***
Почему-то, когда Эмма проснулась, было уже около полудня, что заставило её немного испугаться за то, что она проспала, но когда она собиралась выйти из своей комнаты после того, как оделась, она увидела свое отражение в зеркале и остановилась. Она выглядела как обычно: волосы растрепаны, одежда мешковата, но что-то было не так. Слова прошлой ночи все еще звучали в ее голове. Норман сказал ей, что она прекрасна… Она. До сих пор только её мать рассказывала ей об этом, поэтому она никогда не задавалась вопросом, как быть «привлекательной» или видеть в этом необходимость, но она хотела, чтобы Норман смотрел на нее так, как он смотрел прошлой ночью. От блеска его голубых глаз по её спине всё ещё пробегали мурашки, и она заметила, как её румянец усилился, когда она вспомнила события своего первого поцелуя, её пальцы поднеслись к губам, мягко обводя их. Она всё ещё испытывала удовольствие от ощущения губ Нормана на своих губах, какими нежными они были, несмотря на грубость его кожи. Она хотела почувствовать это снова. И вот они, бабочки, о которых она всегда читала, взорвались у нее на животе, как только она вспомнила про поцелуй. Подойдя к одному из шкафов, она увидела множество вещей, которые там были, но никогда не носила их, так как чувствовала, что они ей не подойдут, но вид себя в платье, подобном тому, которое подарил ей Норман, придал ей немного больше уверенности. Через некоторое время она посмотрела на себя и увидела красное платье, которое соответствовало её фигуре. Это было простое платье до колен с оранжевым поясом поверх. Пара красных перьев украшала область груди и бретели платья, что делало его ещё более удобным в использовании. Её волосы всё ещё были собраны в конский хвост, так как она не могла много возиться с ними, но, конечно, они были намного менее беспорядочными. Если быть честной, она едва могла узнать себя, но это было не так уж плохо. Она чувствовала себя по-другому, и не могла не чувствовать себя глупо из-за этого факта. Это продолжалось до тех пор, пока она не обернулась и не увидела, что прошел ещё час, что заставило её нервно вскрикнуть и немедленно броситься на кухню, надеясь, что она всё ещё сможет удивить Нормана. К сожалению, демон, оказалось, прибыл раньше, когда она увидела, что еда, которую они ели на обед, уже была накрыта на столе, но самого Нормана нигде не было видно. — Норман? — крикнула она, услышав за спиной смешок, заставивший её обернуться, только чтобы почувствовать, как её сердце пропустило удар, когда её изумрудные глаза встретились с сияющей синевой, которая теперь не была скрыта. — Похоже, в кухню мы пришли разными путями. Я хотел позвать тебя, но когда я приехал, тебя не было в твоей комнате. — Ох… Извини, это была моя очередь готовить и… — Всё в порядке. Мы поздно легли спать, ты, наверное, устала, — Эмма немного растаяла, увидев, как смягчилась его улыбка. Она последовала его примеру, согласившись, когда он отодвинул ей стул, чтобы она села. Только удобно устроившись в кресле, она заметила, что на её плечах появилось новое комфортное ощущение. Видя, что на нем не было плаща, когда Норман занял свое место, ей даже не нужно было ободряющего взгляда, чтобы понять, какой кусок ткани прикрывал её обнаженную кожу. Запах мяты, как она предположила, ударил в её нос. Плащ был таким удобным, и ощущение запаха Нормана на нем только делало его еще лучше. У Эммы хватило сил только на то, чтобы не прижаться к куртке, лежащей на стуле. — Я рад видеть, что тебе нравится платье, которое я выбрал для тебя… Действительно, они, кажется, идеально подходят тебе, но все равно слишком холодно, чтобы ты ходила в таком виде, Эмма. — Ох… «Значит, он заметил», — подумала Эмма. Как глупо со стороны Эммы просто выйти в летнем платье в такой холод… Она просто хотела ударить себя, когда подумала об этом, и пожалела о своем решении, но вместо этого она заметила что-то другое и на Нормане. — Ты не носишь свою маску. Альбинос мягко улыбнулся, на мгновение отвел взгляд, прежде чем снова встретиться с ней взглядом: — Думаю, я потерял… Но