Спасение души

Утро выдалось прохладным, заставляя кутаться в плащ. Айамэ вышла из арендованной лавки ещё до рассвета, не желая задерживаться в этом месте ещё хотя бы на час. Произошедшее прошлым вечером никак не давало покоя, заставляя вновь и вновь погружаться в увиденное. Чужие чувства до сих пор душили изнутри, несмотря на то, что прошло уже довольно много времени. Пусть они были не такими сильными, но всё равно продолжали играть на струнах души, которая, казалось бы, давно очерствела. Раздражение тягучей субстанцией распространялось по телу, и девушка сжала кулаки, пытаясь выкинуть ненужные мысли из головы, которые только отвлекали от главной цели. Впервые за столько времени ей повезло: на её пути появился человек в чёрном плаще с красными облаками. И пусть это был не тот, кого она искала, но они были из одной организации. Первая зацепка за долгое время! Кулаки разжались, а на лице появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего. С самого детства Айамэ знала, что её ждёт непростой жизненный путь, но даже в то время не могла подумать, что её окутает жажда мести. Именно эта цель заставляет просыпаться по утрам и идти вперёд, преодолевая трудности. Что будет после совершения мести, девушка не думала. Постепенно все лишние эмоции остались позади, на их место пришло такое привычное спокойствие — маска, которую она предпочитала не снимать, чтобы не получить удар в спину. Айамэ помнила тот момент, когда открылась и доверилась, то вместо понимания и поддержки получила обман и предательство. А ведь на тот момент ей было всего шестнадцать лет. Если бы Акеми не пыталась продать свою ученицу подороже, может быть, жизнь Айамэ сложилась бы по-другому. Не было бы ни скитаний, ни голода, ни жгучей злости, пожирающую её словно черви. Лишь однажды ей довелось испытать на себе доброе отношение, без злого умысла или корысти. Один человек сказал: «Кроме тебя самой, тебе никто не поможет». И если раньше Айамэ пыталась доверять, искать друзей, то с возрастом поняла — быть одной куда проще. Нет необходимости слушать лживые слова, видеть притворные улыбки и самое главное — не надо притворяться кем-то другим. Чужие проблемы никому не нужны — это она уяснила на собственной шкуре. Но была ещё одна причина, почему девушка закрылась: терять близких слишком больно. Умирая, они забирают часть нашей души и дарят взамен печаль, которую не смыть ни одним количеством горьких слёз. «А вот чужие услуги пользуются спросом», — подумала Айамэ, доставая из кармана листок, сложенный вдвое. Развернув его, ещё раз прочитала и так знакомые строки: «Внимание! Украдена древняя реликвия — священный танто, принадлежавший великому самураю Цуруи. Приметы грабителя: девушка среднего роста, тёмные волосы, среднее телосложение. Была ранена в шею, левый бок и левую ногу. Также имеет татуировку в виде скорпиона на тыльной стороне правой ладони. Нашедшему кинжал и вернувшему главе деревни Цуруи гарантирована награда: 500 000 рё». Похожих объявлений на доске было множество и, судя по всему, они не пользовались особой популярностью. Никто не хотел браться за задания, несмотря на приличные гонорары, это удивило и в то же время насторожило. Спрятав листовку в карман плаща, Айамэ продолжила идти по тропинке, которая должна была вывести её на широкую дорогу, ведущую в Цуруи. Только поэтому девушка взялась за задание по поимке вора — ей было по пути, а деньги лишними не бывают. Лес понемногу оживал. Несмотря на нелёгкую жизнь, девушка любила странствовать. Потому что, сидя на месте, ты никогда не увидишь красоту и величие природы. Каждый раз Айамэ восхищалась, будь то утренний лес, как сейчас, или ночное небо, уходящее солнце или неприступные горы. Древняя мощь, хранящая в себе секреты, способные изменить этот мир, — Айамэ знала об этом не понаслышке. Знания странствующего человека куда обширнее, чем у обычного работяги в поле. Задумавшись, Айамэ даже не заметила, как внезапно узкая тропинка прервалась и впереди показался просвет между деревьями. Пробираясь сквозь кусты, она оказалась на широкой дороге, позволяющей торговым повозкам свободно передвигаться из деревни в деревню. В этом месте царила обманчивая атмосфера безопасности и спокойствия. Казалось бы, что может случиться, ведь путнику предоставлен большой обзор, здесь так светло: ты издалека видишь, кто идёт впереди. Но в этом и была вся проблема: открытая местность — лакомый кусочек для разбойников. Сколько раз Айамэ становилась свидетельницей столь мерзкого преступления, как грабёж простых работяг. Они были лёгкой мишенью, в отличие от высшей знати, у которой всегда была охрана в виде хорошо обученных шиноби высшего звания. Тягаться с ними было практически