*****
Дорога до Тархистана была длинной и трудной, и когда Кэрол со Сьюзен и Тахиром вышли на берег, то Великодушная королева выслушала кучу жалоб на тяжелый водный от своих… компаньонов. Она не знала, как их еще можно назвать. Любо-дорого смотреть на то, что хоть в чем-то королевы солидарны с Тахиром, но Сьюзен никогда не забывала о том, кто науськивал Рената и подговаривал убить Джейсона. Кто похитил Эльзу и из-за кого её чуть не изнасиловали. Кто помог забрать Орландию и Нарнию. И Кэрол тоже не собиралась забывать об этом, особенно после случившегося с Айданом, просто сейчас она старалась смотреть на Тахира, как на ресурс, а не как на мишень для дротиков. Сьюзен и Кэрол молчали, но знали, что думают об одном и том же: а не убить ли Тахира, когда они избавятся от Рабадаша? Или его сына, чтобы показать, какого это — терять любимых людей? Но Сьюзен знала, что такую роскошь она себе позволить не может, всё же она — великодушная и должна соответствовать своему статусу. Что от нее останется, если она потеряет саму себя? Однако в убийстве Генри она так и не раскаялась, потому что четко знала одно: смерть Джейсона она не простит никому и никогда. Питер, Эдмунд, Алессандро и Эйлерт обещали Сьюзен, что они накажут Тахира сполна, разорив его страну настолько, что ему понадобятся годы, чтобы восстановить экономику Тархистана, и королеву это удовлетворило. Для Тахира это будет худшей карой. — Ну и где ваше семейство? Мы торчим здесь уже два дня, а письма так и нет, — Тахир встал с деревянного стула и снова принялся расхаживать туда-сюда. Он думал о сыне и о его безопасности, а еще ему не терпелось сомкнуть руки на шее Рабадаша за то, что он сделал. — Подожди, дорогой братец, не всё сразу. Тархистанцы такие нетерпеливые, — едко бросила Кэрол. Они поселились в одном домике на окраине и представились братом и двумя сестрами. Им всем было мерзко от такого «родства», но здесь ничего не поделаешь. — Мы знаем, что Рабадаш уже заглотил наживу и насторожился. Его шпионы доложили ему, что Тельмар, возможно, готовит нападение на Тархистан, а потому он готов с минуты на минуту выслать приказ о возвращении тархистанских войск назад. Зная Рабадаша, он их быстро вернет, чтобы спрятаться за спинами воинов. Он всегда так поступал, — Сьюзен незаметно для всех сжала платок Джейсона в руке. Он всегда приносил ей удачу, и эта миссия, она знала наверняка, не станет исключением. — А почему я узнаю об этом только сейчас?! — вскипел Тахир, но Сьюзен безразлично пожала плечами. — Потому что мы не рассказываем тебе всё и сразу, голубчик. Ты, конечно, не поверишь, но мы не настолько тобой очарованы, чтобы выложить тебе все секреты, — Кэрол не хотела говорить, но разделяла мнение Тахира по поводу письма. Её тоже напрягало, что никто еще не написал. Питер молчал, Алессандро и Эйлерт — тоже, что уж говорить про Эдмунда и Стефани… — Я думал, что мы команда, — с таким же ехидством ответил Тахир. — Не обольщайся, — рявкнула Кэрол. Эти споры были единственным развлечением долгих четыре дня, пока наконец-то не пришло письмо от Эйлерта с разрешением действовать. Сьюзен тут же написала Динару, что они могут выдвигаться, а им самим стоило выполнить важную задачу. Несмотря на то, что больше половины тархистанского войска отсутствовало, оно всё еще было сильно и запросто могло противостоять натиску Тельмара на своей территории, и именно поэтому Кэрол наконец-то разрешили крушить и ломать. Она поклялась, что отомстит, и сегодня пришел её час. Рабадашу потребуется подкрепление, чтобы сдержать тельмаринов, но вместо своего великого войска он получит обглоданную кость, остатки со стола, измотанных людей, еле волочащих доспехи. Эйлерт сообщил, что они с Питером и Алессандро неплохо справляются и что тархистанцев становится всё меньше. Однако расслабляться было нельзя, и все это понимали. — А у тебя талантливый сын. Я даже рад, что не смог его убить, — Тахир вел королев по карте замка. Они вошли туда незаметно и так же незаметно должны были