все в порядке. Мне это больше не нужно, верно? Эмма проклинала бурю бабочек, вызванную всего лишь его улыбкой и нежным взглядом, и потянулась к другой стороне стола, положив свою руку поверх руки Нормана, наблюдая, как он повернул свою руку и соединил их пальцы вместе. Острые когти между тонкими пальцами. И они выглядели просто идеально вместе. Через некоторое мгновение, позволив своим прикосновениям задержаться, они оторвались и продолжили есть, не торопясь и болтая о пустяках, как обычно, напоминая себе, что Фил приедет на следующий день, и уже думая о том, как весело они могли бы провести время, играя в снежки.***
Визит Фила был короче, чем обычно. Не только из-за плохой погоды, из-за которой все планы были отменены, и вместо этого они проводили большую часть времени, сидя у камина, болтая и читая истории, пока Фил не сказал кое-что. — Маме ещё хуже… Теперь Гильда, Анна и Рэй делают почти все. Эмма подняла голову с плеча Нормана, почти все время опираясь на него, и его мягкое прикосновение, когда он гладил ее руку, не помогло ей не заснуть. — Фил, как все поживают? — Норман чувствовал беспокойство и страх, которые ей удавалось скрывать от него, но теперь они вернулись с такой силой, что его сердце было немного разбито от её печали. — Мы держимся… Все скучают по тебе, Эмма. Все никогда не было так… Рэй ведет себя все страннее и страннее с каждым днем. Старшие дети помогают как могут, но маме пока хуже всех… Глаза Эммы встретились с аквамариновыми, и теперь она увидела в них всю степень тревоги. Он так сильно ненавидел видеть её такой. Спокойно погладив её по щеке в качестве утешения, он слегка улыбнулся ей: — Я постараюсь найти способ помочь. В конце концов, миссия моей семьи — защищать Грейсфилд. — Ты уверен, что есть какой-то способ помочь маме? — её изумрудные глаза расширились, а рот слегка приоткрылся. — Я, по крайней мере, могу попытаться, — Норман не хотел давать ей ложных надежд, но чудо было необходимо — не то, чтобы он сказал ей об этом — на данный момент эта обнадеживающая улыбка была всем, что он мог дать ей. Без предупреждения Эмма наклонилась, застав Нормана врасплох, когда её губы коснулись уголка его собственных, только услышав, как Фил издал потрясенное, но игривое «фу», прежде чем девушка отступила, и её улыбка стала шире. — Спасибо, Норман. — Ты можешь предупредить меня в следующий раз, когда сделаешь это, чтобы я мог прикрыть глаза? — Фил надул губы, чем вызвал у Эммы смешок. — Прости, Фил, — извинилась она, обнимая мальчика и притягивая его ближе, крепко прижимая к себе, когда она удобно прислонилась к Норману. Это было слишком приятно для Нормана — держать Эмму и видеть, как Фил чувствует себя с ними так комфортно. Все это заставило Нормана вспомнить о своей давно потерянной семье, и возможность снова почувствовать это просто заставила его захотеть, чтобы это длилось намного дольше. Когда Эмма с Норманом отвезли Фила обратно в приют, возле ворот его ожидал Рэй. — У меня к тебе несколько вопросов, Фил. Кто это с Эммой? Фил молчал, не желая предавать Нормана и его доверия. Он знал, что Рэй будет расспрашивать его о состоянии Эммы, но по его тону было видно, что он ещё не знает о Нормане. — Извини, Рэй, мне нужно увидеть мою маму! — Фил одарил его яркой фальшивой улыбкой и быстро убежал, застигнув Рэя врасплох и используя методы Эммы, чтобы убежать так, чтобы Рэй не смог его поймать. Излишне говорить, что во всех случаях раздражение Рэя, казалось, только росло, и поэтому ему пришлось придумать другой план, который мог бы вернуть Эмму.***
