Невеста демона

— Эмма! — голос прервал их мгновение, заставив Нормана прекратить свои движения и удержать капюшон на месте, поскольку Эмма уже встала и побежала к воротам, узнав голос. — Фил? Что ты здесь делаешь? — спросила она, наблюдая, как улыбка маленького ребенка стала шире, когда он увидел её перед собой. Большие двери открылись достаточно, чтобы впустить мальчика, который тут же подбежал к Эмме, которая обняла его, сияя такой же яркой улыбкой, как и он, когда её руки охватили его. — Что ты здесь делаешь? Я предупреждала тебя в прошлый раз, что приходить сюда одному опасно! — Я знаю, но я хотел увидеть тебя снова! Я так скучал по тебе, Эмма, — смуглый мальчик немного заплакал, а его объятия сжались, и Эмма почувствовала, что делает то же самое. — Фил? — окликнул его Норман. — Как ты узнал, что Эмма здесь? — Я… — начал он, но замолчал, уставившись в землю. Эмма встала, вынужденная опуститься на колени, чтобы быть на уровне Фила, и посмотрела на мальчика, ожидая его ответа. — Я слышал, как мама и Эмма разговаривали, когда она согласилась приехать сюда, так что с тех пор я знал об этом. Я подумал, что, может быть, смогу увидеть Эмму всего на одну минуту, одной минуты было достаточно, и я был бы счастлив снова увидеть её такой… Я только что прибежал сюда. Слова мальчика застали Нормана врасплох. У него были записи всех детей, которые когда-либо оставались и жили в приюте Грейс Филд, чтобы знать, каких людей защищала его семья, и, конечно же, он наткнулся на страницу Фила. Как только он увидел номер, отмеченный на рубашке мальчика, когда он в первый раз забрел на земли Нормана, наследник захотел проверить личное дело такого мальчика, легко найдя его в организованной системе своей библиотеки. Оценки на экзаменах, которые они сдавали, были экстраординарными — как и у Эммы (потому что он солгал бы, если бы отрицал, что время от времени не проверял её личное дело), — но он, похоже, недооценил интеллект мальчика. Прошел месяц с тех пор, как Эмма была здесь с ним, а не в приюте, было ли так больно скучать по кому-то настолько сильно, что он рисковал собой в лесу, полном опасностей, в то время как сам был безобидным ребенком, неспособными защитить себя? — Фил… Это было невероятно опасно, ты же знаешь. Что произойдет, если что-то пойдет не так? — тон Эммы был полон беспокойства, и для Нормана эта сцена почти походила на то, как мать ругает своего ребенка, что заставило его случайно усмехнуться, но это прекратилось, когда взгляд Эммы был направлен на него. — Что такого смешного? — Это просто… Я никогда не видел этой твоей стороны, — «Это мило» он хотел добавить, но остановил себя, прежде чем успел пожалеть об этом. Затем он снова сосредоточился на Филе. — Ты хотел увидеть Эмму? Он промычал что-то, кивая головой, а затем почувствовал, как руки в перчатках мягко взъерошили его волосы, когда он поднял глаза и увидел фигуру в капюшоне, улыбающуюся ему. — Давай заключим сделку. Поскольку ты исчезаешь и путешествуешь по лесу в одиночку, несмотря на запреты и опасности, всякий раз, когда ты захочешь увидеть Эмму, посмотри на деревья, и ты найдешь там одну сову. Дай ей письмо с разрешением Изабеллы, чтобы ты пришёл ко мне в гости, и я лично заберу тебя у ворот, что ты об этом думаешь? Глаза Фила сияли от предвкушения, он был по-настоящему счастлив видеть Эмму чаще, но, несмотря на то, что Эмма была счастлива от этого факта, она проявила беспокойство. Норман посмотрел на Эмму, когда её рука коснулась его верхней части, заметил выражение её лица и подумал, не сделал ли он или сказал что-то не так: — Эмма? — Ты уверен, Норман? Разве это не доставит тебе хлопот? — она не была идиоткой. Она уже давно поняла, что Норман изолировал себя от других и позволить кому-то другому ходить на его территории — даже если это делало Эмму такой счастливой, что её семья была с ней, хотя бы на короткое время — было для него огромным делом. Пытаясь помочь Эмме справиться с ее тревогами, он положил руку поверх ее, слегка сжав ее в знак уверенности. — Я уверен, что ты счастлива, когда твоя семья рядом. Твоё счастье важно для меня. Внезапно она оказалась не за ним, а перед ним, обняв его руками, так как он не мог видеть её розовое лицо, так как оно было скрыто в его груди. Улыбка Эммы невольно