Голос крови

      Он сейчас как никогда понимает наркоманов, которые приходят в себя после того, как наркотик перестает действовать, потому что вместо сладкого забвения на него наваливается жестокая и пугающая реальность, в которую так не хочется возвращаться.              Осознание начинает проступать сквозь дымку наслаждения: он сейчас в руках Мью на его кровати. И он только что кончил в то самое время, когда лорд пил его кровь и… помог ему, как тот сам выразился. Его испуганный взгляд сталкивается с таким же напротив — очевидно, что они оба сейчас растеряны, и кто из них больше — это еще неизвестно.              — Я…              — Я…              Они одновременно начинают говорить и осекаются из-за неловкости.              — Нет, позволь мне…              Он все еще находится в объятиях этого мужчины, влажный от выступившего пота, крови и… спермы, что липкой пленкой покрывает его бедра, живот и руку Мью.              Блять!              Взгляд лорда мечется по спальне и, видимо, находит искомое, потому что тот тянется за салфеткой на прикроватной тумбочке:              — Дай я вытру…              Он сейчас умрет.       Просто сдохнет от смущения, потому что Мью, как будто ничего не случилось, вытирает его живот и бедра, а затем и свою ладонь. Но Галф понимает, что парень смущен не меньше, потому что тот тоже не может смотреть ему в глаза и отводит взгляд, стоит только закончить процедуру.              — Ты… как?              — Х-х-хорошо, — отвечает Галф, а потом краснеет, потому что это слово уже не является нейтральным для данного диалога. — Нормально.              Черт, словно о погоде разговаривают, а самое главное сказать боятся.              — Голова не кружится? Слабость есть?              Нет, не кружится. И нет этой чертовой слабости, о которой все вокруг талдычат.       Зато есть этот запах, что сводит его с ума, заставляя желать заменить воздух только им одним, поэтому можно немного соврать, чтобы хотя бы еще ненадолго остаться в этих руках и в этом сладком аромате солено-пряной кожи.              — Есть…              Мью испуганно дергается:              — Прости, я не смог сдержаться! Сильно плохо?              — Нет! — Галф разрывается между желанием сказать правду и остаться вот в таком теплом уютном коконе еще немного.              — Давай я позову Бума — он поможет тебе дойти?              — Нет! — он краснеет. — Я не хочу, чтобы кто-то меня видел… сейчас.              Отмазка так себе, но Мью вроде бы верит:              — Тогда полежи тут немного — не иди сейчас к себе. Я распоряжусь поставить здесь вторую кровать, чтобы ты мог отдыхать там в случае необходимости, если ты не против.              Галф против!       Очень против!       Потому что в этом случае он будет лишен такого комфортного удовольствия от пребывания под боком у лорда.              — И еще… То, что случилось сейчас…              Он замирает, наконец осмеливаясь поднять глаза, чтобы увидеть в кроваво-черных очах беспокойство и какой-то страх. Но они все равно должны поговорить об этом, как бы ни избегали данной темы вопросами о самочувствии Галфа.              — Я понимаю, что ты в шоке. Я и сам не ожидал, что так случится — можешь считать это безумным импульсивным поступком с моей стороны. Я надеюсь, что не испугал тебя, но в тот момент мне показалось, что это и правда поможет тебе. Потому что и в прошлый раз, и сейчас я заметил, что ты… странно реагируешь на укусы.              Странно — это еще слабо сказано!       Он, блять, возбуждается настолько, что не может держать себя в руках!              Галф не может смотреть в эти глаза, просто не может, но они не отпускают его, как и этот хриплый отчаянный голос:              — Наверное, я немного сошел с ума, раз сделал что-то подобное без твоего согласия. Прости! Прости, пожалуйста! Я ужасен...              Этого он выдержать точно не может, этого приступа самобичевания — правда так и рвется изнутри:              — Я не был против.              Ну вот, он сказал это.       И теперь ему с этим жить — и со странным огнем, что пылает сейчас в глазах Мью:              — Правда? И тебе не было противно?              Черт, вот зачем так прямо спрашивать!       И при этом вот так смотреть!       Будто он сейчас не подыхает из-за всей этой ситуации.              На что Галф может только смущенно уткнуться в плечо и пробормотать, раз уж начал признаваться в таком сокровенном:              — Нет, не было…              Теплая рука обнимает его, притягивая ближе.              — Я понимаю, что все, что тут происходит — это необычно для нас обоих. Но я подумал, что таким образом… смогу отплатить тебе за то, что ты для меня делаешь. Помочь тебе. Если ты не против, конечно.              Сердце неожиданно болезненно сжимается.       Мью… просто отдает долг таким образом?       Но спросить об этом Галф не в состоянии — еще сильнее утыкается в грудь, стараясь не дотрагиваться до области ран. Пусть это списывают на слабость после укуса, пусть, но он просто не может продолжать этот смущающий разговор. В ответ он лишь мотает головой, все еще прижатой к груди: не против.              Мью вроде бы понимает его:              — Я рад, что мы поговорили, потому что я так боялся тебя напугать или обидеть.              Ага, вот сбежит твой персональный пакет со свежей кровью — и что ты будешь делать, лорд Суппасит? Но Галф проглатывает обиду и продолжает молчать, пока чужая рука мягко поглаживает его волосы.              — Отдохни немного — потом я отведу тебя в твою комнату, раз ты стесняешься других.              Да, он знает, что Мью уже пытается вставать с постели, за что огребает от Бума и пи`Роуз — и Галф тоже против, поэтому он шепчет:              — Не надо вам вставать — я сам.              — Тебе не кажется странным “выкать” после того, что между нами было?              