***
С Рэя было достаточно. Он уже довольно долго наблюдал, как Фил, казалось, время от времени исчезал, и он возвращался только к концу дня, выглядя уставшим. Сначала он думал, что мальчик отправится в лес, но потом Рэй заметил, что Изабелла, похоже, позволяла мальчику ходить туда, куда он хотел, и теперь он был уверен, что Фил не пойдет в лес. Ещё один момент, который он заметил, заключался в том, как быстро он оправился после отъезда Эммы, на что он был сильно взволнован, и если Рэй правильно помнил, он мог поклясться, что однажды слышал, как Фил сказал, что видел Эмму и провел с ней день, но с тех пор он никогда не говорил на эту тему, что заставило их поверить, что мальчик где-то заснул и ему просто приснился его любимый человек, с которым он теперь больше не мог быть. Но каждый день, когда Фила там не было, он всегда возвращался таким счатливым, что это вызывало некоторые подозрения у Рэя, и поэтому однажды он решил последовать за Филом, увидев, как фигура в плаще ждала его у ворот, увидев, как Фил улыбнулся упомянутому человеку, прежде чем ему помогли взобраться на белую лошадь. Вот тогда-то он и увидел её снова. Её растрепанные волосы были первым, что выдало Эмму. Её лошадь остановилась рядом с фигурой в плаще, который, казалось, улыбнулся ей, когда она улыбнулась ему в ответ, быстро взъерошив волосы Фила, и быстрее, чем Рэй успел даже моргнуть, они исчезли. Только звук скачущих лошадей заставил его осознать то, что он увидел. Эмма была там. Она была там. Так близко. Она была рядом. Рэй знал это. Он просто знал это. Было слишком очевидно, что удочерение было прикрытием для чего-то другого. Теперь, как бы то ни было, ему придется подождать и провести дополнительные исследования, прежде чем отправиться за Эммой домой.***
Эмма удивилась, увидев Нормана, стучащегося в ее дверь к концу дня, но она все еще приветствовала его своей яркой улыбкой. — Привет, Норман, могу я тебе чем-нибудь помочь? — Вообще-то да. Не могла бы ты взять это и встретиться со мной внизу? — она взяла коробку, которую он дал ей, ожидая больше ответов на вопрос, почему такие просьбы, но ей не дали ни одного, так как Норман снова оставил её, вызвав у нее еще большее замешательство. Глядя на себя в зеркало своей комнаты, она с трудом узнавала себя в платье, которое ей подарил Норман. Платье было таким длинным, что волочилось по полу, заставляя её бояться за бледно-лососевый шлейф платья. Там была более длинная складка платья, ярко-оранжевая, чтобы соответствовать её волосам, затем немного более короткая, более бледно-оранжевая, а затем еще одна складка желтого цвета, которая соответствовала корсету платья, ленты которого спадали ей на плечи. Ее шею прикрывало ожерелье, которое было соединено с платьем, закрывая декольте. Единственное, что она отказалась надеть, — это туфли на каблуках, которые были в коробке, выбрав свои обычные ботинки, в конце концов, посреди стольких оборок, которые были под платьем, никто не заметил бы её выбора. Что подумает Норман? Она поймала себя на том, что спрашивает себя, заплетая волосы в длинную косу и завязывая ее желтой лентой, которая тоже была в коробке. С каких это пор она стала беспокоиться о том, чтобы другие одобряли то, что она делала? Никогда. Но Норман был кем-то особенным… Осторожно, чтобы не упасть вместе с элегантным платьем, она направилась к тому месту, где Норман велел ей встретиться с ним, волоча за собой шлейф платья. Он стоял к ней спиной, пока он пытался успокоиться, ожидая её, и чуть не подпрыгнул, когда ее голос позвал его. — Норман? Почему ты хотел, чтобы я это надела? — Я подумал, что мы могли бы провести эту ночь по другому… Ох… — демон обернулся, быстро умолкнув, когда увидел красоту перед собой. Платье сидело на ней идеально, охватывая все изгибы, прежде чем юбки элегантно упали на пол. Но каким бы очаровательным ни было платье, ничто не могло отвлечь его внимание от Эммы. — Ты… прекрасно выглядишь. Яростный жар достиг ее щек, когда она бессознательно начала играть со своими волосами, пытаясь немного успокоиться. — Ээ, спасибо… Что ты имеешь в виду под «провести эту ночь по другому»? — Я подумал, что мы могли бы устроить особый ужин. — Хорошо? — ответила она, не совсем понимая, что он имел в виду, но Эмма доверяла ему достаточно, чтобы не подвергать сомнению его идеи. Её вывели на улицу, в беседку в саду Нормана, рядом с замерзшим озером, где Эмме не терпелось поплавать с Филом летом. Только когда они сели