Невеста демона

Дни пролетали для Нормана гораздо быстрее, чем когда-либо прежде, с тех пор как Эмма переехала жить к нему, и без особых усилий прошел месяц. Удивительно, как простое присутствие такого человека, как Эмма, делало его скучные дни такими неожиданными, когда девушка говорила с ним с той постоянной улыбкой на лице, что одного взгляда на нее было достаточно, чтобы ему стало легче. Он быстро сообразил, что если его место — кабинет, то её — большая совятня на верхнем этаже дома и сад. Стоя в одиночестве в своем кабинете, когда он писал письмо, он не мог не усмехнуться, вспомнив, как впервые показал ей своих сов. Её глаза расширились при виде величественных птиц, которые все были идеально выстроены. Темные, коричневые, серые, рыжие и белые совы стояли в ряд, в основном по цвету, некоторые с интересом смотрели на дверь, что происходит для такого визита, в то время как другие едва поднимали голову и позволяли потревожить их сон. Белоснежная сова немедленно и быстро взлетела к нему на плечо, стоя между ним и Эммой, глядя на последнюю, с любопытством увидев там незнакомку, но изумрудные глаза девушки смотрели на него с таким же любопытством и изумлением. Норман улыбнулся, обменявшись взглядами, его пальцы в перчатке начали нежно почесать совиные перья в области груди, услышав, как она издавала мягкое уханье, похожее на звук, когда птица еще больше распушила свое перо, удобно устроившись на его плече. — Похоже, она хотела поприветствовать тебя тоже.  — Ух ты! Она такая красивая, — Эмма удивилась ещё больше, увидев, как Норман так легко гладит сову. — Знаешь, она напоминает мне одну сову из книги, которую, как я помню, любили читать некоторые дети в приюте. Там были волшебники, а у главного героя такая же сова, как у тебя. — Вот как? — Норман улыбнулся и слегка приподнял руку, заметив, что сова у него на плече хочет спуститься, чтобы подойти поближе к девушке. Золотисто-желтые глаза наблюдали за Эммой, прежде чем взлететь и осторожно, чтобы не причинить ей вреда, устроилась на голове Эммы, стоя там еще удобнее. Мужчина не мог не рассмеяться над растерянным выражением лица Эммы, когда она попыталась поднять глаза, не двигая головой, чтобы не потревожить сову на макушке. Она почувствовала, как сова осторожно потянула ее за волосы, со звуком, похожим на предыдущее уханье, когда она услышала, как Норман сказал: — Ты ей нравишься. — А? — Эмма протянула руку, подняв ее, как она предполагала, на уровень совы, и почувствовала игривый укус на пальце. Позволив им задержаться в этом моменте еще немного, Норман должен был в конце концов заставить снежную сову улететь на свое место, поскольку все больше и больше сов начали просыпаться из-за яркого света, который исходил от двери. А потом, по пути из совятни, все снова пошло наперекосяк. — Хм, признайся, что ты завидовал, потому что у меня была потрясающая шляпа, — заявила Эмма, когда они оба направились на кухню, время обеда приближалось, и они договорились быстро перекусить и использовать внешнее поле сада для пикника, решив насладиться текущей погодой до начала зимы. — У меня есть плащ, но я признаю, что твоя шляпа потрясающая. Твоя взяла. — Эй, Норман? Ты когда-нибудь снимаешь этот капюшон? — она без колебаний спросила его, как только он повернулся к ней, остановив свою походку и заставив ее тоже остановиться, чтобы посмотреть на него. — С тех пор, как я впервые увидела тебя, я никогда не видела тебя без него… — Что ты скрываешь? Это шрам? След от ожога? — она оттолкнула его немного дальше, не получив ответа, она отступила. Её руки соскользнули с его рук, когда она схватила их, чтобы привлечь его внимание. — Ты всё ещё не доверяешь мне настолько, чтобы поговорить со мной об этом, не так ли? — Эмма… — начал он, чувствуя, как его сердце сжимается от ужасной и болезненной тревоги. Он попытался дотянуться до нее, взять за руки, но она вырвалась еще до того, как он смог прикоснуться к ней. В ее глазах был намек на боль из-за того, что ей снова отказали в ответе, и как сильно Норман ненавидел этот блеск. — Мне жаль. Наверное, это было слишком личное. Я иду в свою комнату… Я не настолько голодна. Увидимся позже, — она покачала головой, пытаясь улыбнуться ему, но это только причинило ему ещё большую боль. Её шаги причиняли ему все больше горя с каждым звуком, когда её ноги касались пола, уходя от него. Норман чувствовал себя так, словно его проталкивают между стеной и мечом. С одной стороны, если он раскроет себя, она, скорее всего, уйдет со страхом, с другой стороны, если он не раскроет себя, Эмма будет чувствовать себя виноватой и застенчивой, а также уйдет от его очевидного отсутствия доверия. Прошедшая неделя была не лучше, и когда Норман встал из-за стола и подошел к окну своего кабинета, он снова увидел её там. Сидя в тени дерева, стояла Эмма с открытой книгой на коленях, но её глаза не были сфокусированы, вместо этого они были устремлены на воротах, которые отделяли дом от леса. Он чувствовал её печаль с того места, где находился, и это только заставляло его разделять боль, которую она чувствовала. Его руки сжимают письмо, и со свистом одна из его сов, находившихся в его кабинете, подошла к нему, дав всего несколько минут, чтобы схватить письмо и улететь, чтобы найти ту, на которую должно было быть отправлено письмо. Со вздохом и надеясь, что его сова протянет руку помощи, он уставился на Эмму, а затем на белую розу, у которой уже четыре полностью красных лепестка теперь превратились в три, он даже молился, чтобы помощь не заняла слишком много времени.

