видела. Но пришедшие уверили Верховного короля Нарнии, что пришли с миром, а потом объяснили цель своего визита. Оказалось, что для защиты собственной территории северные племена выбрали себе вождя и решили объединиться в одно государство. Нарнию они просили признать их суверенитет в глазах мировой общественности. С той же самой целью они приезжали и в другие страны. Пока между королями велись переговоры, Кассандра стояла на охране и с интересом приметила у северян загадочное оружие. Оно было двусторонним — с одной стороны лезвие ножа, а с другой — копье. Позже воительница узнала, что оно может разделяться на две части при необходимости. Когда переговоры были окончены, Кассандра сама предложила идею взаимного военного и культурного обмена между Нарнией и страной Севера. В результате одним из приятных бонусов стало то, что Кассандру научили пользоваться этим новым загадочным оружием, а кузнецам показали, как правильно его выковывать. Сначала Кассандра устраивала бои с Клинтом, который утверждал, что все эти новшества — обычные глупости, и не более того. Сначала он и правда побеждал, но чем больше практиковалась его жена, тем менее уверенным в своем мнении становился Олфорд. Свою неправоту в итоге он признал, хоть и с трудом. Теперь Кассандра тренировалась сама, при этом успевая учить овладеванию нового оружия своих подопечных. В приватном разговоре с Питером она поделилась, что ей не терпится испытать его на тархистанцах. Верховный король лишь посмеялся, но не смог с этим не согласиться. Тархистан всегда считал, что у него всё самое лучшее: и оружие, и стратеги, и дворцы, и государственное устройство, и многое другое. Но в тренировочном лагере было слышно не только оружие, но и магия. В уединенном месте, которое было окружено защитным заклинанием, Кэрол и Стефани оттачивали свои колдовские навыки. Естественно, победительницей почти всегда оставалась Созвездие мести, кроме тех моментов, когда поддавалась сестре нарочно. Мало того что Кэрол была сильнее и опытнее, она всем сердцем полюбила магию, когда научилась ей управлять в полной мере. В тот самый момент, когда она нашла внутренний баланс, когда обрела любимого человека, друзей, настоящую семью, когда перестала себя бояться, она поняла, насколько её дар прекрасен. Стефани же всецело посвятила себя более миролюбивым занятиям: изучала природу Нарнии и добавляла новые знания к уже существующим, состояла в постоянной переписке с Мерседес и дополняла её хроники, преподавала историю в академии и фактически заняла роль её директрисы, следя за порядком, дисциплиной, расписанием, благоустройством и набором учеников. Юношеский и героический запал пропал после битвы с Хасаном. Тогда Стефани поняла для себя, что устала от войны и её тягот, решив заняться образованием. Стефани попыталась ударить сестру одним из самых излюбленных заклинаний, а именно огненным дымом, но совсем забыла о том, что Кэрол, хоть и немного, но владеет силой ветра, так что легко отобьет её заклинание своим. Эванс не успела смахнуть пыль с глаз, как Созвездие мести ударила её огненным шаром, и Стефани отлетела к стене. — Нет, у меня всё равно не получится тебя победить, — нисколько не обидевшись, Стефани преодолела привычную для тренировок боль в мышцах и встала. Она оттряхнула штаны и приняла поданный ей полотенец, а потом промокнула лоб. — Зато ты всё же тренируешься. Кэрол бывало порой неловко всё время выигрывать, но тренировки были необходимы, а кроме Стефани нет никого, кто мог бы составить ей компанию. Всемогущая королева подумала о том, что скучает по дочери, которую обучала разным магическим премудростям с малолетства. Миле это нравилось, но большого энтузиазма матери она не разделяла. Знала бы Кэрол, что учинила её дочка в Гальме несколько дней назад… Кэрол переоделась в своих покоях и долго просидела на стуле, пока фрейлины укладывали её рыжие волнистые локоны в две объемные косы. У придворных дам Кэр-Параваля было лишь две проблемы: волосы Кэрол и волосы Эльзы. Затем Созвездие мести спустилась обратно вниз и вышла к тренировочному лагерю, дождалась, пока