Спасение души

      Вокруг одна темнота и холод, пронизывающий до костей и заставляющий дрожать всем телом. Айамэ обхватила себя руками и продолжила идти вперёд, хотя хотелось развернуться и бежать в другую сторону. Но что-то тянуло её словно магнит, заставляя идти по топкой почве, иногда проваливаясь по щиколотку в зловонную жижу. Запах гнили забил все ноздри, отчего на языке был мерзкий горький привкус.       Чем дальше Айамэ шла, тем больше её засасывало; идти всё труднее, но, кажется, ещё несколько шагов, и она увидит, на чей зов откликнулась её душа. Она так желает получить все ответы и в то же время страшится этого.       Идти практически невозможно, ноги по колено погрязли в болоте, и девушка впервые ощутила страх. Он тысячами иголок воткнулся в кожу, вызывая онемение во всём теле, словно в иголках был сильнодействующий яд, поражающий нервные окончания. Айамэ начала оглядываться, словно только сейчас поняла, что медленно тонет, а вокруг нет ничего, за что можно было бы зацепиться и спастись. Её движения стали резкими, и это только ухудшило положение — ноги лишь сильнее погружаются в чёрную жижу.       Сердце бешено стучит в груди, и Айамэ кричит что есть силы; кричит до боли в горле, сжимая до хруста кулаки. Она знает: кто-то наблюдает за ней, играется, словно зверь с добычей, влияет на её чувства. Именно поэтому истошный крик наполнен не страхом, а самой настоящей испепеляющей злостью.       Всё пространство впитывает в себя звук, но оно всё равно не способно сдержать его силу, поэтому вокруг появляются трещины, через которые просвечивается слабый свет. «Пешка», — звучит со всех сторон так громко, что Айамэ резко замолкает, хватаясь за уши. Это слово набатом бьёт в голове, задевая оголённые нервы и разнося боль по всему телу. Не выдерживая, она падает на колени, и в этот момент раздаётся новый голос, повторяющий то же слово. Он заглушил абсолютно всё: боль, собственные мысли, страх, но принёс новое чувство — обречённость. Будто как бы она ни старалась, всё уже предопределено и ничего кроме страданий девушка не получит.       По щеке течёт слеза, и в этот момент Айамэ просыпается. Тело всё онемевшее, словно сон смог частично перетечь в реальность, а сознание никак не хотело возвращаться. Девушка глядела на потолок палатки, пытаясь сконцентрироваться на нескольких белых пятнышках от сырости. Постепенно жизнь вновь заполнила её нутро: сначала вернулись мысли, потом она услышала стук молота о дерева и громкие разговоры рядом и только после этого обрела власть над своим телом.       Осторожно присев, медленно растёрла шею и затёкшие конечности. В голове всё ещё был лёгкий шум, поэтому пришлось ещё немного посидеть, чтобы прийти в себя. Айамэ посмотрела на одеяло, откинутое в сторону, и поняла, почему во сне ей было так холодно. Взгляд бездумно блуждал по палатке, но затем остановился на грязных, испачканных кровью, бинтах. После она посмотрела на свои руки — ни одной раны.       — Проклятие это или благословение? — тихо произнесла девушка, массируя ладонь, где ещё недавно был глубокий порез. — Судьба слишком ко мне немилосердна, чтобы давать такой подарок, — усмехнулась она и вновь легла на тоненький матрац, устремляя взгляд на маленькие пятнышки от плесени на потолке палатки.       Прислушиваясь к себе, Айамэ понимала, что физически чувствует себя хорошо. Быстрое заживление ран перестало удивлять ещё в детстве, когда разбитые коленки магическим образом заживали за одну ночь. На все расспросы отец лишь улыбался, говорил, что его дочь просто особенная. И почему в столь юном возрасте всё воспринимается как сказка? Ты искренне веришь, что боль обязательно пройдёт, раны покроются коркой, а потом от них не останется и следа; веришь, что тьма не может быть вечной, что непременно наступит рассвет и разгонит своими лучами всех монстров, поджидающих, когда ты ошибёшься; веришь, что родители всегда будут рядом, и когда ты оступишься, непременно подставят плечо. Как жаль, что вся эта вера разбилась о жестокую и колючую реальность.       Встав с матраца, Айамэ ещё раз потянулась и поспешила одеться. Потом, чтобы не оставлять после себя мусор, вылила на улицу таз с водой, сложила туда окровавленные бинты и тряпки, а затем направилась на поиски главы деревни.       Если судить по солнцу, то день медленно подходил к концу. Следовательно, она опоздала на встречу с Тоби, ведь договорились они встретиться утром. Однако это её не волновало, это им она нужна, а не наоборот. Поэтому не спеша прогуливалась по деревне, перемены которой покорили её до глубины души. Повсюду сновали обычные работяги, которых могло нанять за небольшую плату любое маленькое поселение. Повсюду были слышны разговоры, все куда-то бегали, носились с досками и инструментами. Это зрелище отозвалось теплом внутри тела, и Айамэ не сдержала лёгкую улыбку.       — Тётя! — раздалось позади, и Айамэ обернулась на громкий звук, хотя не думала, что зовут её. — Тётя, спасибо! — Девочка бежала прямо к Айамэ, радостно улыбаясь и что-то сжимая в кулаке. — Я хотела бы вас поблагодарить! Это оберег!       Девушка присела на корточки, чтобы быть с девочкой на одном уровне, и внимательно посмотрела на ту, что этой ночью чуть не сгорела в огненной технике. Девочка была такой маленькой и худенькой, казалось, толкни её — и тело разобьётся как хрусталь. Айамэ протянула ладонь, девочка тут же положила оберег в виде небольшой дощечки на леске. В глаза сразу бросился вырезанный защитный символ, кривой и не такой глубокий, как положено, но явно сделанный с большой любовью и благодарностью. Отказываться от такого подарка большой грех.       — Очень красивый. — Айамэ осторожно повесила его себе на шею и спросила: — Мне идёт?       — Да! — воскликнула девочка, прижимая руки к груди. — Спасибо вам, что спасли нас! — она воскликнула это так громко, что некоторые люди вокруг тут же перестали работать, отложили инструменты и прекратили разговаривать. А затем произошло то, что просто вышибло из Айамэ весь дух — ребёнок поклонился да так низко. Жители деревни последовали примеру девочки и тоже низко склонили головы в благодарность.       Айамэ не знала, что делать и как реагировать. Её впервые в жизни благодарили и за что? Что она сразу не увидела следы юрэй, позволила напасть, разрушить остатки деревни и покалечить немало людей? Она растерянно взирала на чужие спины и даже не нашла никаких слов. Что говорят в таких случаях? Как себя вести? Тишина, повисшая в воздухе, нервировала, и тогда на помощь пришли работяги — они громко захлопали, явно наслышанные об её подвиге. Остальные выпрямились и тоже принялись аплодировать. Именно в этот момент подошёл глава деревни.       — Наша спасительница! — Мужчина улыбнулся, широко расставив руки, заставляя Айамэ смутиться ещё больше. — Как ваше самочувствие? Вы проспали два дня.       — Как два дня? — ахнула Айамэ, широко раскрыв глаза. — Не может быть!       — Мы рады, что вы полны сил, не хотите ли отобедать с нами в знак благодарности за ваш труд? — продолжал глава, совершенно не замечая, как запаниковала девушка. — Для нас будет честью разделить с вами трапезу!       — Простите, но мне надо бежать. — Девушка уже развернулась, желая пойти в сторону главных ворот — к выходу из деревни, но ей перегородили путь мирные жители. Все они говорили одновременно, разобрать фразы было сложно, лишь отдельные слова. Айамэ в панике быстро отходила назад, чувствуя, как резко стало не хватать воздуха. Всей душой она хотела оказаться сейчас где-нибудь подальше от этого шумного места и желательно в одиночестве. Но люди будто бы не видели, что своим напором делали только хуже.       — Ну же, господа, отойдите, — на помощь пришёл старик Хироси, помощник главы деревни, — а то ненароком раздавите нашу гостью.       На удивление толпа отступила, а некоторые даже замолчали.       — Прошу, отобедайте с нами. — Глаза старика светились радостью и какой-то нежностью. Давно так никто не смотрел на Айамэ, и сердце её сжалось, заглушая доводы разума. — И заодно рассчитаемся!       Девушка от этих слов даже замерла.       «Точно… Награда! Вот я дура, собралась уходить и даже деньги не догадалась взять», — подумала Айамэ и натянула на своё лицо самую милую улыбку, на которую только была способна. — Конечно, я с радостью приму ваше приглашение.       Хироси попросил следовать за ним, и вместе они направились в ту сторону деревни, что была разрушена больше всего. Толпа следовала за ними, а глава деревни гордо возглавлял процессию. Айамэ же тем временем осматривала деревню, удивляясь, как за пару дней они смогли организовать такой рабочий процесс. Многие сгоревшие балки были сложены в аккуратные кучи, рядом с ними находились обычные брёвна, которые в скором времени должны были стать досками для жилых домов. Раненые люди больше не лежали под открытым небом, Айамэ предположила, что их перенесли в белые палатки, которые находились в единственной уцелевшей стороне деревни.       Но больше её поразила атмосфера вокруг и сами люди. В памяти до сих пор были свежи воспоминания, когда на пути Айамэ встретились лишь сломленные люди — с пустыми глазами, ранами и ожогами. Пустые оболочки, принявшие факт скорой кончины. Жуткое зрелище. Сейчас же они бодро вышагивали за главой деревни, и их лица были высоко подняты, а взгляд стал увереннее. Видимо, за это время все чётко решили, что делать дальше. Это поражало до глубины души, и Айамэ даже завидовала им. Она не была такой сильной и каждое переживание оставляло глубокий след на ней самой, заставляя ещё больше погружаться в себя и закрываться от окружающего мира.       