***

Как будто его молитвы действительно были услышаны, прямо на следующую ночь, когда Эмма уже спала, его сова постучала в окно. Позволяя ей проскользнуть внутрь, но птица предпочла остаться с ним на плече, он вышел из своего кабинета и вышел из дома, увидев маленькую фигурку, стоящую за дверью ворот. Когда она показалась без капюшона собственного плаща, открылись её элегантные фиолетовые волосы. На ней была такая же маска, как и на нем, закрывавшая все лицо, кроме рта, который улыбался ему. — Давно не виделись, Норман. — Муджика… — он позволил ей войти, но они стояли у сада, потому что он не хотел рисковать и разбудить Эмму. Пока демон рассказывал ей о своей проблеме, она внимательно слушала его, не пробормотав ни единого слова. После того, как он закончил свой рассказ, Муджика начала свою собственную речь. — Значит, ты хочешь сказать, что роза постоянно меняется? — спросила она, немного шокированная этим открытием. Хотя все заклинания были разными, она никогда не слышала о таких изменениях. — Я считаю, что наиболее логичным объяснением является то, что девушка всё ещё испытывает к тебе смешанные чувства. Но, по крайней мере, ты уже нашел кого-то, кто принимает тебя, даже будучи де… — Я не сказал ей об этом, — он быстро перебил ее, не давая продолжить. Её глаза расширились от признания, но его следующие слова повергли её в ещё больший шок. — Я хочу заставить её полюбить меня, прежде чем она поймет это. — Тебе не кажется, что ты лжешь ей? Норман, ты не можешь заставить кого-то полюбить тебя… Даже если ты заставишь её переехать жить к тебе, если ты не будешь честен с ней, она никогда не сможет полюбить тебя. — Она пришла добровольно, — он попытался возразить, и в конце концов, он все еще был прав — даже с парой «но», которые не были забыты демоном. — Чтобы защитить свою семью! Ты не оставил ей выбора, — она отругала его, а затем устало вздохнула. — Норман… Ты все тот же, и именно поэтому ты проклят. — Избавь меня от этих разговоров, — холодно произнес Норман, холоднее, чем когда-либо. Он ожидал какой-то помощи от неё, ведь она была той, кто проклял его. Все это началось из-за нее, по крайней мере, она могла немного помочь ему. — Я думала, тебе нужна моя помощь? Поскольку ты все еще остаешься таким холодным, как и тогда, с каменным сердцем, — из-за его молчания она думала, что скоро ей запретят здесь находиться, но часть её просто дразнила его. Муджика почувствовала разницу с последней встречи с Норманом в тот момент, когда он поздоровался с ней. В его глазах до сих пор была печаль, но на этот раз все было по-другому. Это была не его собственная печаль, которую он носил, а печаль из-за боли кого-то другого. — Муджика… — она видела, как его глаза смотрели на всё, кроме нее. Наконец его взгляд остановился на траве под ними. Он действительно волновался, не так ли? — Пожалуйста, помоги мне. Как я могу сделать ее счастливой? Норман говорит ей «пожалуйста»? Если бы кто-нибудь сказал об этом Муджике, она бы легко сочла это самой смешной шуткой века. Но, услышав его лично, и хотя Норман прекрасно знал, как манипулировать людьми, на этот раз он казался таким искренним… — Ты хочешь сделать её счастливой? Тогда не прячься. Она твоя родственная душа, не так ли? Первое, что тебе нужно узнать о любви, — это то, что ты принимаешь своего человека таким, какой он есть, включая его таланты и недостатки. Ты так хорошо жил в течение последнего месяца, поэтому не жди больше, иначе она почувствует себя преданной из-за твоего недоверия. Норман впитывал слова демона, которые, казалось, было легко слушать, но так трудно повиноваться. Видя, что она ничем не может ему помочь, кроме как дать этот совет, пурпурноволосая девушка попрощалась с ним, пожелав удачи и напомнив, что, если ему понадобится дополнительная помощь, она будет там, как только получит его письмо. И все же этот вопрос всё ещё вертелся у него в голове: Готова ли Эмма к встрече с ним?