добраться до еще одного места. Очень жаль, что взрывчатого порошка Эльзы хватило на одну порцию и что она не успела сделать еще, но при Кэрол была её магия, и сейчас она хотела разнести Тахира за его слова в клочья. — Не смотри на меня так, Кэролин. Это он первым хотел меня убить. — Просто перестань её задирать и веди нас, — приказала Сьюзен, видя, как воспламеняются руки Кэрол. — И лучше тебе не заводить нас в ловушку. — Нет, дамы. Когда угодно, но не сегодня. Сегодня мы — команда, — усмехнулся Тахир и попросил Кэрол зажечь факела, так как они спускались вниз. Сьюзен морщилась от омерзения, стоило только где-то рядом пробежать крысе. Сверху что-то постоянно капало, а так тишина нарушалась только лишь их шагами. Видимо, здесь никто не ходил уже много лет, эти ходы были придуманы относительно древним тисроком, правившим Тархистаном около трехсот лет назад, для того, чтобы у королевской семьи был путь к отступлению. Айдан долго рисовал эту карту, и Тахир с облегчением обнаружил, что они с принцем ничего не пропустили. Поворот, небольшая лестница, снова поворот, долгая ходьба прямо, стая летучих мышей… Сьюзен вскрикнула и уронила факел, когда мимо нее пролетела летучая мышь, а потом схватилась за сердце. Это было слишком внезапно. Великодушная королева дождаться не могла, когда они уже доберутся до конюшни, оружейной и казарм, потому что это подземелье наводило на нее ужас. Наконец показалась высокая лестница, и Тахир вывел королев наверх. Сквозь щелки люка проникал свет от свеч в конюшне, лошади били копытом по полу, так, что сыпалась пыль. Будто чуяли неладное. Кэрол выскользнула наверх первой, с трудом сломав деревянные доски, и заметила испуганного конюха. Это был просто юноша, и потому Всемогущая королева просто приложила палец к губам, внимательно следя за его руками Сьюзен выскочила следующей и тут же схватила уздечки, а Тахир достал меч, от чего шея конюха вжалась в плечи. — Он всё разболтает! Его надо убить! — шепотом вскричал Тахир, поняв, что Кэрол не собирается его обезвреживать, как они договаривались. Конюх жалобно сглотнул и покачал головой. Тисрока он не узнавал. — Нет, — отрезала Сьюзен, надевая на лошадь седло. — Давайте хотя бы ему язык отрежем! Конюх стал бледнее бледного. — Если не перестанешь болтать, я тебе язык отрежу. Быстро седлай коня, здесь тебя обслуживать никто не собирается, — Кэрол взяла своего скакуна за поводья возле трензеля и вывела из стойла. Сьюзен повторила за ней, а потом и Тахир. Тисрок быстро обездвижил стражников, стоящих у конюшни, и они со Сьюзен спрятали коней далеко, чтобы им было, на чем убегать, если вдруг что-то пойдет не так. Тельмарины скоро должны будут приплыть сюда, и потому они должны успеть всё сделать быстро. Когда Сьюзен и Тахир вернулись, Кэрол уже отворила все стойла, чтобы лошади могли выбраться без приключений, а потом одним взмахом руки подожгла почти всю солому, что здесь была. Тут же послышалось громкое ржание, лошади поставали на дыбы и поскакали, что было сил, а Тахир помог Сьюзен спуститься назад в подземелье. Кэрол прыгнула за ними, с весьма довольным видом. Скоро начало припекать даже в подземелье, недалеко от конюшни, а потом они вылезли с совершенно другого коридора туннеля и услышали громкую беготню с криками: — Пожар! Мы горим! Ловите лошадей! Они не могли далеко уйти! Кто опрокинул факел?! Суматоха была такой, что легко было затеряться, особенно Тахиру. Воспользовавшись случаем, Сьюзен шмыгнула в оружейную и достала оттуда доспехи для тисрока, чтобы его не подстрелили ненароком. Пока он был слишком им нужен. Люди бегали и кричали, какой-то воин даже чисто машинально подал Кэрол ведро с водой и сказал тушить конюшню с левой стороны. Королева пожала плечами, отпила водицы и поставила ведро на место, рванув вперед. Её легко было отличить по рыжим волосам, а потому ей лучше не находиться на людях долго. Кэрол пробежала вдоль казарм, подожгла хлипкую редкую траву и направила огонь с канделябров на шторы и постельное белье