Прошло несколько дней, и Норман начал злиться каждую минуту, когда смотрел на розу в своем кабинете. Теперь он был уверен, что Эмма любит его так же сильно, как он её, так почему, чёрт возьми, остальные лепестки не поменяли цвет и не освободили его от этого проклятия? Сова подошла к его окну, выглядя встревоженной, и по звуку совы Норман легко мог предположить, что это был незваный гость, который заставил его подойти к окну. Даже если он чувствовал запах гостя, вид гостя только злил и раздражал его без особой причины — О, Норман, ты куда-то собрался? — спрашивает Эмма, ловя его по пути в библиотеку, видя, как он спешит на улицу с совой на плече, что означало только то, что ему нужно что-то сделать. — Мне нужно отлучиться на пару минут, с тобой все будет в порядке? Рыжеволосая кивнула, улыбаясь ему: — Конечно, я буду в библиотеке. Пожалуйста, будь осторожен. — Я так и сделаю. Спасибо, Эмма, — он увидел, как её изумрудные глаза загорелись предвкушением, и его внезапное разочарование от неожиданного появления гостя внезапно исчезло. Осторожно, его руки подняли её лицо, только для того, чтобы он наклонился и нежно поцеловал её в висок, отодвинувшись, чтобы увидеть розовые щеки, красиво украшающие щеки Эммы. Норману пришлось найти в себе огромные силы, чтобы отступить и не наклониться снова для поцелуя. Эмма улыбнулась ему, прежде чем продолжить свой путь, позволив Норману сделать то же самое. Он встретил другого демона за воротами, более глубоко в лесу, чем обычно, и, как он и ожидал, она была там, ожидая его. — Ты теперь часто бываешь здесь, Муджика… — Я почувствовала, что тебе нужна помощь, — ответила она, спрятав руки под плащом. — Вообще-то да, у меня есть вопрос к тебе. Почему не меняется последний лепесток?! — рявкнул Норман в раздражении. Он сделал все возможное, чтобы заставить её полюбить его, и, похоже, это сработало, так почему же глупый цветок не уступил его желаниям? Он хотел вернуться к нормальной жизни, даже если Эмме с ним было хорошо. Он хотел иметь возможность просто… быть нормальным. Норман просто хотел нормальной жизни с Эммой, чтобы она вышла замуж за человека — как и следовало, а не за отклонение, которое было смесью демона и человека. Он хотел, чтобы когда-нибудь он и его невеста наконец-то смогли создать собственную семью, без того, чтобы их дети знали об этой части его прошлого или… ещё хуже с генетикой. Пока в его голове не появилась теория о розе: Что, если Эмма всё ещё не любит его? — Я не сомневаюсь, что твоя вторая половинка отвечает тебе взаимностью, — Муджика говорила так, словно читала мысли проклятого человека. — Тогда… Почему…? — Норман… Ты знаешь, что люди об этом говорят. Если ты любишь кого-то, то ты должен отпустить этого человека, — затем он, наконец, понял, к чему стремилась Муджика. Норман знал, как сильно Эмма всё ещё хотела вернуться в Грейсфилд, ещё больше с новостями о том, что состояние Изабеллы становится ещё хуже, но… Неужели он действительно может отпустить её? — Я хочу тебя успокоить двумя вещами, — девушка продолжила, вынимая из кармана плаща два предмета и протягивая сначала маленькую бутылочку с кроваво-красной жидкостью. — Это зелье. Если Эмма отдаст это Изабелле, женщина будет жить дальше, но она должна отдать это, пока не стало слишком поздно. После этого не будет никаких проблем, которые удержат её вдали от тебя, и если она действительно любит тебя, то она обязательно вернется к тебе. Норман уставился на бутылку, обдумывая только что сказанное. Таким образом, это будет ещё более короткий период без Эммы, но все же… Существовал чрезвычайно тревожный вариант, что она предпочла бы остаться со своими братьями и сестрами, а не с ним. — И это, — голос Муджуки снова прервал ход его мыслей, заставив Нормана взглянуть на ожерелье, которое она держала в руках. Хотя он был просто украшен предметом в форме глаза с прозрачным драгоценным камнем посередине, Норман всё ещё чувствовал сильное ощущение от него. — Это то, что мы, демоны, используем в наших собственных союзах. Это мощное заклинание, которое объединяет две души вместе. Ты и твоя вторая половинка превращаетесь в одно целое, и постепенно ты начнешь ощущать её чувства и мысли. На самом деле это похоже на обручальное кольцо, но, как ты знаешь, мы, демоны, выбираем только одного партнера, так что это придает более глубокий смысл этому драгоценному камню. Норман еще осторожнее взял ожерелье, наблюдая, как оно нагревается от его прикосновения. Норман был уверен, что Эмма была единственной для него, но что, если ожерелье не отреагирует на это, когда она прикоснется к нему? С одной стороны, его желания будут выполнены, когда ожерелье откликнется на нее, с другой стороны, если ожерелье не принесет ожидаемого результата, то вероятность его беспокойства будет ещё больше. Дав еще несколько советов, девушка попрощалась с ним, пожелав Норману удачи в его решениях и оставив проклятого человека возвращаться домой со своими заботами. Все не стало лучше, когда он неожиданно увидел Эмму снаружи дома, прислонившуюся спиной к двери, и её обеспокоенные глаза расширились, когда она увидела его. — Норман, мы… у нас гость.***
