V. Соколиная песня

Очередное собрание королей и королев не заставило себя ждать, когда Мерседес прислала письмо. В самом деле, как они все могли забыть о пророчестве, которое оказалось таким важным? Жаль только, что его сделали так давно, что никто толком и не вспомнил о его содержании. Люси сказала, что подумала, будто оно сделано на очень-очень давнее время, для потомков, но оказалось, что нужно было запомнить его с самого начала. Хорошо, что оно записано. Эйлерт не стал заставлять жену уезжать раньше времени и обещал сам доставить бумагу из хранилища в Кэр-Параваль. Благо, что его можно было открыть только с помощью посоха, сделанного из уже добытых артефактов. — В предсказании может содержаться намек на решение наших проблем, пока они не стали слишком серьезными, — Эдмунд устало помотал головой. Сейчас он трудился, как никто другой, допрашивая всех слуг и войнов поместья Фишер и вынося им приговор: отправить на суд или отпустить домой. А суд был уже довольно скоро, и ему, Справедливому королю, придется взять на себя главную роль в его производстве. — Хотя мне кажется странным, что пока что спокойно. — Наверняка после неудачного нападения с помощью грифонов и несостоявшегося похищения Эльзы поддельный Аслан и тархистанцы держат ухо востро, — Каспиан пялился на карту, куда расставляли фигуры, и пытался рассуждать, — но пока я не представляю, где их искать. Один из львов нас предал, и это ясно. Однако как он может быть так похож на Аслана? — Он может быть и не похож, но люди давно не видели Аслана, да и его изображения нигде нет. Вспомните, когда пришли тельмарины, то он не появлялся целую тысячу лет. Значит, он хочет, чтобы мы сами в этом разобрались. Он не ручной, — озвучила Люси то, что у нее крутилось в голове, и заметила, как Сьюзен недовольно фыркнула. У нее на этот счет были свои мысли, с которыми некоторые частично соглашались, но не смели высказать этого вслух. В конце концов, Аслан часто им помогал. Пусть и не всегда вовремя. — Мы и разбираемся сами. Эйлерт найдет то пророчество и всё нам расскажет, а мы потом решим, что делать с этой подсказкой. А пока они затаились после неудачных попыток, — Питер с секунду подумал и повернулся к Джейсону. — Джей, что там с обследованием трупа? Речь шла о том тархистанце, которого заметили в селении, когда произошла стычка между коренными нарнийцами и людьми. Эдмунд пытался его допросить, но он преждевременно умер со словами «богиня нашлет на вас кару за содеянное». речь тут может быть только о богине Таш, но было непонятно, то ли тот тархистанец был лишь её слепым фанатиком, как Вакиль, то ли это просто фигура речи, то ли Таш действительно снова объявилась, что было бы странно при том, что она появляется в шесть раз реже Аслана. В общем, труп Эдмунд приказал заморозить и отправить в Кэр-Параваль. Джейсон вскрыл его и тщательно обследовал. Только недавно он вывел результаты. — Скорее всего, тот тархистанец сам отравил себя, когда его схватили. С трудом, но я нашел в его организме аматоксины. Они содержатся в ядовитых грибах, и яд не так уж трудно приготовить. Он действует в течение нескольких часов, так что готов спорить, что тархистанец принял его сразу после того, как его поймали, чтобы к допросу уже быть мертвым, — бесстрастно рассказал Джейсон, на самом деле будучи в совсем других мыслях. Сегодня им с Эдмундом, а потом и ему одному, предстояло сделать кое-что довольно важное. — Хм… изобретательно, — пожал плечами Питер. — Эд, а что там с допросами? Я еще не успел прочесть всё, что ты мне отдал. — Никто из слуг не знал, что Эльза — принцесса, как и многие охранники, кроме