воинов. Те, почувствовав жареное, вскочили на ноги и бросились кто куда. Если кто замечал Кэрол, Сьюзен тут же подстреливала и собирала стрелы. Они ей еще понадобятся. Оружейная башня — вот их следующая цель. Суматоха не утихала. Люди носили ведра с водой, но пожар, казалось, меньше не становился. Обезвредив стражу, Тахир бежал по лестнице наверх и остановился у окна, наблюдая за объятыми пламенем казармами и конюшней. Сердце билось неровно, как-то слишком быстро, ему было больно смотреть на то, что он построил, в таком виде. Сегодня он позволил жечь дотла всё, что необходимо, но сожалел. Однако не знал, как быть иначе. Он не в том положении, чтобы навязывать условия, и он это знал. Зачем он только ввязался в эту дурацкую войну?.. Поднявшись наверх, Кэрол тут же зажгла факел и поняла, что в помещении… пусто. Нет ни одного меча, ни одного клинка, ни одного арбалета. Только лишь голые каменные стены да зарешеченное окно. Несколько секунд королевы и тисрок стояли в ступоре. Тахир совершенно точно помнил, что всё оружие лежало здесь, так где же?.. — Мы должны найти оружейную, — тоном, не терпящим возражений, сказала Кэрол. — Нет! Мы должны забрать моего сына! Как только сюда придут тельмарины, Рабадаш его убьет! Мы пойдем по плану… — Тахир был сам не свой. Он и не знал, что на таких операциях, оказывается, не всё идет так гладко, как хотелось бы. У него всегда было войско и тысячи слуг, которые жизнь за него отдадут, а сейчас… — Именно, Тахир, по плану. А в плане у нас стоит пункт уничтожить большую часть оружия, чтобы твоим перепуганным крысам нечем было воевать. Мы уже выкурили многих из замка, уничтожили большую часть казарм. И я закончу начатое, — Кэрол хотела было развернуться и пойти прочь, но Тахир схватил её за запястье, и Сьюзен тут же достала стрелу, так, на всякий случай. Но тисрок, кажется, не обратил на это никакого внимания. — Там мой сын! Я должен его защитить! Кэрол со всей силы вырвала у Тахира руку, и в её глазах загорелся недобрый, всеуничтожающий огонь. — Да?! А что насчет моего сына, Тахир?! Почему я должна заботиться об ублюдке, который руки потирал на мою племянницу?! Почему я должна спасать твоего сына, когда ты на моего сбросил камни?! Я здесь ради того, чтобы спасти свою семью и весь мир, включая твою гребаную страну, а не для того, чтобы нянчиться с твоим отпрыском! И знаешь что? Я даже хочу, чтобы твой Разиль сдох, может, хоть так ты поймешь, что значит терять близких! Тахир смиренно поднял глаза. Он не злился и не собирался ругаться, а только тяжело вздохнул, закинув волосы, достающие почти до плеча, назад. — Кэролин, пожалуйста… — тихо сказал он. В его голосе было столько знакомой обеим королевам боли и отчаяния, что Сьюзен прикрыла глаза и вернула стрелу в колчан. — Я могу пойти за твоим сыном. А вы пока найдете оружейную, — проронила она, но Тахир тут же почуял подвох. — Если идти, так всем вместе. Прости, Сьюзен, но хоть ты и не кричишь, я знаю, что ты меня ненавидишь, возможно, больше, чем Кэролин. Из-за своей дочери и из-за… того, что я приложил руку к смерти твоего мужа, — в словах Тахира не было ни иронии, ни злорадства, просто сухая констатация факта. Сьюзен грустно усмехнулась и выждала паузу. — Этим мы и отличаемся от тебя, Тахир. Мы держим свое слово, и я спасу твоего сына, даже если я тебя ненавижу. Участи потерять того, кого любишь, я не пожелаю даже врагу. Будь то даже твой ребенок, — сказав это, Сьюзен тут же побежала вниз по лестнице. Тахир не стал возражать. Сомневался в Сьюзен, не доверял ей, но нутром чувствовал, что она не обманывает. Но делала это она не столько ради него и обещания, сколько ради самой себя. Сьюзен знала: случись что с ней, Джейсон камня на камне бы в этом дворце не оставил, возможно, избавился бы и от Тахира, и от его ненормальных сыновей, сжег бы Тархистан дотла за то, что он забрал у него и Кэрол детство, отнял наставника, отнял сестру, отнял веру в то, что его возможно любить… Отнял всё. А если бы по вине Тархистана погибла еще