Кассандра закончит занятие, и оповестила её, чтобы она поднялась к Питеру в кабинет, когда умоется и переоденется. Кассандра с каким-то волнением на душе постаралась сделать всё как можно быстрее. Она чем-то провинилась? Что-то не то сделала? Или, наоборот, сделала что-то, что заслужило похвалу? Так сразу она этого всё равно не узнает. Когда Кассандра привела себя в порядок и поднялась в кабинет Верховного короля, то увидела держащихся за руку Питера и Кэрол, которые нежно о чем-то переговаривались. Рядом с ними стоял Каспиан и возмущался этими ласками. Кассандра усмехнулась этому и без стука зашла в помещение. Короли и королева обернулись на нее и с весьма загадочным видом попросили сесть напротив них. Сердце Кассандры застучало как бешенное. — Я, наверное, начну? — спросил Питер, и Кассандра уже готова была его ударить за это дурацкое и весьма медленное вступление. Можно же говорить по сути! Но насмешливый взгляд Каспиана дал ей понять, что они это делают специально, так сказать, растягивают удовольствие. — Касс, — обратился к ней Верховный король, теперь уже со всей серьезностью, — ты знаешь, что сейчас весьма опасные и трудные времена. За последнее время случилось столько всего, что так сразу и не перечислишь. Ты сама понимаешь, насколько сильно мы сейчас нуждаемся в верных и проверенных подданных. А ты не только наша подданная, но еще и друг, который временем и поступками доказал свою надежность. Мы не так давно собрали совещание и решили назначить тебя главнокомандующей всей Нарнией, идущей по значимости сразу после королей и королев. Кассандра, услышав эту новость, отказалась верить своим ушам. Питер точно произнес то, что она поняла? Всё верно? В доказательство слов Питера Каспиан достал из шкафа шкатулку, а из нее внушительного размера серебряную брошь с изображенным на ней рычащим львом — гербом Нарнии. Пятый король подошел к подруге и прикрепил ей на кожаную жилетку символ её нынешнего положения в стране. Кэрол с улыбкой указала Кассандре на зеркало, и та, не моргая, посмотрела на свое отражение. — Вот удостоверение о твоем назначении, подписанное всеми королями и королевами, кроме Эдмунда, — Каспиан показал ей бумагу. — Как только он приедет и поставит свою подпись, удостоверение войдет в силу, а потом мы отпразднуем это со всеми, — пояснил он и вернул брошь на место, чтобы Питер смог надеть её на грудь Кассандре на торжестве в её честь. В честь Кассандры в Кэр-Паравале проведут второй по счету бал. Первый был давно, больше двадцати лет назад, когда она впервые проявила себя, победив в турнире. Тогда она обошла даже Эдмунда. Её только-только заметили. А теперь, спустя столько времени, она взобралась на ту высоту, о которой давным-давно мечтала. Теперь Кассандра не только полковница, друг, доверенное лицо, шпионка и тренер. Она стала самым значимым человеком после королевской семьи в военном деле. Вот Клинт обрадуется! Интересно, а что будет, если узнают родители? Без разницы! Хотя на бал они, скорее всего, всё равно приедут. — Спасибо! — почти что закричала Кассандра. Она бросилась на шею сначала Каспиану, а потом к Кэрол и Питеру. — Ты это заслужила. Это твоя справедливая награда за тот большой путь, что ты проделала, — одобрительно кивнула Созвездие мести, цепляясь за руку мужа. Кассандра еще долго благодарила друзей, а потом побежала на улицу, чтобы обрадовать Клинта, всё еще находящегося в тренировочном лагере. Каспиан из окна видел, как тот радостно обнимает супругу и кружит её в воздухе. Пятый король обернулся к Питеру и Кэрол, которые мило ворковали о чем-то своем, почти что не слышном. И когда это они успели стать такими… такими… приторно-ванильными? Сладкими? Обычно с возрастом перестают такими быть, а здесь всё наоборот. Еще пару дней назад Кэрол грозилась выколоть Питеру спицей глаз, а теперь… Милые бранятся — только тешатся. — Рилиан и Эльза снова целовались, — шепотом произнесла Кэрол, надеясь, что Каспиан не услышит. Но он услышал. — Что?! Ты об этом знаешь, а я опять не знаю?! — как-то ревностно отреагировал Каспиан. На самом деле, он всё еще