за стол при свечах, Эмма поняла, что сделало эту ночь такой особенной, и её сердце пропустило удар. Это было свидание, не так ли? Осознание этого на самом деле ничего не меняло, пока Норман не предложил что-то после того, как они закончили свою небольшую беседу после ужина. — Хочешь потанцевать? — Я… я не знаю, как… — Я научу тебя, — он потянулся к ней, протягивая руку. — Доверься мне. — Да, — она улыбнулась, положив свою руку на его, и поднялась со своего места. Эмма позволила отвести себя к снегу, шлейф её длинного платья скользнул позади нее, когда она держалась за руку Нормана для поддержки. Когда они достигли середины, где у них было достаточно места, чтобы двигаться, Норман мягко развернул Эмму, чтобы остаться перед ним. Их глаза встретились, и с дрожащими руками и прерывистым дыханием демон положил одну из своих рук на нижнюю часть туловища Эммы, притягивая её ближе к себе, а девушка положила левую руку ему на плечо, подняв руку, чтобы дотянуться до него, в то время как её правая рука нежно держала руку Нормана. — Я уже прошу прощения за любые спотыкания… Если что-то не так, просто дай мне споткнуться, — пошутила Эмма, всё ещё чувствуя себя немного неуверенной в своем танцевальном опыте, который был абсолютно нулевым, но Норман улыбнулся ей. — Я никогда не позволю тебе упасть. Поверь мне, ты просто должна следовать моему примеру. Если ты почувствуешь, что больше не хочешь этого делать, скажите одно слово, и мы положим этому конец, — он успокоил её, и это, казалось, успокоило Эмму, заставив ответить на его улыбку. Как она и предсказывала, не только пару раз ноги Эммы находили ноги Нормана, даже под этим платьем — с которым, честно говоря, было так же трудно танцевать, или, может быть, она просто находила оправдание отсутствию собственного опыта, — но даже это, казалось, не беспокоило Нормана, который продолжал вести их в танце по белому покрытому саду. В конце концов, Эмма начала становиться более уверенной в своих шагах, так как всякий раз, когда она была близка к падению, Норман удерживал её в равновесии, давая поддержку, которую, как она уже знала, он ей даст. Глядя на демона, который держал Эмму, она не могла не понять, как просто казалось, что туман, который скрывал её от её же снов, наконец-то рассеялся, показав ей свет, который заставил все казаться другим. Он выглядел таким опасным, но то, как он держал её, заставляло Эмму чувствовать себя в безопасности. Он заставил её чувствовать себя так хорошо о себе и напомнил о том, как сильно она нуждалась в его внимании, его мнении, его присутствии. В нём. Платье элегантно развевалось на ветру, когда Норман медленно закружил её, и Эмма выдохнула, прежде чем вернуться к нему, их руки снова вернулись на свои места, пока их танец продолжался. Ночь была морозной, из-за ботинок Эммы её шаги казались тяжелее, и не было никакой музыки, кроме пения совы, но все было просто идеально. Тепло Нормана заставляло её совершенно не чувствовать холод ночи. Его нежный контроль над их танцем вел её в правильном темпе, и сова создала специальную песню только для них, прекрасную мелодию, которую она всегда ассоциировала с Норманом. Внезапно Норман, казалось, также становился смелее с каждым движением, видя, как Эмма теряла себя в их момент, на их следующем повороте, к удивлению Эммы, его большие руки легли на её бедра, подняв её с снежной земли в воздух. Одна из его рук удерживала её в воздухе, устраиваясь сзади на её бедрах, в то время как другая стояла у её бедер. Руки Эммы повернули его лицо вверх, чтобы посмотреть на нее, затем её ладони приблизились к его щекам, и её нос коснулся его, а их лбы соединились. Норман увидел, как потемнели ее глаза, розовые щеки Эммы только добавили ей еще больше очарования, а затем её губы… Он посмотрел на её губы, которые выглядели так привлекательно, так очаровательно рядом с ним… Всего лишь короткое движение, и он мог бы коснуться их, но это было бы таким грехом, украсть поцелуй у кого-то столь невинного, как Эмма, даже если бы почувствовал, как её большой палец ласкает его собственные губы, когда её взгляд переместился с его рта на маску. Он видел, как она прильнула к нему, но только медленно отпустил её ноги, снова мягко опустив ее на землю и чувствуя, как ее руки скользят от его щек к груди. Её прикосновения дразнят каждую пору его кожи, до которой она могла дотянуться по пути. Молча подчиняясь демону, Эмма позволила себе упасть, руки Нормана удерживали её от