Сегодня во сне она видела топкое и зловонное болото, из которого невозможно было выбраться. А ведь это отражение её внутреннего мира. Айамэ каждый день тонула в собственной ненависти и лишь злость и желание отомстить заставляли её вставать по утрам. У неё не было иной мотивации, поэтому так сильно её поразили изменения в местных жителях. Они остались без дома, у них много раненых и неизвестно, сколько убито. Впереди маячили лишь трудности: стройка, неустанная работа, покупка новых стройматериалов, продуктов, одежды и еды. А качественное лечение вообще не каждый может себе позволить, что уж говорить про бедную небольшую деревню. Но всё это не омрачало дух местных, а будто бы, наоборот, закалило.       Глава остановился на расчищенном месте, где раньше явно находился чей-то дом, о чём свидетельствовал колодец и чудом уцелевшее дерево с качелями, что были прочно завязаны на широкой ветке. Весь мусор, оставшийся от дома, убрали и соорудили что-то наподобие стола. На деле это же были самые обычные доски, наложенные друг на друга. Айамэ села с левой стороны от главы деревни, как ей указал Хироси, и нервно улыбнулась.       — Пахнет вкусно. — Живот стянуло неприятной судорогой, и Айамэ поняла, как сильно голодна.       — Сегодня у нас самообслуживание, — подмигнул глава деревни, — чем богаты, как говорится. Ешьте на здоровье.       Айамэ взяла палочки и положила на свою тарелку с рисом несколько кусочков жаренного мяса и два яйца. Рядом лежали острые жареные огурцы, красные бобы в кисло-сладком соусе и аккуратная стопка кукурузных лепёшек. Всё выглядело очень аппетитно, но она просто не смогла пересилить себя и взять больше, хотя очень хотела наесться до отвала. Но этим людям еда важнее.       — Вы берите, не стесняйтесь, — сказал глава деревни, беря себе сразу несколько лепёшек. — У нас достаточно еды.       — Я не ела несколько дней, если судить по вашим словам. Если много съем, то живот заболит. — Мужчины лишь улыбнулись, то ли поняли, почему она отказывается, то ли не воспринимая её слова всерьёз.       Они ели в полной тишине, не отвлекаясь на разговоры о погоде и самочувствии. Всё-таки каждый тут понимал, что им всем пришлось нелегко, а два дня на отдых ничтожно мало, чтобы восстановить силы и дух. Эта тишина не была неловкой, наоборот, ощущалось какое-то умиротворение, словно это был обед в кругу добрых друзей. Айамэ периодически бросала взгляд на мужчин, будто бы нуждалась в подтверждении, что это всё не сон.       Привычка всегда быть одной уже пустила корни глубоко внутри, из-за этого Айамэ долгое время чувствовала смущение. Она старалась есть медленнее и аккуратнее, чтобы никто не подумал, будто бы она выросла в лесу. Хотя именно так оно и было. Её характер и манеры — это результат собственного воспитания и опыта жизни. Но сказать, что никто её не обучал — будет ложью. Были в её жизни учителя — добрые и плохие, — но от каждого она взяла самое лучшее. То, что поможет выжить в этом мире.       Последнего учителя Айамэ вспоминала с особой теплотой. Вот и сейчас, смотря на Хироси, улыбающегося от всего сердца, ощущала трепет внутри. Она улыбнулась в ответ, представляя, что за столом сейчас сидит тот, кого так давно не видела, о ком волновалась и молилась в каждом храме, мимо которого проходила. Но у этого человека была своя миссия, как и у неё, поэтому их пути разошлись. Вроде бы всё логично: он передал ей знания, она многому научилась, открыла для себя другой мир. Но почему на душе было так грустно? Даже спустя столько лет?       Когда их тарелки опустели, глава клана не стал тянуть и положил на импровизированный стол мешок, в три раза больше чем прошлая награда, набитый деньгами. Хироси не обманул, они заплатили в несколько раз больше, чем за украденный танто.       — От лица каждого жителя этой деревни благодарю вас, что рискнули своей жизнью и сразились не только с демоном, но и победили его. Благодаря вам мы можем спать спокойно.       Айамэ взяла мешок с деньгами, ощущая приятную тяжесть. Кажется, даже солнце стало светить ярче.       — Да не за что! — На её лице отразилась искренняя улыбка, ещё ни разу в жизни она не получала такую большую сумму за выполненный заказ. Это же сколько всего можно купить! Новую одежду, сумку, а то старая совсем износилась; приобрести наконец-то кошелёк и новые бинты. Больше не надо будет использовать старые тряпки.       — Большое спасибо, — сказала Айамэ и подняла взгляд. Позади главы клана стояла небольшая семья. Отец и мать были все в бинтах, сквозь которых сочилась кровь. На их лицах были видны ссадины и кровоподтёки, видимо, два дня назад они приняли удар юрэй на себя. Несмотря на такие серьёзные повреждения, стояли они твёрдо, а на лицах совсем не было печали. Рядом с ними стояла та самая девочка, подарившая Айамэ оберег. Прижимая худенькие ручки к груди, она плакала, но улыбалась, с благодарностью взирая на девушку.       