Когда Эмма была в библиотеке, читая медицинские книги, которые могли бы помочь ей найти что-то, что могло бы помочь Изабелле, она не ожидала услышать, как открывается и закрывается дверь, но было что-то, что заставляло её почувствовать себя беспокойной. Норман ничего не сказал, как только вошел в дом. Эмма осторожно заглянула за края стен, ища того, кто вторгся в дом, и, добравшись до кухни, выбрала сковородку на случай нападения, так как тот, кто ворвался, ещё не сказал ни слова. Наконец, она увидела тень и, крепче сжимая оружие, подошла к человеку сзади, только чтобы позволить кухонному аксессуару упасть на землю с громким стуком, когда она поняла, с кем столкнулась, заставив этого человека также обернуться, и увидела, как его глаза расширились. — Рэй… — Привет, — он поднял одну руку, другую всё ещё держа в кармане. — Прошло много времени, Эмма. — Что… Что ты здесь делаешь? — Я пришел, чтобы забрать тебя домой. Хотя, должен сказать, я ожидал, что у меня будет больше проблем, — он увидел, как Эмма сглотнула, не понимая, почему у неё такая реакция. Разве она не хочет домой? — Я… — Эмма глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Я не могу оставить Нормана, Рэй… Теперь это мой дом. — Так подожди, ты серьезно говоришь, что даже не будешь с мамой в её последние минуты? Даже не собираешься навестить ее? Он пытался сделать её виноватой, или, по крайней мере, она это чувствовала. Конечно, ей хотелось увидеть маму, обнять её и сказать, как сильно она по ней скучает, но… Она не могла оставить Нормана. Может быть, она могла бы отпроситься у него. По крайней мере, она могла остаться на месяц или около того в приюте… Как Норман вообще отреагирует на эту просьбу? Крики сов эхом разнеслись по коридорам, предупреждая Эмму и Рэя о приходе Нормана, что вызвало замешательство Рэя и панику Эммы, которая посмотрела на темноволосого: — Ты останешься здесь. — Я что, собака?.. Эй, Эмма, твой парень забыл об это, — Рэй бросил ей маску, которую нашел прошлой ночью, но Эмма даже не потрудилась ответить, просто инстинктивно схватила маску и быстро выбежала на улицу, пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы сделать эту ситуацию мирной. — Что значит «у нас гость»? — спросил Норман, идя рядом с Эммой и поправляя маску, которую она ему дала. — Я думаю, она имеет в виду меня, — шаг Рэя остановился, когда он нашел их. Норман и Рэй остановились по обе стороны пустого коридора. — Кто ты такой? — Рэй! — Эмма отругала его, и от одного упоминания этого имени у Нормана кровь застыла в жилах. И это, казалось, заметили все присутствующие. Девушка оглядела двух людей в комнате, пытаясь найти способ принести немного спокойствия. — Это Норман… Мой жених. — Твой… Жених…? — повторил Рэй, сбитый с толку и позволив этой мысли достичь своего мозга, прежде чем его смех стал таким громким, что эхом разнесся по всему дому. — Эмма, это хорошая шутка. А теперь серьезно, почему ты здесь? — Эмма тебе ничего не будет объяснять, — сказал Норман незнакомцу холодным голосом, которого Эмма никогда раньше не слышала… Было бы страшно, если бы она не знала, каким нежным был Норман. Она видела, как он раздражен, и, вероятно, впервые рыжеволосая девушка подумала, что Норман тоже может быть раздраженным или рассерженным. — Итак, в основном, согласно тому, что я узнал, ты похитил её, — указал темноволосый парень, щелкнув языком, как будто он раскрыл сложное дело, что только разозлило Нормана. — Я пришла по собственной