Голос крови

      Тепло и уютно — давно он так хорошо не спал.              Галф чувствует, как какая-то пушинка щекочет самый кончик его носа, но не хочет открывать глаза, чтобы не прерывать такую сладкую дрему на большой теплой подушке, поэтому, не глядя, машет рукой, пытаясь убрать досадную помеху.              — Ой!              Он что-то задел в процессе, и это “что-то” подало голос — “ему” больно. Галф все-таки приоткрывает глаз, чтобы моментально проснуться от зашкаливающего адреналина: это не подушку он обнимал во сне, а своего нечаянного “пациента”, чей оздоравливающий сон только что случайно потревожил. И поэтому сейчас испуганно смотрит в припухшие после сна глаза, в которых капля по капле начинает появляться сознание, а затем и понимание всего пи… всей ситуации.              Галф так резко отодвигается, что почти падает с кровати, на которой так сладко уснул поздно ночью после очередного “лечения”, и только протянутая рука, за которую он успевает ухватиться в последний момент, спасает его пятую точку от знакомства с полом.              — Что тут происходит? Почему ты здесь?              Голос лорда хриплый спросонья и совсем не громкий как у человека после длительной болезни, но набирающий силу. А его рука, тем не менее, продолжает крепко держать парня.              Галф испуганно оглядывается в поиске подмоги, но, конечно, они тут только вдвоем — Бум явно ночует в комнате для гостей. Поэтому спасать его некому — придется обойтись своими силами:              — Вчера на нас напали, и вы были ранены… Вот и…              — Это я помню, — тот отмахивается от упоминания своей раны как от чего-то незначительного. — Но ты тут что делаешь? Почему не в своей комнате?              — Я…              Галф на самом деле не знает, как объяснить лорду тот факт, что теперь он выступает в качестве персонального лекарства. Но в этом необходимость отпадает, потому что взгляд Мью падает на шею, где, конечно же, четко видны следы зубов. А с памятью, видимо, у мужчины все в порядке, потому что тот в ужасе отшатывается от парня:              — Что…              Галф на мгновение прикрывает глаза, собираясь с силами, чтобы выдать заранее заготовленную фразу:              — Я не знал, как помочь, поэтому предложил свою кровь, чтобы спасти вас.              — Спасти?! — Мью все еще неверяще качает головой и хватается за нее руками. — Ты сделал только хуже.              — И ваш друг Бум со мной согласен, — в ход пошел последний козырь.              — Бум? Эта скотина согласилась? Я его придушу.              Но заряда злости надолго не хватает.       Мью стонет и хватается за грудь, где явно болят полученные раны, и обессиленно откидывается на подушки.              Галф обеспокоенно тянется проверить порезы, но на него смотрят таким злым взглядом, что он отводит руку — ну и ладно, не больно-то и хотелось. Их тягостное молчание прерывает открывшаяся дверь:              — Я слышал, что меня звали. Ты проснулся? Как себя чувствуешь?              — Достаточно хорошо, чтобы подняться и открутить твою дурную голову! Ладно он ничего не знал, — кивает на Галфа, — но ты-то! Ты же знаешь, что я никогда это не приму.              — Галф, можешь оставить нас ненадолго? — Бум даже не смотрит в его сторону, сосредоточившись на находящемся в отчаянии друге.              Он кивает и тихонько пробирается к выходу, стараясь не обращать на себя внимание двух вампиров, которым явно есть, о чем поговорить. Но кто сказал, что он не любопытен? Это качество, как известно, сгубило кошку, но Галф надеется, что будет чуть удачливее, поэтому приникает ухом к закрытой двери.              Это странно, но он слышит каждое слово, как будто находится в одной комнате с ними.              — Бум, зачем?              — Я не могу тебя потерять — ты мне ближе, чем брат.              — Но какой ценой?!              — Мью, он сделал это добровольно, два раза. Мальчик благодарен тебе за спасение жизни и хочет помочь — пожалуйста, позволь ему это сделать. У нас есть все шансы на успех...              — А этот мальчик в курсе, что я могу сойти с ума от той силы, что получу от его крови? И могу напасть на него точно так же, как и наш ночной гость? И в этот раз ему может никто не прийти на помощь. И ты знаешь, почему еще я против…              — Знаю. Я помню, как ты болезненно переживал ее смерть…              — Болезненно? Болезненно?! — голос Мью взвивается вверх от эмоций, но затем обрывается болезненным кашлем. — Я тогда чуть не свихнулся от горя. Бум, я не хочу повторения истории.              — Ее и не будет, друг. Поверь, я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Ну и ты же не любишь этого мальчика, как было тогда с Мией.              — Да, но я тогда ее не уберег.              — Мью, ты не виноват…              — Виноват в том, что раньше не начал зачищать мир от этих безумных тварей! Я же знал, что это происходит! Знал, что они относятся к людям как к корму, и спускал на тормозах.              — Но ты не знал, что они убивают…              Галф почти не дышит, потому что подслушал тайну, которая явно не была предназначена для его ушей. Получается, что у лорда была человеческая возлюбленная, которую убил… один из обезумевших вампиров? И именно поэтому тот сейчас занимается этими вылазками? И именно поэтому так отчаянно боится стать таким же?              — Зато теперь знаю! — Мью почти огрызается в ответ и тут же начинает задыхаться от кашля.              — Блин, не напрягайся ты! Сейчас позову Галфа — тебе нужна кровь…              — Не смей! — лорд хрипит от боли. — Неси пакет!              — Мью, не дури — ты же знаешь, что это не сработает… сейчас.              — Неси — я сказал!              Галф отшатывается от двери и практически со скоростью звука бежит к двери своей комнаты, чтобы сделать вид, что именно там он и был все это время. Он сталкивается в коридоре с мрачным Бумом, который идет в сторону кухни:              — Пойдем со мной.              Он повинуется без возражений, потому что понимает, что ситуация критическая. Бум уверенно заходит на кухню и идет к одному из шкафчиков, в котором оказывается встроенный холодильник с пакетами донорской крови:              — Вот, теперь ты знаешь, где ее брать на случай, если понадобится.              Галф кивает.       И правда: если бы он знал, то, может, удалось бы избежать всего этого…              — Ты ел?              — А? — он не ожидает такого вопроса — с чего бы это вампиру заботиться о нем. — Нет еще.              — Поешь, потому что ты теряешь много крови последнее время и будешь слабым как котенок.              Галф прислушивается к организму, но упомянутого отсутствия сил нет и в помине: он выспался и полон жизни, даже слишком, если учитывать столь бурную ночь. Есть, конечно, хочет, но как обычно по утрам. Возражать не хочется, поэтому идет к “человеческому” холодильнику, где находит приготовленную пи`Роуз кашу, которую ставит разогревать в микроволновую печь.              Бум терпеливо ждет, пока Галф запихает в себя хотя бы несколько ложек и довольно кивает:              — Вот так, не забывай есть — теперь от тебя зависит жизнь Мью. Ты знаешь, где у вас тут таз или ведро?              От неожиданного вопроса Галф давится, но все-таки приканчивает кашу и ведет парня в сторону кладовки:              — Вот тут.              — Отлично! Бери таз и пойдем.              — Зачем?              — Увидишь. Этот упрямец будет до последнего брыкаться.              Заинтригованный Галф берет хозинвентарь и следует за Бумом, который быстрым шагом идет в спальню хозяина поместья и бросает тому в руки пакет с кровью:              — Ну давай, пробуй, раз ты такой упрямый.              Наверное, ему нужно отвернуться. Но Галф не может отвести глаза, поэтому жадно смотрит, как Мью сжимает в руках заветный пакет, а затем с отчаянием надрывает его, чтобы прижаться губами и начать пить багрово-черную жидкость.              — Будь наготове — подставляй таз.              Бум еле шепчет, но Галфу и этого достаточно. Он бесшумно подходит к кровати — и вовремя, потому что буквально через несколько глотков Мью начинает выворачивать только что выпитой кровью прямо в подставленную емкость. Галф сидит рядом и поглаживает сотрясающееся тело по спине:              — Вот так, сейчас станет легче.              Откуда он это знает?       Да ниоткуда — просто что еще сказать челов… вампиру, организм которого не принимает кровь.              — Убедился? — Бум подходит с салфетками и протягивает их Мью. — Вот, вытрись.              Лорд послушно берет и промакивает губы, но в его глазах — все то же упрямство:              — Я не буду пить его кровь!              — Ты хочешь умереть? — его приятель уже явно злится.              — Если надо — умру, но я не хочу, чтобы еще один человек погиб из-за нашего безумия.              — Пи`Мью, — Галф решает перебить этот пылкий диалог. — Позвольте мне помочь.              — Ты совсем без мозгов? — тот резко переключается на него. — Я же могу тебя убить! Могу не остановиться и выпить целиком!              — Но не выпили же, — парирует Галф, — хотя явно были не в полном сознании.              — Вот, парень дело говорит, — подключается Бум. — Мью, если ты так боишься — давай я побуду рядом, а ты попробуешь. Ну пожалуйста?              — Нет! — Мью отворачивается. — Я не буду этого делать.              — Но тебя же трясет от слабости, придурок!              Галф тоже видит, как колотится тело рядом с ним, поэтому ему все-таки придется приступить к плану “В”. Он отставляет уже ненужный таз и лезет в карман за небольшим ножиком, который стянул на кухне ранее. Одно движение металла по запястью — и тонкая струйка крови начинает стекать по руке.              Мью почти подбрасывает от шока:              — Ты что делаешь?..              — Провоцирую, — Галф и не скрывает своих намерений, когда подсаживается ближе и протягивает руку. — Давайте попробуем? Если что — Бум подстрахует, но я не вижу в этом необходимости: я сам могу справиться.              Мью не отрывает взгляд от запястья, по которому медленно из царапины катятся капли и манят его… Галф даже слышит, как глубоко и хрипло тот дышит, когда тянется и осторожно берет его тонкую руку своими большими, как будто это что-то невероятно хрупкое. Пальцы нежно поглаживают тонкую кожу на запястье, и теперь уже Галф интенсивно дышит от накатывающего напряжения — снова, опять с ним эта душная волна, что омывает его тело и заставляет стремиться ближе к мужчине, который ее провоцирует.              Он не может сопротивляться притяжению, поэтому двигается ближе, почти обнимая Мью свободной рукой и закрывая глаза от удовольствия, когда раны касается уже знакомо язык: влажно, жарко, томно. Лорд опаляет дыханием кожу и тоже тяжело дышит, когда собирает губами и языком каждую каплю, что посмела покинуть его тело. А затем шепчет:              — Прости за эту боль…              Клыки вонзаются в плоть.       Боль и правда есть, но такая легкая и незначительная, что Галф не замечает ее за вспышкой наслаждения, что прошивает его насквозь.              Это ненормально — и он это понимает, но ничего не может сделать — это его тело так реагирует на укус и на… Мью. Поэтому Галф прикусывает губы, чтобы сдержать рвущийся наружу стон удовольствия от этих сосущих ощущений, от движения языка и губ, что обращаются с ним так бережно и жадно одновременно.              Он запускает руку в широкие плечи, что склонились над ним, фактически впивается в твердые мышцы ногтями — но это только для того, чтобы сдержаться и не начать скулить. Мью реагирует на это по-своему: испуганно отстраняется.              — Прости, прости… Я же говорил, что не смогу сдержаться…              — Продолжай! — Галф сам сует руку вампиру, чьи глаза горят алым от желания.              Мью сглатывает и снова приникает. Теперь видно, что он старается себя контролировать, потому что глотки — медленные и осторожные, словно боится сорваться и не удержаться от чего-то большего… чего Галф тайно желает. И краем уха слышит:              — Ну, ребят, у вас тут, я вижу, все под контролем — я, пожалуй, пойду погуляю… Пока вы тут конч… закончите.              Но Галф не придает этому никакого значения, потому что все, что его волнует сейчас — мужчина, чья серебряная глава склонилась над его запястьем и чьи губы дарят ему такое удовольствие. Но последнее имеет свойство рано или поздно заканчиваться: по коже настойчиво проходится язык, который зализывает и место укуса, и царапину, удаляя малейшие отголоски боли.              Мью смотрит на него глазами побитой собаки и снова винит себя:              — Прости, я сделал тебе больно. Этого больше никогда не повторится — я к тебе не притронусь!              Галф видимо, все еще в дурмане, потому что в ответ шепчет:              — Нет, не больно. Ты мне сделал очень хорошо.              Он мгновенно трезвеет, когда видит эти пораженные глаза и приоткрытый от удивления рот, потому что сейчас Мью, будучи в полном сознании, не может не заметить и румянец смущенного удовольствия на его щеках, и явное возбуждение, которое не способны прикрыть свободные домашние шорты.