был зол на Кэрол за волосы, которые снова пришлось вполовину обрезать. Лили и Джейсон не могли этому нарадоваться, как ни старайся. — Пойду к Рилиану… Нет, не пойду! Просто сам всё выясню, вот и всё. Поймаю за нос. — Следить, что ли, будешь? — посмеялся Питер, гладя жену по плечам. Каспиан снова поморщился. — Нет, ты этого не сделаешь. Просто дождись, пока Рилиан сам тебе расскажет, вот и всё. — Да, мне Эльза рассказала, когда мы пили с Джейсоном и Сьюзен кофе, — беззаботно отозвалась Кэрол, скрещивая фаланги своих пальцев с пальцами Питера. — Она не может понять, что к ней чувствует Рилиан, а он, бедолага, кажется, сам не разобрался, как себя вести. Любит её, но не знает, нужно ли им быть вместе. Сам всё расскажет, как поймет. — Где он?! Вы, небось, еще лучше меня это знаете! — Знаем, — с тонкой издевкой сообщил Верховный король. — Они со Стэнли и Айданом поехали на рыбалку недалеко отсюда, — Питер, кажется, откровенно смеялся и начал этим самым бесить. — Не стоит так переживать. Он уже взрослый и хочет поделиться переживаниями с друзьями. Если захочет, то потом поделится и с тобой. — Ага! Легко вам говорить, когда ваши дети с вами всем делятся! — в сердцах воскликнул Каспиан. — А мой… До сих пор поверить не могу, что Дамир уже вырос, у него есть жена и сын, Рилиан терзается драмой в любви, да и еще волочится за дочерью моей бывшей возлюбленной! А Маргарет… Маргарет только и делает, что бегает с Люси, Тумнусом и Эйлертом! — А ты просто ревнуешь, — издевательски хохотнула Кэрол, не скрывая. — Надо последить за Рилианом… — начал рассуждать Каспиан. — Конечно, если хочешь стать первым в мире человеком-капустой, — хмыкнула себе под нос Кэрол, берясь за книгу на столе и листая в ней изображения. Рядом сидящий Питер прыснул со смеху. Каспиан с полным непониманием уставился на этих голубков. Человеком-капустой?.. — Моя любимая жена, — приторно начал Питер, уложив руку Кэрол на колено, отчего Каспиан снова поморщился, — имеет в виду, что за такое Маргарет открутит тебе голову и поставит на её место кочан капусты. — Она сама так сказала, — пожала плечами Кэрол, специально приоткрыв одно из них. Питера, что ли, соблазняет? — Моя дочь не могла про меня такое сказать, — впрочем, Каспиан не был сильно в этом уверен. — Тем более что она часто сама докладывала на Рилиана. — Пф, будто бы она говорила правду тебе, а не прикрывала таким образом его, — Питер перестал обращать всякое внимание на Каспиана и занялся поглаживанием жены по голым, покрытым мурашками плечам. Каспиан фыркнул и, наскоро попрощавшись, вышел. — Мне кажется, что он устал от нас, — Кэрол по-доброму усмехнулась и, отложив книгу и встав, подошла к окну. Питер обнял её со спины и положил руку ей на живот, медленно поглаживая его по часовой стрелке. — Почему мы просто не можем сказать им правду? Они уже начинают что-то подозревать, — она ощутила влажный поцелуй в щеку. — Потом скажем. А то начнут еще на нас ругаться, — отмахнулся Питер, зарываясь носом в волосы жены, которые пахли яблоком. — Они будут на нас ругаться в любом случае, тем более что это случилось так несвоевременно. Может быть, даже не поймут, — Кэрол сжала руку мужа, лежащую на её животе. — Или ты думаешь, что?.. — Мы счастливы, что сделали это. Они примут и поймут. Питер еще долго сидел в кабинете за документами, временами то поглядывая на жену, то подходя к ней и целуя её, то о чем-то мирно беседуя. Затем Кэрол позвала его в столовую, чтобы перекусить яблочным пирогом, состряпанным только что. А то скоро должны были приехать Айдан, Рилиан и Стэнли с рыбалки да спуститься Люси, Маргарет, Мелоди, Эйлерт и Тумнус. Вокруг были одни сладкоежки, и Питер с Кэрол — не исключение…