невозможно, ведь такие бандиты не могли похвастаться столь хорошей подготовкой, как обученные воины, они так же не блистали и высоким интеллектом, предпочитая грубую силу. Сама Айамэ предпочитала более изящные методы: её верным помощником была катана. Именно этот вид оружия подходил ей как нельзя кстати. Разум в бою всегда оставался таким же холодным, как лезвие, движения быстрыми и точными, не лишёнными плавности, словно это была не атака, а невероятно красивый, но в то же время смертоносный танец. И этому её научили два человека. Если о первом человеке не хотелось даже думать, то второго, Кохаку, Айамэ вспоминала часто. В такие моменты сердце её было наполнено тоской, ведь он был единственным человеком, которому она была не безразлична. Мать умерла ещё в детстве Айамэ, поэтому у неё не было никаких воспоминаний, связанных с ней, лишь одна единственная фотография, на которой были запечатлены её родители с новорождённой дочкой, завёрнутой в летнее белоснежное одеяло, чьи концы доставали до самого пола. Долго всматриваясь в их лица, она фантазировала, какова была бы её жизнь, если бы они не умерли? Пусть неприятные события и походные условия закалили её характер, убивая всю ту лёгкость и нежность, присущую всем женщинам, но где-то глубоко внутри неё была всё та же маленькая девочка, так отчаянно жаждущая любви и заботы. Айамэ понимала, что надо уничтожить её раз и навсегда, ведь иначе ей не отомстить за отца. Эта слабая девочка будто не даёт идти дальше, постоянно тянет вниз, упрашивая свернуть с этой скользкой дорожки. Уговоры остались без внимания — воля сохраняла непоколебимость. Вот только что-то всё равно удерживало её от последнего шага, чтобы окончательно превратиться в бездушную убийцу. Кохаку всегда смотрел вглубь, как бы Айамэ ни хотела, он не видел в ней убийцу, лишь сломленного человека со сложной судьбой. — Принцип «око за око» сделает весь мир слепым, девочка моя. — Впервые Айамэ видела Кохаку таким серьёзным. С его лица исчезла лёгкая улыбка, которая, казалось, не сходила с его морщинистого лица даже во сне, а в глазах виднелась вся мудрость прожитых лет. Такие изменения насторожили её, но толика раздражения отразилась на лице. Только нотаций ей не хватало. — И не смотри на меня так. Этот мир и так утопает в ненависти, не будь ещё одним звеном в этом круговороте мести. Разорви оковы, в которые сама заковала себя, и измени этот мир. — Я не хочу изменить мир. — Айамэ не смогла выдержать взгляд мужчины, поэтому отвернулась к окну, рассматривая клён, чьи листья были окрашены в яркие оттенки осени. Невероятный переход от зелёного до жёлтого и огненно-красного заставлял восхититься красотой природы. — Я просто хочу убить одного человека. — Знаешь, что тебя ждёт после совершения мести? — Кохаку встал возле окна, заставляя девушку вновь обратить на него внимание. — Радость, — предположила девушка, пожимая плечами, — удовлетворение. — Лишь минутное забытье. Всего одну минуту ты будешь чувствовать эйфорию, думая, что наконец-то выплеснула всю боль. — Айамэ вскочила на ноги, желая поскорее покинуть помещение и не слушать нравоучения, но учитель перегородил ей путь. От него исходила настолько мощная энергетика, что сам воздух вокруг него нагрелся и пространство исказилось, вынуждая девушку в удивлении отступить. — Но вместо долгожданного облегчения тобой завладеет отчаяние. Потому что возмездие совершилось, а боль, жрущая тебя изнутри, никуда не денется. И если раньше её приглушало желание мстить, то теперь её ничто не сдерживает. Она уничтожит тебя, дочка. — А мне плевать, — спокойно ответила девушка, хотя сердце бешено колотилось в груди. — Этот человек убил моего отца, хотя тот его даже не знал. — Эмоции взяли вверх, и Айамэ повысила голос: — Он оторвал ему голову, в то время пока я тряслась от страха в кустах, наблюдая за этим! — Но в этом нет твоей вины, ты была лишь ребёнком. — Лицо Кохаку смягчилось, он понимал, что его разговор возымел совершенной иной эффект. Он знал, что её родители погибли, но не имел представления каким способом. — Меня лишили нормальной жизни, заставляя годами бежать неизвестно куда и постоянно оглядываться. Я спать не могла, потому что боялась, что этот человек придёт и убьёт меня. Мне до сих пор снятся кошмары! — Айамэ уже не могла сдерживаться, по её щекам катились слёзы, а руки сжались в кулаки. — Я живу желанием отомстить, понимаете! Это единственное, что держит меня в этом чёртовом мире! Вместо ответа Кохаку просто обнял Айамэ, позволяя впервые за долгое время выплеснуть хотя бы маленькую часть той боли, что каждый день уничтожала её душу. Она хваталась за ткань кэйкоги, словно боялась, что ноги вдруг ослабнут. С тех пор они