и его жена, Джейсон бы нашел способ сравнять его с землей. Но он знал, что Сьюзен — тот маячок, который вел его во тьме, иногда пробирающуюся наружу, его лучик света, который всегда оставался великодушным, что бы ни происходило. Джейсон защищал её и всегда был сильным, а Сьюзен держала его душу в своих руках и бережно охраняла её. И она хотела сохранить то, что муж в ней так сильно любил. Об этом думала Сьюзен, забрав карту и идя по подземелью. Она пробралась в тархистанскую тюрьму, надеясь, что Разиль где-то здесь. Это всегда можно выяснить насильственным путем. Великодушная королева пробралась к главному тюремщику, но его там не оказалось. Да и стражи тоже было не так уж много, видимо, Кэрол переборщила с пожаром, потому что для его тушения понадобились запасные силы. За неимением плана получше, Сьюзен схватила ключи от всех камер, что удивительно — почти пустых. Но Разиля нигде не было, а она всё бегала и бегала туда-сюда, не зная, сколько прошло времени и сумели ли Тахир с Кэрол найти оружейную. Наконец, Сьюзен забралась в самую нижнюю камеру и приготовила очередной ключ, отсеяв все те, что уже использовала, а внутри обнаружила стоящий у стены силуэт. — Здравствуй Сьюзен, — сказал знакомый голос, и Сьюзен инстинктивно натянула тетиву, а Рабадаш зажег факел. — Вы правда думали, что я не догадаюсь, что вы придете? И что такой пожар мог устроить только один человек в этом мире? — королева молчала и внимательно следила за движениями «тисрока». Он был нахален, но жилки на его руках и шее дрожали. Напряжен. Только сейчас Сьюзен заметила стрелу с красным опереньем у него в руках. — Оружие я перепрятал, да Разиля здесь нет. Ни в темнице, ни в замке вообще. Моего дорогого… дальнего родственничка я укрыл от всех давно, хотя чего тебе? Ты наверняка мечтаешь увидеть его мертвым. Таким же неподвижным и окровавленным, как твой муж… — Заткнись, — прошипела Сьюзен, а рука её дрогнула, всего на секунду. Она с трудом стирала из памяти мертвого Джейсона, лежавшего на повозке, а теперь этот образ стоял у нее перед глазами так же ясно, как тогда. — Только вот Тахир слушал меня. Это я подстрекал его убить твоего мужа, а уж он, в свою очередь, — Рената, — Рабадаш улыбался, намерено выводя Сьюзен из себя. Она это знала, но не могла перестать закипать всё больше. — Я помню, как твой Джейсон был самоуверен, как говорил, что у него есть запасной план даже на случай его смерти, однако ты стоишь здесь, я могу свистнуть, и тебя тут же убьют или запрут здесь, пока я не решу подобрать свою некогда невесту, свою неверную соба… — он осекся. Костяшки пальцев Сьюзен побелели, а её губа дрожала от гнева. — Нет, очень даже верная. Ты не собака, Сьюзен, ты — лиса в красивой шубке, которая повелась на обаяние вшивого хитрого лиса. — Тогда мы с ним отличная пара, не находишь? — Сьюзен медлила, потому что знала — стоит ей выстрелить, и её тут же убьют или схватят спрятавшиеся где-то в этой камере люди. Рабадаш выводит её, знает, что она промахнется, если пустит стрелу в гневе, знает, что потом будет. Она не успеет достать новую, как её тут же схватят и повалят на пол. Ей нужен план получше. Сьюзен медленно шагнула в сторону двери, а потом еще раз, но медленнее. И тут же услышала шорох где-то слева. — Мы с Джеем — лиса и лис. А знаешь, что лисы делают со своей добычей? — И что же? — Рабадаш специально подошел ближе, гадко ухмыляясь. Королева улыбнулась, выждав паузу. — Узнаешь в следующий раз, — сказала Сьюзен и тут же выстрелила, не промахнувшись. Попала в тархистанца, что ошивался где-то рядом с ней. Королева пулей выскользнула за дверь и наклонилась, чтобы стреляющие из арбалета не попали в нее из решетчатого окна. Она засунула ключ в скважину и быстро заперла Рабадаша вместе с его наемниками внутри. Сьюзен бежала, пока несли ноги, и не собиралась останавливаться. А как только услышала погоню, что было силы, дунула в рог. Она умудрилась выбежать наружу и увидела немыслимое: битва уже разгорелась вовсю. Тельмаринов было меньше, но