двух, особо приближенных к Фишеру. Сам он признался, что приютил тархистанцев и ждал, когда Разиль или его поверенный заберет Эльзу себе. — Но когда мы с Рилианом пришли, их уже и след простыл. Ни одного тархистанца, даже убитого, — возразил Джейсон, как и все, видя явную несостыковку. — Они либо откуда-то узнали, что мы едем в поместье, и поспешили, либо заранее планировали оставить там Эльзу. Но зачем? Разве они не могли её забрать, если узнали о нашем приближении? Что не так? — Может, похищение Эльзы было просто способом нас запугать? Показать, что будет, если мы и дальше будем дерзить Тархистану? — подумалось Стефани. — Хотя я всё равно не понимаю их логики и их поступков. Если тархистанцы искали повода для союза с нами, то им невыгодно вот так подставляться. Если только… — Если только с помощью поддельного Аслана они не пытаются разобщить Нарнию, — закончила за нее Лилиандиль. — Они действуют в открытую, потому что уже просто не боятся… Я не уверена ни в чем… Собрание продолжалось еще долго и вернулось как раз к теме предсказания. К несчастью, случилось это как раз к тому моменту, когда к кабинету Питера подошел Ренат. Он был удостоен звания героя, вызволив Эльзу, и потому стражники, стоящие возле дверей, не позаботились, чтобы отогнать его подальше от заседания королей и королев. Он помедлил, прислушавшись к беседе, но сделал вид, будто просто стесняется прервать монархов. Они говорили о предсказании, и Ренат удивленно раскрыл рот, досадуя на собственную забывчивость. Как он мог не подумать о столь важной вещи? Правда, Таш вряд ли сейчас откликнется на его зов. Как и Аслан, она частенько была глуха к его молитвам, бросив бремя интриг и переворотов на плечи Рената. Что ж, ничего, у него есть помощники, но дело двигалось медленнее, чем хотелось бы. Эльза по-прежнему глаз с Рилиана не сводила, хоть и была на него обижена. Он же отчего-то не спешил к ней подходить, но метал в её стороны влюбленные взгляды, полные нежности и радости. Ренату это, естественно, не нравилось, но Эльза с ним насчет их неудавшегося поцелуя в лесу не разговаривала, а он не торопил события. Он чувствовал исходящие от принцессы благодарность и благосклонность, и этого пока что было достаточно. Джейсон, единственный, кто его в чем-то подозревал, теперь улыбался и жал ему руку при встрече, а Эльза часто вслух при Ренате радовалась тому, что её друг и её отец нашли общий язык. Вполне естественно, что избранник Таш мог гордиться своим планом и собой. Лис обманулся. — Извините, что помешал, — Ренат изобразил смятение и сделал вид, что он ничего не слышал. Он поймал на себе улыбки Стефани, Лилиандиль и Каспиана. Кто-кто, а предатель Каспиан точно должен был поплатиться за те неудобства, что доставил когда-то Миразу. Ренат с трудом выдержал его благосклонность, и это не укрылось от внимания Джейсона, который тоже не преминул поздороваться со «спасителем» своей дочери. — Я просто пришел по поводу поместья моего отца и наследства. Вы обещали мне разобраться с этим, королева Лилиандиль. — Разумеется. Пойдем в наш с Каспианом кабинет, там всё и обсудим. Лили и Ренат скрылись из виду. Больше всего ему был необходим свой личный уголок, место, где бы он плел свою паутину из заговора и оброс нужными и верными людьми, не полагаясь на возможных предателей, которым есть что делить с королями и королевами. Именно таким был Фишер. После смерти Глозеля его поместье должно было отойти его жене и его единственному сыну. Хоть Ренат и скучал по отцу, но он не мог не выудить пользу из его кончины. Только нужно быть осторожным с Пруной. Она на предательство не пойдет. В третий раз.