Что-то кольнуло внутри Айамэ, и она вновь обратилась к мужчинам, поочерёдно смотря каждому в глаза:       — Большое спасибо, но я не возьму их, — она положила мешок с деньгами на стол и тут же поспешила встать. — Что бы вы ни говорили, но вам они нужнее. Эти люди… Вы должны им помочь.       Хироси ахнул, всплеснув руками, а глава клана без тени улыбки смотрел на Айамэ. После недолгого молчания он кивнул и произнёс тихое «спасибо».       — Вместо платы я возьму эти кукурузные лепёшки. — Айамэ быстро их схватила, встала и на ходу запихнула в сумку. — Прощаться я не люблю и не умею, поэтому большое спасибо за гостеприимство и всего хорошего.       Айамэ помахала рукой и быстро поспешила на выход. В носу отчего-то сильно защипало, а глаза увлажнились. Очень странное чувство превратилось в тугой ком и рвалось наружу. Пока она шла к воротам, люди хлопали ей то ли в благодарность, то ли провожая так. Айамэ совсем не знала, что думать и какие чувства её одолевают. Хотелось поскорее покинуть это место и окунуться в такое привычное и давно знакомое одиночество.       Просёлочная дорога встретила её слабым ветром и щебетанием птиц, копошившихся на ветках дерева. Наконец-то ощутив спокойствие, Айамэ продолжила свой путь. Что делать дальше? Не имела ни малейшего представления. Ещё вчера надо было явиться на встречу с членом Акацуки, но она благополучно проспала. Значит ли это теперь, что её ничто не держит?       Деревня постепенно отдалялась, пока и вовсе не потерялась из виду. Становилось прохладнее, и Айамэ поспешила укутаться в плащ, явно не подходящий для холодной осени. Всё-таки надо было брать деньги, тогда можно было бы закупаться в специальном магазине одежды для шиноби, чтобы не мёрзнуть. А ведь это только начало, дальше будет зима, холодная и беспощадная. В этой стране можно было насладиться каждым временем годом: летом всегда жарко и очень зелено; осень пестрит яркими красками; зима снежная и морозная; весной всё просыпается от долгого сна. Эта местность была самой любимой для Айамэ. И хоть сама страна была довольно бедной и находилась между вечно конкурирующими странами Огня, Земли и Ветра, но как же тут было красиво!       Так Айамэ и шла до самого вечера, пока не стемнело. Она выбрала место на ночлег не очень далеко от просёлочной дороги, но в то же время, чтобы её никто не заметил, проходя на ней. Правда вряд ли здесь было множество разбойников, скорее всего они слышали, что происходит в деревне Цуруи и про нападение «демона», поэтому решили попытать удачу в другом месте. Так что можно не бояться, что кто-то нападёт со спины.       Положив на жухлую листву сумку, Айамэ решила отправиться за хворостом для костра, как неожиданно появился Тоби. Он возник в буквальном смысле из ниоткуда — в этом месте были повсюду ветки и сухие листья, невозможно настолько тихо передвигаться в пространстве. От неожиданности она даже ойкнула, а потом стыдливо перевела взгляд в сторону. От несдержанного обещания стало не по себе.       — Тоби ждал Айамэ, а она не пришла! — Мужчина всплеснул руками, пытаясь говорить недовольно, но из-за слишком высокого тона выглядело это больше забавно, чем угрожающе. — Нельзя так делать!       — Прошу прощения. — Айамэ просто пожала плечами. Досадно, что её всё-таки нашли и улизнуть не получится. — Я пойду хворост соберу, пока совсем не стемнело.       Не говоря больше ни слова, она отправилась глубже в лес. Благо недавно был сильный ветер и теперь сломанных веток было полно — бери любую. Но спешить было некуда, да и возвращаться так скоро совсем не хотелось. Этот Тоби отчего-то её пугал, а точнее его поведение. Он казался таким эмоциональным, искренним, но было ли это так на самом деле? Его энергетика явно не сочеталась с поведением — слишком тёмная и пугающе холодная. Айамэ всегда старалась держаться от таких людей подальше — никогда не знаешь, что от них ожидать. Они могут улыбаться тебе в лицо и в это же время думать, как тебя убить побыстрее. Опасные люди. Вот Айамэ была другой. Она всегда старалась контролировать свои эмоции, быть более сдержанной. Но случилось что-то неожиданное — она становится, как открытая книга — все было написано на лице.       Но оттягивать момент встречи было нельзя, поэтому минут через двадцать, когда уже полностью стемнело, Айамэ вышла на полянку, где её терпеливо ждал Тоби. Возле него уже горел костёр. Сухие ветки приятно трещали, а искры вздымались высоко в небо. Когда-то давно учитель сказал, что, если на самую большую искру загадать желание, оно непременно сбудется. Она давно не верила в это, но почему-то именно сейчас, когда большая искра начала отдаляться, Айамэ сильно зажмурилась и мысленно произнесла: «Пусть у него всё будет хорошо!»       — Будь здорова, — произнес Тоби, на что девушка удивлённо заморгала, а потом невнятно поблагодарила.       Небрежно кинув ветки возле костра, она вытянула руки, согревая замёрзшие пальцы. Сначала их слегка покалывало, а потом приятное тепло стало распространяться по телу. Постепенно Айамэ расслабилась и устроилась поудобнее возле дерева, совсем не переживая, что её плащ испачкается в грязи.       — Голоден? — Айамэ протянула Тоби кукурузную лепёшку, тот, помолчав, медленно отрицательно покачал головой.       — Мне больше достанется!       Лес был тёмный, отовсюду доносились, словно стоны, скрипы сухих деревьев. Где-то вдалеке вышла на охоту сова — её уханье было отчётливо слышно в ночной тишине. Все эти звуки, способные напугать многих людей, оказавшихся впервые так поздно в лесу, были для Айамэ колыбелью. Она привыкла к ним удивительно быстро и вместо тревоги, что кто-то нападёт на неё, чувствовала спокойствие. Куда страшнее ночная тишина — предвестник затаившегося зла.       Тоби молча подкинул ещё несколько сухих веток, и девушка ему благодарно улыбнулась. Её слишком разморило от тепла, так не хотелось говорить и даже шевелиться. Благо Тоби сам притих, позволяя Айамэ молча рассматривать его. Чёрные штаны, стандартная обувь шиноби, чёрный плащ с широким воротом и перчатки. Даже маска скрывала его лицо. Неожиданно внутри возникло жгучее желание сорвать с него маску, чтобы посмотреть, кто поведёт её к лидеру столь мощной преступной организации. Простое любопытство — так думала она. Хотя на самом деле просто желала убедиться, что перед ней сидит не убийца отца.       Так они и сидели, молча рассматривая друг друга, без стеснения, без какой-либо цели. Чем дольше Айамэ смотрела, тем больше ощущала нечто знакомое, будто уже когда-то встречала этого человека. Очень-очень давно. Могло ли это быть правдой или мозг просто выдаёт желаемое за действительность?       Сколько они так просидели — неизвестно. Вскоре девушка закрыла глаза и задремала. Сон выдался крепким и без сновидений, что, несомненно, радовало. В последнее время ей часто снились кошмары, высасывающие всю энергии. Сейчас же она чувствовала себя прекрасно и полной сил.       Затоптав костёр, они двинулись в путь. За это время Тоби ни разу не заговорил, и Айамэ в свою очередь не стала надоедать разговорами. Она не любила, когда лезли к ней, поэтому всегда уважала чужое пространство. Так они и шли молча весь день, пока не наступил вечер.       Солнце давно уже миновало зенит и все ближе склонялось к невидимому горизонту, насыщая воздух золотыми и оранжевыми бликами. Дул лёгкий западный ветер, он то набирал силу, то внезапно затихал, и временами в воздухе проносились лишь слабые отголоски нервного дуновения. В тихом мареве рощи было свежо и гулко, под ногами девушки хрустели опавшие трухлявые листья и сухие иголки, и испуганные птицы, притаившиеся на ночь в гнездах кружеве листвы, испуганно взмывали вверх. Пушистые кряжистые верхушки сосен и криптомерий шумели, словно вспененный прибой обволакивает песчаный берег. Плотные древесные кроны сомкнулись над головой Айамэ, словно тёмные воды подземной реки, ведущей в загробное царство. Лучи заходящего солнца постепенно удлинялись, уступая права владения подкрадывающимся, карикатурным теням. Постепенно лес начал редеть, и извилистая ухабистая тропинка вывела девушку к воротам с изящным коньком киридзима, выкрашенным в серый, местами потрескавшийся, цвет. Высаженные в ряд камфарный лавр и разросшаяся душистая сирень скрывала уединенный дом от посторонних любопытных глаз, и, если не знаешь местоположение, — ни за что не отыщешь.       Цветки азалии пестрели под стеной дворика, обращая свои бутоны в сторону отблеска багряного заката, пытаясь насытиться перед долгой и голодной ночью, а где-то тоскливо и одиноко пела кукушка. Девушка уже было целенаправленно двинулась вперед, но неожиданно почувствовала лёгкое прикосновение к своему плечу — рука Тоби легла в предупреждающем жесте, заставив её негласно повиноваться его дальнейшим действиям.       — Здесь барьер, не думаешь ли ты, что смогла бы вот так просто зайти через ворота, словно в гости? — громко вздохнув, немного наигранно спросил Тоби, но вряд ли он ждал от неё ответа, и девушка лишь нахмурилась на его ироничное замечание, но согласно кивнула.       Не отпуская плечо Айамэ, он сложил печати настолько быстро, что невозможно было уследить за их последовательностью и запомнить. Но что самое интересное — он складывал их одной рукой, такое встречалось крайне редко. Зато она смогла разглядеть на долю секунды, как воздух перед ними слегка всколыхнулся прозрачной вуалью, как пар, поднимающийся с накаленной земли под лучами жаркого солнца, и приподнял полог из раскрывающихся переплетений множественных ажурных линий.       