они были подготовлены и слишком хорошо вооружены, в отличие от растерявшихся тархистанцев, оставивших свои доспехи в до сих пор горящих казармах. Тархистанец повалил Сьюзен на землю, но не успел он сделать и шагу, как в него метнула кинжал Кэрол. Услышала рог. — Где Разиль? — тут же спросил подбежавший Тахир, попутно отбиваясь от своих же воинов. — Вместо него я нашла Рабадаша, — Сьюзен незамедлительно встала и доставала стрелы одну за другой, выпуская их в тархистанцев. — Он перепрятал твоего сына, Тахир, но я тебе обещаю: мы его найдем. — Хотелось бы верить! — воскликнул Тахир. — Сейчас мне нужно на свой трон. — Твои воины не знают, как ты выглядишь? — усмехнулась Кэрол, побеждая очередного противника и укладывая его на землю. С укороченными волосами и правда удобнее… — Большинство — нет. Зато знают мои приближенные и мои жены. Они не в курсе, что я жив, так расскажем им об этом! — Фу, прескверно быть твоей свитой! — Кэрол схватила его за рукав и крикнула Сьюзен, чтобы следовала за ними. Стража сейчас слишком занята тельмаринами, надо успеть пробраться в тронный зал. Они следовали построенному на карте маршруту, но путь был тернист. Приходилось биться, прятаться и порой идти обходными комнатами. Наложницы и служанки кричали и вскакивали с мест, когда к ним заявлялись незваные гости, швейцары не знали, что им делать, но, узнав своего тисрока, кланялись в пол, а Тахир молча проходил мимо, грубо открывая дверь. Он почти без опаски зашел в свой тронный зал, в котором были его обеспокоенные генералы и визири. Они все пооткрывали рты от удивления, когда увидели своего прежнего тисрока: живого, властного и статного. — Быстро отозвать войска, — приказал Тахир, по-хозяйски усаживаясь за стол. Все по-прежнему стояли на местах. — Я неясно выразился? Где мои поклоны? И где выполнение моего приказа? Мурад, быстро встал и скомандовал своим войскам, чтобы шли сюда! Тельмарины здесь с моего согласия. — Ваше Сиятельство… тисрок Рабадаш… — Тахир волком посмотрел на советника. — То есть Рабадаш… он сказал, что вас убили нарнийцы, — все покосились на Кэрол со Сьюзен, стоявших поодаль. Кажется, у тархистанцев было подозрение, что они похитили их тисрока и под страхом смерти пытаются использовать как марионетку. Но Тахир был уж слишком самоуверенным для жертвы. — Ага, пытались, только не нарнийцы, а Ренат и Рабадаш, — Тахир приказал принести себе нормальную одежду. — Так что отзовите местные войска и войска, которые находятся в Нарнии и Орландии. Пусть Ренат сам разбирается со своими проблемами. И прошу любить и жаловать наших новых союзниц — нарнийских королев Сьюзен и Кэролин. Давненько он не называл их королевами. Советники переглянулись между собой, но всё же поклонились нарнийкам, не понимая, что вообще происходит и когда планы успели так быстро поменяться. — Рабадаш уже отозвал все войска… они скоро будут… — Шикарно. А теперь я хочу ванну и вкусно поесть, пока вы делаете свою работу. Скоро выяснилось, что Рабадаш исчез, а вместе с ним и Разиль. Тахир переживал, а потому отправил поисковый отряд и по приходе в покои вызвал свою главную жену, сначала обвинив её в том, что она не сберегла сына, а потом положив её на кровать и с помощью чувства вины заставив её исполнить свой супружеский долг. Пожары были потушены, уже велись подсчеты потерь, а Динар был приглашен к столу. Он то и дело переглядывался со Сьюзен и Кэрол, понимая, что им нужно держаться вместе. Тахир, вернув власть, может и выкинуть какую-нибудь глупость. Все вместе они собрались за столом и, хоть это и было против правил, нарнийские королевы сели подле тисрока и косились на еду. — Не волнуйтесь, я не настолько глуп, чтобы вас травить, зная, что у вас при себе универсальное противоядие, — жуя с аппетитом, сказал Тахир, и только тогда Кэрол взяла в рот кусок. — Мои химики пытались изучить состав того средства, но он какой-то мудреный. Не зря твоего мужа прозвали Целителем, Сьюзен. — Несмотря на это, мой муж был мастак по части ядов. Так что