*****

После собрания Кэрол и Сьюзен обсудили вопросы дресс-кода на скором дне Вакха. Им обеим так хотелось отвлечься от всего, что происходит, и они обе не могли толком соображать и думать о чем-то, кроме целостности и сохранности своих близких. Обе очень хорошо знали Джейсона и прекрасно видели, что с ним творится что-то не то. Он быстрее стал утомляться, хуже спать и больше уходить в себя и думать. Знаком это было нехорошим, но Сьюзен не знала, кого спросить. К Аслану обращаться было бесполезно, поскольку он всё равно не отвечал, хоть и обещал постоянно быть рядом. И Великодушная королева помнила о том, что должно случиться, как и о том, что Великому Льву на это всё равно. Сколько Певенси его знают, он всегда играл в одному ему известные игры. Переносил их туда-сюда, давал намеки, будто зная, что должно случиться, но не предупреждая об этом. Неведомым образом находил жертв своих манипуляций с великими миссиями и отправлял их на спасение то Нарнии, то чего-то или кого-то еще. — Если я спрошу его, что с ним происходит, он не захочет волновать меня и соврет. Эльза тоже видит, что с Джеем что-то не то, говорит об этом со мной, а я не представляю, что ей на это ответить. Я опасаюсь худшего, — Сьюзен пила чай из ромашки с нектаром и молоком, стараясь говорить размеренно. Пытаясь ускользать от плохих мыслей, она загружалась своими личными и королевскими делами, а уже ближе к вечеру ей абсолютно нечего было делать. И как она ни старалась найти какую-либо работу, ничего подходящего толком не было. — Даже я из него никакими угрозами не могу ничего вытрясти, — Кэрол отпила глоток и уставилась в окно. Обе королевы сидели на подоконнике, подложив подушки и свесив ноги. — И, знаешь, в отличие от Люси и остальных я разделяю твое мнение об Аслане, — призналась она. — Правда? — Сьюзен не верила своим ушам. — Правда. Он всегда появляется в самый последний момент с непонятными условиями. Он так много раз использовал нас в своих целях… Вас, то есть Певенси, Мерседес, Джил и Юстаса, да даже нас с Джеем и Стеф… Он пришел за ней, чтобы отправить её в чужой мир, а нас позволил забрать тархистанцам в рабство. Почему? Зачем? Чем мы заслужили такую участь? — Кэрол поежилась при своих детских и юношеских воспоминаниях. Такие шрамы не забываются и не затягиваются даже спустя десятилетия. — И раз уж мы решили поговорить о делах минувших дней, то я вспомнила о том, что когда Дискорд спасла Джея, она сказала ему, что он Аслану нужен с какой-то великой целью. И тут я подумала… Не хотела никому об этом говорить, но… — Кэрол явно пыталась собраться с мыслями и озвучить то, что давно не давало ей покоя. Она очень беспокоилась о брате, хоть и старалась лишний раз этого не показывать, а Сьюзен её жадно слушала. — Что если тогда Джейсон воскрес не благодаря твоему желанию, а потому что так надо было Аслану? — Кэрол понизила свой голос до шепота. — Что если и Лилиандиль — тоже? Напомни, почему она вернулась тогда? — Потому что у звезд три жизни, и они воскресают в том случае, если умерли не своей смертью… — Сьюзен поняла, к чему клонит подруга, и с ужасом уставилась на нее. — Ты думаешь, что Лили так сказали специально? — А самое интересное, что она даже не знала о звездах того, что, по сути, должна знать каждая звезда. Интересно, сколько раз умирал отец Лили? Ведь после того, как его отравила Колдунья, он не воскрес. Со стороны Кэрол и Сьюзен стали похожи на заговорщиков. Они говорили шепотом, боясь, что кто-то лишний может их подслушать, и приблизились друг к другу так близко, как смогли. Созвездие мести предложила пройти к ним с Питером в покои, заперлась там и стала плести подруге косы, продолжая рассуждать дальше. — Надо поговорить об этом с Лили. Мне всё это не нравится, — Кэрол заплетала Сьюзен два рыбьих хвоста с двух сторон. — Что если самопожертвование для Джейсона было ошибкой? Если так не должно было случиться? А вдруг это было проверкой? Я ничего, совершенно ничего не понимаю… Кэрол договорить не успела. На нее напал внезапный приступ тошноты, и она побежала к себе в ванную. Обеспокоенная Сьюзен, которая и так замечала, что подруга нездорова, бросилась за ней, но Созвездие мести лишь отмахнулась. Она попросила Великодушную королеву послать за врачом, а потом сходить к Лили и всё узнать. Сьюзен так и сделала, а потом наткнулась