*****

Будучи в Нарнии, Люси и Эйлерт наслаждались последними деньками свободы, которые пробежали, как всего одно мгновение. Скоро им предстояло вернуться в Орландию и, наконец, заняться государственными делами. Отважная королева видела, как её дочь была счастлива здесь и как сильно она отвлеклась от тоски по Дереку, и Люси думала о том, чтобы оставить Мелоди еще погостить здесь, если, конечно, никто не будет против. Все, а особенно Джейсон, Эдмунд, Питер и Стефани любили Жемчужинку и постоянно звали в гости. Правда, теперь она уже не была младшей в их огромном семействе. Её место заняли Маргарет и маленький Элвин. Каспиан и Лили хоть и считали Дамира своим сыном, признавать Элвина своим внуком отказывались. По молодой и вечно по-весеннему теплой Лилиандиль и не скажешь, что она может быть чьей-то бабушкой. «У меня племянник!» — постоянно твердил Каспиан, но отказаться от отцовских чувств по отношению к Дамиру не мог. Тумнус достал из одного из ящиков Маргарет вязаные и деревянные игрушки и рассыпал их на полу, предлагая выбирать, кто и кем будет играть. Фавн так привязался к девочкам, что развлекал их всё свое свободное время — то есть всегда. Люси помнила, как, еще будучи маленькой девочкой, Тумнус тоже играл с ней в игрушки и устраивал чаепития. Когда Эдмунд задирал её по этому поводу, она говорила, что всего лишь пытается научиться дворцовому этикету, а он так и останется неотесанным и необразованным дикарем. — Чур мое! — Мелоди схватила куклу с посохом в руке и большой алмазной короной. Это была королева-самозванка, как они все её называли, и самая любимая фигура в игре, которую пытались заполучить все. — Эй, так нечестно! Ты в позапрошлый раз ей играла, — с наигранной обидой Люси скрестила руки на груди. — Тумнус, скажи ей! — Увы, против фразы «чур мое» мы бессильны, — пожал плечами фавн и помотал головой с рожками. Он выбрал себе в игру простейшую фигуру — главного стражника, а также других побочных персонажей, включая, между прочим, еще и принцессу. Эйлерт, разумеется, стал королем, а Люси, так уж и быть, — его королевой. Маргарет взяла на себя роль принца из заморских земель. Когда игра была в самом разгаре, где принц оказался злым сыном королевы-самозванки, а принцесса — лишь его лестницей к власти, в покои нежданно-негаданно вошел Эдмунд. Маргарет и Мелоди тут же с радостным визгом повисли на нем, а он не успевал их обеих обнимать. Даже со всеми этими делами он не забыл привезти маленькой племяннице и дочери Каспиана, которую, впрочем, тоже считал племянницей, скромные подарки. Тефия в знак благодарности дала Эдмунду два ожерелья из перламутровых камушков и цветных ракушек. Тумнус помог девочкам надеть их на себя, и те с радостным смехом побежали любоваться на себя в зеркало. Эйлерт сидел с ними и вытаскивал из головы все слова восхищения, которые знал и заучил еще с детства. К нему присоединился и Тумнус. — Две красотки, — помотал головой Эдмунд, доставая что-то еще из небольшой дорожной сумки. Это оказалась миниатюрная коробочка. — Держи, это тебе, — он протянул это Люси. — Мне? — удивилась Люси и начала раскрывать коробочку. — Как же я мог тебя оставить без подарка? — с улыбкой спросил Эдмунд, не надеясь на ответ. Подарки у него были и для Кэрол, и для Сьюзен, и для Лили. Для Стефани у него был особенный сюрприз. Раскрыв коробочку, Люси нашла там маленький браслет из янтарного цвета камушек. Его тоже плели наяды, как и для всех остальных. Когда Люси была маленькой, еще в их первое, да и во второе правление тоже, ей пока не дозволялось ездить на переговоры и решать важные вопросы. Сначала это делали Питер и Сьюзен. Затем Сью нашла свое призвание в устройстве балов, приемов и уюта Кэр-Параваля и компанию Питу начал составлять Эдмунд. Когда мир был еще не изведан и когда приходилось посещать абсолютно разные страны, братья всегда привозили Люси какие-то подарки, чаще всего связанные с национальным колоритом. Например, с Этинсмура, земли великанов, Эдмунд додумался привезти гребень, который тащили в отдельной повозке, а с Гальмы — алебарду. Питер однажды подарил младшей сестре терновый лук, с которым она потом защищала Нарнию от нападения Рабадаша. — Спасибо, — Люси нежно обняла брата, радуясь, что он о ней не забыл. — А куда ты дел Гарольда? — Он остался в замке Мираза с Дамиром. У него там любовь и драма, — посмеялся Эдмунд. — Гуляет с двумя, да вот только никак нагуляться не может. — Не будь занудой, Эд, у него такой возраст, — махнула рукой