воле, — Эмма прервала их обоих, подойдя, чтобы закончить дискуссию. Пытаясь успокоить альбиноса, она взяла его за руки, прижалась к нему боком. — И мне нравится жить здесь с Норманом, — этот ответ не был проигнорирован ни одним из мужчин — Хмм. Итак, твой любовник вообще знает о состоянии мамы? И даже если так, он не позволит тебе навестить нас? Неужели он действительно такой собственник? В этом её и поймал Рэй. Норман знал об условиях Изабеллы, но у нее не было времени поговорить с ним об этом с самого начала. Может быть, если она… — Эмма, у меня много работы. Ты знаешь, где меня найти, если я тебе понадоблюсь, — Эмма почувствовала, как его рука выскользнула из ее хватки. Она выглядела грустной, когда мужчина проходил мимо Рэя, видя, что темноволосый смотрит на него, как будто отвечая на взгляд демона. — Пожалуйста, проводи гостя к выходу. — Я не уйду без Эммы, — Рэй повысил голос, и Норман почувствовал, как его ногти прорвали внутреннюю ткань плаща. Оглянувшись через плечо, Норман свирепо посмотрел на темноволосого мужчину: — Тогда наслаждайся своим пребыванием. Ни один из них не двинулся с места, пока громкий стук из кабинета Нормана не разнесся по коридорам. Когда Рэй повернулся к Эмме, он был потрясен, увидев печаль в её глазах, эти изумруды, которые в настоящее время были сосредоточены на белом полу под ними. — Эмма…? — Рэй… Я знаю, что ты пытаешься сделать, но ситуация не так проста. — Что ты имеешь в виду? — спросил Рэй, но все, что он получил, была грустная улыбка. Что она скрывает? — Давай поговорим за ужином… Ты, должно быть, голоден и устал. Я уверена, что ты можешь воспользоваться одной из свободных комнат. А теперь давайте испечем блины! Я скучала по ним. Что-то в знакомом возбуждении вернуло улыбку на его лицо, как будто за все это время ничего не изменилось. Он позволил оттащить себя на кухню, где они медленно готовили блины, Когда Рэй очистил немного муки, которая была на щеке Эммы, когда они готовили, заметив это только во время еды, но, к её удивлению, он не убрал руку после, вместо этого она почувствовала, что он позволил своему прикосновению задержаться. — Рэй? Все в порядке? В чем дело? — обеспокоенно спросила она, убирая с глаз прядь волос цвета воронова крыла. — Эмма… — он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Я скучал по тебе больше, чем ожидал. — А? — Эмма не была уверена, откуда взялась эта речь, это было совсем не в характере Рэя — вести себя таким образом. — Я не думал, что дом будет таким скучным без тебя… Я смотрю на тебя сейчас, и в тебе есть что-то такое успокаивающее… — Рэй… — ей это не понравилось. Ей совсем не нравилось, к чему все это вело. Она не могла позволить Рэю уйти с разбитым сердцем. — Пожалуйста, вернись ко мне… — Рэй в шоке наблюдал, как Эмма высвободилась из его объятий, вставая из-за стола, когда она воспользовалась шансом, что они оба закончили есть и поставили посуду в раковину. — Ты устал. Я покажу тебе одну из комнат. Мы можем поговорить завтра. Рэй выглядел сбитым с толку, но позволил Эмме направить его в свободную комнату, где он проведет ночь. Только когда дверь Рэя закрылась, Эмма смогла вздохнуть с облегчением, что даже она не знала, за что держалась. Посмотрев вперед, она увидела, что дверь кабинета Нормана всё ещё закрыта, что напомнило ей, что он не вышел на ужин. — Норман? — она окликнула его, постучавшись в дверь, и была немного удивлена, увидев, что она действительно открылась. — Все в порядке, Эмма? — Именно об этом я тебя и спрашиваю, — она взяла на себя смелость войти в его зону комфорта. Её руки приблизились к его лицу, нежно обводя линию его маски, и улыбнулась, почувствовав, как его руки притянули ее ближе к нему в своих объятиях. — Я в порядке… Я как раз собирался ложиться спать, поэтому тебе пора, — он наклонился и поцеловал ее в лоб. Его слова говорили ей оставить его, но его тело только убеждало её никогда не отпускать. — Ты даже не поел… — Я не голоден. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, — его хватка ослабла, когда он начал отпускать её, но, к удивлению Нормана, Эмма обняла его, снова притянув ближе. — Вместо этого отведи меня в свою комнату, — эти слова заставили Нормана почувствовать, что все его лицо покраснело, и он смог только пробормотать «Хэх?». Это заставило Эмму продолжить говорить: — Я хочу остаться с тобой сегодня вечером. Это не казалось хорошей идеей. Вообще. Но как он мог отказать этому взгляду… Он не мог. В этом-то и была проблема. Он обнаружил это, когда увидел её, запутавшуюся в его постели. Её рука свободно свисала с его живота, в то время как другая рука нежно ласкала рог сбоку от его головы, получая мягкое мурлыканье от демона. Его рука описывала маленькие круги вокруг её талии, в то время как другая рука расчесывала её растрепанные волосы. Его маска и плащ в настоящее время были аккуратно сложены, в то время как он отдал одну из своих рубашек Эмме для сна. — Норман… — Эмма нарушила тишину, услышав, как Норман промычал, давая ей понять, что он её слушает. — Что ты думаешь… Я могу вернуться в Грейсфилд, пока моей маме не станет лучше, или… ты знаешь… Альбинос опустил глаза, наблюдая за печалью и беспокойством, которые он ненавидел видеть, но затем слова Муджики вернулись в его голову, заставив его освободиться от Эммы и пойти к своей куртке. Взяв ожерелье и бутылку, он вернулся к кровати. Когда он сел на край, то увидел, что к нему приближается Эмма. — Я ходил к Муджике… Ах… Давняя подруга. И она дала его мне это, чтобы помочь Изабелле, — он увидел, как её глаза расширились, когда она осторожно взяла бутылку и посмотрела на него. — Муджика справедлива, когда дело доходит до помощи людям. Ты можешь быть уверенной, что с Изабеллой все будет в порядке. — Подожди… Значит ли это, что ты меня отпускаешь…? Норман долго смотрел на нее, прежде чем слегка кивнуть, пытаясь игнорировать свои сомнения по этому поводу и видя, как крепко Эмма обняла его. Казалось, что это того стоило. — У меня есть кое-что еще для тебя… — он положил руки ей на плечи, чтобы немного отстранить её от себя, достаточно, чтобы посмотреть на нее. — Я помню, что на самом деле никогда не дарил тебе обручального кольца… Но я нашел кое-что, что значит даже больше. — Норман… — Эмма вздрогнула, но Норман подошел, чтобы надеть ожерелье ей на шею, наблюдая, как прозрачный камень в середине стал аквамариновым. — Оно действительно принадлежит тебе по праву, — демон улыбнулся, когда Эмма посмотрела на ожерелье. Она завладела его душой, она принадлежала его телу и душе, даже если не осознавала этого. Он убрал волосы с её щеки, заставляя Эмму снова посмотреть на него. — Я знаю, что это не совсем идеальный момент, но я долго думал об этом… Эмма, ты выйдешь за меня замуж? — Норман… — её руки обхватили его щеки, притянув к себе, и нежно прижались губами к его губам. Просто невинный поцелуй. — Мне не нужно кольцо или что-то в этом роде… Я действительно хочу выйти за тебя замуж, когда все уладится. Он улыбнулся. Его рука запуталась в её волосах и притянула её обратно к себе, чувствуя улыбку Эммы в его поцелуе. Их губы двигались синхронно. Столкнувшись носами, они засмеялись в поцелуе, прерывая его. Однако это не помешало им просто наклониться ещё раз. — Я обещаю, что всегда буду возвращаться к тебе, — Норман почувствовал её шепот у своих губ, когда они упали на кровать. Норман просто захотел влюбиться в эти слова, желая доверять женщине, которую он так сильно полюбил, позволяя себе прильнуть к её поцелую и позволяя магии ночи завладеть их моментом. И все же, когда наступило утро, когда он смотрел, как Эмма уходит с другим мужчиной, независимо от причины, его сердце болело. Словно насмехаясь над ним, в углу его кабинета сияла кроваво-красная роза с двенадцатью лепестками. Хотя он больше не чувствовал своих рогов, когтей или острых зубов, в данный момент он не чувствовал себя счастливым. Его проклятие, наконец, было снято, но он чувствовал больше боли, чем когда-либо прежде. Затем, наконец, он кое-что понял. Он предпочел бы принять свое проклятие, но держать свое солнце в своих объятиях, чем жить свободно и без нее.