на того, кого давным-давно не видела. Перед ней стоял лорд Генри. Улыбающийся, цветущий, будто совсем еще молодой юноша. Он смотрел на Сьюзен и позабыл об этикете, о том, что должен поздороваться со своей королевой и поклониться ей, как полагается верноподданному. В Кэр-Параваль он заявлялся редко и только по неотложным рабочим вопросам, потому что боялся столкнуться со Сьюзен, к которой за десять лет не стал ни капли равнодушней. Она всё также волновала кровь и воображение. Невольно Генри представлял её в своих объятьях по ночам, а когда спал с женщинами, рисовал себе её обнаженное тело, хотя даже понятия не имел, как оно на самом деле выглядит. Он мечтал о Сьюзен. Он грезил ей. Он болел ей. Её неувядающей с годами красотой, её грацией, её умом, её голосом и её голубыми глазами, которые с такой лаской, нежностью и любовью смотрели не на него, а на Джейсона. Невольно лорд Генри искал изъяны в их отношениях. Когда Сьюзен была беременна Эльзой, у них с Джейсоном часто возникали конфликты, потому что она не чувствовала в нем должной поддержки, не ощущала его радости от того, что у них скоро будет ребенок. Он не готов был стать отцом, и это невольно бросалось в глаза, если присмотреться очень хорошо. Тогда лорд Генри дал себе слово заботиться о Сьюзен вместо Джейсона. Ему хотелось сделать её счастливой в это непростое время, и он готов был принять чужую малютку и заботиться о ней, как о своей собственной дочери, если это даст шанс быть с женщиной мечты. Да, он был влюблен в нее еще тогда, до той ночи, когда помог ей выбраться из леса, только не думал, что настолько сильно. Но желанию не суждено было сбыться. Когда малышка родилась, Джейсон вдруг превратился в самого заботливого отца, который может быть у дочери. У него не было ни свойственного некоторым мужчинам желания иметь наследника мужского пола, ни предрассудков. Он понял, что искренне любит свою маленькую дочь, и начал носиться с ней, учась вместо нянек менять пеленки, успокаивая её вместо Сьюзен по ночам, играть с ней и рассказывать на ночь сказки. Обо всем этом Генри узнавал от вторых и третьих лиц, не сдерживая раздражения. Ребенок, которого он был готов принять как своего, теперь ни на шаг не отходил от своего отца. Именно по направлению к Джейсону Эльза сделала первые шаги, именно к нему она побежала, когда у нее выпал первый зубик, именно у него искала защиты. Она стала почти копией своего отца. Именно тогда Генри решил забыть о своей мечте. До той самой ночи восьмого марта. Он даже едва не женился на девушке из хорошей орландской семьи, но помолвка по странным обстоятельствам распалась, и Генри решил сам для себя, что его судьба — это страдание по женщине, которая никогда не будет принадлежать ему. И всё же он не мог выбросить Сьюзен из своей головы и из своего израненного невзаимностью сердца. — Лорд Генри, — решила первой поздороваться Сьюзен, хотя она не терпела такого неприличного к себе отношения, и сейчас была зла на Генри. — Ваше Величество, — Генри опомнился и поцеловал ей руку. — Простите, что немного забылся. Просто я так давно вас не видел, что от неожиданности потерял дар речи. — Понимаю, — кивнула ему Сьюзен и пошла прочь. У нее были свои неотложные дела, и для Генри у нее совсем не было времени. Он долго смотрел ей вслед с готовностью целовать следы её туфель. Интересно, а у него есть хоть малейший шанс сделать её своей женой? Что было бы, если бы Джейсона вдруг не стало? Что было бы, если бы Джейсон умер? Что было бы, если?..

*****

Джейсон внимательно просмотрел одолженные у Эдмунда признания свидетелей и будущих подсудимых. Несмотря на вполне себе складный рассказ каждого из допрашиваемых, Кэмбел сомневался, что было всё на самом деле так, как они говорят. Нет, они наверняка не врали, но запросто могли быть обманутыми. Джейсон уже много беседовал по этому поводу с Эдмундом, и Справедливому королю тоже показались мотивы тархистанцев и Фишера довольно смутными и странными. Однако если это действительно так, Кэмбел не хотел подставлять друга под удар и решил всё выяснить сам. К счастью, нашлось одно лицо, которое наверняка очень «хочет» посотрудничать, и именно к нему и направился Джейсон. Пусть Ренат думает, что он способен перехитрить лиса, но он сам оказался обманутым фальшивыми улыбками и благодарностями. Рано или поздно