Люси. — Да и потом, может, это любовь на всю жизнь? — Не спорю. От Люси и Эйлерта Эдмунд узнал много новостей о прошедших днях, в том числе детали о похищении Эльзы, о пребывании тархистанцев, о поведении Юстаса. И не сказать, что хоть один рассказ порадовал Справедливого короля, которого, кстати, заждались аудиенции, которые он должен посвящать решению житейских споров между подданными. Но всё это еще успеется, как-нибудь потом, потому что первым делом Эдмунд хотел увидеть жену, для которой у него был особый подарок. К счастью, он нашел Стефани в их покоях и, сняв обувь и медленно подкравшись, начал её щекотать. От неожиданности она уронила гобелен с изображением медведя и волка, который вышивала уже довольно давно, и взвизгнула. На её крик примчалась стража, которую удвоили из-за опасных происшествий последнего времени. Когда двое рыцарей в доспехах увидели смеющихся королеву и короля, то по-доброму закатили глаза и на копытах (это были кентавры) удалились прочь, не забыв закрыть за собой дверь. — Ты даже не предупредил, что приедешь! — возмутилась Стефани, кусая его за палец, чтобы перестал её щекотать. — Не хотел портить сюрприз. Гарольд вот остался со своей любовью, я тоже хочу, — Эдмунд присел рядом с ней на софу и обнял за плечи. Эванс собирала все распластавшиеся на полу нитки, игры и сам гобелен, который день ото дня начал приобретать внятные очертания и становиться красивым. — Какой еще любовью? — любопытно спросила Стефани, весьма ожидая, что в скором будущем любовь настигнет её сына. — Любовью, наполненную драмой. Потом расскажу, — отмахнулся Эдмунд, а потом вызвал служанку и приказал принести ему его личные вещи снизу. Когда два фавна и служанка, которая ими командовала, принесли все вещи, Эдмунд начал рыться в одной из сумок и достал оттуда что-то квадратное, протянув Стефани. Это оказалась небольшая музыкальная шкатулка, сделанная из дуба, одна из первых, что появилась в Нарнии. Её год назад изобрел какой-то человек и начал делать вручную из подручных ему средств. Стефани, которая уже забыла, что в том мире она видела шкатулки гораздо больше и красивее, заворожено раскрыла её и услышала тихую-тихую, но красивую и плавную мелодию. — Приглашаю вас на танец, миледи. Стефани не заметила, когда её муж успел встать и протянуть ей руку, и не сразу приняла приглашение, сначала достав его нарядный камзол и одно из своих самых красивых бальных платьев, которое пошили для нее совсем недавно. Как правило, королевы не надевали одно и то же дважды, а если и надевали, то этого уже никто не замечал, потому что не помнил. Дело уже клонилось к ночи, и потому зажженные свечи на золотых канделябрах отливали романтикой и таинством встречи. Эдмунд еще раз предложил Стефани потанцевать, открыл шкатулку и, дождавшись, пока Эванс сделает реверанс, положил одну свою руку на её талию, а второй сплел их ладони. Они кружились в быстром вальсе, выделывая различные фигуры и слыша только тоненький голос музыки. Они не знали, сколько их танец продолжался по времени, но не уставали двигаться и смотреть друг другу в глаза. Эдмунд перестал слышать музыку и наклонил Стефани вниз, так, что она почти что касалась вытянутой рукой пола. Справедливый король нежно провел пальцами по её щеке и приподнял её за талию ближе к себе, чтобы поцеловать. Нежно. Плавно. Ласково. Совсем не требовательно, чтобы не разрушить то хрупкое очарование вечера. Может, Стефани и бывает дерзкой волчицей в постели, но сейчас ей хотелось быть тонкой грациозной ланью, которую боялись спугнуть. Стефани не заметила, как оказалась обнаженной в постели, мягко уложенной на пока еще прохладную постель, и не сразу поняла, когда Эдмунд успел раздеться, проведя пальцами по её шее, груди и животу и аккуратно войдя в нее, да так, что она почувствовала только нежность и тепло, исходящие от его пылающего тела. Ей даже показалось, что он, как шестнадцатилетний мальчишка, смущен и двигается умело, но с каким-то особым трепетом. Сказка о любви закончилась ближе к полуночи, и Стефани в виде исключения уснула в его объятьях, боясь потерять тепло.