ни разу не говорили на эту тему, зато начались тренировки. К ним Кохаку подошёл со всей ответственностью: вручил ей хакаму и хаори чёрного цвета и боккэн — деревянный меч. Сначала он учил, какое положение стоит принять, чтобы тебя не сбили с ног; как правильно держать оружие, чтобы его не выбили. Однако руки, никогда не державшие оружие, с трудом справлялись с такой бешеной нагрузкой, но, надо отдать должное, Айамэ не просила отдыха или сбавить обороты. — Когда блокируешь противника, надо использовать обратную сторону меча, потому что она жёстче. — Есть! Кохаку медленно надвигался на Айамэ, заставляя сделать её полукруг и оказаться лицом к солнцу. Резкий удар по запястью заставил отступить. Девушка, зажмурившись из-за ярких лучей, готова была ответить, но резко упала на землю из-за подсечки. — Я тебе сколько раз говорил: луна и солнце должны быть за твоей спиной. Чтобы достичь успеха, ты должна использовать всё: слабости противника, ландшафт вокруг и даже солнце или луну. Пусть их свет ослепит твоего врага, тогда у тебя будет преимущество. Айамэ тяжело вздохнула, убирая выбившуюся прядь волос за ухо, и потёрла ушибленное место. — Будут ещё советы, учитель? — Она выделила последнее слово, чтобы задеть, но тот лишь хитро улыбнулся. — Бей в сердце или по артерии, — сказал Кохаку, и вновь началась череда атак с его стороны. — А поточнее нельзя? — недовольно спросила девушка, блокируя удар боккэна. Кохаку остановился и чуть отошёл, вытянув руку и обнажая запястье. — Видишь вены? Старайся нанести удар именно сюда. Ударишь по обратной стороне руки — не будет никакого эффекта. Или бей в шею. — Поняла! Девушка улыбнулась и, схватив поудобнее рукоять деревянного меча, бросилась в атаку. Её ноги путались в длинной ткани хакаму, но она продолжала наступать, распаляясь от азарта — у неё наконец-то начало получаться! Учитель медленно отходил назад, позволяя настойчивой ученице оттеснять его лицом к солнцу. Яркие лучи ослепили его, заставляя закрыть глаза, чем и воспользовалась Айамэ. Однако, несмотря на явное превосходство, он с лёгкостью отбивал удары даже с закрытыми глазами. После чего выбил оружие из её рук и нанёс удар в область подмышки и следом в подколенную ямку, заставляя ученицу упасть на одно колено. — Но ты сказал бить по запястью или в шею! — возмутилась девушка, устало падая на тренировочное поле всем телом и пытаясь отдышаться. Поражение отдавалось горечью на языке. — Думаешь, твой противник тоже будет рассказывать, куда стоит нанести удар? Айамэ легла на спину, смотря прямо в небо, на проплывающие облака причудливой формы. Ветерок приятно обдувал лицо, остужая и укрощая пыл молодой девушки. Тело просило отдыха, но у учителя были свои методы тренировки. «Вставай!» — сказал Кохаку, и она подчинилась. «Как же я скучаю», — подумала Айамэ, вырываясь из вереницы воспоминаний. Она так сильно задумалась, что даже не почувствовала приближение двоих людей, один из которых окликнул её. Однажды такой исход может быть для неё фатальным, но Айамэ была ужасным сенсором, потому что так и не окончила школу, не получила базовых знаний. Отец старался возместить пробелы в образовании, научил её основам: контролю чакры, созданию клонов, метанию кунаев и кое-чему из боевых искусств. Остальному пришлось учиться самой, но без учителя и наглядного примера перед глазами сделать это было практически невозможно. Она знала, что имела расположенность к водным техникам, но не владела ни одной на том уровне, чтобы применить в бою. К счастью, Кохаку раскрыл секрет семи путей самураев, решив передать весь свой опыт и знания единственной ученице. Айамэ обернулась к путникам — ими оказались беременная девушка и мужчина. На девушке было надето самое обычное серое платье, явно старое и настолько застиранное, что местами цвет сильно выцвел, делая одеяние ещё больше непривлекательным. С виду — самая обычная крестьянка, зарабатывающая в поле себе на жизнь, вот только всего одна деталь ломала весь образ «беднячки», а именно — интересная заколка, держащая причёску, украшенную драгоценными камнями насыщенного розового цвета, превращая её в самую настоящую веточку сакуры. Взгляд Айамэ переместился на мужчину. Одет он был так же бедно: чёрные брюки свободно привязаны к талии поясом, давно потерявший свой насыщенный красный цвет и став грязно-розовым. Поверх рубахи было надето под цвет брюк свободное хаори, что было больше на несколько размеров. Но это явно было сделано специально, и Айамэ даже догадывалась почему. — Простите, вы можете нам помочь? Кажется, мы заблудились, — обратилась к Айамэ девушка, поглаживая свой большой живот. — Отчего бы и не помочь, — усмехнулась Айамэ, уже представляя, что будет дальше.