Оказавшись во внутреннем дворике, девушка замерла, на мгновение залюбовавшись садом, в убранстве которого позавидовал, может быть, не сам Даймё, но его приближённые уж точно. Айамэ неуверенно двинулась вперёд, медленно перебирая ногами по мелкой посыпанной гальке к дому. В саду радостно щебетали амадины, прыгая по веткам деревьев, шурша ещё не до конца успевшей опасть листвой, то выскакивали внезапно, то снова терялись в её гуще. Среди всего этого изобилия в центре красовался маленький пруд, с плавающими на тёмной воде цветками лотоса и кувшинок. Слышались всплески — это толстые красно-белые карпы выныривали в ожидания корма и, ничего не дождавшись от новоприбывших, прятались обратно, казалось, в бездонную прорубь, напоследок недовольно вильнув хвостом.       Красивый дом с великолепной крышей спрятался в окружении глициний и тутовых деревьев, словно драгоценная жемчужина под защитой стражей. Выкрашенные в тёмно-синий цвет черепичная двускатная крыша изящно загибалась углами к небу, чтобы спускающиеся сверху злые духи не смогли достигнуть земли и навредить хозяевам. На гэнкан, в увесистых горшках, цвели декоративные бонсай, с тонкими обернутыми вокруг ствола прутьями, сдерживающих рост. Слышался волшебный перезвон хрупкой музыкальной подвески, подвешенной с конька крыши. Озорной вечерний ветер покачивал маятник и тот ударял по латунным трубочкам и стеклянным бусинам, и незамысловатая конструкция разносила свою потустороннюю и тягучую мелодию по двору. Гипнотизируя и зазывая окунуться в сладкое забвения, где будет звучать только этот перезвон.       Место казалось нереальным, будто лишь на мгновение возникшее из старого предания. Здесь даже энергия была другая — спокойная и будто бы успокаивающая. Это место было наполнено жизнью, маленькие потоки чистейшей энергии обвили тело Айамэ со всех сторон; она ощущала это каждой клеточкой своего тела, и отчего-то глаза увлажнились.       Время шло, а она всё смотрела на декоративный сад, ощущая, как внутри всё переворачивается. Как такое красивое место могло существовать в этом грязном мире? Айамэ посмотрела на Тоби, что стоял возле двери, смиренно дожидаясь, пока девушка переварит полученную информацию.       Он даже не хотел отвлекать её, наоборот, тихо наблюдал за её таким по-детски наивным восторгом. Это место и правда было особенное, всему виной древние печати, заставляющие людей обнажить своё истинное нутро. Это было сделано в целях предосторожности, ведь им нужны преданные делу люди, а не головорезы без совести и хоть каких-то идеологий.       — Тоби просили, чтобы Айамэ не опаздывала. — Чужой голос заставил вздрогнуть и оторваться от созерцания необычной крохотной белой бабочки с красными вкраплениями, так похожими на брызги крови. Насекомое сорвалось с куста и упорхнуло ввысь, и только тогда Айамэ направилась к мужчине, смущённо улыбаясь. Сколько бы она так стояла, если бы он не позвал её?       Они вошли в узкий, но длинный коридор и, не разуваясь, дошли до самой дальней комнаты. Внутри царил полумрак, но стоило им зайти, как на стенах загорелись свечи, придавая этому месту какую-то зловещую атмосферу. На стене тут же заплясали искажённые тени присутствующих, больше похожих на каких-то чудовищ, чем на человеческие фигуры. Слишком яркий был контраст между этой тёмной комнатой и таким прекрасным садом. Здесь царила совсем другая энергия; слишком тёмная, от которой все волоски на теле вставали дыбом. Теперь Айамэ точно поняла, куда пришла.       Это был кабинет, о чём говорили множество деревянных стеллажей. На их полках покоились книги — новые и старые, чей переплёт едва сдерживал баснословное количество страниц, грозясь рассыпаться в руках того, кто захочет открыть для себя новые знания; также там были свитки — от самых маленьких, размером с кунай, до полутораметровых, что лежали рядом на полу; листы, скрученные и перевязанные бечёвкой; разноцветные папки, заполненные бумагами. Но больше всего Айамэ удивили статуэтки странного вида, больше похожих на каких-то демонов, обереги. Два последних ей были хорошо знакомы — это нэцкэ «Шоки и Они». Именно эти резные фигурки находились в домах почти у всех стариков. Они служили защитой от злых сил и не от тех, что были в книгах, а самых настоящих, от лап, когтей и острых зубов, которых гибнут люди по сей день. Странно, но опасная преступная организация с трудом ассоциировалась с верой в демонов.       Неожиданно из тёмного угла вышел мужчина, Айамэ даже выпрямилась. Его суровый взгляд прошёлся по только что вошедшим людям, вызывая у девушки приступ удушья и невероятную тяжесть, хотя Тоби стоял спокойно, его энергия даже не всколыхнулась.       — Вы опоздали, — спокойный, но стальной, граничащий с угрозой, голос наполнил тишину.       — Простите, обстоятельства так сложились, — удивлённо пробормотала она, смешавшись перед ощущением властной силы, исходившей от него, когда поняла, что сопровождающий её спутник не собирается вмешиваться.       — В нашей организации никто и никогда не опаздывает. — Мужчина сел в кресло, шелестя бумагами, потом, видимо, нашёл нужную и принялся читать текст. — Айамэ Фукуи?       — Это я. — Из Айамэ будто дух вышибло, когда она услышала свою фамилию.       — Родилась в деревне Скрытого Тумана? — не обращая внимания на её состояние, бесстрастно продолжил лидер.       — Да, — кивнула она, а затем зашлась в приступе сильного кашля, словно чья-то невидимая рука сжала её горло. Совсем не понимая, что происходит, Айамэ с ужасом уставилась на мужчину перед ней и на золотистое свечение позади него, что медленно формировалось в иероглифы. Неосознанно она схватилась за горло, с силой впиваясь ногтями в нежную кожу, пытаясь инстинктивно извлечь из себя неизвестную технику.       — Н-нет… — не своим, а как-будто совсем чужим голосом с трудом прохрипела Айамэ и тут же ощутила облегчение. Жадно хватая воздух, она недовольно посмотрела на лидера организации. Шла на обычный разговор, а в итоге получила шанс умереть от удушья.       — В этой комнате нельзя солгать. Так что советую говорить только правду. — Мужчина взял листик и ручку, посмотрел на девушку и продолжил: — Место рождения?       — Не знаю. Моя мать умерла при рождении, а с отцом мы много путешествовали. Да и я рано потеряла родителей, чтобы хоть о чём-то их спросить, — продолжая массировать шею, неохотно ответила она.       — Значит, твои родители мертвы? — После утвердительного кивка, он продолжил: — У тебя есть дом?       — Нет. Я странница.       — И работаешь наёмницей? — лидер неустанно продолжал задавать вопросы, необходимые для него, но личные и слегка каверзные для самой девушки, не привыкшей делиться такой информацией с кем-либо ещё.       — Работала. После грязных слухов ко мне перестали обращаться.       — Что за слухи? — Мужчина отложил листок и посмотрел на девушку, та в свою очередь перевела взгляд на Тоби. Они точно знали, за кем посылали, к чему сейчас вновь все эти вопросы? Но просто так отмолчаться ей бы не дали, глаза сидящего перед ней таинственного лидера поймали девушку в силки, и отвертеться не было никакой возможности — Айамэ казалось, что сила этих глаз способны узреть её насквозь.       — Мне дали заказ: убить одного человека, и дали такую большую предоплату, что вмиг сделало меня полной дурой, — честно и недовольно произнесла Айамэ, потому что это событие сильно сказалось на её жизни. — Но в итоге целью была я, а точнее, — она подняла руку, показывая символ на тыльной стороне ладони, — они хотели забрать вот это.       Тоби впервые слегка повернул голову в сторону девушки, и никто не смог разглядеть под маской, как приподнялась в удивлении его бровь — он считал себя непревзойденным шпионом и добытчиком информации, не хуже другого участника организации, и все равно упустил этот нюанс, когда был в палате девушки. Но что именно помешало ему как следует рассмотреть её тело? Этот вопрос был сейчас крайне неуместен. А шрамы на руке Айамэ были словно оставлены после схватки с диким зверем, пытавшегося безжалостно оторвать конечность. Уж точно не металлический острый предмет всему виной — слишком неровные и толстые полосы. Новая почва для размышлений: откуда на ней шрамы, если он лично видел её регенерацию?       — Но у них ничего не получилось? — суховато уточнил лидер.       — Нет.       — Почему?       Айамэ занервничала и ещё раз посмотрела на Тоби, который стоял рядом всё равно что элемент интерьера. От него не было абсолютно никакого толка — ни поддержки, ни объяснений. Она не знала, стоит ли рассказывать, что тогда произошло. Вдруг эта организация пришла доделать то, что не удалось стране Жемчуга?       Молчать было бессмысленно, так как мужчина продолжал буравить её взглядом, ожидая ответа. Вздохнув, она, путаясь, начала объяснять:       — Сама не понимаю, как мне удалось выжить в той бойне… Это был самый настоящий ужас. — Айамэ застыла на месте, погружаясь в пучину ужасающих воспоминаний, до сих пор будоражащих душу и заставляющих просыпаться в ночи в поту и с кунаем в руке. — Меня заманили в ущелье и окружили с двух сторон, лишая шанса на побег. Целая армия против меня — что я могла сделать? Но я сражалась, так отчаянно цепляясь за жизнь, словно она несла хоть какую-то ценность.       Айамэ замолчала, смотря куда-то в сторону. Она сейчас опять была там, на поле боя.       — И что произошло? Как тебе удалось выжить? — мужчина спрашивал осторожно, но в то же время настойчиво.       — А дальше я разозлилась. Весь гнев, что таился во мне многие годы, впервые выбрался на свободу. — Айамэ вновь перевела взгляд на лидера организации и горько усмехнулась. — Я потеряла контроль и произошёл невероятный всплеск энергии. Честно, до сих пор не понимаю, что тогда произошло, как мой организм, истощённый и сильно раненный, был способен совершить такое? Это был просто взрыв, который разнёс всё ущелье. И потом произошло нечто странное… Вокруг меня появилась собственная армия, — на её лице появилась улыбка, — которая подчинялась только моей воле. Непобедимая армия, которую не брали ни техники, ни оружие.       — После этого тебя прозвали призрачной королевой?       — И предательницей. Хотя предали там только меня. Собственно, именно поэтому я лишилась хороших заказов, — выдохнула девушка, со скрежетом сжав зубы.       — Что это за метка на твоей руке?       — Я не знаю, — честно призналась Айамэ. — Она со мной с рождения. Отец говорил, что она служит защитой для меня. Якобы оберег такой.       — Не видел такой.       — Как и я. Я пыталась разузнать о нём побольше, но так и не нашла никакой информации.       — Понятно. Какие у тебя ещё способности есть?       — Я владею катаной и семи путями самурая.       — Всеми? — уточнил мужчина, вновь беря листок и ручку, делая какие-то пометки.       — Какими природными элементами владеешь?       — Никакими, — не сразу ответила Айамэ. Отчего-то ей стало так неловко, что она поспешила опустить взгляд в пол. — Я лишь ходила в подготовительную группу в школу шиноби и отучилась один класс.       — Концентрировать чакру умеешь?       — Да, основами хорошо владею.       Лидер организации взял новый листок и принялся читать. Ненадолго воцарилось молчание. Тоби это совсем не волновало, а вот Айамэ сильно нервничала.       — Исходя из отчёта, проверку на боевые навыки ты прошла, — кивнул мужчина, откладывая листик, — теперь можем перейти к главному. Меня зовут Пейн, я лидер организации Акацуки. Скажи, тебе что-то известно о нашей деятельности?       — Только нелестные отзывы от других наёмников. Ваша организация заняла большую часть преступного рынка. Заказные убийства, кража, — незамедлительно стала перечислять девушка, набравшись разных слухов ото всюду понемногу. Она давно уже была наслышана о данной таинственной организации, но никогда даже представить не могла, что они выйдут на неё, чтобы пригласить в свои ряды.       — Это не весь наш профиль. Помимо перечисленного тобой, нас нанимают, как охрану, как группу, способную подавить бунт, революции и агрессию со стороны соседних стран или как военную мощь. Помимо этого есть и другие дела, но я расскажу тебе о них после испытательного срока. Удачно выполняешь миссии — получаешь награду. — Пейн протянул листик. Взяв его, Айамэ чуть не присвистнула.       Это был самый настоящий трудовой договор, где были указаны месячная зарплата, возможные выходные и даже отпуск. Ещё там были описаны возможные риски и что ответственен за них тот, кто подписал бумагу.       «Даже проценты за внеурочные!» — Айамэ усмехнулась и, взяв ручку, подписала документ, тем самым соглашаясь работать в этой организации. — «Скоро я узнаю, кто тебя убил, папа. Клянусь, я отомщу».       — Что дальше? — немного воодушевленно поинтересовалась она, когда подпись была поставлена, и документ обратно перекочевал в руки мужчины.       — А теперь проведём небольшой ритуал, — сказал Пейн, поднимаясь с места.       — Какой ещё ритуал? — насторожилась Айамэ, неосознанно отступая к выходу.       — Мы должны поставить печать, во избежание попадания информации не в те руки. Меры предосторожности.       — Это ещё какую печать? — Нехорошее предчувствие посилилось внутри Айамэ.       — С тобой ничего не произойдёт, она не убьёт носителя, просто не позволит говорить о нас и наших делах, — кратко и грубовато подвёл итог глава, заканчивая бессмысленную дискуссию.       Пейн в два шага оказался возле Айамэ, пугая её до глубины души, — ещё никогда в жизни она не видела вблизи риннеган, — проклятые глаза, о которых говорил учитель. Мужчина развернул её за плечи, а спокойно стоявший до этого Тоби, неожиданно быстро стал складывать печати. «Проклятая печать! Демоническая петля!» — с ужасом подумала она, когда мужская ладонь слегка ударила её в солнечное сплетение.       Ледяной холод встретился с внутренним жаром, вызывая жуткую боль во всём теле. Айамэ упала на колени, одной рукой держась за живот, а другой упираясь в пол. Из неё вырывались хрипы и стоны, а затем она и вовсе потеряла сознание.       Мужчины переглянулись между собой. Такая реакция на печать среди членов Акацуки произошла впервые.