усилилась, когда она почувствовала себя так комфортно и непринужденно, услышав учащенное сердцебиение рядом с ухом. Все это казалось таким ужасающе естественным, и эта мысль только заставляла её хотеть остаться в комфорте, в котором она была. Руки Нормана стояли в воздухе, его глаза были широко раскрыты, даже если никто не мог их видеть, когда он думал о том, как реагировать. Медленно, словно боясь своих действий, он положил руки на её волосы, его пальцы переплелись с растрепанными волосами, и на её поясницу, чувствуя, как она расслабляется еще больше, что привело к его собственному расслаблению. — Вы двое собираетесь поцеловаться? — голос Фила снова оторвал их от их момента, и Норман мысленно выругался, когда второй раз прервал напряженный момент с Эммой. Переломный момент был настолько внезапным, что он даже не понял, что Эмма вырвалась из его объятий, пока не заметил, что её тепла больше нет. — А что, если это так? Это ты вломился, маленький негодяй, — рассмеялась Эмма, не обращая особого внимания на поддразнивание, когда она быстро подошла к Филу. Они оба смеялись, когда Фил убегал от преследующей Эммы, которая пыталась протянуть руку, чтобы пощекотать его. Норман улыбнулся этой сцене, наблюдая, как Эмма казалась такой беззаботной и веселой. И все же то, как она смотрела на него… Она когда-нибудь смотрела на него так раньше? Это было так сильно, так интимно. Его сердце всё ещё сходило с ума, и теперь его тело выгнулось, чтобы снова почувствовать её тепло внутри себя. И в этот момент он понял, что у него нет другого выбора, кроме как последовать совету Муджики и признаться во всем, пока не стало слишком поздно. Эмма и Фил бежали по полям, их смех даже был слышен Норману с другой стороны, но в конце концов Фил запыхался, и Эмме стало еще легче поймать его. — Попался! — щебетала она, заключив его в объятия сзади и даже приподнявшись с травы, вызвав еще больше хихиканья у маленького мальчика. Потратив несколько минут, чтобы успокоиться, Эмма ласково взъерошила волосы Фила, как делала это каждый раз, и что он пропустил за последний месяц. Видя, что у них появилась возможность поговорить, Фил начал задавать некоторые вопросы под впечатлениями, которые он видел до сих пор. — Эй, Эмма? Он тебе нравится? — спросил он, глядя в ту сторону, где они оставили Нормана, теперь этого человека нигде не было видно. — Хм? О чем ты говоришь, Фил? — Эмма в замешательстве выгнула бровь, но ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что мальчик имел в виду Нормана. — Конечно, я знаю, он был замечательным другом. — Ты ему нравишься. — Почему ты так думаешь? — рыжеволосая немного приоткрыла глаза, застигнутый врасплох этим заявлением. Маленький мальчик просто пожал плечами: — Я не знаю. Просто такое ощущение, что с прошлого месяца что-то изменилось. — Люди постоянно меняются, Фил, — она защищалась от спора, о котором даже не подозревала, но ей также казалось, что Фил всё ещё хотел продолжить высказывать свои мысли. — Ты думаешь, это похоже на те книги, которые ты любила читать? У тебя есть собственное приключение с кем-то, кто тебя любит. После этого молчание заполнило остаток их разговора. Это было правдой, не так ли? Даже если хорошенько подумать, поведение Нормана по отношению к ней можно было легко сравнить с тем, что было в её любимых историях, и просто пребывание с ним в течение месяца научило её многому, чему она никогда не смогла бы научиться в приюте. — Я… Жизнь — это не сказка, Фил, — в конце концов она пришла к выводу, напомнив себе слова Рэя и использовав их. — Но… Разве настоящая жизнь не лучше сказок? — Эмма мягко улыбнулась мальчику. Он всегда был умным мальчиком. Но в его словах всё ещё была доля правды. Способность по-настоящему чувствовать эмоции, которые Эмме всегда было любопытно узнать, была намного лучше, чем читать их. — Давай просто вернемся к Норману, прежде чем он пошлет за нами свой отряд сов, — раздраженно фыркнув, она поднялась с места на траве, где они в конце концов сели отдохнуть, и помогла своему брату сделать то же самое. — Он действительно так хорошо обучил сов? — Ты даже не представляешь. Он постоянно жульничает, используя своих сов, когда мы играем в прятки, — девушка рассмеялась, когда они оба направились обратно к тому же месту, где