правда вскроется, и лучше это будет до того, как произойдет что-нибудь непоправимое. Когда Джейсон и Рилиан ворвались в поместье, они схватили стражника, который узнал их сразу же. И это довольно странно, потому что больше никто из прислуги или стражи не знал, что в подвале держат не абы кого, а принцессу Эльзу. Об этом были осведомлены только сам лорд Фишер, начальник его охраны и его помощник. Ну и наверняка покойный тюремщик. Интересно, что никто из допрашиваемых Эдмундом и словом не обмолвился о Ренате. Значит, его не видели. Так как он оказался там, где держат Эльзу, пробравшись туда незамеченным и столь же тихо выбравшись из здания? Джейсон постучался в один из домов в городе. Ему открыла довольно пожилая женщина с теплой улыбкой и, тут же узнав искренне улыбающегося ей короля, обомлела и принялась кланяться. Кэмбел уверил её в том, что в этом нет никакой необходимости, и попросил пройти внутрь, намереваясь поговорить с неким человеком по имени Раш. Когда Джейсона пустили внутрь и предложили чая, то он с охотой согласился. В доме пахло сосной и свежестью, а все комнаты из открытых окон заливал приятный дневной свет. Ухаживать за Кэмбелом принялась пожилая леди и беременная улыбчивая девушка, которая оказалась женой Раша. Она была очень разговорчивой и случайно выболтала, что отец её мужа был в свое время заговорщиком, который сотрудничал с Хасаном, а позже направлен на остров Заключенных и убит при Кэр-Паравале в битве с демонами и островитянами. Джейсон уловил неловкость пожилой женщины, матери Раша, и заверил её, что всё хорошо и что он пришел совершенно по другому поводу. Во всяком случае, никакой враждебности он не ощущал, но был начеку. А вдруг эти две дамы его заболтали, чтобы помочь Рашу скрыться? Но нет. Примерно минут через двадцать, когда Джейсона уже успели угостить супом и чаем с вареньем, Раш как ни в чем не бывало зашел в дом, распространив по нему запах сырого мяса и некоторых других продуктов. Видимо, он ходил за покупками на рынок. Увидев на собственной кухне Джейсона, он побагровел от смешанного чувства стыда и гнева. Его и так уже допрашивал Эдмунд, чего еще нужно? — Дорогой, Его Величество пришел сюда с тобой пообщаться, — лучилась гордостью женщина. — У меня сейчас нет времени… Слабая попытка отмахнуться от приезда короля. Под напором трех глаз: жены, матери и Джейсона, Раш вздохнул и указал головой на спальню. — Поговорим уж, ладно. — В трусах прохладно, — пробурчал Джейсон, и Раш закатил глаза. — Чего надо? — без поклона спросил Раш, закрывшись в их с супругой комнате. — Я пришел сюда поговорить с тобой. Не стоит забываться, ведь я всё-таки твой король, — Джейсон был предельно спокоен и допивал свой чай. — Ох, и куда мне кланяться, Ваше Величество? — издевательски спросил Раш. — Куда ни кланься — всюду я, но сейчас не об этом, — Джейсон отложил деревянную кружку и попросил Раша присесть рядом. Тот, несмотря на неприязнь, повелся на силу убеждения Кэмбела и послушался его. — Когда тебя допрашивал Эдмунд, ты, как и прочие, сказал, что ничего не знаешь о заговоре и что понятия не имел о том, что в подвале Фишера Эльза, моя дочь. Зачем было врать, если я всё равно знаю правду? Ведь когда я пришел, ты узнал меня и Рилиана. — Когда вы заявились, а ты спросил, где твоя дочь, я не знал, кто вы такие. Просто сразу понял, что вы говорите о пленнице. Отвел взгляд. — Я не знал, зачем она моему хозяину. Начал тереться друг об друга большими пальцами. — Но понимал, что пленница очень ценная. Врет. — Послушай, я не хочу тебе зла. Расскажи мне всё по-хорошему, — Джейсон не повышал голоса, но его черного цвета взгляд пробирал до мурашек. — У тебя есть беременная жена, пожилая мать, и твое знание информации может помочь сделать так, чтобы они и дальше жили в покое и мире, чтобы не знали, что такое война, — Кэмбел наугад пытался нащупать болевые точки, и попал в цель. Он продолжил давить туда же, воспользовавшись молчанием. — Ты ведь не хочешь, чтобы твой ребенок рос наполовину сиротой, как когда-то ты? — Это угроза? — Раш сцепил пальцы на коленках и стиснул зубы. — От меня? Вовсе нет. Но если я не смогу найти реальных виновников, то может начаться война, и тебя отправят сражаться. И нет гарантии, что с войны ты вернешься живым, — Джейсон сделал паузу. — Я знаю, за что ты на меня