Звёздный мальчик

— Как там тот парень? Рыжий который. Чонгук подпрыгивает от неожиданности этого вопроса. Он должен был спросить, как чувствует себя Чонгук, но он его не винит, Чимин действительно выглядел ужасно, когда вышел к ним тогда вечером. — Уже лучше. Тэхён, — словив на себе недоумевающий взгляд, Чонгук решает уточнить: — тот, которого пырнули, уже чувствует себя лучше. Ещё бы немного и ему серьёзно повредили бы лёгкое, но всё обошлось. Чимину, то есть рыжему, тоже уже лучше. Он не спал ночь, так что после того, как ему сказали, что всё окей, он первым делом отключился. Сокджин понимающе опускает взгляд, смотря, как сжимаются пальцы Чонгука на ногах, и кладёт на его колено руку, чтобы хотя бы немного успокоить. Чонгук волнуется, даже если всё хорошо. Сокджин выдыхает, что всё будет хорошо, как минимум он ещё не получал следующих сообщений. И он прав. Всё тихо, что кажется не хорошим, а крайне подозрительным. — Ладно, давай немного отвлечёмся от плохого, — Ким потягивается, — что насчёт меня и моего предсказания? Как я умру и когда? Не хочу сказать, что на все сто процентов доверяю тебе, и, я думаю, понятно почему, но по крайней мере я убедился, что ты не врёшь. Чонгук шумно выдыхает, стараясь держать себя в руках. Сокджин это говорит так, будто это самая обыденная вещь, будто они обсуждают скидки или погоду на следующую неделю. Сокджин важнее всего в этом мире, пусть даже сам так не считает. Чонгук откидывается на мягкую спинку дивана с крайне уставшим видом. «Хорошо», — Чонгук набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы начать свой длинный рассказ и сдержать свои эмоции, которые застряли комом в горле. Но первый звук выходит скомканным и похожим на кряхтение. Чонгук удивляется в равной степени, как и Сокджиин. Они оба хмуряться. Сокджин решает, что у Чонгука просто першит в горле, и даёт ему стакан воды, но это не причина подобного, Чонгук уверен. Он старается ещё раз, но всё остаётся прежним. — Я... — начинает он, будто не думая заканчивать, — я не знаю, что происходит. Такого раньше не было, честно, — он нервно перебирает пальцы и опускает голову, — но и раньше, конечно, я не говорил прямо. Я просто мешал событиям случиться: если, к примеру, кого-то из моих друзей должен переехать поезд метро, то я просто провожу с ними день и мы ни в коем случае не идём в метро. — Может, ты в принципе не можешь говорить человеку, с которым предстоит несчастью случиться, об этом? Ты говорил о моей ситуации с кем-то? Всё было хорошо? Чонгук застывает. А ведь на самом деле всё было хорошо: когда он делился переживаниями с Тэхёном и Чимином насчёт Сокджина, даже не запнулся. В принципе, это кажется закономерным. Чонгук растерянно смотрит по сторонам. Возможно, ему стоит просто показать фотографию — там есть вся сопутствующая информация: дата, день недели и время. Да, это прекрасная идея. Он берёт в руки телефон, нахмурившись ещё гуще от фото — как бы долго он на него не смотрел, ему всё также больно, — но Сокджин не видит. Телефон сразу сбивается и тухнет, стоит Чонгуку только повернуть дисплей к нему. Чон тыкает на тачпад, что должен включить его, но он лишь на миг загорается экраном блокировки и снова выключается. В какой-то момент он бьёт током, и Чонгук со вскриком роняет его на пол, потирая пальцы о ткань джинсов. — Похоже, вселенная не на моей стороне, — Сокджин издаёт смешок, который должен немного разрядить обстановку, — и ты не сможешь мне хоть что-то рассказать. И смысл тогда твоих предсказаний? — Они для тебя и не предназначены, — фыркает Чонгук, — они созданы исключительно для меня, чтобы я что-то сделал. Я мог бы даже позволить тебе умереть, если бы захотел. — Так почему не захотел? Да потому что люблю тебя, упёртый ты кретин, года уже четыре как, — думает Чонгук, но сказать — он не скажет. Он и вправду любит его, хотя, возможно, это была влюблённость всё это время. От любви её отличает перенос своих личных идеалов на предмет обожания: Чонгук в последнем классе представлял, как Сокджин будет с ним обниматься, как он будет понимающе выслушивать все его проблемы и гладить по голове, как они будут гулять, в безлюдных местах браться за руки, как Сокджин сам его притянет для поцелуя, а потом улыбнётся, как будет заваливать его любовными письмами, написанными вручную, вместо СМС-ок, хотя и они тоже будут: СМС-ки с признаниями в любви каждый день раз по сто. Даже под дулом пистолета он это не скажет. — Не знаю, мне кажется, тебе суждено умереть от старости, а не так, как предначертано в скором времени. — А если серьёзно и с меньшим количеством всей этой духовной напыщенности? — А если серьёзно, то захлопнись хоть на минуту и дай подумать, что делать дальше. Чонгук вздыхает. Он не хотел так грубо, но пришлось. Он обвёл комнату взглядом, и в его голову пришла прекрасная мысль. Он взял с кофейного столика какую-то бумажку с номером какого-то Ким О Дже и на обратной стороне начал что-то чёркать через раз пишущей ручкой. Закончив, он даёт её Скоджину. — Чонгук… — тянет он, немного задумавшись, — ты знаешь, что ты странный и никчёмный в математике? Единица, делённая на ноль семь, явно не равняется двадцати пяти целым шести сотым, ты в курсе? — Ты дурак, — прыскает Чонгук и зарывается лицом в ладони, потирая глаза, — я только что тебе сказал буквально всё, что тебе нужно знать, просто напрягись немного и подумай, Господи. Сокджин крутит и крутит листик в руках, будто это чем-то поможет. Чонгук удивляется его несообразительностью, хотя, это может быть из-за того, что он записал уравнение дробью, но больше всего он удивляется, что вселенная позволила ему оставить это подсказку. Кажется, она немного на стороне Сокджина. «Ладно», — кидает Чонгук и хватает бумажку. Он решает написать аналогичный пример, используя числа настоящего момента, и в итоге получается: 10 : 0,4 = 9, 06 Чонгук кивает на настенные часы и, кажется, Сокджин начал что-то понимать. Ключевое слово: «кажется». Чонгук теперь понимает, как чувствовала себя его учительница математики в одиннадцатом классе, когда он совершенно забил на её предмет, утопая в романтических грёзах. «Просто оставь у себя это, потом всё поймёшь».