они оставили Нормана. — Я не жульничаю, я просто использую свои ресурсы. Это не моя вина, что они мне помогают, — брат с сестрой подпрыгнули от удивления под сильным голосом позади них и обернулись, чтобы увидеть насмешливую улыбку на лице Нормана. — Норман! Ты шпионил за нами? — Эмма улыбнулась его внезапному появлению, но затем выгнула бровь в ответ на это предложение, на которое он, казалось, довольно застенчиво отвечал, так как на мгновение он потерял хладнокровие и быстро покачал головой. — Н-нет, вовсе нет! Я просто подумал, что с вами что-то случилось, раз вы так долго… У меня даже было время захватить еду с кухни, чтобы мы могли поесть на улице. Без всякого удивления лицо брата просияло, и Нормана потащили искать место, где они могли бы поесть получше. Остаток дня они провели вместе, Фил с любопытством задавал вопросы о совах и некоторых книгах, на которые Норман без труда отвечал. Норман не мог не думать, что на самом деле это было хорошее время, и он даже признался бы, что был немного разочарован, прощаясь с Филом, когда они с Эммой отвезли его обратно к воротам Грейсфилд. Когда дуэт возвращался с приюта, просто в комфорте присутствия друг друга, Норман заметил, как необычно молчалива Эмма, что заставило его волноваться. — Что-то не так? Почувствовав беспокойство в его голосе, Эмма вырвалась из своих мыслей и посмотрела на него, улыбаясь и качая головой: — Фил напомнил мне кое-что… В приюте Рэй безостановочно ругал меня за то, что я всегда читала сказки, и они заставили меня захотеть узнать, что такое любовь, почувствовать такую ​​сильную привязанность к кому-то, что ты забудешь обо всем остальном, чтобы прожить долго и счастливо. — Любовь…? Она промычала, соглашаясь с его сбивчивым замечанием: — Любовь. Возможно, я никогда не узнаю, что это на самом деле, но, по крайней мере, если я собираюсь выйти за кого-то замуж, я рада, что это тот, кто делает меня счастливым, как ты. — Эмма… — Когда раньше ты спросил меня, почему я пришла к тебе, я забыла тебе кое-что сказать, но ты сочтешь меня сумасшедшей, если я скажу тебе, — она усмехнулась, бросив на него один взгляд, прежде чем слезть с лошади после того, как пересекла полуоткрытые ворота. — Это было… Это чувство говорило мне, чтобы я ушла из приюта, чтобы я осталась с тобой. — Чувство? — Норман последовал её примеру и слез с лошади, на которой ехал, убрав материалы, которые были у обеих лошадей, чтобы безопасно сесть на нее. Она снова промычала, кивая головой: — Чувство. Я не знаю, может быть, так и должно было быть? Когда она подошла ближе к воротам, чтобы закрыть их, Норман схватил её за запястье, мягко повернув к себе, в то время как послышался звук падающего на землю снаряжения лошадей: — Эмма, подожди. Раньше нас прервали, но мне все еще нужно кое-что тебе показать. Прежде чем Эмма успела сказать, что ему не нужно заставлять себя из-за её мелких желаний, она увидела, как Норман соскальзывает с капюшона. Её глаза расширились, рот слегка приоткрылся, когда она уставилась на фигуру перед собой. Белая маска закрывала больше половины его лица, оставляя открытым только рот, демонстрируя сероватую кожу. Завитый рог торчал с левой стороны его головы, между светлыми волосами, и Эмма удивилась, как капюшон никогда не был разорван его остротой. — Ты… — Демон, — он печально посмотрел вниз, не слыша никаких слов, слетающих с её губ, но вскоре обнаружил ее руки на своих щеках, её большие пальцы проверяли линию его маски. — Ты не боишься меня? — С какой стати? — она сразу же спрашивает, её глаза никогда не показывали никаких проблесков этой эмоции, в них было замешательство, интерес и что-то, что Норман не мог описать, когда её губы изогнулись вверх, но не было отвращения или страха. — Ты Норман, не так ли? Я никогда не смогу тебя бояться. Её руки нежно обхватили его лицо, и, чувствуя, как она начинает дрожать от слишком долгого пребывания на цыпочках из-за разницы в росте, он сурово обнял ее, позволяя её телу получить необходимую поддержку в его. — Спасибо, что доверяешь мне. Он покачал головой с мягкой улыбкой, теперь полностью позволяя Эмме увидеть это, и, схватив её руку, он прижал её к своим губам, позволяя ей почувствовать, как его слова слетают с его губ. — Спасибо, что позволила мне снова доверять.