злишься. Видимо, я или кто-то из моей семьи убил твоего отца, который пришел с острова Заключенных на войну, но он был предателем и изменником. Это он оставил тебя и твою мать, лишил самого себя, а не мы. Он выбрал этот путь. Разве ты хочешь того же самого для своего ребенка? Раш молчал. — Только ради Сары я заговорил тогда в поместье и заговорю сейчас, — скороговоркой сказал он, словно стыдясь. — Я понимаю тебя и твою заботу о твоей дочери, так что… Да, я понимаю. — Так что же? — Я стоял на посту у одной из запасных дверей, как пришел мой генерал и сказал, что переводит меня на другое место. Я, как и почти всякий солдат, не стал задавать вопросов и выполнил приказ. Но я забыл на старом посту, на подоконнике, свою трубку для курения, а мне очень хотелось покурить, и я решил вернуться обратно. Там стоял не кто-то из наших, а человек не в чужих доспехах. По ятагану я сообразил, что передо мной тархистанец, что меня не удивило. Он как раз пускал какого-то молодого парня, и я ушел обратно. Не хотел видеть то, что меня не касается. Но я случайно услышал имя Эльза с лестницы и покумекал на посту. Понял, что пленница Фишера — это принцесса, ваша дочь. Мне стало страшно и одновременно хорошо, потому что я вспомнил о тебе и о том, что из-за тебя и твоей семьи я жил безотцовщиной. А потом ворвались вы, вот и всё… — Парня ты не разглядел? Не слышал имени? — Нет. Он был закутан в плащ. Теперь у Джейсона стало еще больше вопросов. Однозначно с Ренатом что-то не то, но вот загадка: он прошел через тархистанцев каким-то обманом, а потом направился спасать Эльзу, или они были осведомлены о его приходе и ради этого сменили часового? В целом, так они могли просто оставить ход к отступлению, которым потом и воспользовались, но только ли? Или они намерено сделали это для Рената? — Я не забуду твоей помощи, — на выходе из дома Джейсон протянул Рашу руку. Тот с сомнением, но пожал её в ответ, а беременная Сара загордилась тем, что сам король поблагодарил её за гостеприимство и что её муж беседовал с ним один на один! — Вскоре тебе найдут новую работу, получше прежней. — Прости, что не сказал раньше, — Раш не стал кланяться скорее из вредности, чем из неприязни, но Джейсон не держал на это зла. У него уже есть повод занять свои мысли кое-чем гораздо более важным.

*****

Когда Ренат услышал о том, что Эйлерт собрался забирать то самое предсказание, то в панике несколько раз взывал к Таш, но та не желала отзываться. Просто невероятная удача, что он вообще случайно подслушал разговор королей и королев, иначе об это просто бы не подумал. Проникнуть в орландское хранилище было нереально, тем более что Ренат не имел ни малейшего понятия ни о том, где оно находится, ни о том, как и с помощью чего его открыть, ни где это всё отыскать. Текст самого предсказания Ренат знал почти дословно, и ему точно не надо было, чтобы у Рилиана и Эльзы нашлись лишние точки соприкосновения. Он боялся — и боялся искренне — что все его усилия окажутся напрасными, и потому на следующий же день поскакал к своим верным помощникам, которых, правда, видел всего раз. Хатари был занят чем-то, какими-то убеждающими проповедями в краю троллей, а вот Хитр и пугливый Недотепа тут же откликнулись на зов. — И, по-твоему, если ты не знаешь, как украсть эту бумажку, мы знаем? — усмехнулся над юношей Хитр, почесывая свою уродливую дряблую обезьянью шею. Недотепа трепетал, будучи против всей этой затеи с Таш, но сказать ничего не мог. — Сам, что ли, в этих делах не бум-бум? — Мне больше нельзя подставляться. Я и так не до конца уверен, что этот хитрый лис Джейсон начал до конца мне доверять, а уж пропасть на пару недель, а вернуться, когда будет похищено предсказание, я тем более не могу, — с тщательно сдерживаемым гневом почти что шептал Ренат. Ему было невыносимо его бессилие. — Так что здесь надежда только на вас. — А может просто оставить всё как есть? Пусть найдут это предсказание… — Заткнись, Недотепа! — замахнулся на него Хитр. — Ты что, мне не доверяешь? Ты не хочешь быть моим другом? — напирал обезьян. — Что ты, что ты! Конечно, хочу! — Недотепа задрожал, как лист на осеннем ветру, и вжался в землю. — Вот и молчи! Ренат и Хитр еще долго говорили, и обезьян, дабы не прогневать богиню Таш, пообещал разобраться с этим предсказанием. В конце концов, он был далеко не глуп.