***

Скоро наступит зима. Погода стала заметно прохладнее, и большая часть животных, которые обычно заходили в сад Нормана, были все реже и реже видны, поскольку они, вероятно, готовились к зиме. Увидев Эмму в саду, увидев ее у ее любимого дерева через окно своего кабинета, он попытался сохранить спокойствие, решив последовать совету Муджики. Он снова посмотрел на розу, один из красных лепестков которого медленно превращался в белый, и Норман понял, что у него нет другого способа завоевать её, если он не откроет себя в первую очередь. Когда он подошел к ней, он был удивлен, увидев, что она обернулась, заметив его присутствие, даже несмотря на то, что его шаги были такими же тихими, как всегда. Она одарила его улыбкой, которую он не видел несколько дней, и в ответ она вызвала только его улыбку. — Привет, — она поздоровалась, отодвигаясь в сторону, чтобы дать мужчине больше места, чтобы сесть рядом с ней, на что он подчинился. — Привет, — Норман поздоровался в ответ. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, пока Эмма не отвела взгляд и не посмотрела на небо. — Эмма, ты вообще хотела приехать сюда? — он спросил прямо, и в результате она снова посмотрела на него с некоторым шоком и замешательством на лице. — Или ты здесь только для защиты своей семьи? Она некоторое время смотрела на него. Ветер, шелестящий в деревьях, был единственным шумом вокруг них, когда она думала об ответе, позволяя беспокойству Нормана увеличиваться с каждой секундой. — Ты знаешь… В начале я в основном пришла, чтобы защитить свою семью, но теперь… Я действительно рада быть здесь, — выражение лица Эммы из решительного превратилось в счастливое, а её улыбка превратилась в ту, которую Норман любил в ней больше всего. — Так и есть? Она промычала, кивая головой: — Угу. Ты казался здесь одиноким… Я все время думала об этом, так что я счастлива, что теперь могу составить тебе компанию здесь… Даже если ты всё ещё не доверяешь мне, я обещаю, что не оставлю тебя снова чувствовать себя одиноким. Жарко. Слишком жарко. Норману хотелось задохнуться в этом тяжелом плаще, сшитом специально для того, чтобы легко приспосабливаться к любой погоде. Его сердцебиение было неровным, и он не мог заставить себя посмотреть на девушку. Искреннее счастье, о котором она говорила, было ясно в её ярких глазах, смотревших на него, и небольшой намек на румянец на её щеках делал Эмму ещё более милой. На самом деле он был несправедлив к ней, не так ли? — Эмма… — тон голоса Нормана был слабым, настолько слабым, что её имя едва прозвучало шепотом, но этого было достаточно, чтобы привлечь её внимание, еще больше увидев, как его руки потянулись к краям плаща, которая закрывала его голову. — Я… я хочу тебе кое-что показать… Пожалуйста, не бойся. Пожалуйста, не убегай. Пожалуйста, не оставляй меня. Её рука мягко легла на его руку, успокаивая его улыбкой и молча, немного облегчая его беспокойство. Он на мгновение уставился на рыжеволосую, видя его нетерпение, но признавая тот факт, что это только заставило проклятое сердце биться ещё сильнее. И со вздохом его руки медленно начали соскальзывать с головы. — Эмма!