удара о землю, и, мягко запутав его волосы, она притянула его к себе. Эмма знала, что ей нечего бояться, когда она смотрела на демона. — Норман… — она выдохнула, заговорив впервые с тех пор, как они начали свой танец. Снег всё ещё падал вокруг них, но это, казалось, делала Эмму, которая стояла в объятиях Нормана, ещё более яркой. — Эмма… — произнес он, выдыхая её имя, прежде чем притянуть её к себе, когда он почувствовал, как пальцы Эммы играют с его волосами на затылке. — Мы можем немного отдохнуть? — О, — как будто теперь он вспомнил, как хрупки люди от холода. — Конечно, мы могли бы вернуться внутрь и… — Я не хочу. Ещё нет, — она быстро схватила его за руку, как будто это был самый эффективный способ удержать его. Её глаза даже умоляли остаться, не то чтобы он все равно ушел бы от нее, но он успокоил её своей улыбкой, сняв плащ, чтобы накинуть его ей на плечо, по крайней мере, убедившись, что у нее есть необходимое тепло. — Хорошо, тогда давай побудем здесь еще немного, — успокоил Норман, и этого было достаточно, чтобы она снова улыбнулась, обняв его за руку и соединив их пальцы с Норманом, пока она вела его обратно к маленькой крытой беседке и сидела на скамейке возле замерзшего озера, склонив голову на его бок, пока они смотрели, как элегантно падает снег перед их глазами. Пение совы перешло в редкие крики сов и щебет, когда они прыгали с дерева на дерево. Исключительно сильный ветерок только создавал ощущение комфорта в объятиях друг друга, впитывая тепло присутствия друг друга. В ту ночь казалось, что мир находится в совершенной гармонии. — Норман? — почти сонный голос Эммы позвал его, нарушив установившееся спокойное молчание. — Могу я спросить тебя об одной вещи? — Все, что угодно, — демон обернулся, увидев её выжидающий взгляд на нем, и его сердце просто растаяло от этого вида, когда он нежно держал её лицо, осторожно, чтобы его длинные ногти не причинили ей боли. Он увидел, как глаза закрылись закрылись, и её рука легла поверх его, когда она наклонилась к его прикосновению, только затем ненадолго открыла глаза, чтобы снова посмотреть на него. Её тон был настолько нежным, насколько это возможно, как будто она боялась разрушить этот момент. — А я могу… Могу я тебя увидеть? Он мог бы прикинуться дурачком и притвориться, что не понимает, что она имеет в виду. Но невинный блеск в её глазах заставил его сердце замереть. Она хотела увидеть его. Он был чудовищем. Она, вероятно, отвернется от него… Но она видела так много из того, что он скрывал до сих пор, и каждый раз ломала его стены, удивительно принимая каждую деталь его проклятой жизни. Чего бы он не сделал для этой девушки? Убрав руку с её щеки, после того, как она позволила ему отодвинуться, он заметил её напряженный взгляд взгляд на него, когда подошел, чтобы положить её руку на свою маску. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза. Даже так, он всё ещё чувствовал на себе её взгляд. Наконец, он сейчас уберет эту последнюю стену, что отделяла его от Эммы. Её дыхание на мгновение остановилось. Его окружала голубая ангельская аура. Не было ничего, что Эмма могла бы связать с демоном, кроме легкой сероватой кожи и острых когтей, которые были на конце тонких пальцев, но это было легко забыть рядом с Норманом. Его пронзительные ледяные голубые глаза больше не казались холодными, она могла видеть следы печали, одиночества и нервозности, которые были видны. Его светлые волосы, казалось, становились белыми, как луна, наблюдавшая за их маленьким свиданием. И только его локон слева остался как рог, который Эмма всегда знала, напоминая ей, что с ней был не совсем человек. Несмотря на это, Эмма никогда не видела в Нормане демона, которого следовало бояться, но в тот момент он был самым очаровательным для неё. Воспользовавшись молчанием девушки, он виновато улыбнулся: — Это… Я демон, и мне нужно постоянно напоминать об этом. — Норман… — тихо позвала она, ее руки легли на его щеку и удержали его лицо на месте, когда он отказался смотреть на нее, заставляя его снова взглянуть на нее. — Ты не демон Норман. Я заставлю тебя осознать это. — Ты уже это делаешь, — его аквамариновые глаза смягчились, когда он протянул руку, чтобы схватить одну из ее, крепко сжимая. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел себя в зеркале? Как сильно он изменился? Насколько он пришел в себя после встречи с Эммой? Все это больше не имеет значения, не сейчас. — Ты заставляешь меня чувствовать в этом мире с самим собой, демон я или нет. Норман почувствовал такую легкость, что ему почти показалось, что он полетит. Девушка, стоявшая перед ним, понятия не имела, как сильно она на него влияет, не так ли? Как он был счастлив, что она стала его невестой. — Эмма… Могу я также попросить тебя кое о чем? — её мычание было единственным ответом. Её глаза закрылись, когда она прислонилась к его прикосновению. — Ты… Я… Ты позволишь… — Норман, — Эмма приоткрыла глаза лишь наполовину, ровно настолько, чтобы иметь возможность посмотреть на него, и на ее губах появилась дразнящая улыбка, когда она заметила застенчивость. — Просто попроси об этом. — Могу я поцеловать тебя? — её глаза внезапно широко распахнулись, уставившись на него с неожиданной просьбой, и он уже собирался извиниться и быстро взять свои слова обратно, когда она улыбнулась, придвигаясь ближе к нему. — Это справедливо, не так ли? — Эмма перевела взгляд с пола на его глаза, не в состоянии смотреть слишком долго, прежде чем нарушить мимолетный взгляд, но легкая улыбка, которая была на её лице, заставила сердце Нормана биться ещё быстрее. Его руки дрожали, когда он снова положил их на ее щеки, не зная, куда их положить, но почему-то, увидев, что ее глаза закрылись, он почувствовал себя немного менее смущенным, так как теперь она не могла видеть, в каком состоянии он был. Тогда, когда они танцевали, все казалось таким естественным, а здесь казалось, что он… Он наклонился, неуклюже ткнувшись носом в нос Эммы и заработав смешок от девушки, когда изумрудные глаза снова открылись, пытаясь успокоить его: — Норман, ты же знаешь, что тебя некому судить, верно? Только я и ты, больше никого. Странно, но эти слова, казалось, успокоили его, когда он мягко наклонил голову, чувствуя её дыхание рядом с собой, когда его губы уже касались её губ, когда он снова остановился. — Эмма, ты уверена в своем решении? Она не отвечает, или, скорее, она не использует никаких слов, чтобы ответить. Её губы прижимаются к его губам, когда они сливаются вместе. Эмма издала довольный стон, в то время как Норман чувствовал, что вот-вот взорвется благодаря бомбе, которая была его сердцем. Когда Норман, наконец, расслабился в поцелуе, это был естественный эффект, который он всегда чувствовал, когда был с Эммой. Её мягкие губы идеально таяли на его губах, её руки прижимали его к себе, дразня кожу на его шее. Её щеки были такими горячими от румянца, но Норман был уверен, что его не лучше. После этого, что казалось вечностью, чувствуя, как она дрожит от холодного воздуха, Норман оторвался от поцелуя. Эмма улыбалась с закрытыми глазами, словно хотела, чтобы этот момент задержался, но как только её изумрудные глаза встретились с его аквамариновыми, она одарила его одной из самых красивых улыбок, которые он когда-либо видел. — Эмма, мы пробыли здесь слишком долго. Пойдем в дом, пока ты не простудилась. Её губы слегка надулись, но она все равно кивнула, и они оба встали и пошли обратно в дом, держась за руки, пока шли в тишине, просто наслаждаясь моментом. Норман подумал, что девушка слишком устала, поэтому был удивлен, когда она схватила его за руки, когда они оказались перед лестницей, ведущей в комнаты. — Эй, Норман, давай еще немного потанцуем! — Эмма, уже поздно, наверное, около полуночи… — Мы можем поспать завтра! Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась…- эта женщина действительно знала, как удержать его, не так ли? Как он мог устоять перед тем щенячьим взглядом, которым она его одарила? С улыбкой он притянул ее к себе, и его улыбка стала еще шире, когда Эмма быстро встала в позицию для танца. — Только один танец, хорошо? Она напевала, и с тех пор Норман взял на себя инициативу, ведя её всю ночь в их танце, за которым, как оказалось, последовал ещё один, затем ещё один, пока они оба не потеряли счет тому, сколько их было вместе. К тому времени, когда Норман оставил Эмму в её комнате, первые солнечные лучи начали пробиваться сквозь занавески, но им было все равно. Их ночь была такой прекрасной, и их день, который последует за ней, будет просто наблюдателем ночных изменений. Когда он вернулся в свою комнату, он понял, что его маска была оставлена снаружи. Он даже не заметил отсутствия такого аксессуара, пока он не покинул Эмму, но в этот момент его внимание привлекла другая вещь. Он улыбнулся, заметив лепестки роз. Осталось только два. Только два белых лепестка ждут, чтобы их превратили в красные.