не пытайся что-нибудь выкинуть, а то что-то инородное может оказаться у тебя в чашке, — пригрозила Сьюзен, так, на всякий случай. Тахир ел с аппетитом и довольствовался вновь обретенной властью, но ему было грустно. Он не знал, что с его сыном, боясь, что тот уже кормит червей в канаве, но при подданных он должен был держать бесстрастное лицо. — Ненавижу эту страну, — фыркнула Кэрол, отламывая щербет. Они со Сьюзен обе были наряжены в тархистанские платья и морщились от неприязни. — Давай хоть девичник устроим, пока я не додумалась написать Питеру письмо и сказать ему, что он смерти желает, раз не хочет жене весточку прислать. Хоть косички тебе поплету…*****
Лагерь передвигался с места на место ежедневно, потому что каждый день становился очередной победой. Враг рассыпался, как карточный домик, воины падали один за другим, как домино, тархистанцы сели на корабли и обошли флот Каспиана за много километров, лишь бы побыстрее отсюда убраться. Правда, не все. Кое-кто взял курс не на Тархистан, а на Гальму. Но Алессандро об этом не знал, а потому, разбив очередной отряд врага, вытирал меч от крови с видом победителя, очень довольный собой и своими рыцарями. Сейчас бы еще Мерседес сюда для полного счастья… Она отпускала его с трудом, потому что когда это случилось в прошлый раз, он мог не вернуться. Но Алессандро был здесь, в Орландии, в сияющих доспехах и на красивом златогривом коне. Правда, в повести Мерседес потом напишет про него всякую ерунду, лишь бы только позлить. Ничего, он переживет. Алессандро улыбался, радуясь, что издали наконец видит Люси с мистером Тумнусом. Они пришли сюда вдвоем, чтобы встретить вторую часть войска и скоординировать действия, пока Эйлерт ломал голову, как им лучше подобраться в Анварду. Предатели могут запереться в нем и держать прислугу в качестве пленников. Штурмовать свой же замок орландский король точно не собирается, но и рисковать верными подданными — тоже. И потому Алессандро предложил отвлечь войско на себя, чтобы предатели думали, будто до них еще не добрались, а Эйлерт и Люси тем временем подступятся к Анварду. — Напомню Мерседес признать, что ты гений, Ал, — усмехнулась Люси в бодром расположении духа. Сьюзен и Кэрол в безопасности, Рабадаш изгнан, Эдмунд и Питер наступают на тельмаринский замок с разных сторон. И всё же Люси не покидало ощущение, что не всё так просто. — Боюсь, она не послушает, — усмехнулся Алессандро, потрепав свои волосы. — Тогда я буду наступать уже через пару часов, а вы идите в обход. Тархистанцев нет, а потому мы справимся быстро. — Если кто-нибудь чего-нибудь не выкинет… Снова наступление. Снова азарт. Снова кровавая бойня, из которой Алессандро выходил победителем. А Эйлерт уверено шел к Анварду и смотрел на флаг Нарнии и чуть ниже — Орландии, которые развевались на ветру. Войско было в полной боевой готовности, стражники ходили возле ворот, и никто ни о чем не подозревал. На доспехи Эйлерта села божья коровка с красным окрасом, и король вдруг улыбнулся. Ему подумалось, что это добрый знак. Люси подошла сзади и положила руку ему на плечо, а он коротко поцеловал жену в висок. Они почти дома. Войско двинулось вперед, зная, что не пройдет и часа, как Анвард будет сдан. Снежные барсы рычали без устали, скаля зубы, грифоны пока не высовывались, в случае чего собираясь атаковать с воздуха, а гальмианцы и орландцы терпеливо ждали команды. Эйлерт готов был скомандовать идти в атаку, стараясь принести замку минимум ущерба, как запахло паленым. Струйки дыма взметнулись ввысь одна за другой и превратились в одно адское черно-серое полотнище, из-за которого стало труднее дышать. К Эйлерту бежали с докладом о том, что предатели подожгли почти каждый дом в деревне неподалеку, и король, зная, что это отвлекающий маневр, послал часть войска тушить огонь. Грифоны взметнулись вверх и где-то нашли большие ведра, полетев к реке и потом обратно. И только тут Эйлерт понял, почему было так тихо. Со спины на них накинулся отряд тархистанцев, которого