Усмешка в голосе и сам вопрос заставляют дико покраснеть — благо, что Мью этого не видит.              — У тебя так мило краснеют уши, когда ты стесняешься, — прохладные пальцы скользят по горящей ушной раковине, лаская, принося облегчение, пробуждая очередные нервные окончания и вызывая стон отчаяния. — Хорошо, не буду больше смущать тебя. Прости…              Этот вампир, видимо, решил его добить, но не выкачав всю его кровь, что было бы даже гуманно, а вот такими речами, от которых хочется провалиться сквозь землю. А в итоге он проваливается еще больше только в эти теплые объятия, прикидываясь тихим уставшим трупиком.       И нестрашно же, если он немного подремлет вот так?       Он же восстанавливается… Ему можно еще немного вот так понежиться...       А потом встанет и уйдет в свою комнату…              Не встал и не ушел, но Галф это понимает уже поздним утром, когда его будят крики за дверью:              — Бум — отойди! Мало того, что меня не уведомили о ранении сына, так еще и не пускают к нему!              Блять!       Кто-то стал очень много ругаться матом в последнее время, но это единственное слово, которые максимально точно отражает его внутреннее состояние, когда он просыпается в одной постели со своим непосредственным работодателем, а в двери при этом ломится старший лорд-отец.              Еще никогда Галф так быстро не выбирался из-под одеяла — и из цепких рук Мью, который вот вообще не горел желанием его выпускать, что-то раздраженно бормоча о такой вселенской несправедливости. Но и тот испуганно открывает глаза, когда, скорее всего, узнает звучащий совсем рядом громогласный голос. А Галф всячески старается привести свой внешний вид в порядок, но проваливается с этим, потому что его одежда однозначно намекает, что он в ней провел всю ночь.              — Иди в гардеробную — найди, что надеть, а я его отвлеку.              Шепот долетает до него, пробиваясь сквозь пелену паники, поэтому Галф внемлет совету и тут же ныряет в соседнее помещение, судорожно роясь по полкам. Благо, что у них с лордом почти одинаковый размер, хотя тот и немного шире в плечах. И уже из гардеробной он слышит семейные разборки сразу после хлопка двери:              — Отец! Что ты тут делаешь?              — Отличный вопрос, Мью! Своевременный! У меня есть такой же: почему ты не удосужился сообщить, что ранен? Почему я это узнаю совершенно случайно от чужих людей?              — Да ничего страшного же не произошло…              — Да, именно поэтому у тебя вся грудь забинтована?              Галф чертыхается про себя: он целую ночь фактически спал на ней — раны могли раскрыться из-за его неосторожности. А утром он просто не успел это проверить, так как разбудили их столь внезапно. Но он наконец натягивает на себя брюки и рубашку, чтобы максимально соответствовать статусу секретаря, а также берет первую попавшуюся одежду, чтобы выйти с максимально нейтральным выражением лица:              — Лорд Суппасит, я подготовил вашу одежду — как вы и просили.              И почти спотыкается на ровном месте, когда вместе с импозантным мужчиной средних лет, так похожим на Мью, он видит еще и ослепительно красивую блондинку, что, очевидно, вошла вместе с ним, но так и не подала голоса, поэтому Галф не догадывался о ее присутствии.              — Да, спасибо, Галф, — Мью можно давать Оскара за блестящую актерскую игру, потому что тот сразу подхватил его идею. — Познакомься: это мой отец лорд Чончививат и Мина, моя подруга. А это Галф — мой секретарь и помощник.              — Подруга? — девушка фыркает. — Когда ты уже смиришься, что мы с тобой помолвлены, МьюМью?              Блять.       Галф очень надеется, что его лицо не выражает всего того пиздеца, что творится сейчас в его душе.              Но отец лорда обращает внимание совсем на другое. Тот подходит ближе и хмурится, рассматривая Галфа:              — Мью, это то, о чем я думаю? — и кончиком пальца отодвигает ворот рубашки, обнажая метку, что никак не успела бы затянуться за ночь.              Кровь отливает от лица от ужаса, что кто-то посторонний узнал об их договоренности. Галф хватается рукой за место укуса и не знает, что ответить, с отчаянием глядя на Мью.              Его лорд тоже растерян, потому что явно не был готов обсуждать этот вопрос прямо сейчас:              — Папа, я все могу объяснить — это не то, что ты подумал…              — Сын лидера вампиров, которые выступают против использования живых людей в качестве “доноров”, имеет свою персональную игрушку? Как мило, — Мина тоже подходит ближе и поднимает подбородок Галфа кончиком изящного пальчика. — А ты симпатичный…              Галф дергает головой, освобождаясь от неприятного ему прикосновения:              — Вы все неправильно поняли. Произошел несчастный случай: на лорда напали, а я просто предложил свою помощь, так как не знал, где в доме находится кровь. Скорее даже настоял на ней, потому что лорд был тогда не совсем в сознании и не мог сопротивляться. Поэтому вина за это полностью на мне.              — И ты готов терпеть эти адские муки ради своего лорда? — девушка удивленно поднимает брови. — Сколько же он обещал тебе заплатить за это?              — Готов, — Галф, ловя настороженный взгляд Мью, пропускает вопрос про деньги мимо ушей, потому что не уверен, что вообще можно обсуждать подробности всего того, что здесь произошло.              — Как миииилоооо, — тянет она, — МьюМью, одолжишь мне своего секретаря… потом? У меня тоже есть… бумаги, с которыми нужна помощь.              Галф чувствует себя лотом, который переходит от одного хозяина к другому без права голоса, и вопросительно смотрит на Мью, ожидая ответа.              — Нет, Мина, он только мой.              Дрожь совсем неожиданно проходит по телу.       Ему почему-то хочется рвануть на себе рубашку, чтобы ни у кого не осталось сомнений, чьи отметки он сейчас носит.       “Только мой”.