Рабадаш, видимо, решил оставить на всякий случай. Люси скомандовала идти в бой прежде мужа и достала свой лук. Тумнус прикрывал ей спину. Тархистанцев было не так много, но они всё равно бросились в бой, и Эйлерт, сражаясь, усердно старался думать. Кто-то тушил пожары, выводил людей и животных, но это ничего не изменило. Силы орландского короля всё равно превосходили силы противника. Дым стелился по всему небу, заволок собой облака и чистое голубое небо, ставшее грязным от такого количества копоти. Пожарища сияли, их было видно издалека, и Эйлерт надеялся, что все успеют спастись. Выпад, прикрытие щитом, подсечка, удар — всё это король выполнял, на самом деле думая о другом, и изо всех сил пытался подобраться к Анварду, но тархистанцы кидались на него один за другим. То и дело летали грифоны и заливали поселение водой, а в них тщетно стреляли из арбалета. Пошел новый виток дыма, им пахнуло слишком сильно, до легкого удушья, и Эйлерт невольно бросил взгляд на одну из башен Анварда. Он понял. Он всё понял! И вспомнил сон. Люди кричали, замок душил огонь, языки пламени взметались вверх, а его дом, нежно любимый дом превращался в руины. Эйлерт, отбившись от очередного тархистанца, залез на дерево и пытался докричаться до грифонов, слишком занятых своим делом, чтобы обратить на него внимание. Нужно что-то придумать, нужно… Тархистанцы просто отвлекали их внимание, разбили войско Эйлерта надвое, чтобы выиграть время и сжечь Анвард дотла. Но король не собирался этого допускать. Огонь в самой высокой башне разгорался всё сильнее, и Эйлерт не нашел ничего лучше, чем взять под узду первого попавшегося коня и броситься вскачь. — Эйлерт! — Люси увидела его издалека, а потом обратила внимание на разгорающуюся башню. Её сердце так и упало, когда она поняла, что её муж хочет сделать. Он же идет на верную смерть! — Эйлерт, остановись! — кричала Люси, уже держа наготове стрелу, чтобы сбить его лошадь и не дать ему уехать. — Эйлерт, стой! Прошу тебя, постой! Эйлерт! Ты погибнешь! Люси готова была выстрелить в лошадь, но Эйлерт бросил на нее такой взгляд, что она не смогла разжать пальцы. Он отвернулся и погнал свою лошадь еще быстрее, пока не закрылись ворота. Стражники работали быстро, но недостаточно, а потому король быстро успел запрыгнуть на деревянный помост и пустить лошадь к самому замку. А Анвард всё больше разгорался. Эйлерт закрыл нос и рот плащом и вошел в главные двери, а потом по памяти нашел дорогу до нужной башни. Лишь бы успеть… лишь бы грифоны его заметили… Король уже терял воздух в легких, когда в него ударил особо сильный запах дыма. В коридоре Эйлерт схватил флаг Орландии и бросился на террасу в башне, стараясь не попасть под обломки. Дым разъедал глаза, Эйлерт не мог остановить кашель, а перед глазами всё стоял тот образ Анварда, горящего и рушившегося. Едва не попав под обломок и затушив огонь на своем рукаве, король выбежал на балкон и высоко-высоко поднял обгоревший флаг Орландии ввысь и закричал, что было сил, хотя воздух заканчивался. Люси смотрела на него, как на героя, но сама перестала дышать. Эйлерт задыхался, огонь подбирался близко к нему, но он не уходил, а когда один из грифонов его всё же услышал, то нырнул к башне и вылил воды из ведра. Часть гальмианцев, более-менее разобравшись с тархистанцами, тоже подбежала на помощь. Подоспел и Алессандро. Стражники снова попытались закрыть ворота, однако гальмианско-орландское войко было уже не остановить. Пожар в селении почти затушили, теперь главной целью стал Анвард. Люси смотрела на Эйлерта и не могла прекратить следить за ним, надеясь, что ничего не случится. Тем временем к ней подбирался тархистанец и собирался выстрелить в нее из арбалета. Тумнус успел прыгнуть на нее и пригнуть к земле. Оба не пострадали. Алессандро подоспел и помог им подняться, приказал арестовать всех тархистанцев до одного, а остальным бежать и черпать воду в реке и со всех ног бежать к Анварду. Эйлерта вывели с башни и принесли воды. Он был в странном экстазе и даже немного смеялся. Не понимал, что делал. Совершенно. Всё было как во сне, но скоро ему принесли хорошую новость: огонь удалось затушить полностью. Вскоре прибежала Люси и без раздумий бросилась к мужу в крепкие объятья. Она наскоро стянула с него доспехи, чтобы рассмотреть раны. Немного обожжено плечо, щека и подпалены волосы, а так — всё в порядке. Люси приказала свои слугам, пришедшим встретить её, приготовить поесть и постелить всем воинам, а также распорядилась, чтобы всем выдали чистую одежду, какая найдется в замке. Ах да, еще приступили к уборке и избавились от всего этого кошмара и грязи. Поздно вечером, когда даже звезды погасли, закрытые пеленой дождевых туч, Люси вошла в свои чистые, знакомые и такие родные покои. Их с Эйлертом кровать находилась на прежнем месте, в столе остались бумаги и нетронутые письма, на подоконнике стояла её любимая орхидея, за которой, как оказалось, ухаживала одна из фрейлин Люси всё это время. Губы Отважной королевы тронула улыбка. В их шкафу и сундуках лежали её любимые платья и одежда Эйлерта, в шкатулке — драгоценности. В камине слуги заботливо разожгли слабый огонь и зажгли золотые канделябры. — Тебе тоже кажется, будто мы были здесь тысячу лет назад? — с улыбкой спросил Эйлерт, плечом облокотившись на стену. Он любовался Люси и её завороженным взглядом. — Не только ты скучал по дому, — Люси заправила прядь волос себе за ухо и села на коленки, доставая из сундука свою ночную сорочку. — Если бы не ты… всё это сгорело бы. И не было бы у нас нашего дома. Я так горжусь тобой, — подойдя к мужу, королева поцеловала его и закрыла дверь, чтобы никто не зашел. Не нужно, чтобы их беспокоили. Эйлерт почувствовал бескрайнюю нежность, когда губы жены коснулись его губ, и не смог противиться соблазну, когда она потянула вверх край его рубахи. Люси делала это медленно, робко, едва касаясь его кожи кончиками пальцев. Холодной ладонью она задела мышцы пресса, где у него было легкое ранение, и Эйлерт ощутил приятную боль и тягость внизу живота. Он прижал Люси поближе к себе и стал целовать её чуть требовательнее, спустившись рукой ей на поясницу, но королева выгнулась так, будто хотела, чтобы его ладонь скользнула чуть ниже. Желание дамы — закон. Завязки платья стали извиваться на спине, как змеи, и Эйлерт смело сбросил рукава с плеч жены, оставив её почти обнаженной. Люси положила руки ему на ребра, не прекращая требовательного поцелуя и подвела к кровати, уронив мужа не мягкую перину. Эйлерт смотрел на нее, как на чудо света, и как бы тоже говорил: «я горжусь тобой, Люси. Мы всё сумели». Он лег на Люси сверху, стянув с нее всё нижнее белье, и, позволив себя раздеть, аккуратно вошел в нее, приникая губами к её шее. Отважная королева вздыхала нежно, едва слышно, но чувственно. — Эйлерт… ты… — она не смогла договорить, потому что Эйлерт толкнулся чуть глубже и прикусил мочку её уха. — Что — я? — улыбнулся он, усаживая её на себя так, чтобы её обнаженная грудь соприкасалась с его. — Я хотела попросить быть чуть быстрее… — робко рассмеялась Люси. — Но тогда я лучше сама. Люси двигалась то быстрее, то медленнее, чтобы сохранять контраст. Он не уставал осыпать поцелуями её шею, а она стонала ему в губы, изредка кусая их и потираясь носом об его щеку. Эйлерт гладил спину жены, придерживал её за талию, сжимал бедра, просил о чем-то, сам не помня о чем. Он положил её на кровать боком и пристроился сзади, входя в Люси нежно и неглубоко, при этом обнимая её и сжимая руках её грудь. Отважная королева устала лежать так, ей хотелось резче и глубже, её тело требовало этого, а потому она оттолкнула его от себя и села сверху. — Мы сумели, Лу, — сквозь вздохи проговорил он. — Мы — дома. Лу… — это он протянул уже просто так, от удовольствия. — И тем приятнее заниматься с тобой любовью. Дома, — подтвердила Люси и ускорила темп. Битва выиграна, но пока не война. Возможно, впереди их снова ожидает дым пожарищ, но этой ночью только лишь их любовь горела ярко-алым огнем.